На огненной колеснице

По Таниному лицу было сложно что-то понять, когда она молча остановилась рядом с ним в коридоре и оперлась на подоконник. Гарри не возражал неожиданному проявлению внимания с её стороны, иначе это никак расценить нельзя было. Когда её локоть коснулся его, по нему побежали странные ничем не обоснованные мурашки. На подоконниках в другом конце коридора расположились Темные и в расслабленных позах пускали колечки дыма. В коридоре у кабинета Клоппа Поклеп Поклепыч шастал редко и надобности в этом не видел, и непроходное место использовали как курилку. Поттер усвоил некоторые хитрости этого замка за два месяца пребывания здесь. Еще он узнал, что в библиотеку лучше вовремя возвращать книжку. И то, что лучше не ходить по коридорам ночью, когда тушат факелы, иначе наткнешься или на Безглавый ужас, или на Ржевского с Недолеченной Дамой. И тут непонятно кто хуже. «Что-то странное» не проходило из головы, а даже узаконилось как аксиома. — Ты чего тут? — нарушила Гроттер тишину и, избегая его взгляда, повернулась к окну, чтобы наблюдать за тренировкой команды Тибидохса по Драконболу. — Звонок через полчаса только. — Один хотел побыть, — ответил он, и девушка, подняв брови, раскрыла рот, чтобы что-то сказать. — Но ты мне не мешаешь, хоть и хочешь, наверное. Таня улыбнулась, и Гарри отметил, как странно видеть улыбку на ее лице. Оно, вечно недовольное, сейчас заиграло новыми красками и каждая веснушка заискрилась. На первом этаже, где лестница спускалась в подземелья, к кабинету зелий, было тихо и темно, только свет факелов золотил её волосы и отбрасывал странные вытянутые тени по стенам. Темные покончили с курением и последовали к лестнице, пройдя мимо этих двоих, не успустили возможности глупо погагатать. Таня всегда удивлялась, как они со своей непрошибаемой тупостью до сих пор живы, ну или хотя бы остаются в Тибидохсе. — Гроттерша, новую жертву для опыления нашла? — сказал Жикин и махнул рукой с бычком в сторону Гарри. Таня поморщилась, весь коридор пропах этими дешевыми сигаретами. Если уж курить, то дорого и красиво, а не скуривать пачку за пять дырок от бубликов в коридоре, пока никто не видит. — Ты просто не понимаешь, что кроме тыканья друг в друга гениталиями бывают и другие формы общения, но понимание придет с опытом, ты не волнуйся… — сказала она, запрыгивая на подоконник. Жикин скорчил рожу. — Гроттер! — послышался высокий голос завуча. — А ну слезла с подоконника! Темные заржали и по очереди скатились вниз по перилам винтовой лестницы. — Курили? — спросил Поклеп Поклепыч, обращаясь к девушке. Таня пожала плечами. — Тут со времен Древнира табаком пахнет, — сказала она и скорчила доброжелательную участливую рожу. Поклеп пригрозил ей кулаком. Его кабинет затопило на днях и он ходил весь угрюмый и срывался на всех даже чаще чем обычно. — Ты чего болтаешь, а ну вон отсюда. — Он сложил руки за спиной и, проследовав вдоль них, кивнул головой Гарри. Таня засмеялась и откинулась назад, пристраиваясь обратно на подоконнике, когда завуч пропал из виду. — Странный, — заметил Гарри. — А ты, что ли, нормальный? — фыркнула Гроттер. Поттер качнул головой. — Главное, что нужно усвоить: в подземелья к нему нельзя попадать. — Вы там, наверное, не строчки пишете? — Точно нет. — Таня многозначительно подняла брови. Она почесала свой бок и выудила из-под футболки клинок. Тот был красивый, с резными узорами на острие и, главное, очень компактный — легко умещался у девушки в кармане. — В какой-то комнате нашла в прошлом году и стащила, он пока меня под потолок вешал… — Что? — Гарри удивленно повернулся к ней. — Ничего, — она раскрыла глаза и, поняв, что сморозила лишнего, сжала кулаки. — Пока я там сидела, нашла еще надпись на нем странную… — Что означает? — спросил Поттер, переводя взгляд с Таниного лица на оружие в ее ладошке. — Это руны? — Древнерусские. — Она провела по ним указательным пальцем. — На огненной колеснице к звездному небу… — она посмотрела на него снизу вверх и цокнула языком. — А что значит, не скажу, я тут свой смысл нашла. Поттер молча кивнул и сел рядом с ней на подоконник, который и вмещал только их двоих. — Под потолок? — повторил он. Таня отвернулась. — И что у вас тут еще происходит? — Массовые казни, оргии, каннибализм, — перечислила она, загибая пальцы. Подул сквозняк, и потух один факел. Теперь, лишь в тусклом сером свете, лившемся из окна, Поттер с трудом различал черты лица девушки. Никакого солнца уже неделю как не было. — На самом деле, это вас не коснется, еще неделя, и вы уедете, а мы и привыкли уже… — Парень хотел её прервать, но она остановила его, приложив палец к губам. — Это не обсуждают. Гарри кивнул, но Таня чувствовала, как его взгляд изменился и потеплел, ей стало приятно и внутри еще больше разгорелся азартный огонь. — Я и не думал, что ты такая, — сказал он. Гроттер усмехнулась и повертела головой. — Я никакая. Гарри не отреагировал. Гроттер повертела клинок в руках, нажала пальцем на кончик, и на подушечке округлилась капля крови. Поттер смотрел на это задумчивым взглядом и видел, как она слизывает эту каплю и как наливается следующая, а она уже прячет клинок в карман и спрыгивает с подоконника. Странная. Поттер подался вперед, и она остановилась. Повернулась к нему и, изобразив на лице явно наигранное удивление, облизнул губы. Сейчас она играла с ним, и он чувствовал это и то, как написанный ей сценарий скорее всего сбудется. По крайней мере ждал он от нее немногого. — Погуляем? — спросил Гарри, понимая, что это, наверное, последняя его возможность узнать её лучше, ведь оставалось всего пару дней до отъезда. Попробовать стоило же? И она улыбнулась, даже искренне. — Как-нибудь? Она склонила голову на бок и сощурила глаза, будто оценивая его или пытаясь рассмотреть его в общем, насколько он подходит для прогулки. Сложила руки на груди и даже шагнула к нему выверено и четко, так же, как делала Горгонова. — Не думаю, — сказала она, сделала шаг в сторону и пошла по тому же пути, что и Поклеп. И не важно было, что до звонка оставалось мало времени и что спустя буквально минуту в коридор навалили её сокурсники и обнаружили там сидящего на подоконнике Поттера. Таня на зелья не пришла, но странное её присутствие все равно было и Гарри почему-то не мог выкинуть из головы это «не думаю».

***

Ничего хорошего не предвещал этот злополучный рассвет. Таня сидела на краю крыши, свесив ноги и полностью, до последней капли, отдавшись ветру. Тонкие пальцы водили по джинсовой ткани куртки. На дворе был ноябрь, но ей хватало джинсовки, чтобы спастись от ветра. На губах осталась горечь. Рассвет горел, в прямом смысле сгорал у Тани на глазах, расчертив небо, словно под линейку, на три разных цвета: малиновый, оранжевый и красный. Плавно цвета перетекали друг в друга, смешивались краски. Гроттер в немного пьяном бреду думала о том, как угасает звездное небо, наверное, сейчас стоило бы схватить контрабас и ринуться вдаль, отбросить тяжелые мысли и просто розовые, оранжевые и красные ленты рассветного неба. Кричать что есть мочи. Но Таня осталась сидеть, завороженная восходом, и только когда солнце начало слепить, откинулась назад, завернулась в куртку, закрыла глаза, вокруг которых залегли тени. Она подумала, что сейчас может зажмуриться и оказаться в своей комнате, но она распахнула глаза и все еще лежала на самом краю крыши, небо голубело, звезды и вовсе пропали. На огненной колеснице ворваться в порыв ветра, снести все и мчаться выше к звездам, наплевав на все законы гравитации. Именно это же и значила надпись? Таня потянулась и встала. Утро было холодным, но солнечным. Девушка еще совсем не догадывалась, что ей уготовили громовержцы и как скоро прилетит её колесница. Или она уже здесь?

***

— Огненная колесница? — пробормотала Гермиона, выползая из-под одеяла. Она окинула взглядом высокую фигуру Гарри, которая нависла над ней. Девушка упала обратно в постель. — Колесница, — повторил он. Поттер сел на широкий подоконник. Гермиона уткнулась взглядом в потолок. Между бровей у нее появилась морщинка. — Ты только ради колесницы сюда так рано пришел? — она села в кровати и попыталась распутать волосы, цокнула языком, потом вывела пальцем на одеяле какие-то буквы. — Может быть, что-то связанное с богами… Я знаю золотую колесницу Посейдона, но огненная… Наверняка что-то славянское. — Грейнджер выползла из постели. — Который час? — Половина девятого, — ответил Гарри. Гермиона посмотрела на Гарри, и тот мгновенно понял, что ему пора. Грейнджер надела свитер и джинсы, собирала волосы в хвост, схватила сумку под мышку и убежала, озадаченная такой странной загадкой. Девушка пробежала мимо закрытых дверей коридора с комнатами. Даже Таня и Гробыня заперли дверь. Она спустилась в библиотеку, прошла мимо пустого стола Абдуллы и особо не придала значение тому, что библиотекарь крайне редко покидает рабочее место и обычно следит за всеми, кто заходит в его обитель. Она села на свое любимое место в дальнем углу секции белой магии, открыла вчерашнюю книгу, достала пергамент и начала строчить домашнюю работу для Сарданапала. Он как раз задал написать пятьдесят способов сведения темного заклятия в замкнутом пространстве. Она была увлечена работой и не заметила, как рядом сел кто-то, кто убрал волосы с её лица. Гермиона оторвалась от пергамента и обратила свой медовый взор на Валялкина. Он выглядел выспавшимся, но с немного припухшим ото сна лицом, и счастливым. — Ты как обычно с утра здесь? — спросил он. Грейнджер кивнула. — Домашка по белой магии, ничего особенного… — Всего лишь пятьдесят пунктов, из которых только один мы и будем использовать на практике? В чем смысл? — Не задавай таких глупых вопросов, — она отмахнулась и вернулась к своему списку. Валялкин лежал рядом, дышал прямо в затылок. Гермиона затолкнула мысли о парне подальше, на дно черепной коробки, и теперь полностью вернулась мыслями к книге. В гробовой тишине прошла минута, а за ней и вторая. Грейнджер хмурилась над книгой, Ванька скучал под боком. — Что ты знаешь об огненной колеснице? Парень дернулся, удивленный её неожиданным вопросом. Потом изогнул бровь так же, как и девушка, но Гермиона не смотрела на него, а делала вид, что все еще бегает глазами по строчкам. — На огненной колеснице Перун, один из главных богов в русском языческом пантеоне, перемещался по небу… ну знаешь, все эти мифы и легенды. — Валялкин не отрывал от неё внимательный взгляд, и девушка чувствовала себя неуютно, поэтому она смело повернулась к нему и уставилась в ответ. — У Гроттер на её клинке написано: «На огненной колеснице к звездному небу» и черт знает, что это значит… Гермиона потерла подбородок. Ваня перестал сверлить её взглядом и вскочил с места. — Какая-то глупость, — пробормотала Грейнджер. Она потянулась к книге, закинула её в сумку. — Где у вас тут книжки по мифологии? Парень оглянулся вокруг себя. Гермиона поняла, что в библиотеке он плохо ориентировался. Потом он по-хозяйски подхватил её под руку и потащил куда-то вглубь. Его ладонь переползла сначала на её запястье, а потом он и вовсе сплел их пальцы. Гермиона нахмурилась, но тем не менее не решилась вырывать руку. Они оказались перед большим стеллажом с древними пыльными книгами. Она закашлялась, скинула сумку на пол и шагнула к книгам. Грейнджер почувствовала очень сильную магию, которая буквально чуть не свалила её с ног при приближении, но девушка устояла и вытащила первый же том, на котором странными витиеватыми рунами, наверняка славянского происхождения, было выведено «День Перуна». — Ты что-то понимаешь в этих закорючках? — Валялкин провел длинным мозолистым пальцем по корешку соседней книги, та пошатнулась и повалилась на бок. Гермиона приземлилась на пыльный столик — диванов, кресел и стульев в этом отделе не было, — забралась на него с ногами и уткнулась в том с головой. — Эти руны схожи, но написаны на ваш манер, — пояснила она. Ваня понимающе кивнул. — О колеснице ничего, — она захлопнула книгу, и взметнулась пыль. Она смешно зачихала, Валялкин засмеялся. Гермиона вспыхнула, подскочила с места, вернула книгу на место. — Ничего смешного, — возмущенно шикнула она и пригрозила пальцем. — Очень смешно. — Он отвел её палец в сторону, не выпуская из своих рук. Грейнджер посмотрела на их переплетенные руки, потом на него. — Я пойду… Ваня отшатнулся в сторону от неё, убрал руку. Грейнджер взмахнула волосами, заправила выбившиеся пряди за уши, развернулась и сделала пару уверенных шагов к выходу. — Хорошего дня, — бросил он ей вслед, когда девушка уже скрылась за стеллажами. Валялкин опустился на тот же столик, распластался на нем. Так он пролежал долго, пока не затекла спина и не начали болеть конечности. Но он продолжал лежать, вырисовывая на пололке портрет Грейнджер с её невероятными, медовыми в свете свечей, глазами и жутко волнистыми волосами. Они точно вились как проклятые. — Валенок! — послышался нервный шепот прямо рядом с его ухом. Валялкин очнулся, открыл заспанные глаза и покосился на нависающего над ним Ягуна. — Бабуся пропала! Ванька сел, потом встал, почесал затылок и посмотрел на друга. Тот затряс его. — Нигде нет! Понимаешь? — Ягун схватился за голову, и Валялкин стал судорожно соображать, что происходит. — Может, Ягге вышла прогуляться? В Зал Двух Стихий или в подземелья? — Когда последний раз ты видел бабусю, прогуливающейся по Тибидохсу? — Валялкин ничего не ответил. На лице Баб-Ягуна была написана паника. Ванька редко видел его настолько красным — только когда с ними говорила Лоткова — и взволнованным. Ягун говорил быстро, глотал звуки и захлебывался. — К тому же я обыскал уже все: и Зал, и кабинеты, и подземелья, пробежался по полю, раздевалкам, ангарам… Нигде нет! А мне так нужна настоечка, — Ягун помедлил. — Ну ты знаешь, та самая, о которой я тебе рассказывал… — С феромонами? — улыбнулся Ваня. Друг толкнул его в плечо. — Не время шутить, валенок! Мамочка моя бабуся! Да я даже к Сардику прибежал, и его нет на месте! Понимаешь? Единственный раз, когда мне что-то от него нужно — и его нет! — Он перешел уже на истеричный крик. — Тише, Абдулла услышит, — шикнул Валенок. — Найдем мы Ягге. Сейчас зайдем за Гроттершой и найдем… — Да нет нигде этой калечной! Провалилась сквозь землю, как и все в этом проклятом замке, мамочка моя бабуся! Парни кинулись из библиотеки бегом в комнату Тани, но там оказалась одна Гробыня, которая тут же их выгнала. Они отправились в Зал Двух Стихий, где в самом разгаре должен был проходить завтрак, только преподавательский стол подозрительно пустовал. В то время, как ученики сидели за пустыми столами и ждали еды, Валялкин опустился на лавку рядом с Роном, подальше от Гермионы, и отдышался. — Гроттершу не видели? — спросил он. Рон и Гарри мотнули головой. Гермиона до этого втолковывала, что нужно уже начинать собирать вещи, ведь через неделю англичане возвращаются в Хогвартс. Таня появилась через несколько мгновений. Волосы собраны в непонятный узел. Она куталась в какую-то странную куртку и зевала. Она только успела подойти к ним, как Ягун подскочил, схватил её за плечо: — Ты знаешь, где все? — Таня медлила, распустила волосы, потерла глаза — она не выспалась. Потом она замотала головой, будто говоря нарочито невежливо: «Откуда мне знать?!» — А где, собственно, еда? — она села рядом с Гарри, стянула с себя куртку. Никто ей не ответил. — Ты где была? — спросил с нажимом Валялкин. Гроттер скривилась. — Спала на крыше. — Ты совсем спятила! — Ягун толкнул её в плечо. Таня отвернулась от него и придвинулась ближе к Поттеру. Он почувствовал, как от нее до сих пор несет алкоголем и несвежестью, смесью пота и её духов. Гроттер закрутила головой в поисках еды, все еще надеясь покушать, но сегодня явно не её день. — Где хочу, там и сплю! — отозвалась она. Ягун закатил глаза. Валялкин навалился на стол, придвигаясь к ним. — Я хочу есть и у меня дикое похмелье! — застонала девушка, опуская голову на руки. — Профессоров нет, все как испарились, — прошептал им Валялкин. — Иначе бы нас накормили. — Пойдите найдите Сарданапала, может, он опять забыл о завтраке, — предложила Таня, не отрывая лица от своих предплечий. Ягун снова закатил глаза. — Если бы ты ночевала в положенных местах, то знала бы, что его нет в Тибе. И Ягге нет! Мамочка моя бабуся! Гроттер посмотрела на него насторожено, потом вскочила с места. — Найдите хоть кого-нибудь: Медузию, Поклепа, Зубодериху! Должен же быть хоть кто-то… — В библиотеке пусто, даже Абдулла куда-то делся, — заметила Гермиона, старательно избегая взглядом Валялкина. Тот тоже пытался не смотреть на девушку. — И на завтрак обычно хоть кто-то из преподавателей приходит. Что-то тут не чисто. — Все чисто, — отрезала Таня. Она не хотела верить в то, что все куда-то подевались. Живот урчал и горло сдавливала жажда. Она помчалась сначала в кабинет к Черноморову, там было абсолютно пусто. Сфинкс спал крепким сном, а шкатулки с двумя из ларца нигде не было. Потом она столкнулась с Ягуном, который не нашел Медузию и Зубодериху в их кабинетах и классах. Валялкин в панике сообщил, что и Тарарах оставил все на своих местах и испарился. Даже джины в ангарах и те оставили драконов без присмотра. Не было на месте и Абдуллы, и Поклепа Поклепыча с его вездесущей Милюлей. Клоппик больше не бегал с визгами по коридорам школы, да и все остальные взрослые испарились. Таня опустилась на пол у кабинета директора, рядом свернулся сфинкс, который, кажется, уснул надолго. Девушка думала дождаться директора и потребовать объяснений. Она готова была просидеть тут весь день, но вскоре у неё разболелась голова. Как оказалось, прошло меньше часа. Ягун, Валялкин, Жикин и Гломов отворили большие входные ворота, и дети хлынули на улицу. Закапал легкий дождь, но ни одна капля не упала на лица ребят. — Что это? — воскликнула Катя и указала на то, как дождевые капли будто отскакивают от невидимого препятствия и не попадают на землю. Все ахнули. Таня вышла за всеми. Снова укуталась в свою куртку, встала неподалеку от Ягуна и Кати и стала смотреть на то, как невидимое препятствие, похожее на стеклянный купол, постепенно становится виднее благодаря каплям дождя. Снаружи шел ливень. Внутри дети младших курсов развалились на траве и смотрели в небо, поражаясь увиденному. Гроттер пошла дальше, она обогнула всех и поспешила к пляжу, едва не путаясь в ногах. Она даже не успела сообразить, как это все произошло. Им оставалась последняя неделя вместе и тут такое. Гроттер щурила глаза и пыталась рассмотреть, из чего сделан «купол». Она подошла к океану и стала одна на высоком утесе, с него ближе всего был виден купол. Ветра не было, и вообще ей стало вдруг нечем дышать. — Мы сейчас подлетим и пощупаем, — послышался голос Валялкина, который тащил за собой свой разваливающийся пылесос. За ним гордо шагал Ягун со своей свеженькой моделью совершенно нового пылесосика. Несмотря на то, что он не играл уже полгода, пылесос он обновил и разбирал его у себя в комнате под столом. Они взмыли в небо, и Таня следила за тем, как они подлетают к куполу и Валялкин еле-еле касается его кончиком пальца. За криком «Грааль Гардарика!» послышалось и следующее заключение с его стороны. — СТЕКЛО! Он спустился к Гроттер, та все еще задумчиво смотрела вдаль. — На ощупь как стекло! — повторил Ванька. — Ягун полетел осматриваться, ну знаешь, вдруг оно где-то лопнуло… Таня его не слушала она смотрела как мирно покачиваются небольшие волны океана, она столько раз купалась тут и прыгала летом с этого обрыва прямо в теплую воду. Она помнила, как они в первый год отправились купаться и Ягун поймал кучу непонятной морской рыбы, которую они ели вечером, предварительно пожарив на костре. — Как ты думаешь, вода холодная? — вдруг спросила Гроттерша, прерывая монолог Ваньки, тот замолчал, не понимая, что она имеет в виду. Таня сиганула в воду. Хотя скорее, изящно спрыгнула с обрыва и ворвалась в ледяную воду начала ноября. Она задержала дыхание и плыла долго, видела, как мимо нее проносятся небольшие рыбешки, девушка насчитала всего три, хотя раньше их была просто туча. Она гребла руками, пытаясь не думать о холоде, который сковывает её конечности и пыталась согреть себя магией. Вдруг она наткнулась на стекло. На ощупь действительно обычное, но очень толстое стекло, она видела, как снаружи бушует шторм, как рыб кидает в разные стороны и как купол то и дело окатывают волны. Это было мощно, так что Таня на секунду замерла, наблюдая за стихией, но потом всплыла. Сначала показалась её мокрая макушка, а потом она уже сидела на пылесосе Ягуна и высушивала свою одежду с помощью кольца. — Ты точно долбанулась где-то головой, пока мы не видели, — отчитывал ее Ягун, пока они подлетали к земле. — Словишь воспаление легких и откинешься. — Таня истерически засмеялась и произнесла через смех: «Крутой способ избавиться от похмелья! Знаешь как освежает!». Они встали на землю, и Валялкин накрыл её своей курткой.