Брак по принуждению

Дождавшись, пока жена скроется из вида, Элайджа, развернув машину, выжал газ до предела, держа путь домой. Разговор с Габи, последовавший после бурного выплеска эмоций, теперь не выходил у Первородного из головы. План ведьмы был прост — знать о том, где может быть Кол, вернуть его, убедить отца в том, что его мечтам о мировом господстве не суждено сбыться. Последний пункт вызывал особые сомнения, потому что Майклсон за время вековой кровопролитной войны неплохо знал Леннарта, готового ради своих целей, если не на все, то на многое. Габриэлла же, не смотря на то, что ей уже пришлось пережить, все еще верила в то, что все вопросы можно решить мирно. Элайдже вовсе не хотелось, чтобы жена разочаровывалась в своих иллюзиях, тем более таким жестоким способом, но он понимал, что пойдет до конца. Пока же он решил понаблюдать за тем, что происходит со стороны, готовый вмешаться в любую секунду, в случае если Габи или их малышу будет грозить хоть малейшая опасность. Мысль о наследнике невольно вызвала счастливую улыбку, которая надолго поселилась на губах вампира. Поверить в это до конца было все еще непросто, но гораздо сложнее удержаться от того, чтобы сообщить братьям, сестре и отцу. Элайджа знал, что они ждут продолжение их рода ничуть не менее сильно, чем он сам. И все же, он дал слово жене, что сохранит их тайну, по крайней мере до того момента пока она не вернется в особняк, давать кому-либо шанс для манипуляций совершенно не входило в их планы. Погруженный в размышления, Первородный не заметил, как пролетела дорога, и, остановившись у входа, глубоко вздохнул, призывая на помощь все свое хладнокровие. Держать ледяную маску в тот миг, когда хотелось кричать от счастья, было задачей не из простых. К удивлению Элайджи, когда он появился в гостиной, уже взяв себя в руки, там — не смотря на ранний час — уже грызлись Кэролайн и Клаус, которые оба явно встали не с той ноги. — Уволь меня от подробностей, Майклсон, — услышал Первородный злой голос Форбс, остановившись в пороге комнаты, — твоя личная жизнь меня не интересует. — Злишься от того, что тебе не стать ее частью? — сладким голосом отозвался Клаус, ехидно улыбаясь, отчего лицо блондинки пошло пятнами. — Частью чего? — сузила глаза она, пренебрежительно кривя губы, — того, чего нет? Или ты считаешь личной жизнью одноразовые интрижки с не отягощенными интеллектом шлюхами? — Не преувеличивай, дорогая, — закатился глаза гибрид, — я вовсе не считаю тебя такой. Хотя, по поводу интеллекта вопрос конечно интересный… — Да как ты смеешь! — взорвалась Кэр, вскакивая на ноги, — еще слово и клянусь, я сверну твою мерзкую шею, мудак! — Не советовал бы, — лениво отозвался Клаус, — я ведь могу и ответить. То, что ты теперь наша пленница дает мне некоторый…карт-бланш. Очень удобно, правда? — То есть ты всерьез думаешь, что я позволю тебе себя пытать? — окончательно разъярилась блондинка, сжимая кулаки, — я не твоя вещь! Клаус же против собственного обыкновения сохранял полное спокойствие. — Позволишь? — насмешливо протянул он, не сводя с девушки пронзительного взгляда, — думаю, это не совсем то слово. Я просто сделаю то, что хочу, и ты… — Доброе утро, Никлаус, — решил вмешаться в разговор Элайджа, пока так и не заметившая его парочка не разодрала друг другу глотки. — Стоит нашей невестке скрыться за порогом, ты уже не ночуешь дома? — прищурился гибрид, ехидно ухмыляясь, — похоже, что слухи о твоем благородстве сильно преувеличены, брат. — Я был с ней, — невозмутимо отозвался Элайджа, проходя вперед, — и, кстати, позволь заметить, что мисс Форбс полностью права. Пытки — это совершенно лишнее. — Ты видел Габи? — расширила глаза Кэр, будто не услышав ничего, кроме первых нескольких слов Первородного, — она объяснила хоть что-то?! — Все в порядке, Кэролайн, — спокойно ответил тот, слегка сощурив темные глаза, — Габи вернется через пару дней. Беспокоиться не о чем. — В таком случае я уезжаю из этого сумасшедшего дома! — решительно проговорила Кэролайн, бросив на Клауса презрительный взгляд. — Не смею удерживать, — пожал плечами Элайджа, — вот только Габриэлла выразила надежду, что ты дождешься ее возвращения. Поверь, никто не будет тебе досаждать. Верно, Никлаус? — Верно, — процедил в ответ тот, и, увидев на лице блондинки полную злорадства ухмылочку, вихрем покинул гостиную. — Все в порядке? — спросил Элайджа, нарушив короткое молчание, воцарившееся после ухода Клауса. — Это ты мне скажи, — склонила голову Кэролайн, — я не полная дура, чтобы поверить в то, что Габи соскучилась по отцу, которого считает предателем, после вашего брака. Что она задумала? — А ты не думаешь, что Габриэлла могла сменить гнев на милость, видя, что наш брак вполне… удачен? — вскинул бровь Первородный. — Если только по отношению к тебе, — посмотрела ему в глаза блондинка, — и то до сих пор не могу понять почему. Габи слишком наивна, и не понимает, что мужчинам верить нельзя. Тем более Майклсонам. — Ты ошибаешься, — не отвел взгляда Элайджа, — и не только в отношении меня. — Кого же еще? — поджала губки Форбс, — только не говори, что имеешь в виду своего братца! Он совсем не образец добродетели! — Может и так, — не стал спорить вампир, — но все же к тебе у него особое отношение, Кэролайн. Ты просто видишь то, что хочешь видеть, а Никлаус отлично играет роль плохого парня. Но я знаю его… немного дольше. Поверь, он и в половину не такой монстр каким хочет казаться. — Мне плевать! — И все же, подумай об этом, — улыбнулся Первородный, видя замешательство блондинки, и не дожидаясь ее ответа, последовал примеру брата, оставляя смущенную Кэр в полном одиночестве.