Брак по принуждению

После разговора с Габриэллой Элайджа пришел в ярость, и даже бурбон — много бурбона — не смягчили ее, лишь добавив мрачные мысли о том, что жена могла вновь сделать то, чего Первородный так боялся. Сбежать от него. Признание в любви, их наполненные страстью ночи и дни, проведенные вместе, казались достойным аргументом в пользу ведьмы, но воспоминания о недавнем побеге вновь и вновь возникали в голове у вампира, заставляя сжиматься в кулаки сильные пальцы. Габи не могла снова предать его. Или могла? Элайджа в который раз потянулся к телефону, но номер жены после их короткого разговора был недоступен. Возможно, Габриэлла просто отключила его, не желая дальше обсуждать причины своей поездки, или же с ней могло случится что-то плохое — оба эти варианты не устраивали древнего вампира. Поразмыслив, Майклсон решил, что выяснить причины поведения Габи ему может помочь Кэролайн, которая к удивлению Первородного не последовала за подругой, а осталась в особняке. Однако, разговор Клауса и Форбс, который Элайджа уловил даже не усиливая слух — парочка в выражениях не сдерживалась — помог ему расставить точки над «и». Для Кэр, также как и для него самого отъезд Габриэллы был сюрпризом, а после того, как Клаус откровенно сообщил ей о том, что она теперь их пленница, стал еще и сюрпризом неприятным. Впрочем, вмешиваться в очередную ссору брата и неуемной блондинки, у Элайджи не было никакого желания. Гораздо больше его заинтересовали слова о том, что Эрик Леннарт мог быть замешан в похищении Кола. После этой новости внезапный отъезд Габи уже не казался таким уж внезапным, а прожив века, Майклсон разучился верить с совпадения. Вампир вновь набрал знакомый номер и вновь безрезультатно. Первой его мыслью после этого было отправиться в резервацию, и сокрушая все на своем пути, выяснить правду какой бы неприятной она не была. Конечно, такой поступок означал бы конец мира между вампирами и гибридами, но Элайджу волновало не это. Приехав без предупреждения, он доказал бы жене, что совсем не доверяет ей, а такое поведение — Майклсон не сомневался в этом — обидело бы Габи гораздо сильнее, чем любые обвинения. Майклсон знал, что тема доверия, была слишком важна для Габриэлла, особенно после того, как долго им пришлось налаживать отношения, едва не разрушившиеся, не успев начавшись, после попытки побега. Габи чувствовала свою вину, заглаживала ее как и могла, и, надо признаться, ей удалось убедить Первородного в том, что ее чувства искренние, но подозрения, высказанные Клаусом никак не выходили из головы. В тот момент, когда Элайджа почти уже сорвался с места, чтобы направиться в дом Леннартов, его телефон ожил и увидев на экране златоволосую ведьму, Майклсон едва смог подавить довольную улыбку. Габи было вовсе ни к чему знать, что он больше на нее не злится. — Что-то случилось или ты так быстро успел соскучиться? — проговорила девушка вместо приветствия, и Первородный недовольно прищурился, услышав в ее голове игривые нотки. — Случилось, — холодно откликнулся он, поджав губы. — И в чем же дело? — проговорила в ответ Габи, уже слегка настороженно. — Это касается нашей семьи, — туманно отозвался Элайджа. — Так может быть расскажешь мне? — теперь голос девушки звучал совершенно серьезно, — вы узнали что-то про Кола? — Можно сказать и так, — осторожно произнес Первородный, пытаясь понять реакцию жены на эти слова, но та ничего не ответила. — Разве ты не рада? — продолжил вампир, — у нас наконец есть след. — И какой именно? — после долгого молчания тихо проговорила Габриэлла, голос которой отчетливо выдавал волнение. — Думаю, это не телефонный разговор, — холодно ответил Элайджа, чувствуя, что его вновь накрывает волна подозрений, — мы можем встретиться и поговорить? — Я… — Габи вновь умолкла. Те несколько секунд, что они оба не говорили ни слова, Первородный напряженно ждал того, что разрушило бы его иллюзии — ее отказа, но жена удивила его. — Хорошо, давай встретимся завтра, — ответила она, уже более спокойно. — Завтра? А что мешает нам сделать это сегодня? — Сегодня у меня есть кое-какие дела с Бонни. Я позвоню тебе завтра, Элайджа. Прости, но я уже у ее порога. И связь оборвалась прежде, чем Первородный успел ответить.