Мой любимый Дориан Грей

Болезненное ощущение собственной беспомощности давило, стонами стен оно поглощало всю мою энергию и жизнь, оставляя только чувство вины перед любимым человеком. Почему я не могла рассказать ему всю правду? Почему ему, человеку верному и влюблённому, я разучилась доверять? Или же виной тому были его вечные два вопроса, которые то и дело пересекались между собой: "Ты любишь меня?" и "Ты не забыла, что у нас свободные отношения?"? Моё настроение стало необычайно переменчивым: то пылающие мои щёки от лёгкого чувства стыда, как следствие воспоминаний тех страстных ночей, то холодность рук и покрасневшие глаза, как следствие тревоги. Иной раз я вспоминала его мягкие волосы, чуткий голос и скользящие прикосновения - и бросалась к телефонной трубке, норовя набрать заветный номер телефона. А в другой раз я, слушая вибрации сотового и глядя на высвечивающееся имя, замирала в нерешительности и страхе перед ответом, который я обязана предоставить Джареду рано или поздно, рискуя тем самым потерять своё хрупкое счастье. Так прошёл мой день. Один день. Один лишь день я едва ли пережила, находясь на грани между здравым смыслом и безумием. Но, благо, меня спасала работа, которой неизменно нагружал меня мистер Ховард. - Дорис, зайдите ко мне. Сперва мне подумалось, что меня собираются уволить - уж слишком вяло я разбирала документы. Но нет, главный редактор озадачил меня совсем другой фразой: - Дорис, вы подумали о том, что я сказал вам вчера? - Я только об этом и думаю, мистер Ховард. - И что же? - Ничего. - Совсем? - Абсолютно. Мужчина, нахмурившись, откинулся на кресло и недовольно на меня взглянул. Думаю, ему было бы интереснее пронаблюдать ход моих мыслей, чем обнаружить в моей голове сквозняк. - И, тем не менее, вопрос будет задан. Вы волнуетесь? Я кивнула. Правда, мне всё ещё казался странным интерес моего начальника к моей личной жизни, но он был единственным, кто хоть как-то помогал разобраться мне в своих чувствах. - У вас звонит телефон, - вдруг произнёс мистер Ховард. - Вы не собираетесь поднимать трубку? - Нет, - последовал мой категорический ответ. - Берите трубку. - Нет. - А вдруг мистер Лето содрогается в предсмертной агонии, и вы - единственная, кто может добыть противоядие? Я немедленно достала сотовый из кармана джинсов и произнесла краткое обеспокоенное "Алло". Далее последовал волнительный монолог Джареда: - Дорис, я понимаю, что ты занята на работе, но, чёрт возьми, если у тебя нет свободной минуты для того, чтобы со мной поговорить, я попрошу тебя уволить! Словом, я скучаю по тебе. Не перебивай. Мы должны сегодня встретиться. Я пришлю за тобой машину через час. И мне плевать, отпускает тебя начальство или нет. Если через полтора часа тебя не будет со мной - я заминирую здание вашего офиса. Отбой. - Пока... Это ли диалог? Нужно ли было моё участие в нём, нужна ли была я, и если да - то зачем? Зачем? Мне казалось, вот-вот - и я проснусь. Это слабое ощущение нереальности, сна, забвения было моей единственной защитой от неизбежного любовного безумия. - Я отпускаю вас, - вдруг раздался спокойный бархатный голос Джона Ховарда. Видимо, его чуткий слух уловил все детали моей беседы. - Спасибо, мистер Ховард... - пробормотала я, растерянно глядя на телефон со светящимся всё ещё экраном. - Удачи вам. Ступайте. Следующий час прошёл незаметно, но болезненно. Мысли вгрызались в кору головного мозга, и с каждой минутой их атака становилась всё более яростной. Автомобиль у здания офиса поджидал меня ровно в назначенное время. Тихо закрылась дверца. Тихо тронулась машина. А я тихо сходила с ума, чувствуя себя запертой в такой желанной мне клетке. Почему? Почему любовь к Ангелу приносит мне страдания? Может, из-за страха финала, который свойственен всякой истории? Мы остановились у дорогого ресторана, количество этажей здания которого я не успела сосчитать. Быстро оказалась в лифте вместе с молчаливым охранником. Вели ли меня на свидание, или же на казнь? Лифт, лестница, маленькая дверца, ведущая на крышу. А там... А там столик на двоих, одинокий скрипач, свободно разгуливающие фламинго с их точеными пурпурными шеями... И мой любимый мужчина. В смокинге и кедах. Острое ощущение страха при виде Джареда сменилось лёгкостью, восторгом и смехом. Ах, и как я могла бояться этого вечера? - Фламинго? - спросила я, подходя к мужчине и с улыбкой глядя в его голубые глаза. - Можешь меня и так называть, - последовал ответ. - Я нарушаю дресс-код своими джинсами. - Какая разница? В конце ты обычно остаёшься без одежды. Ужин прошёл прекрасно и весело. Фламинго то и дело пытались опрокинуть тарелки и обжечь свои перья пламенем свечей. Скрипач тихо посмеивался, то и дело сбиваясь с ритма мелодии. Джаред и я... Джаред и я вели себя как дети. Как простые радостные дети. В моей душе вновь проснулось море, проснулись счастливые крики чаек, пробудились мягкие удары волн о тёплые пески. Расцвела сирень, смешались запахи весны. Выровнялось сердцебиение, и я снова превратилась в обычную влюблённую девушку. Мы ехали ко мне домой в его автомобиле, полулёжа на заднем сидении и бешено целуясь. И, кажется, я снова живу этим человеком. Снова без него не могу. Снова я чаша, любовный эфир в которой готов расплескаться признаниями по губам Джареда. Снова я... Мы поднимались по лестнице, спотыкаясь и раздевая друг друга в подъезде. Двери показались нам откровением, ведь мы были готовы обойтись и без моей квартиры... - Ты любишь меня? - на выдохе спросил Джаред, прижимая меня к стене в коридоре. Я не ответила. Я снова и снова целовала его щёки, губы, шею... И была счастлива. Какие-то секунды. А после моя жизнь разбилась. - Дорис, ты любишь меня? - повторил Джаред, отстраняясь. Раз. Два. Море волнуется. Щелчок зажигалки. Фонари выключаются утром. - Дорис, ты любишь меня? - раздражённо крикнул Джаред, вглядываясь в мои стеклянные глаза и тряся меня за плечи. Холодно. Тепло. Жарко. Остыньте, остыньте... - Дорис... - процедил сквозь зубы музыкант и, оттолкнув меня, со злостью опрокинул лампу на пол. Я боялась. Почему я молчу? Я люблю его. Люблю его всем своим сердцем и душой. Он - моя душа... Но я не могу говорить. Хочу закричать, но всё тело будто парализовано. Джаред, помоги мне... - Какого чёрта?! Сколько можно, Дорис?! Я задаю тебе этот вопрос в сотый раз, а в ответ ты молчишь! Ты думала, я не замечал, что ты уходишь от этого разговора всякий раз?! Почему, Дорис?! Почему ты молчишь?! Его глаза. В них море сливается с небом в объятии. А сейчас в них - боль... - Кто ты, Дорис? Почему ты молчишь? Почему всякий раз, когда мы вместе, когда мы счастливы, твоё прошлое уводит тебя от меня? Почему, смотря в мои глаза, ты думаешь совершенно о другом?! Почему тебя у дома вечно подстерегают разные ублюдки?! И вдруг, резко подскочив ко мне, Джаред впился в мои губы злым поцелуем. Марионетка. Я люблю его. Но почему он относится ко мне, как к игрушке? Очередной забавной кукле? Я отвернулась. И тогда Джаред разозлился. Тогда моё сердце хрустнуло. - Мне надоело делить тебя с твоим прошлым. Меня дико, дико раздражает то, что всякий раз, когда ты должна принадлежать мне целиком и полностью, оно уводит тебя. И я ничего не могу с этим поделать, Дорис. Прощай. Он громко хлопнул дверью. За стеной звучали торопливые отдаляющиеся шаги, что будут звучать сквозь каждый мой сон отныне. Как больно... Как больно... Невероятно больно... Неужели это конец? Финал. Занавес. Господи, почему? Как же теперь жить мне без моего Ангела? Я набираю чей-то номер. Слышу гудки. Свои слёзы. Что-то говорю. И рыдаю, и прекратить это не могу - болит и сердце, и душа вопит от отчаяния, и кости сломаны. Все сломаны. - Сейчас я приеду, - вдруг слышу бархатный голос из сотового. Он приехал. Я открыла двери. И тут же рухнула без чувств в его руки - ослабла, заболела, прокляла саму себя на страдания. И лишь слабой частичкой разума я осознала, что моим гостем является мистер Ховард...