Брак по принуждению

Габи бесшумно проскользнула в гостиную, стараясь держаться в тени, и почти уже облегченно вздохнула, когда неожиданно ощутила на своем запястье каменную хватку. — Где это ты была, сестричка? Густав не отрывал от ее лица темных глаз, в которых Габриэлла заметила крошечные искорки тревоги, совсем не свойственные характеру брата. — А ты? — склонила голову она, уходя от вопроса, — ночное рандеву? — Имею право, — насмешливо отозвался Густав, все еще пытливо глядя на сестру, — а вот твой муж явно не придет в восторг, узнав о том, что ты не ночуешь дома. — Он знает, — прищурилась ведьма, возвращая брату улыбку. — Вот как… — задумчиво протянул тот, слегка хмуря брови, — похоже, только я до сих пор нахожусь в неведении. Что происходит в нашем доме, Габи? И с чем связано твое неожиданное возвращение? — Это лишь визит вежливости, — стараясь казаться уверенной ответила Габриэлла, но Густав явно не поверил ей, качая головой. — Ты никогда не умела врать, — сказал он, заглядывая в лазурные глаза, — и сейчас не самое время начинать. Что ты задумала, принцесса? Доверься мне. Габи прикусила губу, мучительно подбирая слова для ответа. Ей хотелось верить брату, но уверенности в том, что он не расскажет о ее намерениях отцу у девушки не было. Густав был наследником, старшим сыном главы стаи, и его интересы были столь же очевидны, как и желания любого из Леннартов, за исключением разве что ее самой. Но Габриэллу и не была в полной мере носителем гена гибрида, которым славился их род. Она была чем-то большим. Как и их с Элайджей ребенок. И становиться чьим-то оружием в бессмысленной войне за власть было последним, что входило в планы Габи. Видя ее замешательство, Густав сделал шаг вперед, подходя к сестре вплотную, так, что их лица почти соприкасались. — Ты ведь знаешь, я всегда на твоей стороне, — едва слышно проговорил он, не отводя взгляда, — всегда. Чтобы не случилось. — Даже если я выберу не ту сторону? — хрипло выдохнула Габи. Брат на миг замер, не найдя что ответить на ее вопрос, и ведьма поджала губы, уже жалея о своей необдуманно откровенности. Ее намек был более чем понятен, а Густав никогда не был дураком. Его преданность интересам семьи не оставляла для Габриэллы иллюзий — никто из Леннартов не сможет простить предательства. Вот только было ли предательством то, что она пыталась спасти стаю от войны ради приходи отца, который жаждал невозможного? Тишина, воцарившаяся в гостиной, стала такой плотной, что ее можно было резать ножом, пока решительный голос Густава не нарушил ее, заставляя Габи замереть от удивления. — Я последую за тобой, сестра. Лазурные глаза широко распахнулись, и ведьма впилась пристальным взором в лицо брата. — Ты знаешь, что задумал отец? — У нашего папочки всегда есть какой-то план, — скривил губы Густав, — боюсь, что уследить за ними всеми — пустая затея. Но ты здесь, и это кое-что проясняет. Дело в Коле Майклсоне, я прав? В ведьмином квартале ходят слухи о том, что он пропал. Ты думаешь, это — дело рук…? — Да, — коротко кивнула ведьма, — я чувствовала магию Бонни, а она не стала бы подчиняться ничьим приказам, кроме… -… нашего отца, — мрачно закончил гибрид, — но зачем? — Иссушить Майклсонов, дождаться когда я рожу наследника двух родов и узурпировать власть, — машинально ответила Габриэлла, даже не поморщившись. — Изящно, — усмехнулся Густав, — но вампиры вряд ли смирятся с таким положением дел. Нас ждет война. — Вот именно, — процедила Габриэлла, — и отцу плевать на то, чем мы пожертвовали ради заключения мирного договора, на то, что он отдал собственную дочь в руки врагов, на стаю, большая часть которой будет перебита. Его заботит лишь собственное эго. — И ты решила остановить его, — улыбнулся мужчина, любуясь лицом сестры, озаренным решимостью, — смелая принцесса. — Это мой долг, — поджала губы Габи, — вспомни пророчество. Я должна положить конец войне. — Раньше тебя не особенно заботили старые сказки, — склонил голову Густав, пристально глядя на девушку, — что же успело измениться. — Все, — просто ответила Габриэлла, — я наконец поняла кто я. И где мое место. — И где же? — слегка нахмурился гибрид, — рядом с Майклсоном? — Рядом с моей семьей, — уверенно отозвалась ведьма, вскидывая вверх подбородок, — и Элайджа, и Первородные, теперь ее часть. Как и стая. И Бонни. И Кэр. И я намерена сохранить всех. — И я помогу тебе, принцесса, — твердо проговорил Густав, качая головой, — когда начинаем? — Прямо сейчас, — улыбнулась Габи, но в следующую же секунду ее лицо вновь стало серьезным, — идем к Бонни. У нас с ней есть один незаконченный разговор.