Брак по принуждению

Габи застывает у порога библиотеки, не веря собственным ушам. Тон отца, который явно не скрывает своего отношения к зятю, не оставляет особого места размышлениям — Эрик Леннарт пришел отомстить за свое падение и его устроит лишь смерть врага. И грохот, что слышит ведьма, так и не дождавшись ответа Элайджи, лишь подтверждает ее опасения — отец переходит в нападение. — Нет, прошу! С отчаянной силой толкая тяжелую дверь, она врывается в комнату, и Эрик, видя дочь на миг теряется, так и не успев совершить удар. — Папа, нет! Габриэлла бросается вперед, намереваясь встать между отцом и мужем, но Элайджа не позволяет ей приблизиться, выставляя перед собой ладонь. — Тебе лучше уйти, принцесса, — в его властном голосе нет и тени страха или сомнения, и Габи видят, как медленно чернеют глаза ее древнего мужа. Он готов ответить на удар. — Элайджа, не надо, — шепчет девушка, изо всех сил пытаясь сдержать поток слез, — я умоляю тебя… — Ты уже просила меня за брата, Габриэлла, — холодно отвечает вампир, качая головой, — и я уступил тебе. Но боюсь, что с твоим отцом договориться мы не сможем… — Папа… — резко разворачивается к Леннарту плачущая ведьма, но тот лишь кривит губы, указывая ей на дверь. — Не лезь не в свое дело, девчонка, — выплевывает он, сверля ее тяжелым взглядом, — я же тебе делаю одолжение. Убью твоего ублюдка-муженка и ты станешь свободна. — Прошу, отец! — Прочь! Эрик отталкивает дочь, стоящую между ним и Элайджей, и подается вперед, даже не смотря на то, как Габи падая, ударяется о край каменной столешницы. На миг ее ослепляет острая боль, но ведьма не позволяет темноте забрать ее, потому что муж, в отличие от отца видит, как она морщится от боли, держась за затылок и по тому, как холодная маска на его лице сменяется обличием монстра, Габриэлла понимает, что он не просто в ярости. Элайджа Майклсон делает едва заметный взмах ладонью в сторону Леннарта, на что тот только усмехается, бросаясь на вампира с кулаками. Впрочем, веселье довольно быстро покидает гибрида, когда он чувствует силу коротких ударов Первородного, который бьет не промахиваясь. Раз за разом, каждый раз попадая точно в цель, вампир нападает на него, при этом не позволяя нанести ему самому и малейшего вреда. Лицо Эрика уже заливает кровь из раны на голове, когда он видит, что в библиотеку врываются Ребекка и Густав, но к его удивлению никто из них не спешит на помощь Элайдже. Вместо этого они устремляются к сидящей на полу Габриэлле, на мертвенно бледном лице которой едва заметны кровяные разводы от ссадины на затылке. — С тобой все в порядке? Ты не пострадала? Первой рядом с ведьмой оказывается Ребекка, и, опустившись на колени, она осторожно осматривает рану Габриэллы, которая только качает головой. — Все хорошо, это лишь царапина, — пытается отмахнуться она, но ничего не выходит. По лицу Ребекки начинают змеиться темные вены, когда она переводит взгляд с испуганной Габи на Эрика. — Твоих рук дело? — шипит она, вскакивая на ноги, — даже для такого ублюдка, как ты это слишком! Вампирша бросается вперед, но Элайджа успевает прокричать Густаву: — Держи ее! Не вмешивайтесь в это! Младший Леннарт успевает обхватить плечи Ребекки ладонями, с силой притягивая ее к себе, и ему стоит огромных усилий удержать вырывающуюся Первородную, которую явно не заботят слова брата. — Как он посмел?! Как?! В ее голосе ярость смешивается с искренним непониманием, и Эрик Леннарт на миг замирает — в его голове не укладывается что именно происходит и почему Ребекка не вступается за брата, а ввязывается в драку для того, чтобы защитить Габриэллу. Невестку, которая даже не родня им по крови, навязанную девчонку, брак с которой вампирша считала откровенным мезальянсом и ошибкой. Всего на секунду он отвлекается от схватки, сосредотачивая внимание на том, что происходит с доверью, но этого как всегда достаточно. Удар Элайджи достигает цели, выбивая из гибрида дух, и он падает на колени прямо перед Первородным, уже не в силах устоять на ногах. Пальцы вампира сжимают шею, нащупывая горло, и Леннарт знает, что Майклсону сейчас нужно лишь слегка сдавить ладонь, для того, чтобы лишить его головы. — Не медли, ублюдок, — хрипит он, поднимая взгляд на своего противника, — будь на твоем месте, я бы убил тебя. — И я сделал бы это, — цедит в ответ Элайджа, сильнее сжимая пальцы, — всего несколько месяцев назад я сделал бы это, не задумываясь. Ты причинил ей боль, подверг ее жизнь опасности, и я никогда не смогу это простить, но она… Первородный переводит глаза на жену, лицо которой совсем мокрое от слез, и она не отводит от него лазурных глаз, в которых надежда смешалась со страхом, любовь с жалостью, мольба с виной. Она не говорит ни слова, но это и не нужно. Вампир слишком хорошо знает, о чем она просит. И как всегда не может ей отказать. — За то, что я пощажу тебя, благодари ее, — глухо говорит он, и разжимает ладонь. В этот момент двери библиотеки словно срываются с петель и комната наполняется вампирами, гибридами и ведьмами. — Что здесь происходит? — нарушает общий гул Майкл, пробираясь вперед, и его лицо каменеет, когда он видит сидящую на полу бледную Габи, Густава, что удерживает Ребекку, Элайджу, который убирает руку с шеи Эрика. — Небольшая семейная ссора, — отвечает Элайджа, переводя взгляд на Габи, которая, поднявшись на ноги, бросается к нему, обвивая шею Первородного руками. — Спасибо, — шепчет она, — спасибо. Я так люблю тебя! Майклсон целует ее волосы, сильнее привлекая ведьму к себе, и в миг их окружают остальные члены семьи. Клаус и Кэролайн, Кол и Бонни, Густав и Ребекка, которая наконец оказывается свободной, каждый норовит коснуться, похлопать по плечу, обнять. И никто не замечает, как Эрик Леннарт исчезает из особняка.