Соседка

      — Саш, кажется, у нас с тобой проблемы.       Такая простая фраза, но она настолько сильно заставляет волноваться, что парень резко сглатывает, все еще не до конца понимая, что его ждет дальше. Он пялится на Ксюшу, осмысливая, какие именно у них могут быть проблемы, кроме тех, которые уже свалились на их головы, и не находит ответов.       — Что случилось? — выдавливает Головин, будто надеясь, что на самом-то деле проблем и нет, а это все ему кажется, даже, нет — снится.       — Можно войти? — девушка не хочет говорить на этаже, но и напрашиваться в гости тоже как-то страшно теперь после тех разборок, когда ей прямым текстом пообещали волосы вырвать, если она приблизится к Саше. Только сейчас Ксю стояла в нескольких сантиметрах от него и хотела попросить о еще одной услуге. — Или твоя благоверная вот-вот из-за угла выскочит и вцепится ногтями мне в лицо?       На самом деле Корневой было не до смеха, но сейчас она совсем не могла удержаться, чтобы не упомянуть о Лине, пусть это и не очень корректно. Саша же молчал, никак не реагируя на подобного рода вопросы. Не хотел развивать еще и с Ксюшей скандал. Он отступил назад, пропуская девушку в квартиру и закрывая за ней дверь.       Далее, словно по накатанной они пошли на балкон, где, собственно, и происходили все их важные и интересные разговоры. Корнева присела на диван, собираясь с мыслями, а Головин как всегда отошел к окну. Молчание нагнетало обстановку, а если и дальше ничего не говорить, то вполне можно было дождаться таким образом прихода Лины и получить от нее по первое число за несдержанное обещание. Хотя, Ксю же ничего ей не обещала.       — Папа рассказал маме о нас, и она хочет с тобой познакомиться, — Ксюша говорит, а внутри все настолько трепещет от страха, что пора уже начинать лечиться электричеством, чтобы не выглядеть долбаным неврастеником.       Головин снова молчит, словно находится где-то далеко отсюда, а она разговаривает со стеной. Саша поправляет волосы привычным жестом, вероятно, также и мысли направляет в нужное русло. Тяжко вздыхает и поворачивается к девушке, которая следит за ним и его реакцией слишком пристально.       — И? — единственное, что у него получается сказать, а Корнева продолжает, ведь, кажется, ее не пошлют, по крайней мере, сразу.       — Саш, прости, но я пообещала маме, что мы прилетим двадцать пятого мая, — теперь уже смотрит она куда угодно, лишь бы не на парня, чье выражение лица меняется со скоростью света.       — В Питер? — уточняет Саша, хотя прекрасно знает ответ, но как будто надеется изо всех сил, что родители девушки переехали куда-то за полярный круг, где точно нет никаких посторонних.       — Да, — тихо отвечает Ксюша. — Я понимаю, что…       — Что ты понимаешь? — всё, предохранители сорвало окончательно. — Меня же там легко смогут узнать! — его голос срывался. — Я даже опомниться не успею. Фото, видео, а кто-то что-то не так подумает, ты представляешь, что тогда будет? Какие заголовки в Интернете появятся? Одно дело здесь раз сходить в ресторан, совсем другое — в России, и ты прекрасно об этом знаешь, — Саша не кричал, но его голос не выражал ничего хорошего.       — Ну, мы же встретимся с моими родителями у меня дома, а не на Дворцовой площади, полной зевак, — попыталась разрядить обстановку Ксю, но один взгляд в сторону Головина, и решимость медленно начинает сходить на нет. — Саш, пожалуйста, помоги. В последний раз.       — Да какая вообще разница, где мы там встретимся! Что я вообще Лине скажу? Я за всю жизнь столько не лгал, сколько за эти пару недель, — продолжал закипать Саша, даже не стараясь вникнуть в ситуацию, полностью руководствуясь своими эмоциями, которые сейчас начинали слишком уж его переполнять.       — Вообще-то мог и отказаться еще тогда, и ничего бы этого не было, — проговорила Корнева и сама себе не поверила. Она же сюда пришла с миром, просто поговорить, а в результате получается, что развивает конфликт, который может и совсем не хорошо закончиться.       — То есть я виноват в том, что, как ты тогда выразилась, оказался способным на альтруистические поступки? Да? — парень неосознанно повысил голос, отчего Ксюша вся сжалась, будто бы думая и готовясь к тому, что ее могут ударить. Но Головин никогда не бил девушек и считал это ниже своего достоинства, да и вообще — проявлением животных инстинктов, никак не вязавшихся с нормальными мужскими качествами. — Я не буду тебе помогать! — выпаливает он на одном дыхании, а у девушки, будто, весь мир рушится в одно мгновение. — Звони родителям и говори, что хочешь. Что я занят, что у меня сборы, да хоть, что я на Марс улетел, мне без разницы.       Жесткие и слишком почему-то болезненные слова бьют девушку наотмашь, и она уже не уверена, что сможет выдержать их и дальше, не разрыдавшись. Но рядом с ним плакать точно нельзя. Нельзя показывать, что она уязвимая. Нельзя показывать, насколько она действительно на него рассчитывает. Нельзя вообще, кажется, проявлять эмоции, чтобы не выглядеть еще большей дурой.       — Какой же ты тогда футболист, если пасуешь перед вот такой вот малейшей трудностью? — Ксюша не может успокоиться и бьет именно туда, куда нужно — точно в цель, даже не догадываясь, что Сашка больше всего боится такого расклада, больше всего боится облажаться и потерять шанс на светлое будущее.       Девушка не может больше здесь находиться. Она медленно поднимается на ноги, наверное, все еще веря в чудо, которого не происходит, и гордо подняв голову, уходит. Уже в дверях она слышит голос парня.       — Ксюш, прости. Я не должен был, — Головин совершенно не умеет извиняться, но хотя бы предпринимает маленькие попытки для того, чтобы не выглядеть полнейшим козлом. — Я помогу тебе, обещаю.       Да, Сашка поддался, поддался снова, даже не зная, что будет дальше, даже не задумываясь об этом. Почему? Да, наверное, потому, что хотел. А он всегда делал только то, что ему по душе. Значит, продолжать ходить по тонкому льду и не бояться провалиться сквозь него в ледяную воду и рисковать не выплыть — это нормально, это в порядке вещей.

***

      Соглашаясь на еще одну своего рода авантюру, парень и не догадывался, насколько сложно ему будет придумать, как же организовать эту поездку так, чтобы она выглядела и вполне естественно, и в то же время — не принесла еще больше проблем.       В голову ничего не лезло совершенно, и Сашка уже готов был звонить Феде, чтобы он подсказал что-нибудь путное, но вовремя остановился, услышав звук открывающейся двери, а после и стук каблучков. Ангелина впорхнула в квартиру так легко, а ее улыбка просто излучала невероятное счастье. Снова она приходит домой совершенно не уставшая, в то время как он просто валится с ног от усталости. Что же она скрывает? Зачем? С какой целью?       — Привет, Саш, — Лина обнимает его со спины, целуя куда-то в шею, но парень настолько напряжен, что даже никак не реагирует на такой ее порыв нежности.       — Где ты была? — сразу с места в карьер, чтобы резину не тянуть и дальше себя не изводить какими-то домыслами и подозрениями.       — На фотосессии, — спокойно отвечает девушка, словно не замечая, что Саша настроен по-боевому. Ей совершенно непонятны его перемены в настроении.       — Неужели вы там не устаете? — вопрос срывается с его губ, а Лина резко отстраняется, кажется, понимая, что ей хотят предъявить.       — Саш, послушай, — она присаживается к парню на колени, причем он совершенно не чувствует ее веса, словно, не девушка, а пушинка какая-то, постоянно пребывавшая на диетах. А интересно, у Ксюши такая фигура от природы или ей нужно постоянно за ней следить и в чем-то себе отказывать? От таких мыслей Головин даже глаза вытаращил, настолько далеко и не в ту степь они его завели. Нашел вообще, о чем думать! — Ты мне не доверяешь? Я тебе не изменяю, если ты об этом подумал. Правда. Просто сейчас действительно очень важные съемки, которые приносят мне истинное удовольствие, из-за которого я и не устаю.       Звучало довольно правдоподобно, но Сашка начинал сомневаться в честности девушки. Или это у него уже паранойя началась? Мания преследования? Страх и самому быть раскрытым?       — Ладно, проехали. Я, видимо, просто устал, — он совершенно не хочет развивать теперь эту тему, потому что, кажется, скоро дойдет до ручки в своих умозаключениях.       — Массаж сделать? — мурлычет Лина, попутно поднимаясь на ноги и массируя его плечи, из-за чего парень действительно немного начинает расслабляться. Он кивает, а девушка продолжает. — Саш, у меня еще одна новость.       — Какая? — он, вроде бы и здесь, в комнате, но мыслями где-то в соседней квартире, судорожно вместе с Ксюшей придумывает, как бы провернуть то, на что он согласился.       — Помнишь Лику? Она еще со мной в школе училась в Новосибирске, — девушка продолжает массировать плечи, а Головин медленно пытается понять, кто такая эта Лика и почему он, собственно, должен ее помнить. — Ну, она еще два года назад с нами в Алтай ездила.       Кажется, память начинала возвращаться, и Саша все же вспомнил Лику, отдыхавшую с ними.       — Что с ней? — на автомате спрашивает Головин, хотя какая-то там подруга его мало волнует, по правде даже, совершенно не волнует.       — Замуж выходит и приглашает меня на девичник.       Саша мысленно стонет, понимая, к чему же все-таки вела Ангелина. Неужели ему придется ехать вместе с ней на сомнительное пока для него мероприятие?       — В Новосибирске?       — Нет. Она теперь в Питере живет, соответственно, туда и приглашает.       Слово «Питер» врезается в сознание, а в мозгу Головина резко загорается красная лампочка, ведь это же дельная идея совместить и поездку с Линой в северную столицу, и Ксюше помочь.       — Ты же, я надеюсь, понимаешь, что пойдешь туда одна? — впрочем, вопрос довольно глупый, что ему, парню, делать на исконно женском вечере?!       — Конечно. Но девичник вечером, а днем погуляем, я так давно не была в Питере, — мечтательно произнесла девушка, а Сашка порадовался, что она сейчас не видит его выражения лица, которая полностью отличалось от того, что было пару минут назад. В его голове уже созрел план, что и как он сделает, причем оставаясь абсолютно белым и пушистым. Главное было всё тщательно продумать, чтобы не попасть впросак ни перед кем: ни перед Линой, ни перед родителями Корневой.

***

      Вернувшись к себе, Ксюша, кажется, наконец-то выдохнула. Слезы высохли в уголках глаз, так и не вылившись наружу. Он согласился, значит, не всё так плохо. Значит, есть хотя бы маленький шанс выйти сухими из воды.       В голове усиленно работали шестеренки, стараясь придумать здравую легенду, как же Саша окажется на семейном ужине, но почему-то ничего дельного не находилось. Постоянно что-то бредовое из ряда какой-то фотосессии или встречи с кем-то из зенитовцев. Впрочем, второе было вроде и неплохой мыслью, но тогда придется привлекать лишних персонажей в их такой еще сомнительный спектакль, а распинаться перед незнакомыми людьми не хотелось.       Девушка переоделась в домашнюю любимую пижаму и легла под одеяло, когда экран телефона загорелся, оповещая о новом сообщении.       «Я придумал. Завтра улетаю в Ниццу на игру и оттуда позвоню»       Ксюша улыбнулась настолько радостно, насколько только была способна. Он мало того, что согласился помочь, теперь уже реально рискуя, так еще и сам придумал, что и как они будут делать. Это было бесценно. Именно сейчас Корневой жутко захотелось его обнять, просто обнять, запустить пальчики в его волосы, почувствовать их мягкость, может быть даже поцеловать, может быть даже по-взрослому. Только это все простые мечты, которым просто не суждено сбыться никогда. Пора перестать уже верить в единорогов, их не существует.       На следующий день около семи вечера Головин действительно позвонил, отчего девушка наконец-то успокоилась, ведь временами не могла до конца поверить, что он готов снова ввязаться в авантюру.       — Привет, как подготовка к игре? — Ксюша старалась говорить не только о том, что они будут делать, но и о чем-то нейтральном, чтобы парень не подумал, что ей от него только одно нужно. Хотя, Саша так и не собирался думать, ведь Корнева тоже его выручала, значит, ей не чужды такие же альтруистические поступки.       — Привет, — голос, конечно, был у парня не такой уж и радостный, скорее уставший и немного хриплый, отчего по телу девушка пробежал табун мурашек — странная реакция, не находите?! — Готовимся, всё завтра решится. Ты не занята?       — Нет, домой вот недавно пришла, — зачем она делилась с ним некоторыми фактами из своей жизни, Ксюша не знала, просто ей хотелось поддержать разговор, продлить его, что ли, подольше.       — Гуляла? — Саша невольно заинтересовался ее досугом, отчего тут же осекся, понимая, что это, в конце концов, вообще не его дело.       — Да, очень люблю пешие прогулки, — разговор, кажется, набирал дружеские обороты, и Корнева расслабилась, уже не ощущая напряжение.       — Я, как только переехал — очень много гулял, чтобы хоть немного местность разведать, — Головин не узнавал себя — он общался так легко и свободно, что за ним замечалось довольно редко, ведь от природы он был довольно скромным, а чтобы открыться новому человеку ему вообще требовалось немало времени. Почему же тогда с Ксюшей он так быстро сблизился? Неужели это что-то значит? Неужели внутри него что-то зарождается, такое совсем не дружеское? Этого Сашка боялся очень сильно, ведь если он уже начинает что-то чувствовать к Ксюше, то, что будет дальше? Увы, вопросов намного больше, чем ответов.       — Я сама, как только из Питера приехала, даже не разбирая вещи, гулять побежала, настолько всегда мне интересно полностью рассмотреть обстановку, да и новые места всегда так волнительно узнавать, — Корневу несло, но она понимала, что не стоит слишком уж грузить парня своими рассказами, ведь у него завтра важная игра, а отдых никто не отменял, поэтому она быстро спохватилась, переводя тему все же в нужное русло. — А что ты придумал касательно нашего общего дела?       Головин настолько проникся их небольшим, но таким, казалось бы, занимательным разговором, что не сразу понял, что девушка имеет в виду. Повисло недолгое молчание, в течение которого Саша судорожно соображал, напрягая мозг, а Ксюша же даже не смело что-то сказать, словно боялась что-то нарушить опять-таки между ними.       — Саш? — тихо позвала Корнева, а парень почти подпрыгнул, услышав ее голос в трубке.       — А? Что? Да, я придумал, как оказаться в Питере. Короче, Лину пригласила подруга на девичник, я поеду с ней, а когда она вечером уйдет к подруге, я смогу помочь тебе, — вроде бы, все проще простого, но девушку начинают терзать сомнения. — Кстати, а где ты остановишься? У родителей?       — Нет, — как-то заторможено отвечает девушка, пока не до конца еще понимая, что все, кажется, действительно в порядке. — В гостинице. Просто, если я дома буду, мама точно и тебя оставит, а я не думаю, что это будет хорошей идеей.       Говорила Ксюша чистейшую правду, ведь если оставаться на ночь в доме девушки, то нужно будет и дальше изображать влюбленных, как минимум, спать вместе, чтобы уж точно ни у кого сомнений не возникло, а это могло бы сильно подпортить нервов обоим, поэтому то, что Корнева решила переночевать в гостинице — уже хорошо.       — Я остановлюсь в «Hilton», а вы? — в конце концов, будет лучше, если жить они будут в разных гостиницах, чтобы снова не возникло лишних вопросов у Ангелины, прежде всего, ведь она-то точно может не так все истолковать.       — Скорее всего в «Majestic», — слишком отрешенно произнес парень, но Ксю постаралась не придать этому значения. — Тогда во сколько и где встретимся? Давай я за тобой заеду, ну, чтобы все было достоверно.       — Если тебя не затруднит, — немного смущенно ответила девушка, ведь то, что Саша все же хоть немного, хоть и так ненавязчиво о ней заботится, очень уж девичью душу грело. Слишком приятно. Где-то должен быть подвох?       — Нет, все в порядке. Тогда во сколько заехать?       — Я пока точно не могу сказать, но как только уточню у мамы — сразу напишу, хорошо? — звонить она, естественно, не будет, мало ли, не вовремя, еще помешает, да и зачем компрометировать парня своими звонками, еще достанется снова ни за что.       — Да, хорошо. Ладно, извини, у меня тут режим, — Саша быстро прощается, будто остерегаясь быть застигнутым врасплох, желает Ксюше спокойной ночи и отключается, а Корнева улыбается, как влюбленная идиотка, понимая, что диагноз, кажется, верный.

***

      Игра против «Ниццы» вообще не шла с самого начала. Саша снова получил желтую карточку, уповая на очередную несправедливость судьи, который, кажется, вообще сопернику подсуживал, а обидный автогол на тридцать шестой минуте просто привел его в бешенство. Парень гонял по полю туда-сюда, стараясь хоть что-то делать, но снова внутри разливалась какая-то странная апатия и понимание, что ничего хорошего сегодня не получится.       Пенальти на шестьдесят седьмой минуте, не взятое вратарем вообще лишает каких-либо шансов, и Головин просто уже не знает, что делает. Он зол, чертовски зол, и едва может вытерпеть то, что происходит на поле.       Впервые за все игры он ждет, чтобы его заменили, но у Жардима другие планы — и он остается в матче до конца. До проигрышного конца в последнем матче сезона.       Настроение просто хуже некуда, правда, радует то, что уже скоро он будет в сборной, где можно хоть немного передохнуть в эмоциональном плане. То, что его вызвали на игры с Сан-Марино и Кипром нещадно греет душу и радует одновременно, ведь Сашке так порой хочется хоть на немного вернуться в то время прошлого лета, где они вместе с командой вершили историю.       В автобусе по пути в гостиницу, Головин как всегда прячется в своих мыслях, слушая музыку, которая, кажется, немного помогает не думать, не анализировать, не закапывать себя еще глубже в дебри мыслей, которые, он уверен, ночью только расширятся. Хочется поговорить с Чалом, но время довольно позднее, да и Федька всегда был блюстителем режима — не хочется его подбивать на его нарушение. Можно, конечно, позвонить Лине — она всегда поддерживала, только Сашке почему-то не хочется сейчас ее слышать. Остается один человек, который, кажется, не пошлет.       Уже в номере Головин звонит Ксюше, голос которой звучит довольно бодро и радостно — отлично, хоть она жалеть не будет. Сашка старается говорить что-то непринужденное, чтобы девушка не поняла, что на самом-то деле он просто хреновый актер, который даже не в состоянии достойно скрыть свои эмоции, но Корнева матч не смотрела, поэтому ограничивается только одним вопросом: «Как дела?», а тут уже и солгать можно, что все хорошо, радужно и прекрасно.       Впрочем, Сашка так и делает. Он уже так погряз во лжи, что, кажется, нет ей ни конца, ни краю.       Ксюшу рассказывает, как прошел ее день, после чего сообщает, что родители будут ждать к шести часам на ужин. Остается надеяться, что к этому времени Лина благополучно уйдет на девичник. Разговор не кажется затянутым или пресным, даже наоборот — ребята обсуждают какие-то отвлеченные темы, а Головин рад, что в душу никто не лезет, а поплакаться можно будет и меньше, чем через неделю на сборах, когда Федька точно рядом будет.

***

      На следующий день происходит слишком много, отчего даже голова маленько идет кругом. Возвращение в Монако, восстановительная тренировка, сборы, перелет в Петербург, заселение в «Majestic», прогулки по городу. Казалось, что за несколько часов Сашка успел сделать больше, чем за последние несколько месяцев. Родная речь, слышимая со всех уголков северной столицы не могла не радовать и не оставлять приятного и теплого следа на сердце. Так хорошо было вернуться в Россию, так хорошо было окунуться во все родное и близкое.       Уже около половины пятого Лина упорхнула на грандиозную вечеринку в честь проводов подруги замуж, а Сашка принялся собираться к ужину, на котором он почему-то очень уж хотел произвести хорошее впечатление. Ксюша пообещала, что сама купит сестренке подарок, как бы от них обоих, чтобы не напрягать парня еще и этим, но согласилась на то, что дарить будет именно он.       Ксюша вроде бы и не сильно наряжалась, но и выглядеть, как бомж, перед парнем не хотела, поэтому специально выбрала легкое цветастое платьице, придававшее ей вид маленькой принцессы из детской сказки, которые так любила младшая сестра Аня.       Головин скрепя сердце все же надел джинсы и рубашку, даже более-менее сносно ее погладив, чтобы тоже выглядеть вполне прилично. Причины такого рвения он решил даже в своей голове не комментировать, чтобы не начать слишком много задумываться — это явно было не к месту.       Вообще, Лине он наплел, что встретится с Артемом Дзюбой, который приглашал его в гости. Впрочем, если ей не придет в голову уточнить у Дзюбы так это или нет, ему точно ничего не угрожает. Хотя, девушка, кажется, не особо и уловила суть его слов, напевая какую-то песенку и собираясь на вечеринку.       Вызвав такси и назвав для начала адрес гостиницы, где остановилась Корнева, Саша старался не думать о том, что его ждет в гостях, ведь если обмануть отца было не так уж и сложно, особенно, когда появился Рыболовлев, и Евгений Владимирович полностью переключился на него, то с мамой девушки может быть сложнее. Из мыслей его вывел водитель, оповещавший, что они приехали. Головин набрал номер Ксюши, а через несколько минут девушка уже вышла на улицу.       Казалось, что время остановилось для них обоих. Они смотрели настолько пристально и открыто друг на друга, ничего не замечая вокруг, что Сашка, кажется, даже забыл, где находится и как докатился до такой жизни.       Дыхание перехватило, голос пропал, а глаза невозможно было отвести от стоявшей напротив Ксюши, которая еще и лучезарно улыбалась.       Вот вам, кажется, и подвох.