***
— Привал! — крикнул Роф. Вся колона экспедиции не просто остановилась, но и припарковалась полукругом. Пока мастера меняли колеса на обычную резину, другие люди из группы шли к своим монокатам от кухни на колесах. Пустынная местность представляла собой голый камень. Не было ни жарко, ни холодно, но воздух был со сладким привкусом. — У вас есть пара дней отдыха, все устали. Постарайтесь меньше находится на улице, мы подошли совсем близко к каньонам, так что возможны галлюцинации, — продолжал говорить инструктор. — Воздух ядовит? — зажимая рот и нос руками, пропищала вопрос Леви. — Можно и так сказать, — просто ответил мужчина. — Ник, что это значит? — строго спросила Эльза. — Внутри каньона, вы увидите, проходят окаменелые корни Великого Древа. Некоторые из них от времени разрушились, а внутри оказали жилы. За тысячелетия в них накопилось достаточно магии, чтобы она была активна до сих пор. Из жил выходят споры, сгустки не эфирной магии, она меняет рассудок людей, — подбирая слова, объяснял мужчина. — Со стороны кажется, что вы видите сон в реальности, самый желанный, что-то забытое или похороненное глубоко в сердце. Он манит, как земли Грёз. Но здесь опасность другого рода. Нам нужно будет проехать над каньонами, и если вы погонитесь за своей мечтой разобьетесь. Наконец-то сняв с ноги второй алмазный ботинок, с выдохом облегчения рассказал Ник. — Так вот зачем маски, — тихо проговорил Лексус. — Да, без них не справится. Даже в монокат эта дрянь проникает, придется потерпеть. Спать придется связанными. Были зафиксированы случаи лунатизма, и в масках не поспишь. Это ради нашей же безопасности, — вступил в разговор Роф. — Постарайтесь сохранять хладнокровие. — Милый-Грей, я буду по ночам пристегнута к вам, как это романтично, — смеялась Дождия, обнимая руку мага. — Еще чего! Как обычно, с девчонками спать будешь, — прикрикнул Грей. «Очередная блажь? Для чего ты выпускаешь такие споры?» — посмотрев вперед, подумала Люси. Плотно пообедав маги забрались с удовольствием в монокат. У Нацу не было сил расстилать свой спальник, парень просто упал на пол, там и уснул. Провалившись в сладкий сон волшебники Хвоста Феи знать не хотели о продолжающихся переговорах инструкторов. Их переживаниях на счет обратного пути, расплывчатых планов. Они были счастливы тем, что ближайшие дни никуда не надо идти, можно поспать в волю, набраться сил, отдохнуть после тяжелого пути. Просыпаясь только по необходимости, волшебники не заметили, как пролетели два дня передышки. Лексус был недоволен, что снова надо сидеть в монокате, в тесноте, даже без укачивания он недолюбливал транспорт. Тем более, что не успел поспать столько, сколько ему хотелось. Уставший Роф, в маске выглядел комично за рулем, но Хвост Феи был уверен, их инструктор привычно хмурит брови. Колоны ехали быстрее прежнего. Рядом с кромкой каньона, где через несколько метров начиналась бездна, они почти гнали в синеватом тумане спор. Здравствуйте. Мама, папа, неужели мое появление в забытых землях влияет на местность? Уже дважды, пока мы в пути, произошли чудеса. То я нашла росток, то дождь пошел в Землях Беззвучия. Я рождена для Одного, но может ли быть так, что душа Другого все еще привязана к своей земле? Я уверена, что у Них обоих есть души, но мне не вериться, что мое присутствие повлияло на умершего. Неужели я действительно особенная? Неужели я единственная, кто может продлить Его жизнь? Если это так, то я разрушу наш мир не отдав Ему свою жизнь? Или же все чудеса были совершены Его силой? Не знаю почему, но мне хочется думать, что Он приложил усилие, чтобы исправить здешние земли. А я лишь проводник… Во мне ведь часть Его, как никак. Мы продолжаем путь по Каньонам Желаний и я чувствую Другого. Его жилы истлели и выпускают ядовитый газ, но я чувствую его предсмертное желание. Даже с маской я вижу в тумане очертания. Здесь когда-то лежал пролив разделяющий континент. Здесь бурлила жизнь, столько невиданных рыб, Хэппи бы слюной изошелся. Еще видела очертания деревни. Во дворе играли дети… Значит ли это, что желание Другого было самым простым: посмотреть за жизнью еще немного? Дать еще немного жизни земле? Мама, папа, я не хочу быть особенной. Я хочу быть простой Люси, но с каждым днем, чувствуя все больше, я ощущаю на себе большую тяжесть ответственности. Хвост Феи не справится с катаклизмами, не усмирит Его, если я откажусь отдать Ему свою жизнь. Почему все так обернулось? С Любовью, всегда ваша дочь, Люси.Земли Беззвучия
13 июня 2019 г. в 15:35
Здравствуйте.
За последние недели мы не сдвинулись с места. Экспедицией было решено перекопать почву и привезти из Королевства чернозем. Часть группы остается на месте, ученые заинтересовались ростком посреди Пустыни Грёз, многие хотят остаться, особенно биологи, и ухаживать за ростком, но есть те, кто хочет посмотреть на их Великое Древо. Все надеются на какие-то изменения. Мама, папа, я рада за них, правда, но становится совестно, что не могу рассказать, что они ухаживают за Ним.
Все они верят, что их Древо можно возродить, раз нашли росток. Не хочу видеть их разочарование, когда мы прибудем в конечный пункт. Другой все так же мертв, боюсь для экспедиции это будет потрясением.
А еще меня замучил токсикоз. Ник заставляет меня есть, но даже сил смотреть на эту безвкусную еду нет. Но Эльза и Фрид такие милые в своей заботе. Если им достается что-то вкусное и сладкое, они незаметно отдают мне: дольку шоколадки, фрукты, а вчера Фриду достались консервированные ананасы, ох, было так вкусно!
Ник говорит, что скоро это пройдет и аппетит вернется, но что-то я пока мало в это верю. Он ежедневно обследует меня, говорит, что с ребенком все в порядке. А я ему говорила, что он уже Хвостатый Фей до глубины души, с ним ничего не случится. Я чувствую это.
Мама, знаю, ты хотела бы услышать от меня ответ, разобралась ли я в себе. Прости, я не могу тебя порадовать. Восторг от того, что мертвая земля может снова прорости настоящими лесами не прошел, но энтузиазма помочь Ему поубавилось. Я не хочу терять себя…
С Любовью, всегда ваша дочь, Люси.
Сидя на небольшой ступеньки, запечатывая письмо, Хартфилия поежилась от пробирающего холода ночи. Накрывая плечи плотнее пледом, девушка запечатывала письмо, вкладывая его в страницы своего блокнота.
— Кому пишешь?
Ероша свои волосы, из моноката тихо вышел Бикслоу, с интересом наблюдая за Люси.
— Родителям, — шепотом ответила Заклинательница.
— Они же… — присаживаясь рядом, Бикслоу не закончил предложение, неловко посмотрев в небо.
— Да, я знаю. Привычка делиться с мамой своей жизнью через письма. Иногда помогает расставить мысли в правильном порядке, — улыбчиво рассказала Люси.
— Письма-дневник? А потом что с ними собираешься сделать? Закопать или сжечь? — повернув голову, добрым голосом тихо спрашивал Громовержец.
— Зачем сжигать? — удивленно переспросила Заклинательница.
— В моей родной деревне было придание. Когда мы хотели пообщаться с умершими, или передать им что-то, мы сжигали эти вещи. На моей родине верили, что так наши родные получают от нас весточки, — усмехнувшись, массируя пальцы, с легким смущением рассказывал маг.
— Ты веришь в это? — укрываясь еще теплее в плед, ласково спросила Люси.
— Не знаю, наверное, да, верю. Как-то ведь мы должны общаться, — тихо посмеялся Бикслоу.
— А где твоя родина? — любопытствовала девушка.
— Сколько вопросов, — с улыбкой вздохнул Громовержец. — Ты замерзнешь так.
Заметив, как Люси обнимает себя, прошептал мужчина. Повинуясь эгоистичному порыву, он придвинулся ближе к Люси, обнял ее одной рукой и прислонил к себе. Еще не чувствуя холода, он хотел поделиться с девушкой своим теплом. И немного удивился, когда та не стала сопротивляться, а удобнее устроилась рядом с ним в объятиях.
— Я родился далеко на юге. Поэтому такой мерзлявый, климат Фиора для меня слишком холодный, — с улыбкой поделился маг. — Но возвращаться не хочется, Фиор мне нравится, здесь тепло душой, — неуверенно добавил Бикслоу.
— Согласна с тобой. Фиор замечательная страна, — мягко улыбаясь, Люси смущенно кивнула головой.
— Когда вернемся, мне тоже надо с тобой поговорить. К примеру, перед закатом в какой-нибудь кафешке, — тихо сказал Громовержец.
Опустив голову, Люси под пледом поглаживала свой живот. Покраснев до кончиков ушей Хартфилия прикусила уголок своей губы. Она и не представляла, что настоящее приглашение на свидание окажется таким приятным, манящим, желанным.
— Я видела кофейню открыли в саду радужных вишней, — робко ответила волшебница.
— Вот и решили куда пойдем, — посмеялся Бикслоу.
«Так странно видеть ее смущение. Я лишь пригласил ее на свидание, а у нее все лицо горит. Ничего удивительного, для нее не было той ночи», — печальнее подумал Громовержец.
В мужчине разливалось счастье, а сердце колотилось так ощутимо в груди. Он испытывал искренний восторг, сидеть под звездами с Заклинательницей Духов было ничуть не хуже, чем провести с ней страстную ночь. От молчания не чувствовалась неловкость, было тепло находится рядом с ней.
Деликатно кашлянув, Ник напомнил, что утром они выезжают и стоит поспать. Уводя сестру обратно в монокат, оставляя Бикслоу в одиночестве, мужчина присмотрелся к его улыбке. Он привык видеть Громовержца шутом, высовывающем язык, но сейчас он не казался ему незрелым подростком. Перед ним сидел мужчина крепко ухватившийся за свое счастье. Нику не нужно было задавать наводящих вопросов сестре, теперь он сам познакомился с отцом будущего племянника. И был рад, что это он, а не Нацу, непутевый, лучший друг Люси.
Ник утром припас для сестры завтрак, решив дать той поспать подольше, выспаться и досмотреть сладкий сон. Эльза поддерживающие рычала на друзей, прося быть потише. Алая чувствовала за собой ответственность за Люси, будучи одной из сильнейших в гильдии, и второй девушкой в их команде, Эльзе нравилось заботится о Люси. Уже давно не считая ее новенькой, волшебница всей душой была привязана к Заклинательнице, именно о такой дружбе она мечтала. Ненавязчивость Люси, деликатность и доверие друзьям цепляло Алую. С Заклинательницей она могла помолчать и долго говорить, не чувствуя усталость. Люси умело переводила тему разговора, когда чувствовала неловкость Эльзы. И как она сама, Люси любила их дом — Хвост Феи. Алая уже не могла представить их команду без участия Хартфилии. А когда та спит и улыбается своему сну, трогать ее совершенно не хотелось, было желание уберечь ее трогательную улыбку.
— Она ведь не заболела? — тихо спросил Грей.
Когда колона поехала дальше, оставляя за собой группу ученых, хлопочущих вокруг единственного ростка за три сотни лет. Маг склонился к Люси и потрогал ее лоб прохладной ладонью, проверяя самочувствие подруги.
— Милый-Грей… — застонала Дождия, видя заботу любимого парня по отношению к другой.
— Нет, она здорова, организм устал, вот и требует побольше сна, — улыбчиво ответил Ник, единственный из всех бдительно следя за состоянием сестры.
Постоянная трата магии давала о себе знать, мужчина чувствовал усталость, а отсутствие эфира в воздухе усугубляло его положение.
— Люси же ничего не делала, отчего она могла устать? — тихонько спросил Хэппи.
Присев рядом с головой подруги, котик аккуратно, чтобы не разбудить, поправил ее волосы.
— Здесь все время жарко, душно, и мы долго сидели на одном месте, — улыбчиво предполагала Мира. — Не переживай, она выспится и все будет хорошо, — уговаривала волшебница.
— Хэппи, только посмотри, здесь когда-то было озеро, — смотря в окно, посмеивался Нацу.
— Где? Где? Там, наверное, много вкусной рыбки.
Представляя любимое лакомство, широко ухмылялся кот.
— Когда-то было, — согласился Роф. — Сейчас там лишь пустота, — напомнил инструктор.
— Что вы решили делать с ростком? Как он мог взойти там, где нет воды? — любопытно спросила Дождия.
— Наши разбираются с этим. Удивительно, что вы смогли его найти. Это уникальное явление, сейчас за ним будут пристально наблюдать, биологи подбирают лучшую систему по которой росток продолжил расти, — коротко рассказывал инструктор.
— Роф, вы говорили, что ежегодно выпускаете научные труды. А где их можно купить в Королевстве? Я бы хотела почитать более подробную историю произошедшего, — заговорила Леви.
— Когда вернемся я дам тебе список книг, — ухмыльнувшись любопытству девушки, добродушно ответил мужчина.
Несколько дней колона ехала почти без остановок. Лишь для того, чтобы все поели и набрать воды. Волшебники Хвоста Феи предлагали Рофу подменить его, но мужчина был непреклонен, уставший, он продолжал упрямо вести монокат расходуя минимум магии. Но даже так инструктор был вымотан.
Через четыре дня вся колона остановилась. Каменная местность разительно отличалась от Пустыни Грёз. Застывший черный базальт пористой коркой лежал на земле, а на небе тяжелые облака не пропускали солнечного света. Было странно видеть не движущиеся облака, они не перетекали друг в друга, а словно застыли во времени. И ветра все еще не было.
Достав утепленные вещи, волшебники Хвоста Феи оглядывались, пока мастера в экспедиции меняли колеса на всех монокатах. Вместо резины были не ограненные алмазы, даже в серосте дня они переливались.
— Холодно, — стоя возле костра, который развел Нацу, ворчала Заклинательница.
— Все лучше, чем жара, — улыбаясь ответил Грей.
— Роф, зачем менять колеса? Они похожи на те ботинки, которые вы нам выдали, — серьезно спросил Фрид.
— Иначе не проехать по Землям Беззвучия, — коротко ответил мужчина. — И вам надо бы переодеться. В этих тужурках не протянете. Топать придется самостоятельно.
Мужчина уже был одет в утепленный комбинезон, который еще не застегнул. Он хмуро смотрел вперед.
— Ничем, кроме ботинков, не касаться земли. Вам придется идти крайне осторожно, — предупредил мужчина.
— Тогда мы с Шарли побудем в монокате, — улыбался Хэппи.
— Приготовьтесь.
Забираясь на крышу моноката, Роф решил помочь закрепить колеса, чтобы те не свалились случайно. Мужчина не тратился на слова, когда был вне моноката и сейчас казался еще суровее, чем был на самом деле.
По совету инструктора волшебники Хвоста Феи, не снимая своей одежды, одели предоставленные меховые комбинезоны. Но с ботинками было сложнее. Не разуваясь из собственных сапог, они едва натягивали камень на ноги. Тяжелые, они не давали полноценно двигаться, от чего шаги друзей выглядели весьма забавно.
Ворча о слишком большом количестве одежды, Грей едва сдерживал себя, чтобы не раздеться. Не без помощи Эльзы, у него получалось оставаться одетым.
— Держи ноги в тепле. Если совсем будет тяжко забирайся в монокат, — помогая сестре обуться, тихо шептал Ник.
— Я же из Хвоста Феи, все будет хорошо, не волнуйся. Я справлюсь, — улыбалась девушка, запыхавшись.
— Никакой серьезности… Мы идем во владения льда. Там все рассыпается и застывает в безмолвии. Мороз пробирает до костей, ни ветра, ни солнца, лишь вечный лед, — рассказывал Ник.
— Лед не так страшен, — беззаботно вступил в разговор Грей.
— Этот страшен. Ты созидаешь живой лед, твой лед сохраняет жизнь. Тот же отбирает само существование, — не оборачиваясь, ответил Ник. — Он опасен.
Волшебники Хвоста Феи не приняли слова Ника серьезно, кроме Лексуса. Он единственный из всех не горел энтузиазмом и любопытством. Маг принимал информацию и, хоть и не любил этого, подчинялся. Дреер до сих пор не мог понять, зачем Макарову потребовалось собирать такую большую команду для путешествия. Зачем Мастер отправил их в смертельную опасность? Чему они должны были научиться? Лексус задавался вопросами и не находил на них ответы.
Как и остальным, ему было жаль видеть эти легендарные земли. Видеть Грёзы земли, чувствовать, как его жизнь хотят забрать, присвоить. И знать, что виновники всего ужаса — люди, было хуже всего.
— Всем смотреть внимательно! — прикрикнул Роф.
Монокат продолжал ехать, ведомый профессиональным водителем, а сам инструктор шел вместе со своей группой. Немного притормозив, мужчина достал из кармана небольшой камень базальта. Убедившись, что все смотрят, Роф расслабил пальцы, давая камню упасть на ледяной покров земли.
Не было соответствующего звука удара. Беззвучно базальт соприкоснулся со льдом, становясь частью льда. Мгновенно застывая, он торчал в том положении, в котором падал.
— Из этого льда не освободится. Вы застынете навечно, и умрете мгновенно. Так что, следите за тем, куда наступаете. Не упадите, — серьезно говорил Роф. — И ничего не поднимайте со льда.
— Как-то все желание пропало, — стуча зубами от холода, проворчала Леви.
Но за теплым шарфом ее слова не были услышаны. Девушка как могла укуталась и все равно чувствовала холод. Без ветра он пробирался сквозь одежду. Даже знойный Грей накинул на голову капюшон и молчал.
— Почему здесь лед? Мы ведь не на севере, — спросил Фрид.
— Облака. Они слишком плотные, солнце через них не может пробиться. Здесь не бывает снегопада, тем более дождя. Все замерло, — оглядываясь, тихо ответил Роф. — Хватит стоять на месте, нужно идти дальше, так и согреетесь.
— Что-то я сомневаюсь, что согреемся, — дрожа, ответила Леви.
— Идем, — подталкивая МакГарден, тихо проговорил Лексус.
Утепленный так же, как и друзья, а поверх комбинезона еще и шубу свою одел.
— Как застывший крик гнева, — тихонько сказала Люси.
— Ты что-то слышишь? — поинтересовался так же тихо Ник.
Держась ближе к сестре, мужчина внимательно выбирал куда наступить, и следил, чтобы Люси не упала.
— Нет, но все наполнено гневом. Даже саму злость берет, — призналась девушка.
Она косо оглядывалась, чтобы друзья ее не услышали. Боялась признаться друзьям, тем более раскрыть правду о себе. Но внутри, вместе с холодом, она ярко чувствовала ауру Земель Беззвучия. Оглушительная тишина была перемешена с гневом бессилия. Яркое желание сделать живым так же больно, как люди сделали Другому. Гнев был пропитал местью.
— Люси, тебе лучше пойти рядом с Нацу, от него тепла больше, — нагнав Хартфилиев, тихо проговорил Фрид. — Тебе не следует мерзнуть и Драгнил поддержит, если оступишься, — добавил он, все тем же тихим голосом.
— Да, ты прав, спасибо, — согласно кивнув головой, Люси остановилась, чтобы продолжить идти с Нацу.
— Я же просил ее не говорить никому, — вздохнул Ник.
— Это произошло случайно. Знаем только мы с Эльзой. Будь спокоен, — серьезно ответил Джастин.
Обняв руку Драгнила, смотря себе под ноги, Хартфилия не чувствовала смущения, главное, что рядом с другом ей тепло.
— Я вам что, грелка? — прикрикнул Драгнил, когда под его вторую руку залезла Леви, греясь теплом волшебника.
— Именно. Ты очень теплый, так что заткнись, — посмеялась Люси.
— Осторожнее! — успев поймать Миру под локоть, вскрикнул Лексус. Еще мгновение и девушка упала бы на лед.
— Испугалась, — мило посмеивалась девушка.
Найдя равновесие она мягко отстранилась от Дреера.
— Спасибо большое, — искреннее поблагодарила она.
— Смотри куда идешь, — грозно ответил Лексус.
Он и сам успел испугаться. Именно в эту секунду он осознал, что они не прекращали быть в опасности. Все смешки и веселые переговоры друзей раздражали, заставляли расслабить бдительность.
— Не смотри на всех зверем, Лексус. Все понимают, что нужно быть внимательнее. Но, мы же Хвост Феи, без веселья никак не можем, сам знаешь, — посмеялась Мира, идя рядом с Громовержцем.
— Когда это ты мысли научилась читать? — строго и ворчливо спросил мужчина.
— У тебя все на лбу написано, — показывая пальцем на свой лоб, рассмеялась девушка.
И тут же поправила теплые перчатки, прикрывая кожу на кистях рук.
Массивные колеса громоздких монокатов не оставляли никаких следом на льду, даже царапин не было от шипов из алмазных покрышек. Безмолвие холмов нарушали работающие двигатели монокатов, за их шумом не было слышно разговоров. А Роф все время оглядывался, проверял целостность своей группы. И был приятно удивлен, впервые ему попалась такая любознательная группа, те, кто не стеснялся вопросов, но вместе с этим послушные, хоть и шумные. Роф надеялся, что все волшебники из далекой страны смогут вернуться живыми, это была бы его личная победа.
Ближе к вечеру, когда не осталось даже сумерек, колона остановилась. Перебравшись через холм, экспедиция оказалась на перевале уходящим глубоко далеко между холмов и гор.
— Интересно, каково здесь было раньше? — грустно спросила Дождия.
Получив каждый по тарелке горячего супа, волшебники и Роф укрылись в монокате от лютого холода.
— По старым картам здесь был зеленый трап. По перевалу шел ручей, а кругом была зелень, кустарники, травы, цветы, — аппетитно жуя, рассказывал Роф.
— Должно быть красиво, — прошептала Люси.
Она понемногу ела горячий суп согреваясь изнутри, заставляя себя принять еду, а не выплюнуть ее через какое-то время.
— И ветрено, — посмеялся Роф.
— Господин Роф, но почему ветер ушел? Сколько мы не едем, я не почувствовала ни одного дуновения, даже очень слабого, — робко заговорила Венди.
— Сложно объяснить… Мне кажется, земля все еще скорбит о своей потере. Со злостью отторгает любую помощь утопая в жалости к самой себе. Это не научно, но лучшего сравнения придумать не могу, — отставив пустую тарелку, Роф говорил тихо, будто их подслушивали, а сам он сказал что-то постыдное.
— Вы говорите так, будто у земли есть разум, — усмехнулся Лексус.
— Именно так я и думаю. От того, что мы не понимаем ее голоса, не значит, что она нечто бестолковое. Картошка в твоем супе заботливо выращена землей, она дала необходимое усилие, чтобы она выросла. Люди лишь помогают земле, мы тоже ее дети. А если точнее то дети оставшегося Древа, — улыбнулся Роф. — Мы все живы благодаря ему. Оглянитесь, вот к чему привела смерть одного из двух братьев. На мертвой земле не вырастить урожай, не построить дома. Здесь одна смерть, нет созидания.
Каждое новое слово Рофа вонзалось в сердце Люси. Она понимала, что инструктор делится своими чувствами, мыслями, верой. Но от его исповеди Хартфилия стыдилась. Ей стало стыдно продолжать эгоистично жить, когда она единственная может спасти оставшийся мир от разрушений.
И вместе с этим в нее проникали угасшие чувства погибшего Древа. Он тысячелетиями заботливо давал жизнь, беря взамен всего каплю своих заслуг. А люди? Их злоба, ненависть все разрушили, это люди убили его. Заставили мучительно умирать. И Люси понимала его чувства разгневанного родителя. Он хотел наказать нашкодивших детей и из его гнева родилось последнее его творение: Земли Беззвучия.
От переполняемых чувств у Люси закружилась голова. Приложив ладонь к холодному лбу, девушка глубоко дышала приводя эмоции в порядок, усмиряя в себе чужой гнев.
— Люси, что-то не так? — заметив поведение Заклинательницы, тихо спросил Бикслоу, но его услышали все.
— Нет, все хорошо, — тяжело ответила волшебница.
Она чувствовала, как покрылась холодной испаренной, и дрожала от озноба. Внезапно навалилась сильная усталость и хотелось пить.
— Роф, она может завтра остаться в монокате, а не идти с нами? — серьезно спросил Фрид.
Ник присел за спину к сестре. Держа одну руку на лбу Люси, второй ладонью маг проверял состояние малыша.
— Заболела? — строго спросил Роф.
— Температуры нет, не стоит волноваться, — вежливо ответил Ник. — Отдохнет и будет в норме.
— Николас, можно тебя на пару слов? Наедине, — жестко попросил инструктор, поднимаясь с пола.
— Люси, если ты замерзла, айда ко мне, согрею, — улыбнулся Нацу, но не без волнения смотрел на побледневшую напарницу.
— Я помогу, — видя смятение Ника, Венди подползла ближе к Заклинательнице.
— Немедленно, — строго ответил Роф, открыв единственную, заднюю дверь моноката, ожидая целителя.
— Правда, не волнуйтесь, все хорошо, — смущенно опуская взгляд, проговорила Хартфилия.
Придвинувшись ближе к Нацу, греясь, девушка стыдилась посмотреть в глаза друзьям.
— Мне надо было раньше заметить, что ты устала, прости, — ответила Эльза.
— Что-то мне невдомек. Ты не слабая, но вся расклеилась, как только мы сели в поезд, — тихо проговорил Лексус.
— Может на тебя так сильно повлияли Часы Вечности? — предположила Леви. — Я согласна с Фридом, полежи завтра в монокате, отдохни побольше, — улыбнулась МакГарден.
— А я буду идти возле двери, если что-то понадобится, позовешь меня, — предложила Мира.
— Я… Меня просто тронули слова Рофа о земле, и за весь день устала идти… Не думаю, что мне прямо нужно лежать завтра. Посплю ночь и все наладится.
Люси искреннее улыбалась друзьям, и едва сдерживала слезы радости. Забота близких, их поддержка согревали душу так же глубоко, как и жар Драгнила. Чувствуя тревоги друзей чужая злость растворялась из сердца Люси, она больше не давила на ее душу, не топила в гневе, но окружала не смея трогать.
— За идиота меня не держи. У меня три дочери и четверо внуков, — сложив руки на груди, тихо и жестко говорил Роф. — Она беременна. Как вы вообще додумали потащить ее в экспедицию? — рычал мужчина. — Ладно еще девушки, ребенок, говорящие коты. Но беременную? Чем вы думали? Николас, ты поручился за них, она твоя сестра, черт возьми, как ты мог?
— На то есть причины. Прости, что не сказал, надеялся, что не вскроется, срок еще небольшой, — вежливо отвечал Хартфилий не пряча взгляда.
— Я не беру на себя такую ответственность. Если она потеряет ребенка это будет на твоей совести. Идиоты, — рыча ругательства, Роф направился в начало колоны для ежедневного собрания, оставляя Ника наедине с собой.
— Ты завтра остаешься в монокате, не обсуждается, — вздохнул Лексус, внимательно смотря на Заклинательницу.
Подслушав разговор с улицы, теперь он ясно понимал поведение Хартфилии, ненавязчивую заботу Фрида о ней, особое внимание Ника к ее здоровью. А так же понимал, что остальные не в курсе об интересном положении Люси.
«Ну и морока же. И как дед только отправил ее на такое задание? Сомневаюсь, что он не в курсе. Дед обо всех все знает, он не мог не знать о беременности Хартфилии. Так почему зная это отправил ее?» — разглядывая Люси по новому, размышлял волшебник.
— Твой? — тихо и коротко спросил Лексус у Фрида, пока все внимание друзей было приковано к порозовевшей Люси.
— Что? Нет, как я мог? — густо покраснев, тут же шепотом залепетал Джастин.
— Завтра предстоит длинный день, всем ложиться спать, — скомандовала Эльза.
Волшебница видела, как Люси клонило ко сну, стоило ей согреться, и не хотела чтобы подруга лишний раз напрягалась.
— Венди, спасибо, мне уже намного лучше. Не трать магию, — отстраняя от себя руки девочки, нежно улыбалась Хартфилия.
— Что ты, мне в радость, — живо ответила Марвел.
«А-то я не знаю, что жизнь племянника зависит от меня. Я с самого начала был против ее присутствия здесь. Не хотел, чтобы Хвост Феи вообще ввязывался в наше семейное дело… Но ей нужна эта поездка. Она чувствует и видит больше нас, так она поймет свою важность в этом мире», — выдыхая сигаретный дым, размышлял Ник.
Как и пообещала, Люси не вылезала весь день из маноката. Легкое покачивание и вибрация от работающего двигателя сморили девушку. Большую часть дня она проспала чувствуя ноющую усталость в ногах. Просыпаясь, Хартфилия выглядывала в окно и стыдливо смотрела, как ее друзья мучаются на холоде.
— Ложись обратно в спальник, тебе нужно отдохнуть, — строго командовала Шарли.
— Уже вечер, если снова лягу, ночью спать не буду, — неловко посмеялась Заклинательница.
— Люси, тебе правда уже лучше? — присев на колени к подруге, тихонько спросил Хэппи.
Подняв кота, Хартфилия нежно обняла иксида, перебирая пальчиками его шерстку.
— Правда-правда. Я отлично отдохнула и полна сил. Теперь надо наших поддержать. Они весь день топали и точно устали, — нашептывала слова Люси.
— И почему они не могут как мы быть в внутри? — возмущалась кошечка, смотря на то, как Венди жмется к Нацу.
— Перевес. Хоть колеса и алмазные, от большой нагрузки камень может лопнуть, тогда кранты придет махине, — серьезно ответил водитель, прекрасно слыша разговор за своей спиной. — Пара десятков кило погоды не изменят, а вот сотня другая все может испортить при езде. Даже спать здесь опасно, но выбора особого нет.
— Теперь понятно, почему мы топаем сами, спасибо, — поблагодарила Хартфилия.
Продрогшие, стуча зубами маги Хвоста Феи забрались в монокат с полными тарелками супа. Рассиживаясь тесно друг к другу на полу, они с удовольствием ели горячую еду, а Нацу для всех подогревал воду в чашках своей магией. Хвастаясь, что без него Грей не справился бы и окоченел, волшебник и ему подогрел кипятка, ехидно ухмыляясь.
Даже через неделю постоянной ходьбы маги не могли привыкнуть к холоду и усталости. Им оставалось лишь радоваться, что по возвращению, они станут сильнее физически, и надеяться, что ежеминутный контроль своих сил укрепит их магию. Перевернув важное путешествие в тренировку, каждый старался как мог, это веселило Рофа. Который стал внимательнее присматривать за Люси. Мужчина переживал за беременную девушку, но видя ее стойкость уважал ее стремление перемешенное с глупостью.
— Осторожно. Будьте внимательным и аккуратно обойдите, — властно выкрикнул Роф.
Прямо перед инструктором замерли при падении трое. Каждого из них он знал, и ни один раз бывал на вылазках. Мужчине было больно видеть, как его товарищ не удержался, поскользнулся. На его лице застыл ужас понимания, какая участь ему уготована. Глаза широко раскрыты, а из открытого рта уже не донесется крик.
За ним касаясь лишь тканью перчатки его спины застыл второй. Видимо, желал спасти друга, вот и потянулся за ним, но не успел, сам превратился в лед.
И третий, добрый ученый, влюбленный в идею возродить потерянные земли. Хотел обойти их боком, но теперь касался земли лишь кулаком и мысом ботинка.
— Им можно помочь? — прикрывая рот ладонью, с ужасом спросила Мира.
— Нет. Они уже мертвы. Обойдите монокат с другой стороны, здесь опасно проходить, — командовал Роф.
Он продолжал стоять и смотреть на троих товарищей и нелепую, застывшую смерть.
— Идем, — обнимая плечи сестры, прошептал Ник.
Мужчина мягко тянул ее в сторону, заставлял перевести взгляд с фигур, продолжать идти вперед.
— Я могу их разморозить, — яро отозвался Нацу.
— А что дальше? Потечет вода, замерзнет. Оставит после себя большую гололедицу и в обратном пути пострадает еще больше людей. Думай о последствиях, парень, — подталкивая Драгнила идти вбок, тихо говорил Роф.
— Нельзя своих бросать, — гневно выкрикнул маг.
— Нацу, прекрати, пойдем, — утаскивая за локоть друга, тихо проговорила Эльза.
Она видела, как тяжело Рофу смотреть на товарищей, оставлять их в безмолвии, и думать о других.
— Ник нам говорил, что здесь опасные земли, не все возвращаются, даже опытные инструкторы, — уводя Драгнила, тихо говорила Алая. — Идем дальше.
Одно дело увидеть как камень оледенел, и совершенно другое, когда прямо перед тобой появляются ледяные статуи из мертвецов. Между друзьями не было шуток и разговоров, все шли в гнетущем молчании. Никто не затевал разговора с Рофом, волшебники понимали: он потерял кого-то близкого. Но продолжал идти вперед, потому что так надо было. На его плечах ответственность, которой он не мог пренебречь. Он должен был продолжать идти, оплакать погибших он мог позже, когда сам вернется в Королевство.
Продолжая идти рядом с Греем, Дождия тихонько роняла слезы. Всхлипывала и шла вперед не отставая от группы. На ее сердце тяжелым грузом легло осознание, что с кем-то из друзей может произойти похожее. В один момент она может потерять кого-то так же, как и Роф. С тяжелых туч о землю упали первые капли дождя. Привыкшая к влаги Дождия не переставала плакать и небо роняло капли вместе с ней.
Внезапно колона остановилась. Из водительских кабин вылезли мужчины удивленно смотря в небо, ладонями ловя капли.
«Это не может быть совпадением. С этими магами что-то неладно», — посмотрев на волшебников из Хвоста Феи, глотая испуг подумал Роф.
Он видел как несколько девушек всхлипывали и плакали, в том числе беременная Люси. Волшебница чувствовала не утихающий гнев ледяной земли отбирающей с такой легкостью жизни людей.
— Дождия, это твоих рук дело? — тихо спросил Грей, подняв голову к небу.
— Наверное… — проскулила волшебница. — Не могу выкинуть из головы, что с кем-то из нас может случится такое же, — всхлипывая, девушка выла свои слова, а с неба падал настоящий ливень.
«Хватит, достаточно! Сколько еще тебе нужно жизней? Ты погиб, уже ничего не вернуть назад, усмири свой гнев!» — утирая слезы, злилась Люси. Она надеялась, что ее мысли достигнут умершее Древо.
— Все в монокат! — крикнул Роф, заметив что не все капли дождя оставались водой, многие застывали превращаясь в льдинки. — Все внутрь! — громче крикнул мужчина, обращаясь ко всем инструкторам и ученым, которые слышали его. Передавая слова дальше, люди поспешили спрятаться от дождя и надеяться, что не застрянут во льдах. — Живо рассказывайте кто вы такие? — заперев дверь, гневно обратился к Хвосту Феи Роф. — Сначала росток, теперь дождь. Такого здесь не было три сотни лет и единственное изменение это вы!
— Мы тут не при чем, — ровным голосом ответил Лексус.
— Я маг элемента, воды. Когда мне грустно всегда начинается дождь, — утирая щеки от слез, проскулила ответ Дождия.
— Здесь много раз бывали маги воды, и, честно говоря, посильнее тебя, барышня. Но даже совместными усилиями у них не получалось вызвать дождь, — прорычал ответ Роф. — Повторю вопрос, кто вы такие? — жестче проговорил мужчина.
— Волшебники из гильдии. Повторяю, все, что здесь происходит, не наших рук дело, — прорычал ответ Лексус.
— Ты, — обращаясь к Люси, Роф подошел ближе к плачущей волшебнице. — Ты больше остальных выделяешься. Зачем ты здесь? Кто ты? — смотря в глаза Заклинательницы, властно спрашивал мужчина.
— Роф, это лишнее. Она моя сестра, прекрати. Для магов из Хвоста Феи это должна была быть познавательная экспедиция. Я не меньше твоего удивлен происходящему, — встав перед сестрой, загораживая ее, серьезно ответил Ник. — Они здесь ни при чем, ответ нужно искать глубже.
— Извините, — тихо проговорил Роф перебираясь к водителю, чтобы через лобовое стекло наблюдать невозможный дождь.
— Так вы давние знакомые? — тихо спросил Лексус присев на скамейку.
— Я с ним ходил в мою экспедицию, — честно ответил Ник.
Надавив на плечи Люси, чтобы та села, мужчина наклонился над ней, всматриваясь в окно, как на земле появляются мелкие, ледяные сталагмиты.
«Сможем ли мы проехать дальше?» — размышлял Ник, ведь ситуация была хуже некуда. Если дорогу размоет и она заледенеет, они могут застрять. — «Нет, хуже будет, если чертов лед дорастет и коснется не алмазного покрытия. Тогда мы все умрем», — поджимая губы, сжимая кулаки, мужчина начинал паниковать.
«Давай же, прекрати злиться, все кончено, некого уже наказывать!» — держась за свой живот, Люси зажмурила глаза, умоляя умершее Древо остановиться.
Она не могла прекратить попыток достучаться хоть до какой-нибудь силы. Девушка чувствовала себя уязвимой, испуганной, ей по настоящему было страшно. До озноба и горячего пота, руки дрожали от ужаса и собственного бессилия. Дождь лил стеной, выжимая из облаков всю застывшую во времени влагу, от такого потока воды сталагмиты прекратили наращиваться, наоборот, омываемые водой, они уменьшались, постепенно растворялись.
В начале колоны, Роф даже привстал с месте, чтобы получше увидеть, сквозь тучи упал солнечный свет. Выжимая из себя всю влагу, тучи начали исчезать, а солнечный свет освещать ледяной перевал.
— Думал, как и отец, не доживу до этого дня, — прошептал шокировано водитель.
Тяжело проведя ладонью по лицу сверху вниз, молодой мужчина смотрел как ледяные верхушки сияют на солнце, как свет растет прогоняя тень с земли.
— Прекращай плакать, ты или не ты, но произошло, как я понимаю, чудо, — поглаживая неуклюже Дождию по спине, по-доброму улыбнулся Грей.
«А ведь он правду сказал… Почему Хартфилия полезла будучи беременной?» — наблюдая за Заклинательницей, сурово размышлял Лексус.
Люси прижимала обе ладони к своему животу, загороженная спиной Ника, никто не видел ее лица. Прикусывая губу, Люси боялась открыть глаза, но чувствовала: гнетущей ауры гнева стало в разы меньше. Отголоски эхом растворялись в воздухе оставляя после себя запах свежести дождя.
Стоило ливню закончится, как из монокатов вылезли удивленные люди. Они боязливо касались воды разными ненужными предметами и поражались еще больше. Вода была безопасна, по ней можно было идти. А сверкающее великолепие льдов открылось новыми красками, переливами. Люди видели, как под корой льда была заморожена, вековая зеленая трава. Сейчас, на солнце горы казались сверкающими изумрудами.
Однако, ученые уже знали, замороженная трава под льдами лишь красивая картинка. Ничто под ним не осталось в живых, даже микроскопические организмы, все погибло и застыло. Но сам факт того, что Земли Беззвучия вновь увидели солнце несказанно радовал. После веков серого сумрака, горы узрели свет. Вопрос времени, когда льды начнут таять.
Но оставаться на месте было опасно. Дорога была залита дождем, а воздух не достаточно нагрелся, вода скоро застынет, превратится в лед и тогда уже монокатов не сдвинуться из тисков.
Взяв образцы для новых анализов, через несколько часов после ливня было решено продвигаться вперед не останавливаясь до Каньона Желаний. Слишком большую опасность представляла размытая водой дорога.
С этого дня началось настоящее испытание выдержки для волшебников Хвоста Феи. Идя не спеша, не торопясь и внимательно выбирая дорогу, они уставали идти без полноценного перерыва на ночлег. Им нельзя было всем вместе залезть в монокат и поспать лунной ночью. Лишь по двое спали не больше четырех часов уступая место следующим уставшим, а сами продолжая идти.
Люси понимала всю серьезность и по своим силам старалась не выделять себя от остальных. Останавливая Ника, девушка принимала те же условия отдыха, как и все. Однако не прекращала ныть над ухом Драгнила о своей усталости, но не соглашалась идти отдыхать вне очереди.
Когда злость перестала давить на Заклинательницу, она почувствовала прилив сил. Не напрягаясь, контролируя себя и свою магию, Люси тщательно прислушивалась к себе, и если совсем уставала присаживалась на ступеньку моноката, чтобы ненадолго передохнуть.
«Встряли мы с тобой, да? Ты, наверное, не ожидал, что попадешь в такое приключение еще до своего рождения. Хотя, вряд ли будешь помнить об экспедиции. Было бы забавно, помни ты это. Точно ругаться на меня стал бы. И действительно, что я за мама такая, подвергающая тебя риску?» — сидя на ступеньке, крепко держась, чтобы не упасть, Люси рассуждала о том, что могло бы случится в будущем. Девушка была уверена, что ее ребенок переживет это приключение, обязательно выдержит нагрузку его непутевой мамы. Хартфилия все чаще ловила себя на том, что мыслями уже зовет себя «мамой» и ей нравилось это чувство. В ней распускалась любовь к не родившемуся ребенку, она чувствовала единение с ним и то, как постепенно он рос и креп в ней. Интуитивно она ощущала ребенка и восхищалась такому сложному процессу, как создание новой жизни. Она затрачивала больше энергии на обычные дела, даже на нескончаемую ходьбу, и эта усталость напоминала ей лишний раз, что она не одна. И дело не в заботливых друзьях, и не в двоюродном брате. Она больше не чувствовала себя сиротой.