Mine

Глава 1. У каждого дракона должен быть всадник

Рейегаль и Дрогон, шипя и пуская искры из носа, пытались вдвоем умоститься на палубе, где раньше помещался один только Дрогон. Несчастный «Принц Дейерон» скрипел и стонал под весом двух драконов.         – Удивительно, – сказала Дени, опираясь на ограждение и наблюдая за толкающимися детьми, – раньше со мной рядом хотел быть только Дрогон, а теперь они дерутся за это место.         – Я не думал, что драконам по нраву плыть на корабле, – Джон уже без опаски находился рядом с огнедышащими детьми Дейенерис.       Они больше не пугали его и вызывали все больше восхищения и интереса. «Хотел бы я однажды полететь на драконе», – подумал Джон. Глаза Рейегаля завораживали его; когда он встречался с ним взглядом, то тонул в расплавленных озёрах золота с изумрудными искрами, будучи не в силах отвести взор.         – Пока они ещё могут поместиться на палубе, чтобы отдохнуть, но я не знаю, что делать, когда они вырастут, – в ее глазах плескалась невыносимая нежность, когда она смотрела на Дрогона.         – К тому времени у них будет достаточно места возле дома твоих предков, – Джон любовался бликами солнца на шипах Рейегаля.         – Осталось лишь победить в грядущих войнах, – на лоб Дени набежало облачко. Похоже, что всю жизнь ей так и придется провести: куда-то бежать и сражаться в чужих битвах.         – Ты обязательно победишь, – Джон не желал подбодрить или утешить Дейенерис, он знал, что так и будет.          – Прошлая Долгая Ночь длилась целое поколение. Ты видел, что они сделали с Визерионом. И теперь, – она нервно сглотнула, – я боюсь того же и для них.       – Нет, – Джон снял с руки Дейенерис перчатку и поцеловал кончики ее пальцев и чувствительное местечко над запястьем, – нет, Дени. Я найду способ уберечь их. Мы облачим их в доспехи, я поведу в бой все обсидиановые клинки и валирийские мечи, но я уберегу твоих детей. Нельзя допустить, чтобы они снова исчезли.         Дрогон и Рейегаль наконец улеглись, уложив головы на крылья и пристально наблюдая за собеседниками.         – Джорах Мормонт рассказывал мне о медведе с синими глазами, – тихо сказала Дени, наконец, решившись поделиться с Джоном своими страхами. Кто, как не он, поймет? – Они поднимают из мертвых не только людей, но и животных?        – Да, – глухо сказал Джон с упавшим сердцем. Он боялся даже подумать о том, что будет, если со дна озера будет поднят дракон, поставленный на службу мертвецам.       – Я не хочу его увидеть таким, – по щеке Дени скатилась слеза, и судорожно вздохнув, она на мгновение отвернулась от Джона, силясь справиться с болью.         – Дени, – горячо выдохнул Джон, больше всего на свете желая прижать ее к себе.         – Если они поднимут его, мне придется сражаться со своим мертвым сыном, – Дени смотрела на море, на котором появились гребни волн. – Танец драконов потом покажется детской забавой. Битва льда и пламени.         – Мне так жаль, – Джон испытывал перед Дени необъяснимое чувство вины после смерти Визериона. Он должен был понять, насколько глупа идея поймать мертвеца и доставить его в Королевскую Гавань, чтобы убедить Серсею в реальности угрозы. Он не верил, что она придет им на помощь. Они оставили в тылу опасного врага, который будет лишь копить силы, пока они будут их терять. Он устал сражаться в этих войнах, и сейчас ему казалось, что придется сражаться в них вечно.          – Ты не виноват, – Дени погладила его щеку пальцами, наслаждаясь прикосновениями к жёстким щетинкам. Она понимала, какие мысли одолевают его, потому что уже сама не раз думала об этом. – Дракон без всадника всегда уязвим. Когда я на нем, мы сливаемся в единое целое. Он слышит мои мысли, чувствует, что чувствую я, и отзывается на мои желания. Он чует опасность прежде меня и всегда рядом.       Дени подошла к Дрогону, лаская его морду. Последние несколько дней он стал особенно падок на ее материнскую ласку.         Джон встал рядом, любуясь, как хрупкая женщина одаряет любовью огромное, сильное, горячее существо. Ему казалось, что Дейенерис Таргариен вся соткана из любви и нерастраченной нежности.       – Я понимаю, о чем ты говоришь… У меня есть Призрак, – неловко сказал Джон.         – Призрак?         – Мой лютоволк, – рассмеялся Джон. – Мы нашли их в Волчьем лесу, помнишь, я рассказывал тебе об этом.        Дени помнила. Он с братьями и отцом нашел лютоволчицу, убитую оленьим рогом в тот день, когда Нед Старк казнил дезертира из Ночного Дозора, первым увидевшим угрозу из-за Стены. Ей захотелось схватиться за голову. Везде знаки и они преследовали ее всю жизнь, с момента рождения.       – Погоди, он не из тех ли чудовищ, верхом на которых твой брат сражался против Тайвина Ланнистера? – припомнила Дени басни, что доходили до нее из Вестероса.         – Он вовсе не чудовище! – запротестовал Джон. – Он всего лишь немного больше лошади.        – Волк больше лошади не чудовище? – насмешливо вскинула бровь Дени.         – Нет. Ох! – внезапно Рейегаль сбил Джона с ног головой и попытался уложить на него морду, смотря на него своими пронзительными глазами. Залюбовавшись и едва дыша, Джон коснулся рукой горячих травяных пластинок у его носа и получил в ответ довольное тихое рычание. Дракон закрыл глаза от удовольствия, пытаясь, словно кошка, поймать дополнительную порцию ласки.       Дени не чувствовала ревности, ей казалось, что в ее душе растаяли островки льда. У каждого дракона должен быть всадник. Она видела, как золотой нитью крепла связь между Джоном и Рейегалем, гладившим обеими руками огромную голову дракона, придавившую его к палубе, и восхищенно всматривающегося в золотые глаза, замирая и вздрагивая от надежды.       Этой ночью Джон и Дейенерис видели один на двоих, драконий, сон. Внизу бушевала темная буря, со страшным воем швыряя кучи снега из стороны в сторону, а над ней, щедро поливая тьму огнем, парили, бок о бок, два дракона – черный и зеленый, поднимаясь в спасительный круг солнечного света над облаками.