Mine

Глава 12. Одинокий волк

      Больше всего на свете Арья хотела вернуться домой. В Винтерфелл. Она отлично понимала, что там больше нет и не будет ни отца, ни матери, ни Робба, ни малыша Рикона. Но она надеялась найти там Джона и Брана. И Сансу.       Встретила тогда ее Санса в чужом, холодном, незнакомом замке. Это были вроде бы те же стены, башни и деревянные галереи, но это был чужой, холодный, незнакомый замок и чужая, непонятная женщина. Если бы Нимерия пошла с ней, наверное, она бы села у ее ног и долго, протяжно выла. Выть хотелось и Арье – она чувствовала себя одиноким волком посреди снежной пустоши, несмотря на то, что замок был полон людей, событий и интриг. Еще со времен жизни в Королевской Гавани Арья ненавидела приторный, насквозь лживый, запах интриг и больше всего ей не нравилось, что в этом мареве кружит Санса. И этот танец едва ли походил на волчий.       Тогда Арья отчаянно пожалела, что рядом нет Джона. Она не сомневалась, что Джон мог бы быть королем ничуть не худшим, чем был Робб, хотя Арья и не знала, был ли ее покойный брат достойным правителем. Джона же ее разыгравшееся воображение рисовало то умным и справедливым правителем вроде Дейерона Доброго, то сильным завоевателем, похожим на Эйегона Завоевателя. Джон бы точно не допустил, чтобы Санса сговаривалась то с Бейлишем, то с рыцарями Долины Аррен или северными лордами.       Арья тогда поделилась своими опасениями с Браном, но тот, грустно улыбнувшись, только лишь пригладил ее волосы.       – Мы ничего не можем изменить, сестренка, и нам лучше не вмешиваться. Скоро вернется Джон, а с ним – его драконья королева, а эти заговорщики по сравнению с ними – не более, чем назойливые мухи рядом с драконом, – и тут он схватил ее за руку и притянул к себе, пронзительно смотря своими голубыми глазами, так напоминая мать и Робба, – наблюдай, Арья, чтобы, когда придет время, сделать правильный выбор.       Арье часто прятала глаза вместо того, чтобы смотреть на Брана. В ее памяти он так и был шустрым, подвижным мальчиком, с которым было весело проказничать под неодобрительные взгляды матери и легкую усмешку отца. Она помнила, как он легко злился или приходил в восторг, и как редко она сейчас видит его такого, настоящего. Она невесомо коснулась его лба губами и убежала.       Люди прибывали и прибывали. Сначала в замок потянулись люди с Севера: их гнали из своих древних замков приказ короля Севера, слухи, страхи, голод и холод. Затем появились рыцари Долины – из количество росло с каждым днем. Потом вернулись из окрестных деревень одичалые. И, наконец, над Винтерфеллом закричали драконы.       Сначала Арья думала, что королева – дочь безумного короля – вздумала пугать их. Но каково было ее удивление, когда со спины второго дракона спустился Джон.       За три недели Арье едва ли удалось поговорить с Джоном так, как бывало раньше, в детстве. Вокруг него постоянно было много людей, и множество вопросов требовали его внимания: начиная от поиска квартир для армий до копания рвов. Арья не знала, каким королем был Робб, но Джон мог бы быть королем явно не хуже: она восхищалась тем, что ни одна мелочь не ускользала от его внимания. Однажды она случайно подслушала разговор в библиотеке на повышенных тонах, и хмурясь, узнала в его собеседнице Сансу:       – Санса, вместо того, чтобы рассуждать обо мне и Дейенерис, ты должна была давно заняться распределением запасов между войсками.       – Она – Таргариен!       – Ее Милость Дейенерис Таргариен, именуемая Первой. Санса, почему ко мне приходил сегодня жаловаться Ройс, что его рыцари не получили на обед даже жалкого куска солонины? Почему ты до сих пор никого не отрядила на охоту? Дичь бежит с севера на юг, и этим надо пользоваться. Ты называешь себя хозяйкой замка, но при ты не желаешь заняться насущными проблемами. И первая твоя обязанность – всех накормить. И одичалых, и дотракийцев тоже. Не справляешься? – прогремел голос Джона так, что Арья вздрогнула. Она впервые в жизни слышала, как Джон кричит. – Так попроси о помощи! Возьми себе в помощники тех, кто умеет управлять замками. Попроси Тириона, Иные его задери, Ланнистера помочь тебе, раз уж вы так мило злословите по углам.       И опрометью вырвался из кабинета, едва не пришибив Арью дверью.       Арья хотела броситься ему вслед, но внезапно поняла, что они… выросли. Груз ответственности, что взвалил на себя Джон, был так велик, что едва ли он мог найти лишнее время для нее, Арьи. Но, Боги, почему ей так обидно и злые слезы щекочут в носу? Ведь для королевы он всегда находит минуту-другую – Арья видела и поцелуи украдкой, и беседы за столом в Большом Чертоге, словно время вокруг остановилось, и полеты на драконах. Арья часто злилась на драконью королеву. За то, что Джон находил для нее время, за то что слушал ее и говорил с ней, проводил ночи, был ее советником и менялся. Арья была готова поспорить, что так сильно Джон изменился только из-за нее. Иначе Арья не понимала, почему он нарушил свои клятвы. Не этому их учил отец.       Отца Арья вспоминала часто. Иногда ей казалось, что он выглянет из окна во двор, привлеченный шумом, или выйдет из-за поворота, но чуда не случалось, и у Арьи начинало щемить сердце. Если бы не проклятые Ланнистеры и Роберт Баратеон, чтоб его Неведомый в семи преисподних изжарил, они до сих пор были бы все живы и счастливы. Когда Арья торопилась домой, она надеялась, что время примирит их – она часто скучала по сестре. И эту встречу она ждала с особенным трепетом.       Жизнь в Королевской Гавани сильно изменила Сансу, их отношения так и не наладились. Арья была счастлива увидеть сестру живой, но пропасть, что их разделяла, становилась с каждым днем все более глубокой. Арья, вернувшись домой, продолжала чувствовать себя осиротевшей девочкой, которая вынуждена заново открывать для себя суровый северный край и родной замок, узнавая овражки, камни и чахлые деревья. Арья слишком хорошо помнила, из-за чего погиб Мика, догадывалась, кто мог доложить Серсее, что их корабль отправляется на Север и понимала, что письмо Роббу было все-таки правдивым. Тогда, слушая разговоры Сансы с лордами, Арья разглядела в ней взрослую и безжалостную женщину, так мало походившую на мать.       – Арья, – Санса, подхватив ее под локоть, увела в укромный угол, подальше от чужих глаз, – мне сказали, что тебя снова видели в компании кузнеца.       – Джендри – мой друг, – терпеливо, в очередной раз объяснила Арья. Она была не в настроении ругаться с Сансой.       – Ты должна прекратить общение с ним, среди живущих тут лордов может быть твой будущий муж, – слова сестры уже вызывали у Арьи глухое раздражение. Арья чувствовала, что ее и так раздражает буквально все: и пища, и вой Призрака, и драконьи крики, и люди, и пустые разговоры, и если бы не внутреннее убеждение, что она должна быть спокойна как вода, она уже бы взорвалась.       – Джендри – мой друг, – повторила она. – И я не буду выходить замуж ни за одного из этих лордиков. Я – Арья Старк из Винтерфелла, сестра королей Севера, королева найдет мне партию получше.       – Королева? – возмутилась Санса. В ее лице ничего не осталось ни от спокойствия, ни от поистине королевского достоинства.       – Королева. Не откажет же она Джону, когда я попрошу, чтоб он нашел мне мужа по моему вкусу. Извини, Санса, я спешу, – злость сестры странным образом улучшила ее настроение, которое и так страдало от ужасной погоды. Солнца они не видели уже много дней – с того самого дня, как появился Джон Сноу со своей королевой. Иногда Арье казалось, что они принесли с собой ледяные, черные бури и непроглядную мглу.       Сейчас ей хотелось выть. Арья была летним ребенком, рожденным на излете зимы и не заставшим холода, вьюг и метелей. Летний снег, что выпадал во времена ее детства, был ненастоящим; едва ли его можно сравнить с ледяным настом, сковавшим все вокруг. Тьма приближалась, и Арья чувствовала ее больше, чем остальные. Тревога стала ее постоянным спутником. Когда солнце перестало привставать над линией горизонта, и день с ночью можно было лишь различить по ударам колокола на материнской септе, Арью все чаще начал преследовать страх и животный ужас. В воздухе остро пахло смертью. Жизнь была лишь возле огня. Жизнь была в Богороще, где часто прятался ее младший брат и драконы Дейенерис Таргариен. Жизнь была за стенами замка и в его дворе, где воины копали рвы и складывали укрепления среди горящих костров. Жизнь была в кузнице, превратившейся в семь преисподних, где ковалось оружие. Арью тянуло туда, словно кузница была последним оплотом живых.       – Ты должна уйти, – Джендри нервно оглянулся по сторонам, позабавив Арью. – Если нас снова увидят вместе…       – Ну и что? Пусть видят, – перебила его Арья, наклоняясь к нему. Она не знала, что с ней происходит, но она хотела быть близко к нему. Очень близко.       – Ты – леди, а я – кузнец, – Джендри тоже наклонился к ней, заправляя выбившийся из косы локон за ухо. У Арьи перехватило дыхание, когда его пальцы коснулись ее щеки. Она прикасалась носом к его щеке, продолжая уже шептать ему на ухо.       – Но я не леди.       – Ты сестра мастера над войной, значит, ты – леди, – уже шептал и Джендри. Арья тихо вздрогнула от удовольствия: в кузнице и без того было жарко, а его шепот обжигал ее еще больше.       – Мне все равно, я не уйду. Джон сам сказал, что у нас осталось всего несколько дней, – она улыбнулась про себя. Если Джендри думал, что он упрям, то он успел забыть, насколько упрямой бывала она.       – Ты вовремя вспомнила о брате. Его королева ждет меня. Тебе надо идти, Арья, – но его руки, уже легшие на ее талию, говорили об обратном.       – Зачем?       – Арья, – вздохнул Джендри.       – И все же? – Арья продолжала упорствовать.       – Она хочет доспехи, – Арья чувствовала, как вздрагивают его руки. Она и сама дрожала от кипящей в ней крови. Желание целовать его становилось нестерпимым.       – Какая глупость, – выдохнула Арья, запрокидывая голову.       – Арья, – шептал ей Джендри в шею, не осмеливаясь прикоснуться губами, – тебе лучше уйти.       – Я останусь. И не смей со мной спорить – я все-таки леди.       – Наконец-то ты это признала, – сказал тихо вошедший Джон. Нега и умиротворение покинули Арью, словно их сорвало тем холодным ветром, что появился вместе с ним из открытой двери. – Джендри, с тобой хочет поговорить Бран, он ждет тебя в Богороще.       – Но чем я могу быть полезен молодому лорду? – потупив взгляд, спросил Джендри. Присмотревшись, Арья заметила, что у него пылают даже уши.       – Он ждет тебя, Джендри, – мягко напомнил Джон, подходя к Арье.       – Да, милорд, – Джендри неловко поклонился и вышел. Джон и Арья остались одни.       – Ты выросла, сестренка, – Джон со смехом стер сажу с ее щеки. – Твоя Игла по-прежнему остра?       – Да, – Арья вынула ее из ножен, одарив влюбленным взглядом; по клинку пробежали огненные отблески. – Говорят, у тебя есть валирийский меч.       – Его зовут Длинный Коготь, – Джон вынул из ножен свой бастардов клинок и протянул Арье; она нежно провела пальцами по гарде и без усилий взмахнула им.       – Он прекрасен, – благоговейно прошептала она, возвращая его брату. На какой-то миг ей показалось, что между ею и Джоном все может быть по-старому. – Ты тоже будешь стыдить меня?       – За что? – удивился Джон, обнимая Арью за плечи. – За то, что ты влюблена? Мы, может быть, завтра вечером все умрем или замерзнем насмерть, так почему мы должны отказывать себе в последнем, что нам осталось?       – О! – выдохнула Арья и бросилась ему на грудь, силясь скрыть слезы. – Ты говорил ей об этом?       – И не подумаю. Меня она тоже… стыдит, – Арье даже показалось, что она услышала, как Джон скрипнул зубами.       – Но почему она?       – Арья, – устало спросил Джон, – я же не спрашиваю тебя, почему ты выбрала бастарда Роберта Баратеона. Она – необыкновенная.       – Он тоже – необыкновенный, – Джон легко потрепал ее по голове. – Санса меня изводит будущим замужеством.       – Я думаю, что уж как-нибудь я уговорю королеву решить этот вопрос, сестричка. Только не говори Сансе!       В Богороще Дейенерис вполголоса о чем-то беседовала с Браном. Две склонившиеся друг к другу серебряная и цвета осенней листвы густых шевелюры вызвали в Арье чувство ревности: как драконья королева умудрилась поладить даже с нелюдимым, ставшим почти диким, Браном?       – Говорят, что для воссоздания валирийской стали нужны человеческие жертвы? – Джендри нервно теребил свой плащ.       – Почти, – улыбнулся Бран и переглянулся с Дейенерис. – Я не уверен, что мы готовы с королевой пройти весь обряд создания драконьей стали. А вот Джон и Арья. Скоро должны прийти остальные.       – Послушать твои истории? – уголок рта Дейенерис неловко дернулся.       – У кого могут быть истории интереснее, чем у Брана Сломанного? – проворчал Бран, скривившись едва ли не больше драконьей королевы. – Я только и могу что говорить.       – Бран, – тихо сказал Джон, положив ему руку на плечо.       – Не стоит, – снова поморщился Бран, сбрасывая его руку с плеча.       Арья иногда не знала, как ей стоит поступать, когда заходит тема об увечье брата. Ей все казалось, что еще немного, и он вскочит, тряхнув лохматой головой, и бросится за ней в погоню, как раньше, как в детстве. И ей было горько сознавать, что как раньше больше никогда не будет. Нет уже Робба и малыша Рикона, Санса и она сама – повзрослели и изменились, изменился и Джон.       – Без тебя мы не справимся, Бран, и ты это знаешь, – вдруг сказала королева, сжав его руку.       – Ваша Милость, – щеки Брана заалели и он улыбнулся.       – Ваша Милость, – из-за деревьев появились Джейме Ланнистер и Бриенна Тарт, – милорды, миледи. Вы хотели нас видеть, лорд Старк.       – И не только вас, – улыбнулся Бран.       – Ты! – выдохнула Арья, сжав до боли кулаки. Из облака пара у прудов вышла красная женщина.