Приключения фанатки Ксюши

      Миша взмахнул рукой и вдруг замер… Сквозь толпу, как метеорит среди ночного неба, сверкая улыбкой и простирая к музыкантам руки, пробиралась Ксюша! Представители Братства недовольно зашевелились и загомонили, потому что их просто и ни о чём не спрашивая, беспардонно раздвинули и растолкали. Ксюша вцепилась обеими руками в заграждение и радостно заголосила.       — О, а вот и Ксюндрия пожаловала, — добродушно шепнул Холсту Дубинин, и, помахивая басухой, подошёл к самому краю сцены.       И тут началось самое интересное. Кульминация, так сказать. Увидев одного из своих кумиров в такой непосредственной близости, да ещё и глядящего прямо на неё, девушка стала вылезать… Вы спросите, каким образом, и с такими габаритами? Да вот так! Сзади её невольно прижимало Арийское Братство, поэтому ей осталось только пару раз подпрыгнуть, чтобы оказаться над землёй, плотно зажатой между толпой и ограждением. Потом в этот процесс вмешались какие-то мужички, и Ксюша просто выскочила вверх, как пробка из бутылки.       Теперь перелезть через заборчик не составило никакого труда, и все узрели грандиозное падение со звуком «шлёп» прямо в пространство между сценой и заграждением. Вообще, стоит заметить, что Миша уже давно прикусил язык и замолчал прямо на словах «Кто поможет? Нет ответа», а Володя никак не мог сосредоточиться на соло и пытался знаками напомнить вокалисту его долг, миссию и роль. Максим что-то робко натюкивал, не понимая происходящего, потому что ему не было видно творящееся внизу, но чувствовал близость надвигающейся катастрофы. Попов благоразумно отодвинулся подальше от края. И только Виталий, не замечая опасности, отрывался на самом краю сцены и наблюдал за стараниями «Ксюндрии». И поплатился за это: Ксюша, увидев, что с двух сторон к ней несётся охрана, собрала все силы и взвилась в воздух. В ту же секунду Дубинин почувствовал, что значит, когда к твоей ноге привязали стокилограммовую гирю.       — Ребята… Спасайте!.. — успел просипеть он, моментально потерял равновесие и заскользил к самому краю. Но ребята стояли в ступоре. В это время за Ксюшу уже взялась охрана. Но точно также, как нельзя вырвать булку у голодного кота, нельзя вырвать музыканта у добравшийся до него фанатки. Ксюша вцепилась. И этим всё сказано. Толпа бушевала. Подоспевшее к охране подкрепление изо всех сил удерживало желающих помочь в сдёргивании со сцены басиста, который из последних сил держался за колонку и не хотел умирать.       Первым в себя пришёл Холстинин. Он снял с себя гитару и бросился на помощь другу. Миша уже понял, что без него тоже не обойтись, поэтому изо всех сил ухватил Владимира Петровича. Теперь они тянули вдвоём. Но силы были не равны, и, сантиметр за сантиметром, Дубинин уплывал со сцены. Видя такое дело, Сергей, не долго думая, схватил Мишу за шиворот. Это немного исправило ситуацию, но ненадолго.       — Макс, дебил, ты что сидишь, а?.. — взывал Попов к совести барабанщика.       — А ты думаешь, я всё поправлю? — Максим невозмутимо крутил в воздухе палочки.       Видя, что «наглая барабашка» упорствует, Сергей решил последовать примеру Ксюши и крепко ухватил его за ногу.       — Ты что делаешь?! — заорал Макс, и едва успел схватиться за установку.       — Ребяты! Навались! — командовал Холст. В ответ слышались страдальческие стоны разрываемого Дуба и торжествующие вопли Ксюши, которой, непроизвольно, помогала вся охрана. На сцену сбежались техники, фотографы, администраторы и ещё куча народа, которые начали помогать музыкантам.       Вдруг раздался треск. Нет, это не Дубинина порвали, вы что? Нет. Просто его кроссовок отделился от ноги и остался в лапах фанатки. А сам басист, вместе с тянущими, отлетел в противоположную сторону и подмял под себя Володю, который, в свою очередь, придавил Мишу, упавшего на Попова, держащегося за Макса. Макс напоролся на свои палочки и теперь в гневе швырял их в разные стороны.       Действо кончилось. Зал притих. Ксюшу, прижимающую к груди добытый потом и кровью трофей, увели. Музыканты и иже с ними осторожно поднимались на ноги и оценивали нанесённый ущерб.       — Допрыгался? — в сердцах бросил Дубинину Холст и ушёл за кулисы.       — Тебя думать вообще учили? — с этим вопросом ушёл Попов.       Максим ничего не сказал, но его взгляд был настолько многообещающим, что Виталию стало просто страшно.       — Виталий Алексеевич, пойдёмте, я вам кроссовки дам, у меня запасные есть… — Дубинин поднял глаза и увидел перед собой переминающегося с ноги на ногу вокалиста.       — Миш… Спасибо тебе! Хоть ты меня понимаешь. Пошли.       — Вы идти можете?       — Как-нибудь…