Вбросы

- Маша! Ты слышишь меня? Девушка вздрогнула, как от сильного укуса, и подняла голову. - Ты чего? Я уже пятый раз тебя зову! Вера села напротив и поглядела на Марию - она казалась какой-то заторможенной, будто неживой - только застывшие на лице слёзы свидетельствовали об обратном. - Я уж думала, что ты не придёшь. - Прости, пожалуйста. Вчера была зверски уставшей, а сегодня с самого утра - работа. Вот только появилась свободная минутка - сразу к тебе. - Спасибо, - Маша протянула ей руку. Вера нехотя положила поверх свою. - Мы так давно с тобой не разговаривали... Вера почувствовала, что было как-то странно и непонятно именно сейчас начинать разговоры по душам и прикасаться к Маше, ведь не за этим учительница истории пришла к ней. Поэтому она решила поторопить девушку: - Послушай, у меня не больше пяти минут, я, к сожалению, убегаю на урок. Я хочу узнать, как у тебя дела? Она так непринуждённо, как будто ничего и не случилось, задала этот вопрос, что Маша от удивления даже и не поняла, что отвечать. Повисла пауза. - Вер, ты же понимаешь... - Что? Маша была в замешательстве - е положение, казалось, должно быть до мелочей понятно лучшей подруге. - Вер, я люблю Володю! - стараясь не заплакать, выговорила девушка, - а он меня нет... И это произошло так внезапно, в одно мгновение, я даже не успела понять, в чём дело, а у меня жизнь прекратилась. Понимаешь? Будто кислород перекрыли, - начала Маша, но её собеседница почему-то тут же перебила: - Маша, да что в этом такого? Я уверена, что поболит - и пройдёт. Люди встречаются, люди расстаются, уходят - это абсолютно нормально! Если Володя против - отпусти его и найди себе другого, нормального мужика. Ты достойна гораздо большего, чем страдать по прошлым отношениям. Маша застыла как вкопанная, вглядываясь в лицо подруги, словно пытаясь понять, она это или нет. Вера спокойно и равнодушно смотрела на девушку. Но та всё ещё не могла поверить: - Вера, ты это сейчас серьёзно? Забыть Володю и найти себе... - Да. Только так ты успокоишься, - так же невозмутимо продолжила учительница истории и кинула взгляд на часы. - Через минуту урок. Мне пора, дорогая, - она встала и, кажется, поцеловала её в макушку. Увидимся вечером. Вера ушла, а Маша так и осталась сидеть неподвижно, устремив свой взгляд на выставленную глиняную посуду. Если вчера ночью ей ещё и казалось, что она попала в какой-то страшный сон, то минуту назад она убедилась, что это сумасшедшая реальность. "С Верой тоже что-то происходит".

***

В кабинет бывшего и в то же время новоиспечённого директора постучали. Виктор, в этот момент прочитывающий какие-то важные бумаги, поднял голову. - Войдите! Дверь распахнулась. - Здравствуй, Витя! Поляков привстал из-за стола. - Паша! Здравствуй, - он подошёл и протянул ему руку. От директора не ускользнуло, что физрук внимательно разглядывает его - как во время рукопожатия, так и после приглашения присесть. Но, в силу такта, Виктор на протяжении всей встречи делал вид, будто не замечает такого поведения. - Я так давно тебя не видел, как ты? Поляков едва заметно усмехнулся. - Всё хорошо, Паш, как видишь - работаю, дел невпроворот. - Ты серьёзно? Каких дел? - удивлённо поинтересовался Павел. - Ну, как минимум, сегодня я обязан выдать всем вакцину. А вообще - тут скопилось очень много бумаг, оставленных Петром Алексеевичем, мне необходимо их разобрать. - "Необходимо?" - после этих слов Лобанову перехотелось скрывать своё возмущение действиями Виктора, хоть он и пообещал себе, что не подаст виду. - Не хочешь ли ты ещё сказать, что Морозов тобой заправляет? Виктор Николаевич слабо улыбнулся. - Ты был на собрании сегодня утром? - Был. - Значит, ты всё слышал. Пётр Алексеевич оставил меня вместо себя. - И ты... доволен этим? - с трудом выговорил физрук. - Конечно, доволен. Я очень рад выполнять поручения одного из умнейших людей в этой школе. - "Умнейших?!" - Лобанов вскочил и опёрся руками на стол, заглядывая в глаза сидящему напротив Виктору. - Ты называешь умнейшим подонка, который губит человеческие жизни? Гнев Паши не произвёл на Полякова абсолютно никакого эффекта. Он ответил абсолютно спокойным тоном: - Паша, если ты сейчас хочешь поговорить со мной на тему уменьшения численности людей, то вот моё мнение на этот счёт. Население земного шара растёт в геометрической прогрессии. Уже через несколько десятков лет нам будет не хватать личного пространства - даже на территории такой большой страны, как Россия. Именно поэтому стоит задуматься о сокращении числа людей. А оставлять в живых нужно лишь тех, кто наделён искоркой гения, кто способен создать и обеспечить себе и другим счастливое будущее... Виктор много чего ещё говорил, но Паша уже не слушал; слова бывшего друга будто отпечатались у него в подсознании и прокручивались по кругу, как заевшая пластинка. Физрук уже шёл по коридору, отдаляясь от кабинета директора. Павел хоть и старался не думать о давящей боли в груди, которую вызывали ежесекундно слова человека, который был так небезразличен ему - но тщётно: всё опять и опять гремела в ушах убийственно-холодная речь, принадлежащая совсем не Виктору, а другому, ужасному, отвратительному существу. Лобанов ещё долго терзался бы тяжёлыми мыслями - но случайное столкновение с Володей привело его в чувство. - Чёрт, это ты? - словно просыпаясь, пробурчал Павел. - Ты Веру не видел? У неё уже второе окно должно быть по расписанию. - У Веры? Нет, не сегодня - Лена попросила её подменить. - И долго она будет занята? - До вечера. А ты чего хотел? Мужчина только что заметил, что повар на удивление бледный. Володя, оглянувшись (в испуге?) несколько раз, отвёл Пашу в сторону, чтобы их никто не слышал. - Поговорить хотел. Придётся с тобой - всё равно рано или поздно ты обо всём узнаешь. Физрук насторожился. - Давай. - Послушай - Маша... - Шевцов специально задержался на этом имени, чтобы узнать, что скажет Паша. Ответ последовал незамедлительно: - А, так вот в чём дело - почему ты бледный такой! Поссорились, да? - Ты тоже знаешь, что она была моей девушкой? Мужчина удивился, и чувство дежавю снова мысленно перенесло его в кабинет Виктора, где он так же удивился ответам друга. - "Была?" Вы что - расстались? - Нет, ты не понял... Точнее, не совсем. Все вокруг в этой школе знают, что я долго встречался с Машей. Все, кроме меня. Я вчера вышел из подземелья - но клянусь - я не помню абсолютно ничего об отношениях с этой девушкой. - Подожди, тебе что, внизу стёрли память о Маше? - Да нет же! Машу я помню, я прекрасно её знаю, но ровным счётом ничего не помню про отношения с ней! Мне будто стёрли память... о чувствах. Услышав эту фразу, Паша неожиданно вскинул брови и округлил глаза. - Точно! О чувствах! С Витей творится то же самое! - Именно, с Виктором! Об этом я и подумал, наблюдая за ним сегодня... - Я только что от него, - перебил Паша, чувствуя непреодолимое желание выговориться. - Он вообще другой, Володь, это не он даже, а фашист какой-то, они приручили его... Повар терпеливо выслушал друга, периодически кивая. Когда тот закончил, Володя сказал: - Я только что сообщил обо всём Князю. Он сказал, что тут дело очень нечистое, и они даже не знают, что делать, - Шевцов сделал паузу и продолжил более тихо: - Мне страшно, Паша. Мне страшно, что я разучусь что-либо чувствовать, что они начнут пожирать мой мозг и подчинять его себе. Я не хочу работать на них - уж лучше умереть. - Подожди, успокойся, не стоит так говорить, - Лобанов тоже переволновался. - Не волнуйся, сейчас за тобой никто не следит и делать ничего не заставляет. Выдохни, и поглубже. Володя сделал глубокий вдох и выдох, затем ещё раз, и почувствовал, как Паша взял его за плечи. - Посмотри на меня, - попросил тот, - видишь? Я живой, я не бесчувственный, и ты тоже. Ну как, легче? - Чуть-чуть полегче. - Тогда ответь мне - ты любишь Машу? У повара опять защемило в груди - не стоило ему задавать такой вопрос. - Нет, - уверенно ответил мужчина.