▶Alexandra Savior — Soft Currents
Спазм сдавил глотку так сильно, что я наверняка психанул бы, если бы не ладонь на моей щеке. Она только скользнула по лицу и сползла, но я поймал ее и вернул на место. Без нее я тупо не мог вдохнуть. Чувствовал, что заплачу, как маленькая девочка — в голос. Но нужно было что-то еще. Что-нибудь, что отогнало бы воспоминания. Что угодно. Я закрыл глаза и поискал губами губы Клэр. Просто доверился. Мне как-то не пришло в голову, что она может увернуться: телкам только волю дай, у меня ж такие сахарные губки. И я знал, что нужен ей сейчас только потому, что никого другого рядом нет. Самую малость меня это даже задевало. Может, даже больше, чем самую малость, ведь я мог дать Клэр то, в чем она нуждается. Дать с лихвой. Но каким-то образом все вывернулось так, что это я просил, а она позволяла. Вернее — не позволяла. Клэр не отвергла меня так уж совсем. Обхватила мою голову руками, притянула на свое плечо — то, что я еще не покалечил — и не отпускала. Сперва я почувствовал себя оленем. Мне стало стыдно: никогда раньше женщины не отказывали мне ни в сексе, ни тем более в поцелуях. Я разозлился. Приготовился внушить ей. Заставить делать, что хочу. А потом вдруг обнаружил, что могу дышать: как будто невидимые клешни отпустили горло. Немного погодя, я осторожно обнял ее в ответ и повалил на спину, чтобы просто улечься на ее груди, без посягательств на большее. Пока. Все получилось до того тупо, что мы оба надолго заткнулись и просто валялись в тишине. Но и заметно расслабились. Она не тряслась подо мной от рыданий и не дрожала от страха. А я вообще засыпал, почти успокоенный, даже убаюканный и наконец-то пьяный. — Ты отражаешься в зеркале, — негромко заметила девчонка, когда я уже готов был отключиться. — Чего? — лениво подняв голову, проследил направление ее взгляда: в сторону, в зеркало. — И спишь на кровати. Ты не вампир, Роман. Просто… — Псих? — Тебе просто нужна помощь. Ее лицо выглядело каким-то отрешенным. Я понял, что думает она сейчас вообще не о вампирах. И точно не обо мне. Надеется, что я такой все осознаю, скажу «спасибо», отпущу ее и покачу лечиться? А что, прям к Норману. Высокомерная идиотка. — Нда? И как это мне удалось заставить тебя пойти со мной? Трахаться со мной? Ты не очень-то сопротивлялась. — Думаю, ты вколол мне что-то. Еще в баре. Ты же принимаешь наркотики… Послушай, — бросив пялиться в зеркало, она приподнялась на локтях и посмотрела мне в глаза сочувственно. — Ты через многое прошел. Это нормально, что ты немного… — Давай проверим. — Мне и так больно, Роман. Ты физически сильнее, и конечно можешь меня травмировать. Но если тебе нравится пить кровь — вернее, тебе кажется, что нравится — это еще не значит… Что ты делаешь? — Звоню на ресепшен, — отозвался я, со скрипом дотянувшись до трубки. — Ты пожалеешь, что вообще заговорила, Клэр… Алло? У меня в номере кондиционер сдох, вы бы посмотрели. Восьмой. — Не смей! Ты не можешь бить и насиловать всех подряд только потому, что тебе плохо! — Бить? Разве я тебя бил? — Роман! — Успокойся, поняла? Я ее не обижу. Просто докажу, что ты хуевый психиатр. А потом обижу тебя. И не дергайся. Не люблю повторять. И еще меньше люблю, когда всякие там… Минуту! Поднявшись с кровати, я нехотя поплелся к двери и открыл ее. — Входите, — посторонился, чтобы впустить невысокую блондинку с пирсингом в губе. Та едва ли не с порога уставилась в противоположный угол на вполне рабочий кондиционер, но все же прошла вглубь номера на пару шагов, и там уже зависла, скрестив руки на груди. Ей даже не нужно было говорить, на лице отлично читалось «Какого черта?». Я, между тем, поудобнее разместился рядом с Клэр и приготовился к шоу. — Пошликай. — Что? — Давай-давай. А мы посмотрим. Секунду или две девушка стояла с самым дебильным видом, какой мне приходилось наблюдать, потом покраснела как томат, но втиснула руку в штаны. — Фу, Роман, — Клэр, ничуть не менее красная, решительно отвернулась и от меня, и от нее. — Еще нужны доказательства? Уверена? Может, попросить ее вынуть серьгу из губы и воткнуть куда-нибудь еще? Продолжая игнорировать происходящее, Клэр ничего не ответила. Я остался доволен. Даже оттаял: временно пропало желание орать на нее и колотить убогую мебель. — Мы уже разогрелись, заканчивай, — бросил я безымянной блондинке. — Тебя здесь не было, договорились? И запри за собой дверь. Еще прежде, чем щелкнул дверной замок, я сгреб Клэр под ребра и отклонился назад, утягивая ее за собой. Есть в этой девчонке что-то уютное. Может потому, что ее приятно мять и хватать. Крутить так и эдак. Пожалуй, одетая она скорее напоминает мягкую игрушку, чем порно-мультик. Какую-то унылую плюшевую хрень, типа медведя. — Ладно, ты все-таки что-то умеешь. — Ты удивишься, как много всего я умею, — криво ухмыльнулся я, но осекся. Немного волновало, что руку, которую я так и оставил на ее животе, Клэр нервно пожимала и вообще трогала. Она вроде как не придавала этому значения: смотрела в потолок и о чем-то напряженно размышляла. А я придавал. Меня это, нахрен, заинтриговало и увлекло. Что, если бы она вот так же трогала меня всегда? Ну типа повседневно. Сама. Что, если бы она требовала моего внимания, закатывала истерики, лезла с идиотскими расспросами? Если бы усаживалась ко мне на колени пообжиматься, как вчера в баре? Если бы она заискивала, а не уворачивалась? Что если бы она действительно хотела меня? — Ты мстишь Тайлеру через меня, — наконец, констатировала Клэр, но этот факт как-будто не особо ее интересовал. Она просто монотонно рассуждала. — Он увел у тебя Литу, ты увел у него меня… Буквально. Разве теперь вы не квиты? — Нет, — отрезал я и снова напрягся. Похоже, все-таки придется внушить ей, что она не может уйти. — Он не виноват, Роман. — Помолчи. — Лита никогда не была твоей. Но пусть даже так: представь, что была. И она бы пришла к тебе однажды и сказала: «Я беременна от другого. Но я все еще люблю тебя и хочу, чтобы ты остался». Ты бы остался? Да, она жертва, и Тайлер поступил ужасно, но разве на его месте ты бы остался? — Да, черт возьми, я бы остался! На кой так усердно хуячить меня по единственному больному месту? Слишком велико оказалось желание уколоть эту гребаную «адвокатшу» в ответ, так что я отпустил тормоза: — Что до твоего дружка… Где он сейчас, как считаешь? В городе всего два мотеля. Прошли почти сутки. Где он, а? Он тебя даже не ищет. Но ты с упрямством ослицы убеждаешь меня, что Тай-Тай не гнида. Вот теперь я попал точно в цель. Вся эта бесстрастность мигом слетела с анимешного лица: оно даже подернулось какой-то болезненной судорогой. Только я не особенно наслаждался триумфом. Даже пожалел, что не умолк вовремя. — Я влезла к тебе на колени и целовала. А после ушла с тобой за руку — и это только то, что он видел. Стал бы ты искать меня на его месте? — Не уверен. Ты тупица, лезешь куда не надо и постоянно ноешь. Но если бы я спятил настолько, что обещал жениться на тебе, то да, блять, искал бы, и нашел. Я следил за Клэр внимательно, но ни хрена не понял, почему она, секунду назад готовая опять зареветь, теперь улыбнулась сквозь слезы. Я что-то смешное сказал? — Ты не плохой человек, Роман. — Я не человек. — Ты выглядишь, ведешь себя и думаешь как человек — значит ты человек. Просто с особенностями. Если бы ты вовремя открылся Лите и рассказал, что чувствуешь — все могло бы сложиться иначе. — Да ладно? Представь, что я твой кузен, а не ее. «Я без ума от тебя, сестренка, только знаешь, я слегка выродок и жру людей, но это ведь ничего, да? Просто я особенный». Ты приняла бы меня таким? — Фу, нет, — поморщилась Клэр и затряслась от беззвучного хохота. Накопившиеся слезы таки утекли из уголков ее глаз, но я все равно вздохнул с облегчением. Кретин. — Но если бы ты не был моим кузеном, — она ненадолго замялась, будто на что-то решаясь. — То да, приняла бы. Тяжело сглотнув, я пробежался пальцами по ее волосам, пробираясь к затылку, и притянул ее голову к своей. У нее не было возможности увернуться на этот раз, и не было похоже, что она собиралась. И хорошо. Иначе я бы озверел. Она вообще поняла, что сказала? Клэр волновалась, я это чувствовал, и сам переживал, что мой порыв — крошечное светлое нечто — окажется напрасным. Быть обманутым случайной девицей не входило в мои планы. Но она не лгала мне. Тайлер мог замутить с любой, при условии что та была бы инвалидом по зрению и дурой настолько, чтобы ответить ему взаимностью. Но он замутил с неудачницей, которая умудрилась в этот самый момент стать для меня туманной надеждой на существование, потому что один я бы такое существование не выгреб. Ну разве Клэр не неудачница? О ее губы хотелось ластиться, но я не спешил. Просто видеть их раскрытыми и готовыми, знать, что она ждет этого поцелуя, оказалось… Восхитительно. Я с трудом сдержал пьяную улыбку, касаясь их. Слишком мягкие и послушные, чтобы поверить, что так бывает. Выманив влажный маленький язычок наружу, я завис, позволяя ему робко гладить. Все, что я испытывал к Лите — не нужное ей при жизни, и тем более не нужное теперь — все, что должно было умереть вместе с ней, дало о себе знать разом. Клэр льнула к моим губам так искренне и доверчиво, словно я был ее парой, словно нуждалась во мне. Пусть только она и только сейчас — мне хватило этого, чтобы уцепиться за жизнь. Мне захотелось проснуться завтра. Мне много чего захотелось. Я готов был отплатить Клэр всем, что от меня осталось. Влечением такой силы, что она бы забыла, кто я есть на самом деле. Я как те беспалевно амбициозные куры, что пачками липли ко мне в надежде на счастливое, свободное от всяческих проблем будущее — позволил себе помечтать. Дабы не напугать ее своим энтузиазмом, кучу сил я тратил просто на то, чтобы поцелуй оставался нежным и легким. Ощущения, блять, такие, будто я неделю не пил ничего крепче воды, и теперь какое-то бессердечное чмо водит перед моим носом порцией отменного виски, но не дает глотнуть. Отличная мотивация заиметь собственный бар, нет? Теперь, когда я был уверен, что девчонка не отвернется, переместил ладонь с ее головы в низ живота, где медленным поглаживанием скользнул под майку, чтобы стиснуть теплый мягкий бочок. Протяжно выдохнув, будто все это время спала, Клэр обняла меня за шею. Сердце впрыснуло в кровь литр какой-то отупляюще-восторженной фигни по этому поводу. Я обнял ее крепче: нырнул рукой под спину, развернул к себе как следует и обнял. — Только не реви, поняла? — шепнул я, рыская носом в ее волосах, пытаясь надышаться, запомнить, осознать, что она может стать моей. Гладил ее под майкой, не решаясь расправиться с застежкой. Нельзя ошибиться сейчас. Пусть увидит, что я умею по-другому. — Ты не понимаешь. Завтра я должна была выйти замуж. Клэр вжалась в меня как могла сильно, даже обвила ногой за поясницу. Лицом, предположительно уже мокрым, зарылась в майку на моей груди, и выныривать оттуда ни в какую не хотела, пусть я и бодал ее губами и носом. Ей нужно было опереться на что-нибудь, чтобы перетерпеть боль от предательства. Примерно так же чувствовал себя я, когда у Литы появился Тайлер: пробовал забыться в чьих-то койках, жрал наркотики как не в себя и творил всякую дичь. А у Клэр вариантов сейчас немного — она в моей койке. В моих руках. Но я могу дать больше, чем временное облегчение, и больше чем все, что когда-либо мог дать ей уебок Тай. Вздумала чувствовать себя брошенкой и давить на жалость? Не выйдет. — Так радуйся, что я тебя спас.▶Alexandra Savior — Howl
Игнорировать ее бедро, обтянутое джинсами и лежащее на мне, будто ему тут самое место, я не мог. Принялся гладить его следом, вверх от колена, до тех пор, пока ладонь не обогнула круглую попку и не накрыла промежность. Меня влекло к нехитрому теплу ее тела интуитивно — я ощущал, куда приливает кровь, где горячее всего, слышал пульс и запах и мог этим пользоваться. Вздрогнув, Клэр издала странный вой, который нельзя было расценить как-нибудь однозначно, но я понял, что если заторможу сейчас — дальше мы продвинемся нескоро. И я был максимально нежен и внимателен, разве не это нужно телкам? Но массировал настойчиво. Дико мешали джинсы. А эмоции были необычные. Я знал, что извиваний и конвульсий ждать не стоит, сколько ни старайся — Клэр будет сопротивляться этому изо всех сил. Пришлось набраться терпения. Но оно было вознаграждено с избытком: сперва учащенным горячим дыханием мне в грудь, затем сжимающимся и оттягивающим майку на моем плече кулачком… Затем я почувствовал, как движутся ее бедра — медленно, неровно, без всякого ритма, сдерживаемые остатками самообладания. — Хватит. Позволь себе расслабиться, — уговаривал я, отыскав губами ее ушко. — Здесь никого кроме нас. И не успел я договорить, как она сломалась: громко, мучительно простонала, обняв меня за голову одной рукой, и вплетаясь в мои волосы пальцами. Какие еще нужны сигналы? Я рванул девушку на себя, сдерживая маниакальный, победоносный хохот, и сел с нею — запыхавшейся, красной и растерянной — на своих коленях. Мы будто взглянули друг на друга впервые. И совсем по-другому, нежели вчера. Клэр впилась в мои губы сама, накрыв ладошками мои уши, и таким обдолбанным я себя не чувствовал еще никогда, хоть со вчерашнего дня и не снюхал ни грамма. Я отвечал взаимностью так рьяно, как мог, одновременно стаскивая с нее майку. Ее бедра по-прежнему двигались, притираясь уже совсем не к ладони, и это стало огромной проблемой — я не хотел переходить к главному прямо сейчас. Хотел впечатлить девчонку. — Не останавливайся… На полпути, — выдохнула она, прижимаясь обнаженной грудью к моей. — Потом я уже не смогу… — А-а-а, теперь ты все сможешь, — возразил я и протестующе помотал головой в тисках ее рук. Поцелуи все еще сыпались градом, я ловил их, пытался уследить за ее лицом, не забывать дышать, и по возможности прекратить улыбаться, как придурок. Сложно было не думать о том, какая она нежная под джинсами, наверняка сладкая и влажная, как тающее мороженое. Кем я буду, если не полакомлюсь этой вкусняхой? Развернувшись, я уложил ее на спину, и успокоительно чмокнув напоследок, уселся на коленях между ее ног. — Не делай… Не делай мне больно, пожалуйста, — попросила Клэр, то ли обреченная, то ли сломленная, то ли просто побежденная — но уже моя. Противиться мне она больше не пробовала. — Будь хорошей девочкой, — отозвался я, распутывая свой ремень и пожирая взглядом ее тело. Ни у кого еще не видел настолько идеальной кожи. Матовая, нежная как бархат, чистая — ни пятнышка, ни даже родинки, ни единого изъяна — если не считать уродливого, топорного, едва покрывшегося сухой коркой пореза на плече. И даже в нем была какая-то нездоровая эстетика. Она бы приняла меня таким. Только ненормальная приняла бы. Покачав головой, я провел кончиками пальцев по мгновенно втянувшемуся до выпирающих ребер животику. Такая чувствительная… Не обращая внимания на испуганный всхлип Клэр, я медленно наклонился к ранке и поцеловал ее. Я должен был найти гребаное лезвие вовремя! Ласковые пальчики скользнули по моей щеке и губам. Я закрыл глаза, позволяя им трогать, делать что угодно. Пробовал унять стыд и чувство вины. — Это ничего, — утешительно прошептала Клэр. — Думаешь, простила меня разок, и больше такого не повторится? Это больше, чем голод. И я не привык трахаться с кем-то, на кого мне не насрать. Режу себя и людей — вот что я делаю. Только обычно осторожнее. И не тупой пряжкой вонючего ремня! Страшно похерить все сейчас. Но пусть знает, чего ожидать. Теперь у девчонки еще меньше шансов вырваться, чем если бы я просто собирался убить ее. Я точно ее не отпущу. И точно не хочу, чтобы она передумала насчет меня. Пусть считает меня человеком. Даже неплохим человеком. Как минимум, честным. Еще раз втянув ее губы своими перед тем как продолжить, я заодно отметил, что целоваться она все-таки любит. Хорошо. Потому что я теперь тоже люблю. Это заняло время и стало похоже на какой-то обряд, но я целовал ее всю, сантиметр за сантиметром продвигаясь вниз по податливому телу. С каждым прикосновением я будто оставлял на ней свою невидимую метку. Убеждал себя, что Клэр никуда уже не денется. Когда добрался до джинсов и выпрямился, чтобы снять их с нее, девушка смотрела на меня с какой-то грустной, но все же теплотой. Не глядя, что творю, я надавил на пуговку над ее ширинкой, дабы вытащить из петли. Затем, повинуясь моим рукам, джинсы двинулись вниз по ее бедрам вместе с трусиками, и черт возьми, я делал благое дело: в них она лишь чуть красивее, чем все, а без них — просто крышесносно красивая. Я едва слюной не подавился, пока любовался ею. — Роман? — Ром. На укороченный вариант я тоже откликаюсь. Клэр улыбнулась немного нервно, перебирая над животом краешек майки, которой на ней давно уже не было. — Ты не мог бы… Ты можешь тоже раздеться? Я хочу тебя видеть. Внезапная нежность хлынула на меня подавляющей лавиной. Я готов был ткнуться мордой в подушку и визжать, как ПМС-ная телка. — О, детка. Конечно могу. Она просит меня об этом. Она хочет меня рассматривать. Избавившись от майки, я навис над Клэр на вытянутой руке, чтобы она могла даже потрогать при желании. И чуть не умер, когда выяснилось, что такое желание у нее есть. На время я забыл вообще обо всем, даже о сладкой маленькой киске, до которой так и не добрался. Не смотрел на аппетитную грудь с яркими ореолами сосков, хотя та была так близко, что челюсть сводило от необходимости присосаться, втянуть, укусить, смять… План, беспорядочными обрывками мелькающий в голове, сам собой сложился в идеальную картину. Я хочу, чтобы Клэр вот так же трепетно гладила меня по шее и плечам, стесняясь дотронуться ниже, где бродил восхищенный взгляд ее блестящих глаз — завтра, и после завтра, и так пока мне не надоест. Не думаю, что это случится скоро. Что я почувствовал? Потребность в ней, ревность и голод, который не получится перебить сырыми стейками. Лита дразнила меня, не подпуская ближе. Клэр же я получу целиком, живую и теплую. — Все хорошо? — тихонько спросила она. Должно быть, я залип на ее губы слишком надолго и не моргал, потому она забеспокоилась. Я моргнул. И наклонился пониже. А потом впечатался в них поцелуем, который легким уже не назовешь. Снять джинсы в таком положении, да еще одной рукой, да еще и не прерываясь — охренеть какой челлендж. Я спешил. И походу девчонка забеспокоилась еще сильнее. — Я сама, ладно? Все еще ерзая в небезуспешной попытке оголиться, я не сразу понял, что она имеет в виду и почему давит мне в грудь ладонями, будто отталкивает. Отпихнув, наконец джинсы, я подозрительно прищурился, но все же позволил ей сделать то, что она хочет: уложить меня на лопатки. Боится, что начну жестить? Или ей в самом деле комфортнее сверху? — Боишься? — осторожно уточнил я, невольно улыбаясь, и на всякий случай придержал ее за бочок: ну мало ли что? Все еще жду, что она сиганет к двери с воплем «помогите!». Не самая радужная перспектива. Но Клэр никуда не собиралась сигать, она только подзависла, поглаживая мой член чуть ли не благоговейно, и рассматривая меня с любопытством. — Что? Она отрицательно покачала головой. — Ты о резинках думаешь сейчас или о чем? — настоял я, и так чуть дыша от этих робких прикосновений, чтобы еще и гадать. — Нет, я сама предохраняюсь, — смущенно призналась девушка. — Что тогда? — Ты очень красивый. Я открыл было рот, чтобы пошутить: что, мол, не похож на насильника? Но получилось бы не столько самодовольно, сколько истерично. Я волновался, будто целочка. — Это ты красивая, детка. Мне захотелось целовать ее снова. Снова повалить на спину и просто пожирать ее тело поцелуями, но я лежал смирно, лишь придерживая за талию, чтобы Клэр чувствовала, что мне не все равно. И чтобы не сбежала. Это не совсем привычное для меня положение. Я позволяю такое телкам, разве что самому — ну очень лень, а партнерше приспичило. Тогда я могу закурить в процессе или сунуть руки под голову, закрыть глаза и тупо чиллить. Почему-то каждая уверена, что уж она-то покажет мне, что такое кайф. И если я драл ее накануне, как зверь — так это оттого, что по-другому не пробовал. И да начнутся танцы гоу-гоу на моем члене с обязательным жмяканьем своих титек и оргазмическими воплями. Но фишка в том, что я не получаю удовольствия, если не контролирую процесс. И как итог, выдохшаяся девка сползает с меня через полчаса, молча берет в рот, куда я ее и трахаю, и только так кончаю. Сейчас, правда, совсем другое дело: я до того напряжен и перепсихован, что каждое незначительное касание прошибает насквозь. Я настолько хочу Клэр, что башка кружится. И в накладе не останусь, даже если она продолжит просто таращиться и гладить. К счастью, она не стала меня мучить, а сдержала слово: все сама. Ну, или почти сдержала. Словно завороженный, я наблюдал, как погружаюсь в нее, и действительно не прилагал никаких усилий поначалу. Был занят только созерцанием. Она прекрасна. Вся. И на ощупь. И внутри. И то как она движется, и ее ладони на моей груди, и коленки, стиснувшие меня по бокам, и всхлипы, которые можно воспринимать равно как болезненные и эйфоричные. И плевать я хотел, что дикой наездницы из нее не получилось: Клэр растянулась на мне до смешного скоро, сотрясаемая дрожью, удивительно мягкая, при всей своей компактности, и хнычущая. Да, она не стонет, а скорее хнычет. И даже это мило до усеру. Надежно прижав ее к себе, я подхватил инициативу, но это все равно мало смахивало на секс. Я смаковал горячее дыхание на своей шее, беспокойные ладошки на плечах и убаюкивающий вес ее тела ничуть не хуже, чем давящую тесноту, в которую не спеша проникал раз за разом. Я скорее укачивал Клэр, чем трахал. И вовсе не хотел что-то менять. Не требовалось. Оказывается, я могу быть почти счастливым в грязном прокуренном мотеле. Молча почесывать ее спину, лыбиться в потолок, ощущая как Клэр покрывается мурашками и поеживается от удовольствия, коситься на нее и следить, чтоб не сползло одеяло. Я знал, что она не спит. — Что будет с Тайлером? Ты собираешься найти его? Ну почему, почему, блять, нужно вспоминать о нем сейчас? Почему? — Разве ты хочешь, чтобы я его нашел? — Нет. Я хочу, чтобы ты оставил его в покое… Если я нужна тебе, Ром, пожалуйста, увези меня отсюда. Я обещал быть честным, так? Лучше предупредить ее, чтобы не доводила. — Мне не нравится, когда ты говоришь о нем. — Я о нем больше не вспомню, обещаю. Просто давай уедем куда-нибудь. Ласково потершись о мое плечо щекой, Клэр подняла голову и заглянула мне в глаза. Она хочет оставить все в прошлом и начать заново. Со мной. Но делает это с тяжелым сердцем, я же чувствую. И черта с два я позволю Тай-Таю испортить все теперь. Я заставлю Клэр забыть о нем, даже если сама не сможет. Она глядела на меня выжидающе. Беззаботно улыбаясь, я чмокнул ее в нос, и собрался уже вылезти из постели, но девчонка прилипла к моим губам долгим, горячим поцелуем. Я запьянел от него. Буквально. Такой энтузиазм мне по душе. — Пойдешь со мной в душ? — предложил я, зарывшись в ее волосы носом, ибо просек, что ей это нравится. — Я полежу, — негромко ответила она. — Не хочешь? — Ром… Ноги дрожат, — шепотом объяснила Клэр, и щеки запылали, как гребаные факелы. Она стыдится, что ей было хорошо. Моя ты сладкая. Я приучу твои ноги дрожать по несколько раз на дню, и буду таскать на руках, если не научишься с этим ходить. Хмыкнув, я выбрался из-под одеяла и направился в ванную, страшно довольный собой. Кроме душа неплохо бы снюхать дорожку, и я могу сделать это за дверью. «Ты же принимаешь наркотики…». Клэр это видеть не обязательно. Вода шумела громко, но не достаточно, чтобы происходящее в комнате не доносилось до моих ушей хотя бы частично. Когда снаружи щелкнул замок, я был уверен, что это глюк. Но после отчетливо различил голоса. Ее голос. И еще один знакомый. Злоба и ненависть ослепили меня на секунду, зато знатно прочистили мозги. Я подошел к двери в комнату и чуть приоткрыл ее. Ни запыхавшийся Тайлер, ни шокированная Клэр, вскочившая с кровати вместе с одеялом, этого не заметили.