Знаешь, ты прекрасна

      После выходных, блондинке требовался еще один полноценный выходной. Конечно не такой, как предыдущий, а просто лежачий пластом, в идеале — весь день.       Они зажигали всю ночь напролет, в этом она была уверена с вероятностью тысяча из ста процентов. Лэнгфорд опять же не помнила в мельчайших деталях то, как они вообще вернулись в номер. Обычно ноги побаливали после долгого времяпровождения на каблуках, но странность в том, что пьяная девушка наверняка швырнула бы их куда-нибудь при первой возможности, а они мирно и достаточно аккуратно расположились в углу помещения.       Блонди просыпалась пару раз посреди ночи, ведь горло неистово сушило. Хотелось опустошить парочку ближайших крупных водоемов, но пришлось обойтись заранее подготовленной бутылкой не сильно газированной минералки, которая вскоре воистину пришлась по вкусу под стать известному Ниагарскому водопаду.       Ночью, брюнетка мирно сопела под боком у подруги. Проснувшись утром, след её давно уже простыл. Девушка в пьяном бреду вчерашним вечером говорила, что никак не должна пропустить свой ранний рейс. Похоже ей оказалось это под силу и она смогла разомкнуть глаза, а не плюнуть на все это дело с высокой колокольни.       Смутно, буквально отрывками, Джозефин слышала её тихий лепет над ухом, который грубо и со всей силой на тот момент бил по вискам, что хотелось понизить громкость, жаль переключателя не нашлось. Но словно заглаживая свой проступок, Стюартс мягко поцеловала в легкую складочку лба, которая так естественно образовалась у блондинки во время её трепетного сна. — Послушай сердце, милая.       Проснулась девушка в полдень, а встала уже в самый разгар обеденного часа. Наскоро ополоснувшись в контрастном душе, который должен был привести в чувства (как многие говорят, но похоже любят слегка приукрасить его значимость), Лэнгфорд приводит свои, слегка потемневшие, мешки под глазами в порядок. И еще одну холодненькую минералку в руку и пошла покорять весь первый этаж прекрасным настроением.       В основном зале расположилась такая же бодрая на совесть компания. Тиффин хорошо выделялся по многим факторам: был как всегда во всем черном и, по сравнению с остальными, выглядел достаточно приемлемо, без всяких там тяжелых вздохов и просьб говорить потише. Правда вальяжно развалился в одиночном кресле, свесив ноги через подлокотник, но даже в таком дурацком положении смотрелся брюнет неплохо. — Кому ты продал душу, черт? — заявляется бывшая именинница, прикладывая к виску прохладную бутылку.       Не церемонясь, она останавливается рядом с его креслом и так же вальяжно облокачивается о его спинку, а затем и вовсе присаживается на удобный подлокотник, стряхнув с него длинные ноги своего друга. — Похоже тому же, кому и ты свою совесть. — брюнет довольный своей колкостью, усмехается.       Компания смеется над этой забавной перепалкой под названием «Всего лишь обычное приветствие двух таких же обыкновенных друзей до гроба». — Где потеряла свою смешную подругу? — внезапно прозвучал чей-то голос, пока Лэнгфорд уже детально прописывала в своей голове сценарий того, как она расчленит этого самонадеянного шутника. — Она улетела первым утренним рейсом. Я удивлена, что мы вообще добрались ночью в номер. Абсолютно ничего не помню. — она смеется.       А вот Тиффин помнил все, ведь кто, если не он мог доставить эту тушу и её подругу обратно в отель в целостности и сохранности. По большей части, он боялся того факта, что по пути домой к девушкам могли пристать какие-нибудь такие же пьяные придурки или даже чертов таксист. Да брюнет никогда бы в жизни не простил себе такого, даже сейчас думать об этом противно.       Представлять то, как чья-то шероховатая ладонь собственнически приподнимает подол роскошного вечернего платья и крадется по нежной сливочной коже её бедер, грубо вырисовывая на ней немыслимые похотливые узоры.       Парень был уверен, что Джозефин далеко не из робкого десятка девушка, ведь она вполне может постоять за подругу и собственную честь. Но эти идиотские картинки, так и маячили перед глазами, черт бы их побрал.       Блондинка долго уговаривала его остаться еще часок другой на вечеринке в клубе, но он же прекрасно видел, что она чесала языком так же хорошо, как и оступалась на месте раз пятнадцать во время их недолго диалога, то есть положение было далеко не из лучших. Он надеялся, что Лэнгфорд удосужится хотя бы поблагодарить за не безразличие по отношению к ней и её положению, но похоже провалы в девичьей памяти были так же велики, как и Большой каньон штата Аризона.       Но он не может даже обидится на неё по-человечески, ведь блонди чертовски красива, хоть и одно с другим вообще никак не вяжется. Плевать. — Господи, как же хорошо, что сегодня все-таки выходной. — вклинивается Хадиджа. — Да, только вот завтра предстоит сложный день. — бормочет блондинка, пока сотовый в кармане джинсов звонко издает вибрации. — Не напоминай. — буркает Саркис. — Кстати о моей смешной подруге. — девушка улыбнулась. — Она только добралась до дома и дает обещание, что больше никогда не будет пить. — тут та и вовсе начинает хохотать.       Блондинка пропускает эту строчку из виду, ведь слишком хорошо знает, что Стюартс хлебом не корми, а дай оторваться на славу. Будь на то сногсшибательный повод или обычная встреча приятелей со школьной скамьи. — Наверное я пойду, так что увидимся завтра где-нибудь на площадке. — откликается Лэнгфорд. — И Хиро, — девушка делает значимую паузу, — не попадайся мне в ближайшее время на глаза, я хочу хорошенько на тебя разозлиться завтра. Буду прогонять сценарий, так что если услышишь за стенкой парочку неприятных реплик в свой адрес, то сильно не пугайся. — она в открытую усмехается над ним. — Не исчерпай свой словарный запас, дорогая. — брюнет смеется ей в спину.       До окончания съемочного процесса остается пара дней, буквально несколько сцен. Только девушка не знает, радоваться ли этому факту или все же нет?       С одной стороны у неё появится свободное время, его будет не так много конечно, но она сможет провести дни в Перте с родными, прежде чем подастся в новый проект. Съемки и вся работа, конечно, прекрасны, но не хотелось бы получить чертово профессиональное выгорание.       Но с другой он, человек, который никак не может покинуть место жительства в виде её уже слегка нездоровой черепушки. И кого ей теперь стараться задирать, будьте любезны ответить? Она будет рассматривать лишь эту часть её некой привязанности к этому черному пятну в её биографии, во всех смыслах этого утверждения.       В собственных думах с легкими перерывами на прогон сценария и подходят к завершению последние выходные в Атланте.

***

      На следующий день девушка чувствует себя какой-то слишком растоптанной и виной тому не размышления о скором отъезде, а сегодняшняя сцена, которая ножом в горле вновь застревает и прокручивается острым лезвием раз за разом. Наверное роль Тессы Янг даже за несколько месяцев до её утверждения, слишком сильно отпечаталась и на самой актрисе.       Истории конечно отнюдь не сопоставимы, но с каждым днем грань между ними все больше стирается невидимым ластиком. Наверное так случается с каждым вторым в этой профессии. Роль, которую ты начинаешь проживать на экране — это уже становится равной долей тебя и твоей собственной жизни. Главное вовремя заметить различия между реальностью и полетом фантазии творца.       Заявляясь на съемочную площадку, после нескольких часов сидения на мягком креслице у зеркала визажиста Элен, Лэнгфорд впадает в легкую апатию. Прежде солнечная обстановка накрылась темнотой и беспрерывным, так называемым, дождем. — Вид у тебя, словно ты реально стала участницей того пари. — Сэм искренне выдает свой весьма странный комплимент, хотя можно ли его вообще считать комплиментом?       Уже как несколько месяцев назад стала, но это не играет особо важной роли в их диалоге. — Да прочувствовала как-то, знаешь ли. — хмуро улыбаясь, блондинка поднимает большой палец вверх.       Лэнгфорд садится за барный столик, который так удачно пустует, ну или так показалось поначалу. Вокруг снуют лишь ребята из съемочной команды. Девушка строчка за строчкой оттачивает все то, что выплеснет брюнету в лицо. Она даже заранее на него злится, упиваясь предательской пеной изо рта, но когда спиной начинаешь чувствовать легкие покалывания, а затем в нос ударяет знакомый мужской парфюм, эта сильная эмоция почему-то шлейфом развеивается. — Ты решил выслушать мои реплики не дожидаясь мотора? — Джо даже не оборачивается. — Не говори, что ты меня уже потусторонними силами чувствуешь. Как ты это сделала? — парень загадочно улыбается. — Фокусник никогда не раскрывает своих секретов, милый. — блондинка деловито разворачивается лицом в сторону парня, который уже успел поравняться с ней и даже слегка облокотиться на мраморную стойку бара. — Ты хоть и не фокусница, но иногда выдаешь такие удивительные трюки, что даже квалифицированный трюкач с многолетним опытом позавидует. — довольный своей подколкой, Тиффин смеется.       Смена, длиною в шестнадцать часов, как посчиталось уже позже, началась.       Работать с большей частью основного каста было, безусловно, приятно и даже легче. Поэтому и первые диалоги проговаривать по несколько раз для камер с разных ракурсов было не так сложно. Но ком к горлу подбивался, как только в этом злополучном баре «Слепого Боба» подходила ключевая развязка, а именно осознание, принятие этого спора.       Запись на экране телефона, который держала обладательница ярко багрового маникюра, Лэнгфорд видела впервые. Эта затея была продумана для значительного эффекта и для своевременных эмоций во время мотора.       Еле заметная дрожь пробегала табуном по телу, но девушка держалась как и полагалось в данной ситуации. Капли горячих, слегка почерневших от туши, слез текли вперемешку с искусственными от профессионального карандаша, который ей все-таки всучили, боясь, что что-то может пойти не по сценарию. Благо никто не смог найти в этой гримасе различия. В висках звенело, словно от барабанных тарелок над ушами.       Даже в глазах Тиффина какого-то черта застыли слезы. Он что-то бессвязно бормотал, возможно умоляя о прощении и даже слегка поглаживал пальцы рук своей партнерши. Все было настолько реально, насколько это вообще могло бы случиться когда-то. Образ брюнета туманом разбрасывало по помещению и на смену ему приходило смутное очертание лица Дэниела.       Было глупо полагать, что она не вспомнит сейчас события того вечера. Только вот шатен не бежал за ней тогда, не пытался объяснить даже в чертовом пьяном бреду свою версию событий, оправдание этой опрометчивой глупости не смог найти.       Хиро по большей своей части хоть и был противоположен своему герою, но он бы наверняка поступил бы так же, если бы действительно был в кого-то влюблен. Лэнгфорд почему-то была уверена, по крайней мере, хотелось верить в его благодетель.       Сравнение этих двух парней было по истине глупой затеей. Не стоит думать и мечтать, что по подобию всеми обожаемых Диснеевским сказкам и мультфильмам, примчится Герой (хах, вот уж действительно ирония судьбы), который поможет забыть слегка слезливое прошлое и сумеет вытащить из собственных доброкачественных иллюзий. А потом, по заученному финалу, вы счастливо заживете вместе, уйдя в багряно-красный, фантастически красивый закат.       Увы, современные реалии суровы. Твой собственный герой может сделать тебя счастливой, а может и скинуть тебя в еще большую яму, подобную самому терпкому и зыбкому болоту.       Завершив первый сложный дубль, Инанна спешит к своей, потерянной в слезах, подруге. — Детка, мне так жаль. — брюнетка мягко обнимает Джозефин. — У меня в сердце такое ощущение, как будто это действительно я заставила тебя так страдать.       Сквозь поток горящих слез, блондинка смеется. Они танцуют в обнимку от силы лишь несколько минут, прежде, чем вновь вернуться к съемкам очередного дубля.       Все время между моторами одной из сцен, а именно на улице у этого запоминающегося кафетерия, блондинка даже на метр не подпускала к себе Тиффина, только в крайних случаях, когда того требовал уважаемый режиссер. Она лишь наворачивала круги где-то поодаль, чтобы ни в коем случае не сбиться с того эмоционального настроя.       На самом деле, в этом плане они были даже схожи с брюнетом. После таких сложных сцен они расходились буквально по разным углам друг от друга, чтобы выпустить пар и вновь вернуться в обычное состояния или наоборот. В такие моменты, они существовали словно на собственном ринге, и рефери им служил громкий возглас «Стоп, снято!» от режиссера.       Поэтому когда лицо Джозефин за весь съемочный день уже полностью было иссушено слезами, а тело и душа раз за разом были измотаны, смена подходит к своему завершению.       Обратно в отель, девушка возвращалась с Тодд, чью руку устало держала в собственной всю их дорогу, ну и, безусловно, со своим главным партнером по фильму. Если уж не за руку, то рука об руку они наверняка шли, во всех смыслах этого выражения. — Мы тебя не разочаровали? — блондинка случаем обмолвилась, хотя с уверенностью наперед знала ответ, который сейчас получит, ведь лично видела, как женщина хватаясь за сердце, топила своими слезами и без того влажную съемочную площадку. — Я знала, что вы справитесь. — Анна довольно улыбнулась краешком губ. — Я так переживала за тебя Джо, именно как за главную героиню происходящего. Так тебе сопереживала.       Хиро все это время лишь отмалчивался, ему не особо свойственны все эти разговоры о глубочайших душевных переживаниях. Он проанализирует все это позже, когда останется в одиночестве, в тихом номере отеля Атланты. — Осталась одна из самых красивых сцен. Уже так хочется самой побывать в этом океанариуме, а то знаю его лишь по фотографиям. — бодро отозвалась Тодд. — Последняя сцена в красивом месте. Звучит очень даже поэтично. — усмехнулась Лэнгфорд, выходя из местного автомобиля.       С писательницей они распрощались уже в фае отеля, а с Тиффином им идти до самого конца. Это действие стало уже настолько обыденной и даже слегка полюбившейся традицией, что от одной только мысли о скором разъезде на сердце находила тоска. — Ты слишком задумчив, не находишь? — блондинка весьма оперативно и гордо взяла парня под руку. — Эй! Ты слышишь меня? — она щелкает пару раз пальцами перед его носом. Для этого ей пришлось хорошенько так потрудиться, ведь парень он довольно не из низких.       Но она не станет отрицать, что эта их разница почти в двадцать сантиметров ей безумно нравилась и со стороны даже шла им. Лэнгфорд чувствовала себя рядом с ним хрупкой девчонкой, каковой никогда по сути то не являлась.       Может в этом и есть счастье настоящей женщины?..       Быть сильной, независимой, но найти такого спутника по жизни, рядом с которым ты сможешь себе позволить иногда (не всегда!) давать некую слабину, чувствовать на плечах и душе чувство защищенности.       А может блондинка сейчас вовсе навязывает все эти качества под определенного человека и все это лишь обман, помутнение в её светлом разуме? — Всегда тебе поражался и буду поражаться Джозефин. — выбивает брюнет из раздумий. — Тебе вообще свойственно грустить или быть в поникшем настроении? Ты всегда сияешь, словно у тебя и проблем никогда не случалось. — Решение пофилософствовать на ночь не пойдет на пользу нашему сну, но пожалуй все-таки отвечу твой вопрос. Мой отец в детстве всегда старался донести до нас с сестрой одну прекрасную мысль, — Лэнгфорд слегка напряглась, стараясь сымитировать серьезный тон отца, — «В мире полном проблем, стань решением», знаю, звучит достаточно банально, но ты только вникни, сколько в этой простой истине смысла. Я конечно не говорю, что могу решить все проблемы человечества, но держаться на позитиве, когда все вокруг поникли, тоже иногда является неким решением, не так ли?       Парень глубоко задумался, застыв у входа в свой номер. — Твой отец очень мудрый человек, и я бы с удовольствием пожал ему руку. — брюнет резко скрывается в дверном проеме. — Когда-нибудь. — глупо улыбаясь, девушка шепчет себе под нос.       После всех ванных прелюдий, которые Лэнгфорд обычно совершает перед тем, как лечь спать, а точнее вырубиться по щелчку пальцев, на смартфон приходит глухое оповещение о сообщении.

«Совсем забыл, Спокойной ночи xo»

      Он над ней издевается, никак иначе, ведь почему от глупого пожелания спокойного сна, на лице радугой вырисовывается улыбка, тянущаяся до ночного неба с невероятной скоростью?       «Прости, но что-то у меня совершенно вылетело из головы, что Хиро Файнс Тиффин — Мистер Сентиментальность, хах»       «И тебе доброй ночи хо-хо»       С началом нового дня вновь подкрались очередные проблемы. Лэнгфорд не укладывалась в собственный выдуманный график. Она опаздывала по всем пунктам километрового списка. Поэтому наспех, буквально влетев в голубоватое платье в линейку, девушка помчалась в океанариум.       Довольно сложно было отдавать себе отчет в том, что это последний день, не считая праздничной вечеринки по случаю окончания съемочного процесса, которая состоится на днях. Желание запечатлеть, запомнить эти дни в мельчайших подробностях нарастало с каждой минутой, пока блондинка сидела в кресле, под чутким руководством волшебницы Эллен. — Не грусти, а то и я начну! — воскликнула женщина. — Просто представь, что ждет впереди и верь в то, что все мы скоро обязательно встретимся. — гордо заявляя, кудесница разворачивает кресло Лэнгфорд ровно на сто восемьдесят градусов. — Запомнила?       Девушка улыбаясь краешком губ, кивает. — Значит топай, темный принц ждет.       Воистину темный и почему сама Джозефин не додумалась так его называть? Весь месяц насмарку. Это словосочетание действительно ему подходит, даже кратко описывает, можно еще добавить прилагательное «таинственный» и тогда все встанет на свои места. Хотя какой там одно словечко, еще столько горяченьких можно приставить. Кхм.       Девушка находит его рядом с Джен, по самому центру главного холла. О чем-то достаточно весело щебечут. — Повысьте зарплату Эллен, она — мой тайный психолог. — усмехается блондинка, традиционно поднимая стакан с кофе на уровне плеч.       Попытка отшутиться, чтобы не показать свою утопающую грусть во всей красе, брошена в небытие, когда Хиро с полу вздоха понимает её мысли. Какого черта ты так хорошо изучил свою подругу по несчастью?! — Расстроена? — в пол голоса спросил тот.       Она бросает согласный взгляд на брюнета и тот буквально по частям сгребает её в охапку своих, дружественных или совсем нет, объятий. Одеколон вновь по щелчку пальцев обволакивает разум Лэнгфорд во что-то теплое, почти породнившееся. Она сжимает кольцом рук часть его спины, до которой она в силу своего роста только и может пристроить свои ручонки.       Хиро тоже расстроен, но он реалист фатальный. Все хорошее кончается. Парень никому не покажет, что у него на душе тоже кошки скребутся. Сентиментальность и чрезмерная эмоциональность не его кредо, ему нравится думать об этом, может мечтать, но о воплощении трудно говорить. — Ты уже был там? Внутри? — спрашивает та, не отрываясь ни на миллиметр от него, лишь слабо поднимает макушку в его сторону, желая на секунду встретиться с его изумрудными глазами. — Тебе там понравится.       Она довольно усмехается и беспрекословно верит ему. Почему-то блондинка так чувствует. Почти за два месяца она уяснила мысль, что может позволить себе так делать — верить ему, не задаваясь постоянным вопросом «почему».       Их красивую тишину прерывает Джен, которая отдает во владения Тиффина фотоаппарат. — Это что же, ты успел заделаться в фотографы? — Ага, буду ловить твою физиономию на фоне рыбок. — брюнет гордо вертит у носа Лэнгфорд немаленьким объективом навороченной кэнон.       Девушка лишь слабо усмехается над его слабоватой попыткой её потешить. Она дожидается отмашки от режиссера, чтобы наконец вступить на порог подводного мира. Вот же повезло этому черту, он уже наверняка успел налюбоваться морскими красотами, хотя зная его влечение и умение радоваться таким простым вещам, он не особо то и отпечатал у себя все это в памяти. Нечестно!       Внутри оказывается гораздо лучше, чем успела себе вообразить Лэнгфорд. У всех могло сложиться впечатление, словно она никогда не посещала эти океанариумы, но они были совершенно другими. Обычные домашние аквариумы переростки не могли сейчас сравниться с масштабами этого водного туннеля, по которому сейчас ступала блондинка. Жители океана были со всех сторон, куда только не повернуть головы. Огромных размеров скат, буквально парил над макушкой.       Брюнет открыто за ней наблюдал, как за малым ребенком, который всему в этом мире поражался. Ему нравилось то, как она тыкала своим локтем ему по ребрам, призывая посмотреть на ту или иную рыбку проплывающую рядом с ними. Слишком уж мило та тыкала пальчиком. То, как она сочетала на своем лице удивление с приоткрытым ртом и довольную от увиденного яркую улыбку заслуживало бесчисленных щелчков камеры, чем он и занимался на протяжении всей их прогулки по водному миру. Крепко ухватившись за его теплую ладонь, Джозефин кружила волнами из стороны в сторону. — Ты в своей среде! — с живостью воскликнул он. — Глянь на эту, похожа на тебя.       Она грозно раздувает ноздри вслед за его глупым замечанием. Театрально стукает его по левой руке и вновь тащит его в самую глубь океанариума.       Вся галерея камеры наполняется бесчисленным множеством живых эмоций Лэнгфорд, которая как оказалось любит покривляться в объектив. — Здесь просто потрясающе! — ликующе и активно жестикулируя руками, заявляет блондинка. — Ты просто не можешь осознать на сколько.       Они останавливаются возле очередной стеклянной преграды. Крепко прижимаясь к его плечу, Джо раз за разом рассматривает красоты, пока брюнет наблюдает за её естеством, не забывая при этом пару раз запечатлеть на память её детское любопытство. Девушка уже давно не обращает внимание на профессиональные камеры, которые следуют за ними буквально по пятам, слишком уж она заворожена.       На фоне огромного аквариума, сильно отдающего синевой воды, они смотрятся как полные противоположности. Брюнет высок и худощав, в черной одежде под стать такой же черной душе Хардина, а рядом с ним цветущая, вечно улыбающаяся длинноволосая блондинка. Они замирают на нужной позиции, в ожидании подготовки к сцене.       Джозефин вновь начинает весело подсмеиваться, когда её ставят на невысокую платформу, которую в фильме не будет видно.       Она смотрит на него так уверенно и одновременно затуманено. Его глаза в тусклом свете отдают зелёными бликами, которые так и чаруют. Она не знает, не считает секунд, минут продолжительности их непрерывного зрительного контакта. — Ничто никогда не изменит моих чувств к тебе. — взволнованно произносит блондинка. — Кто это сказал? — вполголоса спрашивает парень. — Что? — Джозефин или Тесса?       Она отводит взгляд на долю секунды, а затем окончательно вводит парня в ступор своим исчерпывающим ответом на поставленный вопрос. — Пусть это останется тайной. — отвечает Лэнгфорд, плавно приближаясь губами к его озадаченному лицу. — Давай закончим нашу последнюю сцену красиво. — коротким касанием губ по его губам, девушка завершает разговор, оставляя победу за собой.       Только вот что по итогу она смогла выиграть?