Брак по принуждению

То, что Эрик Леннарт вновь исчез заметили слишком поздно, и Майк, скрепя зубами от злости, усилил охрану особняка, направив всех не попавших в стражу вампиров на поиски бывшего главы клана гибридов. Хотя Первородный и понимал причину поведения старшего сына, который пощадил отца жены, но откровенно не одобрял его. Таких врагов как Эрик Леннарт нужно было уничтожать раз и навсегда. Впрочем, поступок Элайджи имел свои плоды, которые были для Майклсонов весьма кстати. Поражение в схватке с вампиром само собой было позором для главы клана, то же обстоятельство, что победитель оставил его в живых, было гораздо хуже. От репутации Леннарта не осталось камня на камне — если раньше благодаря его силе многие гибриды закрывали глаза на жестокость вожака, то теперь его поступки рассматривались совершенно иначе. В это же время власть Густава, который проявил мудрость, сохранив союз с Майклсонами, только росла. Наследник Эрика и раньше был главным кандидатом на роль главы стаи, теперь же он подтвердил, что достоин этого еще и поступками. Война была предотвращены, и кланы смогли избежать бессмысленных жертв, продолжив следовать правилам ранее заключенного мирного договора. Всем это было только на руку. И лишь Габриэлла, не находила себе места, понимая, что история с отцом так и не закончена — то, что он вновь сбежал, не смирившись с поражением и не приняв его, подтверждало ее опасения — сдаваться Эрик Леннарт не собирался. И хотя Габи была безмерно благодарна мужу за то, что он сделал, и по-прежнему надеялась на благоразумие отца, делать это было все сложнее. И хотя ведьме и было больно признавать это, она не могла не видеть, что для ее отца, ни стая, ни собственные дети не значили ровно ничего на пути к власти, которая позволила бы уничтожить Первородных. Габриэлла не знала точной причины такой ненависти. Возможно, дело было в том, что Эрик считал вампиров виновных в смерти ее матери, или же ему просто претило что Майклсоны всегда занимали более высокое положение среди прочих, по сути это было не особенно важно. Значение имело то, что Леннарт сделал свой выбор, расставив приоритеты, и она, Габи, в эти приоритеты не входила. Элайджа видя состояние жены пытался успокоить ее и развеселить, не оставляя в одиночестве ни на минуту. — Все будет в порядке, принцесса, — уверенно проговорил он, глядя в мутные лазурные глаза, — никто не причинит тебе вреда. Со мной как ты видишь, справиться не так уж просто. — Я знаю, — согласилась с ним Габи, улыбаясь через силу, — но все же, не могу отделаться от предчувствия, что произойдет что-то плохое. Я не хочу войны. И не хочу никого терять. — И никто не хочет, — мягко отозвался Первородный, — у твоего отца не осталось больше союзников. И ему не найти их. — Я так верила, — с горечью выдохнула Габи, качая головой, — я верила в то, что он поймет… — Мне жаль, — тихо проговорил Элайджа, кончиками пальцев касаясь щеки жены, по которой скатилась одинокая слеза, — иногда близкие не оправдывают наших ожиданий. Поверь, у меня есть опыт. — Никто из твоей семьи не делал подобного, — возразила ему Габриэлла, склонив голову. — Ты плохо знаешь Клауса, принцесса, — закатил глаза Первородный, — да и наш отец прежде был гораздо менее… добр. Убийства, жажда крови и стремление к власти в нашей природе. Твой отец лишь подчиняется ей. — Ты защищаешь его? — не поверила своим ушам Габи. — Не то что бы, — пожал печами Майклсон, сводя брови, — но я хочу, чтобы и ты поняла, что во всем происходящем нет твоей вины. И помочь ему ты больше ничем не сможешь. Если он посмеет вновь причинить тебе вред, моя рука не дрогнет. — Я понимаю, но… Габриэлла хотела сказать что-то еще, но в этот миг у Элайджи ожил телефон и тот напряженно свел брови, узнавая номер звонящего. — Слушаю, — проговорил он, принимая вызов, — да, я понял. Она здесь, со мной. Поняв, что речь идет о ней, Габи раширила глаза, не скрывая любопытства и нетерпения. — Кто это? — спросила она у мужа, едва тот успел окончить разговор. — Боюсь, что у меня для тебя плохие новости, Габриэлла, — медленно произнес Элайджа, не сводя с жены тяжелого взгляда, — но я был прав. Ты действительно больше не сможешь помочь своему отцу. — Он… Девушка умолкла, прикрывая рот ладонью. — Да, сожалею, — кивнул Первородный, — Густав нашел его в вашем доме. Эрик Леннарт покончил с собой.