Демон, дева и рассветный веер

      Однажды утром выпал первый снег…       Мелкий белый пух просыпался на землю, словно цветы хлопка из опрокинутой рукой Аматэрасу небесной корзины. Мягко и неслышно оседала снежная мишура на оголившихся ветвях подлеска и ершистых макушках вечнозеленого леса. И первые прикосновения завирухи настигли Рин во сне — прохладной пушинкой прямо на раскрасневшуюся со сна щеку. Девушка, не разобрав, поморщилась, стерла рукавом влажный след от растаявшей снежинки и только через мгновение вскинулась на месте, выглянув из-за громады А-уна, под боком которого нашла себе приют на ночь. — Снег?.. — удивлённо шепнула Рин, дыханием растопив на лету снежные хлопья у лица, и едва не подпрыгнула на месте, — Снег!       Ей так не терпелось поделиться своей радостью, что она тут же бросилась тормошить дремавшего неподалеку болотного демонишку: — Джакен-сан, просыпайтесь же! Первый снег пошел! — Что за непоседливая девчонка… Почто подорвалась в такую рань?.. — бормотал под нос разбуженный бес. — Снег же! — бодро отозвалась Рин, обуваясь в свои дзори. — Тоже мне событие! Али снега ты не видала прежде? По такой-то ерунде крик подняла! — Не ворчите, Джакен-сан! Побежали лучше снеговика лепить, пока не растаяло! — весело хохоча, пожурила демонишку Рин и бегом выскочила на прогалину под самый снегопад.       Морозные хлопья падали ей на волосы, лицо и протянутые к небу ладони. Она кружилась без остановки, ловя пальцами и губами холодных белых мух. Совсем как в детстве, искренне радуясь приходу зимы, без оглядки на возраст, приличия и манерность. — Ох, уж эта Рин! — в который раз вздохнул подле Сесщемару-сама Джакен, наблюдая у края поляны за крестьянкой. — Даром что ростом высока да волосом черна! Нравом же — чистое дитя…       Метко запущенный снежок оборвал брюзгу на полуслове, попав точно в лягушачью физиономию. — Не зевай! — зазвенел над поляной голосок обрадованной удачной шалостью Рин. — Ах ты, баловница!.. Ну, вот я тебя! — оттеревшись от снега, запричитал Джакен и погнался за хохочущей девушкой с посохом наперевес. А та знай себе убежит со смехом вперед, зачерпнет снег на ходу, да отправит комком в преследовавшего ее демонишку. Только успевай уворачиваться! — Чистое дитя, — с улыбкой, прятавшейся в уголках сурового рта, повторил Сесщемару, подхватил под уздцы смирного А-уна и подвел дракона к шумной ватаге. — Рин, собирайся, — настиг девушку за катанием туловища для снеговика голос йокая. Бросив с сожалением свое занятие, она все же повиновалась, отряхнула ладони и приблизилась к демону, скромно опустив глаза долу. — Садись на А-уна. Путь предстоит неблизкий, — только и сказал Сесщемару, прежде чем воспарить ввысь, подняв за собой настоящую заверть из выпавшего на землю снега.       А занесенный вихрем в сугроб полевой демонишка как обычно сиротливо всплакнул, откопавшись из снега: — Вот так всегда! А как же я?! Как же Джакен?! — Быстрее, Джакен-сан! — подогоняла беса Рин, готовившаяся вот-вот последовать за демоном-псом.        Болотный демон мигом забыл про свои причитаниях и опрометью кинулся к рвущемуся из узды дракону. Но не утерпел: на миг замешкался, чтобы приладить голову начатому Рин снеговику, и в последний миг ловко ухватил взлетавшего в небо скакуна за змеившийся в воздухе чешуйчатый хвост.       Всей потусторонней мощи ездовому дракону не хватало, чтобы угнаться за его хозяином, пронзавшим укутанную в пуховое одеяло облаков высоту. Рин щурила веки, спасая глаза от жалящих кожу хрусталиков льда, в которые обратился снег, потревоженный в лоне смурных небес скоростью йокая. Руки и плечи ее промерзли на порывистом ветру, стискивавшие ремни вожжей ладони совсем застыли, но даже так девушка не могла точно ответить: холод или восторг от небывалого подьема в небо крадет у нее из груди дыхание?       Верхом на А-уне они взмывали под самые высокие облака. Стремительный, как выпущенная из тугого лука стрела, Сесщемару-сама пробивал своим телом дорогу, создавая свой свите свободный от кучевых облаков туннель. Будто охотничья гончая, он взял нужный след и без устали преследовал теперь неведомую дичь. Одним мигом мононокэ ушел в сторону сквозь пушистую пелену снежных туч, да так резво, что повернувшая за ним Рин потеряла разом небо с землей. — Куда мы летим? — кликнула она позади себя полевого демона. — Куда-куда?! На юг, не чуешь что ли? — раздался за ее спиной ворчливый голос Джакена.       А ведь и правда, снег больше не слепил ей глаза, ветер не норовил вырвать косу из затылка. И дышать, и говорить становилось на порядок легче. — Стало быть, над головой небо, а внизу — земля? — переспросила она. — Вот же глупая девчонка! Ну, а как иначе-то?!       Рин вдруг захватило ощущение полета. «Отчего же люди не летают с духами наравне?!» — с восторгом думала она, проносясь среди облаков. И больше жизни ей хотелось до конца дней своих лететь по небу за надежной спиной Сесщемару-сама. — Держи вожжи крепче! Свалишься! — вовремя одернул витавшую в своих мыслях Рин Джакен.       Ни с того, ни с сего воздух вокруг них будто нагрелся, а над головами далеко вперед тень пролегла. Сесщемару впереди вдруг остановился и, обернувшись, прянул в их сторону с обнаженной Тенсейгой в руке. И тут Рин увидела, как прямо перед ними проход в облаках прорезают огромные саблевидные когти, а следом за ними чешуйчатая трехпалая лапа перепахивает облачный свод. — Раззява!!! Забирай в сторону! В сторону, кому говорю!!! — не мешкая, Джакен бросился прямо на поводья и завернул А-уна в густой бок снежной тучи. Последним, что видела девушка, был облеск доспеха и стали Тенсейги бросившегося наперерез жуткой лапе Сесщемару. — Сесщемару-сама!!! — не помня себя от страха, взвизгнула Рин, расслышав отчетливый скрежет стали, и не сдержала слез. — Не реви! — рявкнул на испугавшуюся девушку Джакен, перебравшись на спину А-уну и забрав вожжи из ослабевших девичьих рук. — Не реву, — закрывшись ладонями, всхлипнула крестьянка. — Вот и нечего сырость разводить без дела! — Как же без дела, если Сесщемару-сама?!.. — Вот тебе наука: впредь не на господина глазей, а за дорогой следи! — назидательным тоном оборвал ее на полуслове Джакен, ухмыльнулся чему-то своему и продолжил: — Цел будет твой Сесщемару-сама! Всего-то когтища поди поцарапал Рю Во. — Рю Во?! — изумленно протянула девушка, не забыв покраснеть до корней волос в ответ на нравоучение. — Рю Во! — поддакнул с важным видом Джакен. — Тот самый?! — с замиранием сердца спросила Рин. — Тот самый! — кивнул бес и подогнал скакуна под ними щелчком вожжей.       На деле же, Джакен только казался спокойным, в то время как внутри у него поджилки от страха тряслись после встречи с Драконом-Повелителем Морей и от мысли, чем могла обернуться его господину настоящая схватка с таким чудищем. Даже двуглавый А-ун всё еще мелко подрагивал под седлом, чуя необьятную мощь водного божества. Но что пугать зазря смертную дуреху, если Джакен четко ощущал неподалеку целехонькое йоки Сесщемару-сама. Рю Во, поди, и не заметил, как наследник Ину-но-Тайчо пощекотал ему лапу клинком во имя спасения летевших прямо под нее всадников. А скоро и сам отпрыск Предводителя собак явился им пред очи. Джакен отчетливо расслышал, как при виде невредимого Сесщемару Рин украдкой облегченно выдохнула. «Смертная!» — гонористо фыркнул про себя полевой бес и повернул двуглавого дракона за своим господином из непроглядного тумана облаков на свежую «колею».       Чем дальше на юг они летели, тем реже становилась облачная пелена вокруг, пока, наконец, маленькая процессия с демоном-псом во главе и вовсе не вынырнула из нее на свет божий. Рин оглянулась вокруг себя, пугливо охнула от высоты и поджала ноги. Со спины А-уна земля внизу казалась ненастоящей: леса походили на мох, княжеские замки — на затеряные среди травы муравейники, а полноводные реки напоминали вешние ручьи. — Высоко-то как… — пробормотала девушка и ближе придвинулась к полевому бесу, — И все же, Джакен-сан, куда мы летим? — Одному Сесщемару-сама то и ведомо, — буркнул в ответ Джакен, пристальным взором обозревая пространство вокруг. Как будто видел что-то недоступное простому взгляду. Недаром имя полевого беса читалось как «зрящий в корень», раз он первым рассмотрел приближение новой опасности. — Прикрой-ка глазоньки, девонька, да держись крепче в седле. Не ровен час! — сказал он крестьянке, и та послушно заслонилась рукавом своего кимоно.       В то же мгновение воздух наполнился жаром и потусторонним гулом, словно от промчавшейся мимо небесной колесницы. Низкий раскатистый хохот разнесся по всему небу и эхом долетел вместе с редкими гаснущими искрами до самой земли. — Страшно, Джакен-сан! — сухими от жара губами прошептала девушка над ухом беса, но так и не посмела приподнять век. — Вот и хорошо, что страшно! Смертным и одного взгляда на Ваньюдо хватает, чтобы беду на себя накликать. Любят очень эти адские посланники зевак: если в ад сразу не утащат на своем огненном колесе, то сьедят или еще как зло подшутят. Да не дрожи уже! Покатились те бесовские головы в тележных колесах огонь изрыгать на деревню за перевалом.       Осмелевшая Рин выглянула из-за края рукава своего кимоно и с любопытством заозиралась кругом. — Вон, смотри, катится ещё один! — неожиданно настращал девушку Джакен. Перепуганная крестьянка не успела зажмуриться покрепче, как услышала проказливое хихиканье демонишки. — Джакен-сан! Разве можно так пугать?! — возмутилась она, но не сдержалась и прыснула в ладошку вместе с шутником.       Больше ничего пугающего или опасного на пути странников не попадалось. Лишь подлетая к месту, где заканчивалось их недолгое путешествие по небу, Джакен поморщился от скопления разнообразной демонической энергии и нехорошего предчувствия от замыслов своего господина. — Что-о-о?! Бесовской рынок?! Да о чем Вы только думали, Сесщемару-сама, когда тащили сюда Рин через всё небо?!       Полный возмущения скрипучий голосок полевого демонишки застыл на самой высокой ноте, стоило господину бросить на него пристальный взгляд. Джакен мигом стушевался и на всякий случай прикрылся посохом двух голов, прежде чем подобострастным тоном продолжить: — То есть, я хотел сказать: как давно мы здесь не были!.. Хе-хе… Только вот местным наша Рин как раз на закуску перед обедом станется. Моргнуть не успеете — слетятся, как воронье!       Гордый самурай смерил прислужника немигающим взором, но все же прислушался к его словам. Сесщемару повернулся к смертной девушке, сотворил когтистой ладонью пас в воздухе и вытянул из ниоткуда легковесное шёлковое полотно. — Обернись им, — протянул он крестьянке белое покрывало, — И надень то, что до сих пор носила с собой.       Рин испуганно округлила глаза и прижала ладони к запаху своего кимоно, когда поняла, о чем толковал ее покровитель. — Откуда Вы знаете.? — одними губами прошептала девушка, нащупав под одеждой освещенные четки — тот самый гостинец от Хоши-сама, которые ей в последний день Бон-одори передал Кохаку.       Сесщемару лишь хмыкнул в ответ и поспешил отвернуться, чтобы девушка не заметила тень улыбки на его лице, преобразившей суровые черты. Шелк взмыл в воздух по мановению его руки, заклубился над головой смертной невесомым облачком и плавно опустился ей на плечи и голову. Верный себе, спесивый потомок полководца не стал дожидаться своих спутников и двинулся вперед по горной тропе, ведущей в долину с бесовским шабашем. — Наряжайся уже! Негоже заставлять Сесщемару-сама ждать! — поторапливал девушку на ходу Джакен, след-в-след поспевая за демоном.       Рин отмерла, достала четки из-под одежды и обернулась покрывалом. Не знала она, что исполнив повеления Сесщемару, сама разом заслонилась от взора нечистых сил. Один только Джакен теперь мог узреть смертную подле себя.       К полудню одолев каменную тропу, путники прибыли к рыночным вратам. Следом за Сесщемару маленькая процессия пересекла каменную арку и взошла на горбатый деревянные мост, перекинувшийся коромыслом над пропастью, отделявшей мир живых от мира демонов. В тот миг, когда ее нога ступила в потусторонную обитель, глазам Рин открылись существа, в ней обитавшие. Смазанными призраками двигались они вокруг демона-пса, на почтительном расстоянии огибая его со свитой, словно бурная речка каменный выступ. — Сколько их тут!.. — удивленно ахнула девушка, нет-нет да озираясь по сторонам. — Нечисти-то? Да это все попрошайки-юреи. Вечно под ногами у важных господ путаются с просьбами своими. Дел нет как будто — просить за них! — фыркнул Джакен и пригрозил посохом обступившим их полупрозрачным призракам: — Прочь от Сесщемару-сама, неугомонные! Монахов одолевайте, бездельники, либо сразу в ад отправляйтесь, где вам самое место!       Сонмы бесплотных духов уныло застонали в ответ на отповедь воинственного демонишки и отпрянули в стороны, поджидать следующего демона. А взору Рин открылся наконец-то вид на бесовской рынок и его обитателей. Пологую долину под куполом синих небес сплошь занимали добротные беседки с торговыми лотками. Девушка подивилась череде висящих без опоры в воздухе бумажных фонариков, готовых в пору сумерек осветить проходы. И, как на настоящем базаре, прилавки вокруг ломились от разнообразных товаров. Только что продавцы, что покупатели здесь совсем не походили на людей: разномастные твари сторговывали друг у друга за диковинки загробного мира колдовской товар. Семенившая за широкой закованной в доспех спиной Сесщемару Рин только и успевала с восторженным оханьем крутить головой по сторонам.       Вот вокруг пышущей жаром под самые облака кузни столпилась стайка самураев с птичьими головами и крыльями за спиной. Громко переругиваясь с торговцем, они пробовали сталь клинков на «зуб», перекусывая клювами готовые мечи и кляня на чем свет стоит кузнеца. В этих превередливых демонах девушка узнала тэнгу — самых искуссных фехтовальщиков того света. Но даже эти известные задиры примолкли, стоило Сесщемару пройти мимо их компании. Раздувшийся от важности как тростниковая жаба Джакен лишь коротко кивнул тэнгу в ответ на приветствие, адресованное его господину. — О-о-о! — восхищенно протянула над ухом демонишки Рин, заслышав, как из соседней питейной понеслись вслед демону-псу тосты. Седзе — известные в обоих мирах пропойцы — поднимали любимое белое саке в честь Ину-но-тайчо и его отпрыска. Она узнала их по коже цвета цветущей сакуры, рыжим волосам и поясу из водорослей на талии. — Сесщемару-сама тут знают! — шепнула девушка своему коренастому спутнику. — Еще бы! Слава Сесщемару-сама после победы над Нараку до сих пор бежит впереди него! — с важным видом зашипел в ответ Джакен.       А Рин тем временем и думать забыла про водяных, засмотревшись во все глаза на глиняный горшок с рисовой кашей на окошке. Баку — дух горшка — недовольно пыхал крышкой, переваривая дурной человеческий сон: — Проклятый Исабуро! Хитрец опять скормил мне свой кошмар! Только приятные сновидения этим людям подавай!       Много еще чудесных тварей повидала Рин на всем пути: и знакомого по детским сказкам белого зайца, что толчет в своей ступке снадобье для эликсира жизни, и весельчака барсука, что распевает низким голосом песенки, отбивая ритм на своем же выпуклом животе. И даже прекрасную даму с игривым взором раскосых очей, которым та походя наградила статную фигуру Сесщемару-сама. Приметив тот взгляд, направленный на своего покровителя, Рин ощутила неприятный осадок на душе и обернулась вслед красавице. Какое же удивление испытала она, увидев цепочку отпечатков звериных лап, оставленных аккуратной женской ножкой! Да и в зеркале подмерзших луж девушка разглядела отражение истинного облика дамы: «Лисица?! Значит, эта госпожа — почитаемое божеством Инари существо?! Вот это да!»       Видела Рин и ожившую куклу, толкавшуюся с потерянным видом среди рядов. — Отоку-сан, — проследив взгляд девушки, шепнул Джакен, — на редкость дурного нрава создание! Хозяева не похоронили ее с должным почтением в святилище божества Кодзин. С того дня поговаривают, что то ли она их сьела, то ли дом сожгла до тла, но до сих пор ходит неприкаянная и хнычет.       Будто в ответ на слова йокая до Рин донесся короткий всхлип, а потом детский плач, и девушка поспешила отвернуться от прОклятой игрушки. — А вот и госпожу Яей в паланкине пронесли! — оживился Джакен, и крестьянка еле успела поднять голову, чтобы ухватиться взглядом за пронесшиеся над ними крытые носилки каго, по виду принадлежавшие знатной особе. — Очень изысканная дама! Не даром ее прочили в невесты Сесщемару-сама! — договорил Джакен, исподволь остро взглянув на заволновавшуюся девушку. — В невесты?! — тихо ахнула она, лицом сравнявшись с цветом покрывала на своей голове. — А как же! Душа зеркала, как никак! История ее как аякаши началась в плену у ядовитого дракона, жившего в колодце. Подлец заставлял красавицу являться водочерпиям и топить их на дне. Но с тех пор, как её освободил из плена монах, она перестала губить людишек — какая досада! Завидная партия! Жаль только, Сесщемару-сама одни битвы и волнуют. А ты давай не зевай по сторонам… Ой!       Распекавший девушку бес с ходу ткнулся в ноги замершему посреди дороги Сесщемару. Подхватив на лету Джакена, Рин несмело выглянула вместе с ним из-за спины демона-пса и увидела, что дорогу тому заступил речной дух. — Каппа! Вот же глупый задира! — топнул ногой от недовольства полевой бес, не забывая понадежнее схорониться за своим господином. — Я вызываю тебя на бой! — подбоченившись, воинственным тоном заявил нахал Сесщемару, блеснув на солнце лягушачьей кожей и черепашьим панцирем у себя на спине. Беловолосый мононокэ и бровью не повел в ответ. — Куда тебе, водяному, на Сесщемару-сама замахиваться?! И где?! Посреди бесовского рынка! Ты, что ли, на солнце осоловел совсем? Забыл закон: на время ярмарок всякая драка под запретом! — вещал негодующий Джакен наглецу.       Но Сесщемару вслух не проронил ни слова. Лишь молча поклонился будущему оппоненту, принудив того к ответному жесту. Каппа склонил голову, и тут же как будто ужался в размерах, застонав: «Моя сила?! Куда ты пропала?!» С тем он и убрался с их пути. — Ай да Сесщемару-сама! — восхитился в полголоса Джакен, — Эк провел каппу: заставил поклониться, а волшебная вода из углубления в голове хвастуна и вылилась. Лишился он всякой силы! Будет знать, как задирать будущего Лорда западных собак!       И всю дорогу до места Джакен рассыпался в хвалебных возгласах, превознося удаль своего господина и неизменно путаясь у него под ногами. Никем не видимая Рин лишь молча шествовала за Сесщемару, с улыбкой прислушиваясь к непрерывному чествованию демона-пса. А пока она гадала, когда же у Джакена закончатся слова, их процессия неожиданно остановилась у входа в богатую палатку. Она приподняла свое покрывало, чтобы мельком взглянуть на заведение, привлекшее внимание ее опекуна. Это был настоящий павильон, выстроенный из бамбуковых перегородок со своим крыльцом, татами и расписными седзи. Кое-где створки были как будто невзначай сдвинуты, и взору прохожих представали аккуратные стопочки изумительных по красоте шелков, а чуть дальше в глубине комнат можно было без труда разглядеть изысканные кимоно, выставленные на обозрение на деревянных подставках. Не успела любопытная девушка вдоволь поглазеть на узорчатые ткани, как на порог встречать посетителей явился сам хозяин — важного вида лемур ростом чуть выше Джакена с щегольским хаори на плечах. — Мое почтение, Сесщемару-сама! Давненько не радовали нас визитом. Проходите скорее внутрь! — гостеприимно отогнув циновку в сторону, зачастил лемур, зазывая наследника Ину-но-Тайчо в свою обитель. — Подлиза! — тихо фыркнул на сторону Джакен и поднялся за своим господином. На минутку демонишка задержался у входа, чтобы смерить наглого торгаша с макушки до кончика выглядывавшего из-под полы накидки полосатого хвоста, и только после этого шагнул за хозяином внутрь. Шедшая следом Рин приметила кислое выражение, возникшее в ответ на надменной мордочке лемура, и хихикнула, поднырнув под циновку. Хозяин лавки тем временем возник перед демоном-псом и, не иначе как пополам согнувшись в подобострастном поклоне, принялся нахваливать свой товар. — Мне нужен дорожный наряд, — беспристрастным тоном оборвал торговца Сесщемару, и только тот кинулся обмерить фигуру могущественного демона, как он движением руки приподнял край покрывала, делавшего Рин невидимкой. — Для нее. — Это… Это!.. Это же!!!.. — вытаращив круглые желтые глаза на смертную, захлебывался своим возмущением портной. — Что, окосел на оба глаза, жадный ты суслик, раз не видишь, что перед тобой человек?! — не упустил шанса язвительно поддеть демона Джакен, откровенно нарываясь на перепалку. — Как грубо! Я — лемур! — оскорбился тот в ответ, пропустив мимо ушей скромное приветствие смертной. — Да неважно! — огрызнулся полевой демонишка. — Довольно, — ровным голосом оборвал препирательства с обеих сторон Сесщемару. — Верные толки, значит, доходили, что шелка мои на людях видали, — успокоившись, вздохнул лемур и с досадливым видом спрятал в рукав измерительную ленту. — Какая наглость! — тут же вспыхнул полевой бес, клюнув на подначку. — Такая уважаемая особа, как Сесщемару-сама, оказала тебе невиданную честь! А ты, неблагодарная куница!.. — Я — лемур! — процедил сквозь клычки хозяин лавки. — Понятно, — донесся до ушей присуствующих голос Сесщемару-сама, и в цепкие лапки зверка угодил перевязанный алой нитью сверток.       Лемур жадно зашелестел бумагой, разворачивая подачку, в то время как Джакен исходил праведным гневом, только что огонь не выдыхал. — Лапа обезьяны! — разнесся по мастерской восторженный стон хозяина, в мгновение ока сделавшегося ласковым и предупредительным по отношению к Рин. И пока он снимал мерки с ее тонкого стана, Джакен не переставая зудел над ухом у своего господина: — Как же так, Сесщемару-сама! Целая лапа! Этому скряге и мизинца от нее за глаза хватило бы! Прохиндей намеренно кочевряжился, чтобы надуть нас! Подумать только, полную лапу бесстыжий опоссум у Вас выманил!.. — Я лемур! — в который раз донесся голосок занятого подбором ткани и шитьем зверька. — Мошенник ты! — в сердцах стукнул посохом об татами Джакен. — Готово! — невозмутимо произнес деловитый демон, отряхнув лапки в знак оконченной работы.       Рин стояла на подиуме, затянутая в традиционное уютное кимоно, поверх которого ее фигуру укутывала отороченная мехом добротная накидка. И такой ладненькой она казалась сейчас с розовыми от смущения скулами и блестящими от восторга глазами, что даже Джакен притих, едва не уронив свой посох. — Вам нравится, Сесщемару-сама? — скромно произнесла девушка, не смея поднять на своего покровителя глаз.       Демон-пес наградил ее долгим очарованным взглядом и промолчал в ответ, явно думая о чем-то своем. — Ну, нет! За полную лапу обезьяны, исполняющую желания, что-то простоватенько, Сесщемару-сама. — Какая наглость! Это шедевр! — вспыхнул лемур. — За такую диковинку, ласка ты недалекая, еще пять таких нарядов положено! — взялся торговаться с портным Джакен. — Я лемур!!! — Да всё равно!       За шумом словестной грызни демонишек Сесщемару приблизился к девушке и накинул ей на плечи заговоренное на невидимость покрывало. Но прежде, чем окончательно покрыть им ее голову, Лорд Западных Собак долго смотрел на ее разрумянившееся личико и подрагивающие губы. Рин окончательно смешалась, с непривычки ощущая прикованный к себе взгляд Сесщемару и никак не решаясь встретиться с ним глазами. Но если бы тогда она осмелилась поднять взор на его лицо — о, как много бы она прочла по нему! Увы, тот миг был безвозвратно упущен из-за нараставшей свары демонишек. — Обманщик! — Хам! — Да что ты о себе возомнил, торгаш?!       Край покрывала коснулся волос Рин и укрыл девушку от демонических глаз. — Джакен, уходим, — обронил на ходу могучий мононокэ, шагнув с татами на крыльцо вместе с крестьянкой. — Бегу, Сесщемару-сама! — еленым голоском отозвался полевой бес, показал на прощание хозяину лавки язык с оттянутым веком и был таков.