Мой любимый Дориан Грей

Едва ли я вышла из машины, тут же поспешила к зданию, в котором и должен был состояться приём. Пропустили меня быстро и без проблем, чему я, по своей глупости и неосведомлённости, очень обрадовалась - мне не терпелось увидеть Джареда. Но в зале я своего возлюбленного музыканта не обнаружила; также не было его и в коридорах. Решив, что, быть может, он покинул душные комнаты и отправился на задний дворик, я поспешила туда. И, несмотря на то, что и здесь Джареда не было, я не спешила покинуть это место. Малорослые ели, что росли подле дома, придавали зданию уют; невольно мне подумалось, что, верно, в канун Рождества здесь необычайно хорошо. Осторожно постриженные газоны то и дело прерывались пёстрыми цветами, что в хаотическом сплетении обрамляли небольшой фонтан, размещённый посередине сада. От него расходились в разные стороны четыре тропы, ведущие навстречу к каменным выступам, бесстыжим скульптурам и прочим прелестям заднего дворика этого дома. Залюбовавшись садом, я едва ли успела заметить Джареда, вышедшего на крыльцо. Спешно его окрикнув, я бросилась к музыканту навстречу; а, едва ли оказавшись рядом, начала пламенную искреннюю речь: - Джаред... Милый мой Джаред... - повторяла я, лаская его волосы. - Джаред, ты простил меня? Почему ты молчишь? Я не сказала этого раньше, но скажу сейчас: я люблю тебя. Люблю всем своим сердцем. Я... Я говорила и говорила... Я говорила все те нежные нелепости, которые говорят безумные в своей любви неопытные девушки своим идолам. Он же молчал. И, если сперва его взор был полон холода, то сейчас в голубых глазах отражалось что-то иное. Мне казалось, это нежность. Оказалось - жалость и боль, что исказила на миг его сердце. - Дорис... - прервал Джаред мои страстные речи. - Дорис, я... На долю секунды мне почудилось, будто он заразился моей любовью. Мне показалось, что глаза - верные зеркала - отражают его трепещущую душу. Но вдруг взгляд его стал таким же серьёзным, как и в начале, таким же холодным и наигранно безразличным. Я не знала, чем вызвано это хроническое безразличие: быть может, не погасшей колкой обидой, может - волнением в связи с сегодняшним мероприятием. Но в час пылкой влюблённости разум, как известно, сонлив, а потому всю ответственность за человека берут на себя чувства. Потому-то я, не обратив внимания на странное поведение Джареда, направилась в зал. В целом, в доме человек было достаточно много. Были приглашены друзья участников группы, люди, принимавшие участие в создании проекта и, конечно, сами Марсы. Также виднелись и беспокойные папарацци. Среди гостей то и дело мелькал Шеннон Лето. В один миг мне удалось пронаблюдать за ним около половины минуты, и я сделала великое открытие: этот человек необычайно сексуален. каждый его жест, каждый мимолётный взгляд тигровых глаз, каждый шаг и каждое движение - будто открытые намёки. И, глядя на него, ощущаешь странное, нелепое в некотором роде чувство стыда: будто бы ты смотришь порно-фильм в присутствии множества людей, которые во время сеанса обязательно хотят поймать каждую реакцию, каждую эмоции, что отразилась на твоём лице. Я вздрогнула, подумав, что мои кощунственные мысли могут быть прочитанными, и, как подобает непойманному вору, принялась усердно вести себя естественно. Увы, я и помыслить не могла, что Шеннон Лето наблюдал за мною так же внимательно, как и я - за ним. *** Безусловно, отменять что-либо было нельзя. Безусловно, было слишком много сделано, чтобы отступать теперь. Да и здравый смысл строго настрого запрещал мне уклоняться от плана, несмотря на сомнения моего младшего брата. Едва ли заметив среди гостей незнакомое лицо, я угадал, что это и есть та самая Дорис Фаулер - Джаред столь тщательно запоминал её черты лица, что в моей голове, благодаря его рассказам, был готовый фоторобот. Удивительно, но даже те описания, произнесённые Джаредом в порядке романтического бреда, угадывались в этой девушке: её жесты действительно были небрежно изящны, её слова действительно были пропитаны кокетством, о котором, как и говорил мой брат, мисс Фаулер даже не подозревала, судя по её невинному взгляду. Впрочем, и лицезрев это чудо, я настойчиво не верил в искренность намерений юной леди. Всё было столь тщательно спланировано, что я знал почти наверняка - Джаред обязательно захочет что-нибудь испортить. И если ещё год назад что-нибудь нарушил бы я, то сейчас роль разгильдяя примерил на себя Джаред - в последнее время он изменился. В перемене, произошедшей в моём брате, отчасти были виноваты переживания по поводу нового альбома, отчасти - новое увлечение. Но винить его во всём этом я не собирался, а поступал так, как поступил бы он на моём месте, - спасал своего брата. Я угадал - Джаред действительно захотел всё испортить. Я увидел это в его глазах, когда обнаружил пару на крыльце. Она говорила что-то откровенно нежное, он - забывал о моих наставлениях. И я бы посмеялся бы над этой сценой, если бы и сам едва ли не засомневался в правильности своих суждений насчёт Дорис Фаулер. Но, благо, у меня хватило ума отбросить все сомнения прочь. Как я и думал, спустя три минуты после наблюдаемой мною сцены я получил СМС от брата: "Отмени всё". Проигнорировав это сообщение и последующие пять, я вдруг столкнулся с Джаредом в коридоре. - Отмени всё! - гневно прошипел он, схватив меня за плечи. - Нет. Этим мы подставим не только себя, но и других людей, - ответил я, убирая его руки с плеч. Джаред прекрасно понимал, что я прав. Но сдаваться не собирался. - Я должен её предупредить. Где она? - Не знаю. В зале её не было, - врал я. - Джа, осталось две минуты до начала. Ты не успеешь её найти. - Да... - нервно сглотнул мой брат. - Поэтому её найдёшь ты. Найдёшь и уведёшь её отсюда любой ценой. Обещаешь, Шеннон? Пообещай! Я дал обещание. Но правдивым оно было ровно наполовину: я действительно её нашёл. - Дорис? Здравствуйте, - произнёс я, подойдя к девушке, отчего у той едва ли не выпал из рук бокал шампанского. Приветствие затянулось. Но, думаю, быть может, не зная Дорис заранее и не видя в ней угрозы, я бы счёл её невероятно милой девушкой. Но дело обстояло иначе, а потому, как только на сцену вышел Джаред, я сказал: - Дорис, давайте отойдём чуть дальше - здесь много народу. Нет, я совсем не отказался от своих намерений; я, решив, что Джаред ничего не начнёт, видя, что Дорис за ним наблюдает, отвёл девушку чуть дальше. Теперь мы с ней стояли позади толпы - там, откуда мы всё видели и слышали, при этом оставаясь незамеченными Джаредом. Шоу началось. Странно, но на какой-то миг мне стало жаль милую Дорис. И почему Джаред, отказавшись от своих принципов, покорил сердце столь молодой, неопытной и, верно, впечатлительной особы? Её тайну мне вряд ли удалось бы узнать из-за того, что через несколько секунд начало происходить на сцене. После короткого монолога об альбоме Джаред сказал решающую в данной истории фразу: - Позвольте познакомить вас со своей девушкой - Сьюзан Каннингем! На сцене появилась девушка, чья внешность не имела для меня уже никакого значения, - я любовался переменами, происходящими на лице стоящей рядом. Её кожа мгновенно побледнела, брови удивлённо изогнулись. А спустя минуту, после поцелуя Джареда и барышни на сцене, лицо Дорис приняло мертвенно-бледный оттенок, губы стали будто бескровными, а в глазах отразился болезненный вопль того, кто увидел предательство любимого человека воочию. На миг мне показалось, что она вот-вот потеряет сознание, но нет - она замерла в немом отчаянии, лишь оперлась на мою руку. Я увидел вдруг, что её губы прошептали имя моего брата - бесшумно, будто бы шелест весеннего ветра. И отчего-то почувствовал, как сердце моё сжимается от стыда к себе и жалости к этой девушке. Быть может, я ошибся? Быть может, только что я разрушил что-то очень важное? Но поделиться этими переживаниями мне было не с кем - мисс Фаулер покинула зал и, как я теперь полагал, жизнь мою и моего брата.