Мой любимый Дориан Грей

Тем вечером всё закончилось. Забавно, что чья-то самая важная глава в жизни заканчивается в один миг. Будто кто-то хлопнул в ладоши, и свечи погасли. Раз! И сразу так тихо, так пусто. В голове даже, на удивление, не копошатся заикающиеся мысли. Пустота. Пока я шла по тротуару, а совсем рядом по трассе проносились автомобили, я вдруг поняла, что весь мир стал гораздо тише и монохромнее. Будто бы кто-то просто сделал фильм чёрно-белым и снизил звук. Вот только героям этой картины всё так же жить, а жизнь без красок - угнетающая. А ещё час назад я его целовала. Это было приятно. Всё в нём - приятно. Таких мужчин не должно существовать - они сводят женщин с ума, а одной из них жизнь посвятить не могут. В итоге все покинуты, всем больно. Обидно даже. Грустно всё-таки осознавать, что эта история подошла к концу. Я привыкла быть неповторимой и единственной, а теперь придётся быть одной. Жаль, я любить уже час не могу разучиться. Может, для этого нужно больше времени? Вечность? - Девушка, вас подвезти? Из окна затормозившего автомобиля на меня глядел мужчина. Не зная Джареда, я бы сказала, что тому сорок. А так он выглядел гораздо старше. Первое, что я заметила - густую щетину. Потом - нахальную улыбку и его подмигивающий глаз. - Нет, спасибо. Всё-таки пора с мужчинами завязывать. Дружить, правда, можно. С гомосексуалистами. Будет приятно осознавать, что они слушают тебя не для того, чтобы залезть под юбку, а потом бросить, а ради самого общения. А что? Заведу себе друга. А, может, и любовника заодно. Но я тут же отбросила эту мысль. Какого любовника мне завести после Джареда? С каким мужчиной мне будет так же, как и с Джаредом? Если даже не вспоминать о духовной близости, то появляется интимная. И что же? Такого, как с Джаредом, я никогда не ощущала. Если прежние мужчины целовали мою руку, то я чувствовала их губы. Если руку целовал Джаред, то я чувствовала, как трепещет моя душа. Прикосновения других мужчин вызывали во мне лёгкое смущение. Джаред же одним прикосновением, одним взглядом вызывал желание раздеться. И плевать, что мы в ресторане. При поцелуях других я ощущала их губы и умелые языки. Когда же меня целовал Джаред, он меня съедал. Начался дождь. Я обратила на него внимание только спустя десять минут, когда вся моя одежда промокла. Наверное, было холодно. Не знаю, куда я направлялась изначально, но вскоре я оказалась на вокзале. Он пустовал. Только на одной из скамеек сидел мужчина, который, видимо, перепутал время. Не говоря ни слова, я присела рядом с ним. Он удивлённо взглянул на меня, потом - на десяток пустых скамеек. Но ничего не сказал. Мне будет не хватать Джареда. Особенно всегда. Наверное, это трудно, когда тебе всегда кого-то не хватает. На удивление, внешне я выглядела абсолютно спокойно, и ни в чём моё душевное состояние не выражалось. Но это и не удивительно - покойники тоже внешне спокойны, а душевное состояние у них никуда не годится. - С вами всё в порядке?.. - раздался рядом голос мужчины. У него был польский акцент. Я кивнула и вдруг, повернувшись к нему, поцеловала. Он взмахнул руками, но ничего не предпринял. Разорвав поцелуй, я пробормотала "Просто губы...", а после добавила "Спасибо". Мужчина, посидев ещё немного рядом со мной, но так и не дождавшись никакого продолжения, наконец-то смутился и ушёл. Дождь продолжал идти. Я не помню, в какой именно момент я набрала номер мистера Ховарда, но вскоре он приехал за мной. Я не обратила на его появление ровно никакого внимания. Видимо, он тоже это заметил, поэтому, подняв меня на руки, поспешил посадить в свою машину. Оказавшись в тепле, я вдруг почувствовала, что одежда на мне мокрая, а зубы застучали. - Ты замёрзла. Какого чёрта ты оказалась на вокзале?! Я не ответила. Разговаривать совсем-совсем не хотелось. Это было состояние умиротворённости и болезненного спокойствия. Моё поведение вызывало в начальнике беспокойство, но он умолчал об этом. Вскоре я оказалась в каком-то доме. Точнее - в чей-то спальне. Джона здесь не было. Думаю, я уснула по дороге. Сон подействовал на меня плохо - вдруг мне ужасно захотелось разрыдаться, что я и сделала. Почему? Почему он так поступил со мной? Неужели я где-то ошиблась? Неужели мои слова были пустыми для него? Неужели все его прикосновения, все его фразы, все его поцелуи были ложными, недействительными? Он попрощался со мной, когда его губы прикоснулись к губам другой. "Свободные отношения" - говорил он. Нет. Нет. Не так. Неправда. На щеках заиграли слёзы. В этот момент в комнату вошёл Джон; в руках у него были полотенца и какая-то одежда. Я даже не пыталась скрыть слёзы - они не личные, они уже давно стали следствием общих усилий. Джон, что-то пробормотав, прижал меня к себе. Джаред тоже обнимал меня, когда я плакала. С ним это было редко. Только однажды. Джон Ховард, наверное, был мечтой не одной женщины. Всё в нём было идеально: даже запонки подходили к запаху его одеколона. И вдруг я, поддавшись отчаянию, поцеловала этого мужчину. Глупо? Да. Но у него тоже были "просто губы". Просто поцелуй. Шикарный, сводящий женщин с ума, но поцелуй не мой. Я злобно пыталась найти в нём хоть что-то, что похоже на поцелуй Джареда; я страстно, исступлённо терзала губы мистера Ховарда в надежде ощутить знакомую дрожь. Тщетно. Вдруг, на миг оторвавшись от поисков, я осознала, что уже не я целую мужчину, а он меня. Жадно, со всей той страстностью, что и должна была в нём присутствовать. Он не хотел меня отпускать. Его руки лежали у меня на талии, прижимая моё тело к его, и будто боялись, что кто-то силой меня отберёт. Мы едва ли не совершили чудовищную ошибку. Оторвались друг от друга одновременно, поддавшись единому голосу разума. - Прости, - хрипло произнёс Джон, увидев на моём лице тень испуга, которая на самом деле была удивлением и чувством стыда за саму себя. - Я не должен был этого делать. Он принял всю вину на себя. Не вспомнил, что я первая его поцеловала. Ни принялся меня упрекать. Ничего. Он молча вышел из спальни, бросив на меня взгляд, полный тоски и раскаяния. Я приняла душ и легла спать. Стоит ли говорить, что ночью мне спалось? Я вспоминала. Анализировала. Сходила с ума. Трудно было в городе найти человека, более занятого, чем я. В какой-то момент отчаяние в моей голове достигло высшей планки, и я, поднявшись, подошла к двери. Остановилась. Мне не хватало Джареда. Мне не хватало его слов, его нежности и его любви. И тогда чудовищный эгоизм во мне пробудился - я пожелала заменить Джареда Джоном. "На одну ночь" - убеждала я саму себя, стоя у двери. Только на одну ночь. Мне нужны были чьи-то объятия. Мне нужны были чьи-то чувства, чья-то нежность, чьи-то поцелуи. Мне хотелось как-то заглушить эту боль в сердце, хотелось избавиться от нахлынувшего одиночества. Я подошла к окну. "Нет, слишком низко", - подумала я прежде, чем уловила ужасную мысль о прыжке, что пробудилась в моей голове. Дождь всё ещё стучал в окно, а я ворочалась на кровати. Я уснула, но мои сны убивали меня не меньше, чем реальность. Они были сбивчивыми, жаркими, беспощадными. И мне не хватало ветра. Весь следующий день я провела в постели. Джон, притворяясь, что он позабыл о вчерашнем случае, ухаживал за мной. Кажется, у меня была высокая температура. Реальность превращалась в ужасный сон. Однажды мой телефон зазвонил. Джон, думая, что я сплю, взглянул на экран и, скрипнув зубами, отклонил вызов. Сотовый скрылся у него в кармане. Больше я не видела своего телефона. Вечером следующего дня я попросила Джона отвезти меня домой. После недолгих слабых уговоров он согласился. Дома ничего не изменилось. Температура неустанно росла, а я тщательно сбивала градусник перед приходом Джона, чтобы он не знал о настоящем моём самочувствии. Чем я тогда руководствовалась - не знаю. Но однажды мой друг успел отобрать у меня градусник прежде, чем я провела с ним несложные манипуляции. - Господи! - вскрикнул Джон, но, тут же что-то пробормотав, выскочил из квартиры. Я знала, что он отправился за доктором. Всё было в бреду. Чашка чая в моих руках растворялась в воздухе, потом снова появлялась, потом их было две, потом три; потом весь сервиз начинал вести хоровод. Все предметы плавились и искажались. Вдруг в дверь позвонили. Я не знаю, как я услышала звонок, как поднялась с кровати, как дошла до дверей. Но, открыв их, я увидела на пороге знакомого до боли мужчину.