Навстречу судьбе

      Холодный ветер срывал листья с деревьев и они, кружась в полете, медленно оседали на каменный пол балкона. Ауриэль, наблюдая за их танцами, размышляла о предстоящем пути. На дворе вовсю была ночь и яркие звёзды освещали небо своим сиянием. Ей в эту прекрасную ночь совсем не спалось, хотя она прекрасно знала, что это ей сейчас необходимо, тем более когда она отправится в путь, откуда она возможно не вернется. Ауриэль прикрыла глаза и медленно выдохнула. Всю свою жизнь она мечтала о путешествиях по землям Средиземья, увидеть, познать, почувствовать тот самый вкус свободы. С одной стороны она понимала, что её мечта исполнилась, с другой, она никогда не понимала, насколько опасна эта свобода. Ветер медленно окутывал её и она, почувствовав лёгкую дрожь, ушла в свою комнату. Подойдя к столу, она взяла кинжал в руки и медленно прошлась пальчиками по лезвию. Семейная реликвия. Произнося эти слова, она чувствовала некую силу, будто ее предки благословляли ее и даровали ей когда-то свою силу. На рукоятке кинжала был выделен полумесяц и на его кончиках были вставлены камни, чье сияние было подобно звездам. Ада, рассказывая о матери, всегда называл ее своим лунным светом, которая освещает для него путь. Ауриэль улыбнулась своим воспоминаниям. Отложив оружие, она подошла к шкафу и достала оттуда походную одежду, которая принесла ей Арвен перед ужином. Арвен рассказывала, что в Имладрисе девушки почти никогда не носили мужскую одежду, так как для этого не было необходимости. Ауриэль усмехнулась. Она будет первой эльфийской из Имладриса, которая отправилась в далёкое путешествие, как воин. И надеется, что об этом когда нибудь напишут в летописях. Они поговорили с Арвен какое-то время, и та сказала, что не придёт прощаться с ними. Она уже попрощалась до ужина и не хотела бередить свои раны. Ауриэль не знала, какого сейчас ей, когда из дома уходит любит человек и любимая названная сестра. Надев на себя одежду, она снова подошла к столу. Возможно, в последний раз она пишет письмо на этом столе. Рука потянулась к перу и на полпути замерла. Подумав о своем, она все-таки взяла перо и макнула его в чернила. Ауриэль постаралась описать туда все свои эмоции, все свои переживания, все, что творится у нее на душе в эту самую минуту. Вспоминая отца, она поняла, что не может вспомнить его внешности. Рука с пером замерла и капля чернил скатилась по листу, оставляя после себя некрасивую линию. Ауриэль прикрыла глаза и сосредоточилась, но было безуспешно. Грусть поселилась в её сердце. Прошло столько веков и с каждым днём она начала забывать драгоценного для неё эльфа, и не просто эльфа, отца. Но несмотря на то, что она забыла его внешность, она не забыла все связанные с ним воспоминания, и от этого на сердце становилось легче. Только она хотела отложить перо, в её голове возник другой облик. Высокий, с прямой осанкой, его золотистые волосы, с легкой улыбкой на губах и голубые, словно сапфиры, глаза, которые заинтересованно изучают её. Леголас. Когда она увидела его впервые, ещё тогда в Лихолесье, она залюбовалась им. И если бы она знала тогда, что перед ней стоит сам аранен лесного царства, то тут же опустила бы глаза. Но, как ей казалось тогда, он не видел изучающего взгляда к его персоне. Или все-таки не казалось? Улыбнувшись своим мыслям, она все-таки отложила это несчастное перо. И сейчас увидев его, она снова им залюбовалась. И несмотря на то, что они знакомы всего пару дней, она чувствовала с ним спокойствие и лёгкое смущение. Вспомнив букет подаренный им, она покраснела. Почему какой-то маленький букет заставляет ее краснеть? Может быть просто от того что она никогда не получала подарков от других мужчин? Она поймала себя на мысли, что слишком часто думает об аранене. Она не скрывает, что она очень быстро к нему привязалась, возможно потому что им придется вместе проделывать опасный путь и он единственный эльф в братстве. Кроме него, Фродо и Митрандира, она больше ни с кем не поддерживала связь. Арагорна хоть она и знала очень давно, но она никогда с ним не заводила разговора. И все же, что же происходит с ней? Если подумать, с Халдиром ей так же спокойно, как и с ним. Ему тоже можно выговорится и тот обязательно её поддержит. И с братьями все тоже самое. Тогда зачем она накручивает саму себя? Вздохнув, она поднялась со своего места и взяла письмо. Нужно заканчивать со своими размышлениями, а то ещё что нибудь навыдумываю себе. Только она хотела преподнести его к огню, как она резко отдернула руку. Она вспомнила разговор с Элрондом о реке Бруинен, где она может увидеть тень своего погибшего родственника. Эта та самая возможность, где она может поделиться своими переживаниями. И почему она об этом вспомнила только сейчас? Взяв свечу в другую руку, а письмо поджав под мышкой, она открыла дверь и вышла из своей комнаты. Ауриэль ускорила шаг, чтобы случайно не попасться страже или ещё кому нибудь, кому не спится ночью. Спрятавшись за дерево, она осмотрелась. Никого не было. Убедившись, что за ней никто не следит, она ушла вглубь леса. Дойдя до реки, она всмотрелась в его отражение. Она рассматривала себя и надеялась увидеть ту самую тень. Но не сейчас, не через пару минут она не появилась. Почувствовав разочарование, она преподнесла письмо к огню и сказала вслух: — Ты не пришел сегодня ко мне, но знай, что я отправлюсь в опасный путь, где мне возможно не выжить. — она дунула на свечу и положила его на камень. — Не знаю, будет ли у меня ещё возможность написать тебе и маме, но знай, что вы всегда в моем сердце. Всегда. Ауриэль держала горящее письмо в руках, но когда огонь начал доставать до пальцев, она опустила его в воду. Она удивилась, когда увидела, что оно не тонет и не переставало гореть, оно медленно плыло к отражению луны. Доплыв до отражения, оно остановилось в центре его круга и в этот момент, отражение луны начала приобретать цвет заката. Округлившимися глазами она посмотрела на луну, что на небе, но та оставалась так же сиять своим естественным обликом и вернула взгляд к его отражению. Письмо до сих пор горело, и казалось, что огонь и вовсе его не берет. Ауриэль сделала шаг назад. Она сама не поняла, почему отступила, но она не могла дать всему этому объяснения. Элронд никогда ей не рассказывал о подобном. Что происходит? Что за магию скрывает Бруинен? Письмо перестало гореть и оно начало тонуть в эпицентре пламенеющего круга. Луна какое-то время ещё принимала этот облик и вернулась к своему естественному обличью. Ветер начал обдумать Ауриэль, и на секунду ей показалось, что он горячий, и почувствовала руки на своих плечах. Ауриэль резко развернулась, но никого не увидела. Шок застыл на неё лице и она не знала куда себя девать и что делать. Она не заметила, что луна на её цепочке загорелась синим сиянием и тут же резко потухла, приобретая свой цвет. Какое-то время она стояла на месте, не смея пошевелиться. Может быть тот, кто её обнял, и есть её ада? Бруинен не только дает возможность увидеть своих родственников. Возможно, она отправляет им послания. Но она ничего о подобном не слышала и искренне надеялась, что Элронд тоже. Иначе слишком многое он скрывает от нее. Она опустила на колени и опустила пальцы в реку. Она была холодной и ничего более. Река, как река. Убрав руку, она так просидела несколько минут, смотря на свое отражение. Посмотрев на луну, она запела. Тем временем Леголасу тоже не спалось и он решил выйти в лес и побыть в тишине. На его удивление ночь была совсем теплой. Такое в Лихолесье не встретишь, ночи всегда были холодны и без теплового крова можно было замёрзнуть очень быстро. В этих лесах чувствовался покой. В нем не было той опасности, которая подвергла его родной дом. От этих мыслей было печально, ведь когда-то Лихолесье звалось прекрасным и великим Зеленолесьем. Хоть он и не застал это время, он точно знал, если бы не черная тень Саурона, он по сей день был бы прекрасным и безопасным для его народа. Иногда он ставил себя на место своего отца и представлял, как бы он сделал на его месте тот или иной выбор. Он понимал, что когда-то займет его место и нужно научиться править мудро и ясно видеть, что ждёт в будущем его народ. Понимал и искренне этого не желал. Но к сожалению, никто его об этом спрашивать не будет. Вздохнув своим мыслям, он поднял голову к звёздам. Ему казалось, что их свет в Имладрисе ярче, чем в Лихолесье. Он не спорил, в Имладрисе все было намного лучше, и его это печалило. Или он просто накручивал себя. Он не знает. Знает лишь одно: слишком многое пережил его родной дом. Пройдя пару шагов, он вышел к реке Бруинен. Ходят слухи, что это река волшебная и в ней можно увидеть чудо. Что это за чудо никто не знал и пока что никто его не лицезрел. Другие же говорят, что она просто забирает на время печаль и горечь, и Леголас был склонен к этому ответу. Только он хотел подойти к ней поближе, как услышал тихую песню. Резко повернув голову, он увидел сидящую на коленях Ауриэль, которая смотрела на отражение и тихо пела. Каково было его удивление, что это обычная колыбельная, которую поют детям перед сном. Когда-то давно ему такую пел его отец. Он всегда относился к нему строго и от него редко можно было увидеть и услышать отцовскую заботу. Но именно перед сном, он каждый раз приходил к нему, гладил по волосам и пел эту колыбельную. В такие моменты он чувствовал, что он не один и он в безопасности. Леголас понял, что увидел лишнее, ведь это было что-то очень личное для неё. Он не знал, уйти, подойти, или остаться стоять в тени и просто издалека смотреть на неё. Вопрос был решен, когда он случайно встал на ветку и ее хруст прошёлся эхом по лесу. Она тут же замолчала и повернулась в сторону звука и удивлённо посмотрела на гостья, потревоживший её. Ему хотелось провалиться от стыда. Как он не заметил эту чертову ветку?! Столько веков учиться скрытности и сейчас так позорно раскрыться. Нужно быть внимательнее в следующий раз. — Прости меня, я случайно сюда зашёл и увидел лишнее, я уже ухожу. Он резко развернулся и хотел уже убежать, как услышал: — Останься. Он медленно повернулся обратно к ней и так же медленно подошёл. Она отвернулась и снова посмотрела на отражение луны. Леголас, сев рядом с ней, проследил за ее взглядом. — Сюда я прихожу только тогда, когда мне очень хочется побыть одной. Ночью эта самая прекрасная возможность. Тишина и покой. До сегодняшнего дня. — Ауриэль посмотрела на него и усмехнулась. — Клянусь всеми Валар, что это случайность. Я услышал пение и заинтересовался. И меня поразило то, что ты поешь колыбельную. — Верно, много веком назад мне пел ее ада. Часто ее поют мамы своим деткам на ночь. Но я свою маму никогда не видела и мне пел её ада. — Понимаю тебя. Я сам никогда не видел свою маму. Отец очень неохотно о ней рассказывал и я никогда его не понимал. Повзрослев я его понял. Ауриэль внимательно рассматривала Леголаса и пыталась прочитать его, понять, что он сейчас чувствует, но он был невозмутим. — Ты совсем ничего о ней не знаешь? — рискнула спросить она. — Она погибла у врат Гундабада очень давно, я ее совсем не помню. У нее нету ни могилы, никаких воспоминаний, ничего. Она взяла Леголаса за руку, давая свою поддержку. Она уже мысленно пожалела, что спросила, возможно, она причина ему боль своим вопросом. Леголас улыбнулся и посмотрел на неё. — Мне никогда не рассказывали о смерти моей матери, — отводя взгляд, она продолжила шепотом. — До недавнего времени. Леголас нахмурился, но терпеливо ждал когда она продолжит. — Оказалось, что моя мама была волшебницей, и не простой. Он может исцелять любые раны и не только раны, защитить от темного влияния, даровать свой свет тому, кто в нем нуждается. Но за все нужно платить свою цену. Так моя мать заплатила за неё, спасая меня. — Ты хочешь сказать что ты… — Я умирала, Леголас, — перебив, она посмотрела на него. — Не успев родится, я уже умирала. Даже эльфийская медицина не могла спасти меня и никто не знал от чего. Тогда то она и вспомнила о своем даре, но она его не развивала и поэтому он был очень слаб. Тогда она его использовала на мне. Но как я сказала, всему есть цена. И эта цена — жизнь. — Она отдала свою жизнь за тебя. — Да. Они сидели какое-то время в тишине и Леголас обнял её. Ауриэль примкнула к объятиям и прикрыла глаза. Рассказав об этом, будто тяжелый груз спал с ее плеч. Было настолько спокойно, что казалось, все что она рассказала, это страшный сон. Жаль, что это не так. Ауриэль, не отстранившись из объятий, продолжила: — Сейчас этот дар живёт во мне. Он проявился совсем недавно и оказывается, что я смогла испробовать его на живом существе. — Ты кого-то спасла? — Да, оленя в Лориэне, за день до отъезда. Но после его выздоровления очень сильно кружилась голова. Митрандир сказал, что я очень слаба, но он поможет мне его развить, так как этот дар не даёт кольцу распространить свое влияние на вас. Иными словами, свет затмевает тьму своим сиянием. Ауриэль отстранилась от него и посмотрела в глаза. — И я сделаю все, чтобы это кольцо не затмила ваши сердца своей тьмой. Улыбнувшись, Леголас сказал: — Я вижу в твоих глазах столько решимости и смелости. — Нужно показать её в действительности. — улыбнувшись в ответ, сказал она. — Тогда я хочу тебя кое о чем попросить. Ауриэль насторожились и вопросительно посмотрела на него. — Держись рядом со мной, чтобы в любой момент моя стрела смогла пронзить врага, который попытается отнять мой свет. Ауриэль смутилась этим словам и почувствовала, как ее щеки покраснели. Но она поняла о каком свете идёт речь и быстро взяла себя в руки. Вот только Леголас сам себя сейчас не понимал: о каком же свете идёт речь? Но его размышлениями прервали. — Спасибо. Он удивленно посмотрел на неё. Ауриэль продолжила: — Просто спасибо за то, что выслушал. — она хотела ещё что-то сказать, но не знала что, и поэтому снова посмотрела на отражение луны, — Что ты знаешь об этой реке? — Ходят слухи, что она забирает на какое-то время печали. Другие говорят, что в ней есть что-то ещё, но я не особо в это верю, — сказал он. — Ты что-то знаешь? — Я тоже так думала, пока не увидела настоящее чудо. — улыбнувшись, она продолжила, — Его воды и вправду волшебны, ведь ты можешь увидеть когда-то давно умершего эльфа, который был очень дорог твоему сердцу. Леголас посмотрел на неё, нахмурившись. — Ты кого-то любила? — Что? — почему-то удивилась она, но тут же взяла себя в руки. — Нет, я говорю про своего отца. В отражении реки я видела его темный силуэт. Он внимательно посмотрел на неё и подумал, а может ли он увидеть свою маму? — Но не каждый достоин такой возможности. Я, к сожалению, не все знаю об этой магии, но Элронд хранит его в тайне. Я предполагаю, что есть и какая-то темная сторона, которая хранит в себе Бруинен. — И ты не боишься этого? Ауриэль не ответила. Она не знала, рассказывать ли то, что произошло с ней недавно. Она сама прекрасно понимала, что в это очень трудно поверить и она сама не до конца в это верила. Ей казалось, что это просто воображение сыграло с ней очень плохую шутку, но нет. Она видела это собственными глазами и нужно поговорить об этом с Элрондом. — Честно, я не знаю, но если бы и была какая-то опасность, Владыка что нибудь предпринял, так ведь? — посмотрела на него Ауриэль, будто он может дать ответ на её вопрос. — Я не сомневаюсь в Владыке, он мудр и сам знает как поступать в своем доме. — улыбнулся Леголас. Ауриэль улыбнулась и посмотрела на небо. Нужно было возвращаться домой и как следует отдохнуть перед уходом из дома. Леголас тоже об этом думал и сказал: — Нужно вернуться и как следует отоспаться. Завтра нас ждёт тяжелый день. Ауриэль кивнула. Поднявшись на ноги, он помог ей подняться. — Я знаю как правильно обойти стражу и незаметно вернуться в комнаты, чтобы не было лишних вопросов. — Тогда я следую за тобой. Оставшиеся время они прошли в тишине. Как только они добрались до дворца, она остановилась и повернулась к Леголасу. Тот взяв ее за руку, легонько поцеловал. — Спасибо за приятный вечер, отдохни как следует. Доброй ночи. Ауриэль снова покраснела и уже смотрела в спину удаляющимся принцу. Каждое его действие заставляло Ауриэль краснеть и она уже не понимала от чего смущается: от себя, потому что она слишком часто начала краснеть и она не сомневалась, что это было видно, или от него, который заставлял её краснеть и возвращаться к первоначальному ответу. Резко выдохнув, она быстрым шагом отправилась в свою комнату. Закрыв за собой дверь, она какое-то время стояла, облокотившись об неё. Нет, хватит думать, нужно отдохнуть. Ауриэль несколько раз повторяла это про себя и как только она легла, то почувствовала, что её тянет в сон. Не став сопротивляться, она ушла в царство снов.

***

Все члены братства, кроме Арагорна, стояли около дворца и прощались со своими близкими и друзьями. Ауриэль стояла рядом с Элрондом и держала его за руки. — Ауриэль, прошу тебя, будь осторожна и держись в кольце воинов, пообещай мне это. — Я обещаю. — шепотом проговорила она, вытирая слезу со щеки. По левую сторону стояли Фродо и Бильбо. Бильбо, вытирая слезы, что-то говорил своему племяннику, а после своей небольшой речи, обнял его. От этого сердце у Ауриэль сжалось. Сэм стоял поодаль от них и смотрел себе под ноги. Мэрри и Пиппин воодушевленно воображали свой предстоящий путь. Леголас отдавал приказы своему отряду. Как только он закончил с распоряжениями, то один эльф из его отряда подошел к нему и сказав что-то на эльфийском, крепко обнял принца. Видимо, они были лучшими друзьями. Гимли прощался со своими сородичами на своём языке и было непонятно о чём они говорят. Боромир стоял в стороне и думал о чем-то своем. У неё был лишь один вопрос: где же Арагорн? Только подумав о нём, она увидела его. Он был опечален и она могла его понять, но как только он поднял на всех свой взгляд, то вместо печали она увидела решимость. Ауриэль отпустила ладони Элронда и, грустно улыбнувшись ему, отошла к Митрандиру, который стоял все это время поодаль ото всех. Как только все закончили прощаться и подошли к Митрандиру, Элронд озвучил свою речь: — Хранитель отправляется в поход, к роковой горе. Те, кто пойдет с ним не связаны клятвой, они пройдут столько, сколько смогут. Прощайте, не отступайте от цели. Да будет с вами благословение эльфов, и людей и всех свободных народов. — он приложил руку к сердцу. Элронд внимательно посмотрел на Ауриэль, но та смотрела на Фродо с опасением. Элронд понимал её страхи и опасения, но он верил, что она со всем справится. Ауриэль так и смогла поговорить с ним о вчерашнем и не узнала о том, о чём она хотела. — Братство ожидает хранителя. — сказал Митрандир, смотря на Фродо. Все члены братства посмотрели на хранителя. Фродо посмотрел на каждого и уверенно пошел вперед, к выходу из дворца. — Гэндальф, а Мордор, это направо или налево? — Налево. — улыбнувшись, ответил он. Ауриэль улыбнулась. Путь начинается с веселой ноты. Леголас встал правее от нее и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и пошла вперёд, в опасное путешествие, к своей судьбе. Арагорн, замыкающий отряд, остановился и обернулся. Он посмотрел на дальний балкон и увидел Арвен. Та смотрела на него и пыталась сдержать слезы. Он внимательно рассматривал ее, пытаясь запомнить ее такой светлой и красивой. Легонько кивнув ей, он развернулся и отправился вслед за братством. Арвен, опустив голову, дала волю горьким слезам. Пройдя уже какой-то путь, Ауриэль остановилась и обернулась. Она пыталась запомнить Имладрис, свой родной дом, в которым она выросла и в котором обрела любящих людей. Приложив руку к сердцу, она уверенно продолжила свой путь.