Брак по принуждению

Церемония началась, и гости собрались во внутреннем дворе особняка Леннартов, ожидая невесту. Керолайн еще раз придирчиво осмотрела алтарь, украшенный розами, ряд стульев для гостей, столы с закусками и напитками. Хотя Габриэлле и было наплевать на приличия, белокурая вампирша настояла на соблюдении правил, и, получив одобрение главы клана, сделала все, чтобы превратить мрачную церемонию заключения вынужденного брака в праздник, хотя бы для гостей. Кэр устроилась на лестнице, наблюдая за происходящим, готовая в любой момент вмешаться в ход праздника и погруженная в свои мысли не заметила, как рядом с ней оказался один из гостей. — Значит, ты та самая вампирша на побегушках у Леннартов, которая настраивала Габи против меня? Если тебе так нравится прислуживать гибридам, я к твоим услугам, дорогуша. Голос Клауса прозвучал совсем близко, и Кэролайн вздрогнула, когда рука первородного гибрида бесцеремонно сжала ее ягодицу. Чертов мудак знал, что Форбс не станет устраивать скандал на свадьбе своей любимицы, тем более с Майклсонами, и в подтверждение этому длинные пальцы скользнули меж стройных бедер, но в следующий же миг Кэролайн с силой оттолкнула Клауса от себя, с хрустом выкрутив мужскую ладонь. — И я была права, когда говорила Габи, что ты самый мерзкий из Майклсонов, — прошипела она, зло щурясь, — может потому, что ты вовсе и не Майклсон, а Майкл тебя принял в семью из жалости и в память о погибшей жене? Это был удар под дых, от которого глаза Клауса мгновенно приобрели янтарный цвет, но блондинка знала, что не она одна не станет привлекать к себе внимание, срывая свадьбу, а потому продолжила, сверля Первородного тяжелым взглядом. — Не смей меня больше трогать. Никогда. Будешь лапать своих девок под внушением, иначе с тобой никто не станет спать. — Ты, видимо, забываешься, дорогуша, — наконец пришел в себя Клаус, явно не ожидавший подобного отпора, — ты будешь жить в моем доме, спать со мной под одной крышей. Я могу превратить твою жизнь в сущий ад, а могу и в рай. Дорога в рай начинается с моей кровати, как ты понимаешь, — и его губы растянулись в похотливой улыбке. — Общение с тобой — это и есть ад. О возможности разделить с тобой постель я лучше умолчу, это — хуже семи кругов ада. Даже не взглянув на него, Кэролайн вихрем устремилась в другой конец двора, оставляя раздосадованного Клауса в одиночестве. Не смотря ни на что, у нее не было полной уверенности в том, что Первородный сможет сдержаться. Как и она сама. Тем временем Густав Леннарт, старший сын главы клана неодобрительно оглядывал прибывших гостей, среди которых кроме семьи Первородных были и другие вампиры, появлению которых гибрид был совершенно не рад. Марсель Жерар и его приспешники много лет были врагами Густава, его братьев и друзей, и даже заключенное перемирие не повлияло на его отношение к кровососам. И все же, сейчас стоя в тени и ожидая появления сестры, он не мог оторвать взгляда от заполнивших внутренний двор их дома вампиров. Густав знал причину, и это заставляло его все сильнее стискивать зубы, но это не помогало — его внимание было приковано лишь к ней. Ребекка Майклсонов решительно выделялась на фоне остальных вампиров — надменным взглядом, вызывающим поведением, царственной позой. Она не скрывала своего пренебрежения по отношению к будущим родственникам и с ее губ не сходила ядовитая ухмылочка, явно говорящая о том, что она считает клан гибридов недостойным обществом для ее персоны. Высокомерная, самодовольная. А еще — красивая, опасная, недоступная. Густав покачал головой, щуря карие глаза — он знал, что не должен был думать о ней, но чертова вампирша никак не шла из головы, и ее образ вновь и вновь вставал перед глазами, отчего пальцы гибрида недовольно сжимались в кулаки. Леннарт старался мыслить трезво — белокурая дьяволица была под его личным надзором, и это не могло не породить особого отношения к пленнице, за которую гибрид отвечал головой. Именно он обнаружил оглушенную сестру и Первородную на кладбище, он чаще остальных общался с ней, пока Ребекка «гостила» в их доме, и совершенно не удивился, что условием перемирия было возвращение вампирши Майклсонам. Неожиданным был укол помещённой с досадой грусти, когда он узнал о том, что Первородная покинет их дом уже сегодня. Их ничего не связывало, она была врагом, раздражала высокомерием и надменностью, но при этом была единственной девушкой, которая позволяла себе говорить ему правду глядя прямо в глаза. Нельзя было не признать, что у Ребекки Майклсон был острый язык и полное отсутствие стыда. Словно почувствовав его взгляд, вампирша обернулась, и грусть гибрида превратилась в ярость, когда пухлые губы бывшей пленницы растянулись в усмешке, а в глазах отразилось презрение. Но так она смотрела не на него. Взор Ребекки был прикован к хрупкой златоволосой девушке, спускающейся по лестнице — его сестре. Лицо Габи было таким бледным, что сливалось с шелком платья, и Густав вновь ощутил укол совести — он единственный из всей семьи выступил против свадьбы сестры с Майклсоном, но так и не смог настоять на своем — отец, как и братья, был категоричен — жизнь и свобода Габриэллы была для них допустимой жертвой. Потерпи, милая. Прошу… Сейчас глядя на дрожащую от страха сестру, Густав вновь почувствовал, как его накрывает злость и не сразу заметил движение со стороны вампиров. Лишь пропитанный ядом голос Ребекка, которая вихрем оказалась рядом с ним, вернул гибрида в реальность. — Ты же наследник клана гибридов, старший сын Леннарта, не боишься, что твое место займет ребенок этой выскочки в белом платье? Резко обернувшись, он увидел Первородную, которая не скрывала самоуверенного торжества и Густаву понадобилось много сил, чтобы унять усилившийся гнев, но полностью это сделать так и не удалось — чертова Майклсон не имела никакого права насмехаться над его сестрой. Он смерил блондинку полным пренебрежения взглядом. — У этой выскочки в белом платье будет муж и ребенок, пусть даже от такого мудака, как Элайджа Майклсон. А у тебя, блонди, никогда не будет любящего мужа и дитя. Никогда. Удар пришелся точно в цель, и на лице Ребекки зазмеились темные вены. — Ты… — прорычала она, намереваясь нанести удар оскорбившему ее Густаву, но тот легко перехватил ее тонкую ладонь. — Не думай, что ты здесь самая сильная, — холодно проговорил он, не отводя от Первородной насмешливого взгляда, — и уж тем более умная. Тебя, Ребекка можно использовать только,как оружие для убийств или куклу для сексуальных игр. Хочешь играть, приходи ночью, но если навредишь моей сестре, я сам тебя убью. Я найду способ, обещаю. Не дожидаясь ответа, Густав оставил разъяренную Ребекку в одиночестве и поспешил к Кэролайн, которая залпом осушала бокал вина. — Не переусердствуй с алкоголем, — процедил он, качая головой, — тебя ждут напряженные дни в доме Майклсонов, и ты должна быть готова в любой момент исполнить мой план. — Твой отец меня точно убьет, когда узнает, — едва слышно выдохнула Форбс, оглядываясь, — и тебя. И Габи. Но Густав, кажется, ее не слышал. — Нужно продумать все детали, — твердо проговорил он, не отрывая взора от голубых глаз белокурой вампирши, в которых плескался страх, — а пока никто не должен знать о нашем плане, даже Габриэлла — это для ее безопасности. Я не оставлю сестру в лапах этого чудовища и его сумасшедшей семейки.