Брак по принуждению

Утром следующего дня Габи понимает, что у нее больше нет времени на сомнения и раздумия, когда Кэролайн, перехватив ее у двери столовой одними губами говорит: — Сегодня. Ведьма кивает, прикусив губу, и на лице блондинки появляется широкая улыбка. — Удачи, принцесса, — шепчет она, склоняясь к самому уху Габриэллы, — она тебе сегодня понадобиться. — Мне? — хмурит брови та, — не нам? Разве мы не вместе… — К сожалению, сегодня у меня будет совсем другая компания, — закатывает глаза Форбс, поджимая губы, — причем не самая приятная. — О ком это ты? — не понимает Габи, хмуря брови. — Сейчас поймешь, — и Кэр тянет ее в столовую, где Майклсоны уже заняли свои места за столом. Элайджа поднимается, едва завидев жену, помогает ей присесть рядом с собой, Кэролайн же устраивается на единственное свободное место, в аккурат напротив Клауса, которой щурит серые глаза, окидывая ее откровенным взором. — Отлично выглядишь, дорогуша. Форбс только фыркает в ответ, подвигая к себе кофейник. За завтраком они говорят о предстоящей поездке в Новый Орлеан, о Марселе, отчего Ребекка злиться, стараясь не реагировать на подколки братьев и неожиданная фраза Кэр о выставке в соседнем городе, которую она хотела бы посетить, на миг заставляет всех замолчать. — Ты ведь не против, чтобы я съездила туда, Габи? — склоняет голову блондинка, глядя на растерянную ведьму, — я бы позвала тебя, но знаю, что живопись совершенно не входит в круг твоих интересов, поэтому… — Я могу составить тебе компанию, любовь моя, — перебивает ее Клаус, сияя медовой улыбочкой, — у меня гораздо более широкий круг интересов. — Не сомневаюсь, — хмыкает Кэр, качая головой, — но думаю, что вполне справлюсь сама. — Я буду рад сопроводить тебя, — продолжает Майклон, игнорируя насмешки братьев, — мы можем поехать прямо сейчас. Моя машина явно лучший вариант, чем направиться туда пешком. — Ну, возможно, — сводит бровки блондинка, задумчиво щурясь, — но учти, что это единственный аргумент в пользу твоей компании, Майклсон. — Уверен, будут еще, — тянет в ответ Клаус, довольно улыбаясь. Ни он, и никто из сидящих за столом не замечает понимания, которое на миг озаряет лицо Габриэллы. — Так ты не против, принцесса? — спрашивает у нее Форбс, глядя прямо в лазурные глаза. — Разумеется, нет, — качает головой ведьма, не сводя с блондинки пронзительного взгляда, — надеюсь, ты хорошо проведешь время. — Не сомневайся в этом, — отвечает вместо Кэр Никлаус, подмигивая Габи, на что Кэролайн только закатывает глаза. В путь отправляются сразу после завтрака и Форбс, сев в машину, прикрывает глаза, притворяясь спящей. День в компании Клауса отнюдь нем предел ее мечтаний, но других вариантов выманить его из особняка просто нет, поэтому блондинка тяжело вздыхая, поджимает губы. Она выдержит эту поездку. Ради Габи. Но к удивлению Кэролайн, время на выставке картин современных художников пролетает совершенно незаметно. У Клауса обнаруживается отменный вкус, с ним весело и интересно, а еще гибрид Майклсон оказывается может быть очень милым, и Кэр невольно ловит себя на мысли, что ей нравиться его компания и она почти забывает о своей истинной цели общения с Клаусом, когда глубоким вечером они выходят из галереи, обмениваясь взаимными шутками. На город опускается ночь, и Форбс предлагает остановиться в отеле, на что Никлаус немедленно соглашается и блондинка даже не удивляется тому, что гибрид бронирует один номер. Сегодня ей это только на руку. Впрочем, Кэролайн вполне достоверно разыгрывает возмущение, когда в комнате оказывается только одна кровать. — Даже не думай об этом, Майклсон, — цедит она, поджимая губы, — это мое место. Ты спишь на диване. — Ты не представляешь, от чего отказываешься, — подмигивает ей Клаус, неожиданно легко сдаваясь, — может быть выпьем вина? — Ты как хочешь, а я в душ и спать, — небрежно отвечает ему блондинка, и немного подумав, добавляет, — на завтрак я хочу кофе и шоколад! Кэр скрывается за дверью, прижимая к груди сумочку, с которой не расставалась весь день, и это не укрывается от глаз Первородного. «Уж больно быстро ты изменила свое отношение ко мне, дорогуша, — думает он, задумчиво глядя на дверь ванной комнаты, — и что же ты прячешь в сумочке? Неужели вы с милой невесткой задумали обхитрить меня?». Клаус размышляет об этом совсем недолго, прежде чем набирает номер Элайджи, для того, чтобы убедиться в том, что в особняке все в порядке, но слышит лишь длинные гудки. Время за полночь, и брат вполне может спать и не слышать его звонка, но гибрида не покидает плохое предчувствие, и когда Кэролайн выходит из душа, укутанная в полотенце, он ждет ее у двери. — Мы возвращаемся домой! Сейчас! Никак не ожидавшая такого поворота событий, Кэр на миг замирает, забывая как дышать. Ее план летит ко всем чертям, из-за маниакальной подозрительности гибрида и уговаривать его сейчас остаться только себе дороже, поэтому она делает единственное, что наверняка может задержать Клауса — отбрасывает в сторону влажное полотенце, оставаясь полностью обнаженной. Несколько секунд Майклсон просто смотрит на нее, и Кэролайн физически ощущает, как тяжелеет его взгляд, скользящий по ее телу. — Впрочем, мы можем уехать и утром, — наконец говорит он, и блондинка не успевает ничего ответить, прежде чем Первородный, вихрем обнажившись, прижимает ее к стене, запрокидывая девичью ножку себе на бедро. — Тебе понравится, — шепчет он, гипнотизируя ее взглядом, — еще никто не жаловался. Клаус впивается в розовые губки требовательным поцелуем, и так же властно его пальцы орудуют меж бедер блондинки, лаская горячие складки нежной кожи. Не готовая к близости, ее плоть совсем сухая, но Первородного это кажется нисколько не смущает, и он проникает к тесное лоно двумя пальцами, мягко двигая ладонью. Он продолжает целовать ее, крутит пальцами свободной руки затвердевшие соски, и Кэролайн жмуриться, стараясь казаться покорной. Действия гибрида далеки от нежности, грубые и даже жесткие, но неожиданно они находят в ней отклик, и вампирша чувствует как предательски влажнеет низ ее живота, отзываясь на откровенные прикосновения Майклсона, отчего на лице последнего расцветает широкая улыбка. — Хорошая девочка, — тянет он и мужские пальцы, все в девичьих соках, касаются приоткрытых губок, проникают в рот Кэролайн, позволяя ей почувствовать свой собственный вкус. Не дойдя до постели, Клаус толкает ее прямо на мягкий ковер, заставляя опуститься на четвереньки. Он оказывается сзади, оглаживает ее спину, талию, стискивает ягодицы, и миг спустя, налитой член легко проникает в горячее лоно, заполняя его целиком. Кэролайн вскрикивает, ощущая Майклсона в себе, но тот даже не останавливается, продолжая резкие, глубокие толчки. Одной рукой он с силой сжимает ягодицу, время от времени нанося короткие шлепки, пока пальцы второй играют с клитором, дразня его в ритм движениям члена. Кэр шипит, пытается отстраниться, вырваться из его рук, но Клаусу плевать — он просто трахает ее так, как никто и никогда. Властно, жестко, переходя на вампирскую скорость, меняя позы, как ему угодно, делает с ней все, что хочет, полностью подчиняя себе, пока Форбс не сдается под его напором, шире разводя бедра, принимая его. Чувствуя приближение своего пика, Клаус ложится на спину, усаживая блондинку на себя и приподнимая ее, опускает на свой член, легко скользя во влажном лоне. Обессиленная, ослепленная наслаждением, Кэролайн позволяет ему вбиваться в ее тело, часто двигая бедрами, пока волна удовольствия не накрывает их одновременно, ослепляя. Клаус щурится от удовольствия, и его руки мягко ложатся на плечи блондинки, пальцы нежно очерчивают ключицы. От этой неожиданной ласки Кэролайн расслабляется, прикрывая глаза и не замечает, как взгляд Первородного наливается яростью. Последнее, что она слышит, прежде чем погрузится в темноту — хруст собственных шейных позвонков.