Awaken

      Николай абсолютно не понимает, почему он должен ехать на машине с Чарльзом, старик же объясняет это тем, что они должны приехать вместе. В общем, несёт какую-то чушь. Вальдау вытаскивает из шкафа свой давно забытый серый костюм-тройку, смотрит на него с сомнением, а потом отмахивается, повесив его на двери. Вчера он позвонил дочерям и сказал, что если они хотят, он может забрать их вечером, на что Лиза ответила, что они поедут в аквапарк с мамой и отчимом. Николай вздыхает, обещая сводить дочек куда-нибудь на следующей неделе, Лиза соглашается и прощается, а он ещё долго сидит на кровати.       Поэтому утро начинается в не совсем радужных мыслях о дочерях, которым хорошо и в компании неродного отца. Здравый рассудок тут же подсказывает, что он должен быть рад, что Лина не воспитывает детей одна, да и отчим не заменит родного папу. Это успокаивает, и он улыбается, в который раз смотря на их совместную с дочками фотографию. Нужно сделать больше фотографий. А пока нужно просто собираться, чтобы к приезду Чарльза уже быть готовым и одетым.

⚔ ⚔ ⚔

      — Я всё ещё не понимаю, почему мы не могли поехать по отдельности? — спрашивает Николай у Дэнса, когда они останавливаются около дома Гвендолин. Кристи написала, что спустится через пять минут, поэтому есть время, чтобы выйти из машины и покурить. Дэнс выходит следом за ним, они устраиваются на капоте и принимаются ждать. Вообще, девушки могут опаздывать куда угодно, потому что они девушки. Во всяком случае, Вальдау об этом как-то слышал. Время на наручных часах около пятидесяти семи минут, когда дверь подъезда открывается.       Чарльз тут же выпрямляется, замечая девушку, что, держа в руках подол платья, чтобы не запнуться об него, выходит, как-то тяжело вздыхая. Николай, стоящий до этого расслабленно и почти докуривший сигарету, замирает. Серебряная заколка, прикреплённая слева, ярко блестит в солнечных лучах.       — Кто-то сейчас сознание потеряет, — хмыкает Чарльз, направляясь навстречу девушке и протягивая той руку. Гвендолин выглядит слегка смущённой, улыбается. Почему-то от красной помады на праздниках она отказывается. Николай следит за тем, как Дэнс помогает девушке забраться в машину, и потом поворачивается к Вальдау. — Бросай гадость и поехали.       У него, в общем-то, не остаётся выбора.

⚔ ⚔ ⚔

      Когда у него была своя фирма, они с партнёрами много ходили по ресторанам, в основном всё решая за парой бокалов сухого красного. Такие вечера всегда проходили спокойно, в дорогих ресторанах, с живой музыкой. Поэтому Николай не сильно удивляется, видя уже издалека заведение, в котором они проведут сегодняшний день и вечер.       Чарльз выходит из машины первым, отдаёт приглашение мужчине, стоящему на входе в небольшую аллею, а Николай обходит автомобиль, чтобы всё-таки подать руку девушке. Нужно быть джентльменом. Поправка, это необязательно, но почему-то рука сама тянется к ручке двери, и он открывает её, протягивая ладонь Гвендолин.       — Вау! — усмехается она, но всё же подаёт руку. Она кажется выше рядом с ним на каблуках, совсем чуть-чуть. В глаза тут же бросается бедро, выглядывающее из разреза платья. Она выглядит в нём потрясающе, белый цвет идёт ей точно так же, как и чёрный. Николай посылает свои мысли к чертям, как только они оказываются внутри ресторана.

⚔ ⚔ ⚔

      Этим утром Гвендолин проспала будильник, поэтому с удвоенной скоростью старалась успеть собраться к одиннадцати и не опоздать. Пёс был рад короткой прогулке, сделал все свои дела и, видя нервное состояние хозяйки, потянул ту домой. Перед зеркалом Кристи стояла долго, пыталась нацепить бабушкину заколку на волосы так, чтобы это было красиво. Опираясь руками на раковину, она с усмешкой думала, для чего это всё. Обычно слишком волнистые волосы сейчас были почти выпрямленными, она не стала уделять им так много внимания. В старой шкатулке, долгое время лежавшей в кладовой, нашлось пара украшений, подходящих к платью. Она собиралась слишком тщательно, волнение бежало по рукам.       И сейчас, стоя рядом с мужчинами и приветствуя хозяина вечера, она улыбается, жмёт его мозолистую руку. Она никогда не ходила в такие места, да и, если честно, не собиралась никогда. Ей было уютно в собственном мире, подальше от слишком богатых людей и их родственников, которые подходят поздороваться с ними тоже. Тут обнаруживаются и подростки, ростом обгоняющие даже Николая. Мальчики слишком быстро растут.       — Гвендолин, познакомьтесь с моим племянником. Ричард — очень перспективный молодой человек, всё наше будущее держится только на нём, — хрипло смеётся мужчина, хлопая парня по плечу.       — Дядя, прекрати, — вздыхает парень, но тут же с удовольствием жмёт в своей ладони тонкие пальцы, улыбаясь очередной гостье на торжестве. Гвендолин кажется, что она где-то видела его, но он исчезает через пару минут, поэтому внимание переключается на компанию дам в дорогих платьях.       Чуть позже они с Николаем остаются вдвоём около какого-то странного высокого цветка в горшке, Николай добывает для них два бокала шампанского, чтобы хоть как-то скрасить время ожидания остальных гостей.       — Это Робб Старк, — тихо говорит Вальдау, смотря в сторону тёмноволосого парня. Гвендолин сначала удивлённо смотрит на мужчину рядом, а потом переводит взгляд на уже знакомого юношу. Тот улыбается ей и салютует бокалом вина. Ник понимает, что этот Робб Старк бесит его ещё больше, чем тот, кто пытался вести против его отца войну. — Скоро всё начнётся, идём.

⚔ ⚔ ⚔

      Гостей слишком много. Всё это больше напоминает свадьбу, нежели празднование обычного дня рождения. Гвендолин думает, что не ей судить, поэтому она пытается чувствовать себя как можно комфортнее, но из знакомых тут только два человека. Чарльз с Николаем чувствуют себя, кажется, максимально комфортно. Без остановки общаются сначала с одними людьми, потом с другими. Через час, когда часть поздравительных речей произнесена, а люди попробовали шампанское с вином и что-то из закусок, музыка становится громче, а Кристи с надеждой смотрит в сторону небольшого балкона.       Николай общается с какой-то дамой, Чарльз рассказывает о своей компании другому мужчине, поэтому Гвендолин просто выходит проветриться. На улице светит яркое солнце, но ветер спасает немного. Она опирается руками на витиеватые железные перила и вздыхает. Она могла бы спокойно пережить такое торжество, будь здесь больше людей, которых она знает.       — Не любите праздники? — едва знакомый голос немного пугает, поэтому она как-то резко оборачивается. — Я напугал вас? Простите, — Ричард протягивает ей бокал шампанского, и она с лёгкой улыбкой принимает его.       — Если честно, не до конца понимаю, зачем я здесь, — отвечает она, выпрямляясь и пытаясь лишний раз не смотреть на парня. Перед глазами — сотни и тысячи разных домов, высоток, все они кажутся миниатюрными отсюда, приковывают взгляд своим свечением из-за солнечных лучей.       — Дядя сказал, что вы потрясающая девушка и мне стоит присмотреться, — она поворачивает голову к улыбающемуся парню.       Так вот зачем её позвали сюда? Чтобы сосватать? Или как это называется? Гвендолин делает пометку в своей голове, что впредь она сидит только в углу и спокойно попивает что-либо на любом торжестве, устроенным Чарльзом.       — Забавно, — хмыкает девушка, делая глоток шампанского, к удивлению, не отдающего кислотой на языке. Ричард после такого не столь тактичного откровения, выглядит слегка неловким.       — Простите, не знал, что это может вас обидеть, — они оба поворачиваются к ресторану, где за стеклянными дверями танцуют гости. Гвендолин разглядывает женщин в дорогих нарядах, с золотыми украшениями на руках и в ушах. Здесь только она чувствует себя максимально неловко. Ричард рядом тоже наблюдает за происходящим и почему-то фыркает. — Дядя всегда слишком любил всю эту помпезность и роскошь.       — А вы не любите? — осторожно спрашивает она.       — Я более практичен и ненавижу костюмы, — они неловко улыбаются друг другу. — Потанцуем? — Гвендолин с сомнением смотрит на протянутую ей ладонь, понимая, что отказываться будет невежливо. В понедельник она точно выскажет Чарльзу всё, что думает насчёт идеи надевать платья и вообще…       Рука парня оказывается мягкой, он ведёт её обратно в ресторан с незнакомыми людьми, официант улыбается, забирая из их рук полупустые бокалы. Ричард, видимо, немного расслабившись, тянет её почти в самый центр, когда начинается странная, неподходящая для вечера песня. Гвендолин не думает, что она подходит этим людям.

asking alexandria — moving on

      — Поставил дяде условие, что если надеваю костюм, то музыку выбираю я, — Кристи улыбается на это и, честно, пытается чувствовать себя комфортно рядом с почти незнакомым ей человеком. Она пытается свыкнуться с рукой на своей талии и не заострять внимание на том, что на голову выше парня. Несколько шагов влево, вправо. — Вы очень красивая, — она только улыбается, замечая в толпе танцующих знакомую фигуру.       Николай танцует с какой-то женщиной, говорит ей что-то, та смеётся и лишь теснее прижимается к мужчине. Гвендолин тут же опускает взгляд на своего партнёра по танцам. Она слушает вполуха историю Ричарда и понимает, что хочет сбежать. Это всё не для неё, она не подходит этим людям, этой атмосфере, слишком простая для золотых колье и колец, слишком…       — Вы позволите? — песня ещё не закончилась, они должны были дотанцевать её до конца, но Николай врывается в их личное пространство слишком неожиданно. Ричард с сомнением смотрит на мужчину, со странным недовольством отступая, напоследок поцеловав руку девушки. Гвендолин пытается сдержать внутри смущение, чувствуя, как на талию ложится уже знакомая рука.       — Ты бы видела себя со стороны, лицо такое, будто танцуешь с лесным троллем, от которого ужасно воняет, — усмехается мужчина.       — Не неси чушь, я пыталась сделать нормальное лицо, — тихо отвечает она, но не может сдержать улыбку внутри. В его руках она чувствует себя уже привычно, он знакомый, почти близкий, учитывая происходящее по ту сторону реального мира, да и по эту сторону тоже. — Зато я смотрю, ты здесь чувствуешь себя, как рыба в воде. Та женщина явно была довольна вниманием к своей персоне.       — Похоже на ревность, — с сомнением отвечает он, а она вздрагивает. Эти слова принадлежат не ему.       — Прекрати, — шипит она, сжимая его руку. Николай хмыкает и крепче прижимает её к себе. Сегодня она ещё более красивая, чем когда-либо. Декольте он, конечно, поднял бы повыше, но всё остальное — просто не описать обычными словами. — Если честно, не знаю, как доживу до конца дня. Время только час, а я уже хочу домой.       — Не нужно сбегать, просто смирись с тем, что ты здесь и всё будет хорошо. Не обращай внимания на людей вокруг, не смотри на то, как они одеты, о чём разговаривают. Если тебе будет легче… — песня заканчивается. — Можешь смотреть на меня, чтобы отвлечься.       Она смотрит ему в глаза ещё пару секунд и делает шаг назад, замечая, как его руки тянутся за ней. Кристи отходит к столу, чтобы взять шампанского. Чарльз тем временем танцует с одной пожилой женщиной, ведёт её в танце осторожно и усмехается, когда его партнёр улыбается розовыми губами, демонстрируя золотые крупные кольца на пальцах.       — Ну как, вам легче? — Ричард появляется рядом неожиданно, Гвендолин нервно улыбается, допивая бокал шампанского. Может быть, алкоголь поможет ей чувствовать себя комфортнее и раскованнее. Она надеется на это. — Если станет нехорошо, уборная там.       — Всё хорошо, — улыбается она, чувствуя на себе пристальный взгляд. Николай стоит в противоположном углу зала, смотрит на них двоих, делает глоток из своего бокала, не стараясь отвести взгляд, несмотря на мужчину, пытавшегося что-то сказать ему. — Я… справлюсь, спасибо, — она улыбается. Кажется, скоро лицо треснет, губы пойдут трещинами. Ричард склоняет голову и снова целует её руку. Кожа жжётся в этом месте, поэтому незаметно ото всех, она стирает чужие прикосновения пальцами.       Это всё похоже на то, что было после битвы с мертвецами. Только тогда она сидела в компании знакомых людей, отказавшись пить всё равно выпивала, потому что брат Джейме был очень… настойчив и хитёр. Гвендолин вспоминает это с улыбкой, вспоминает такую же искреннюю улыбку напротив и ладонь, накрывающую собственную. Она ушла, потому что чуть позже стало невыносимо сидеть в шумном помещении, но здесь она сделать этого не может. Когда она прекратит ставить себя на место Бриенны?       Николай выходит на балкон, поэтому, пока никто на неё не обращает внимания, она идёт за ним, прикрывая за собой стеклянные двери. Вальдау спокойно вытаскивает из пачки сигарету, закуривает и не поворачивается. Он точно слышал, как зашёл ещё кто-то. Гвендолин вздыхает и направляется в его сторону, вставая рядом.       — Раньше я получал удовольствие от таких вечеров, можно было завести много полезных знакомств, бесплатно нажраться и в том, и в другом смысле, — выдыхает мужчина.       — А теперь?       — Улыбаюсь, потому что так надо, знакомлюсь, потому что надо, танцую, потому что надо, — он вдруг поворачивает к ней голову. — Со всеми, кроме тебя.       Они переглядываются. Он смотрит на неё, почти светящуюся в солнечных лучах, понимает, что она ослепляет его, понимает, что глаза начинает резать, но не может с собой ничего поделать, потому что она тут — рядом. Протяни руку и прикоснись. Гвендолин поправляет волосы под заколкой, потом декольте своего чёртового платья, и Николай отводит от неё взгляд.       — Мы не можем уйти раньше?       — Это будет невежливо, — отвечает Вальдау, коротко оборачиваясь назад. — К тому же, твой новый поклонник будет очень огорчён, — Кристи тоже оборачивается. Ричард улыбается ей и сталкивается с официанткой, спешащей на кухню с пустыми бокалами. Это выглядит комично. Николай тем временем склоняется, опирается локтями на перила. Благо, что ресторан находится невысоко, и он может спокойно дышать.       — Я не выдержу до вечера, — тихо говорит Гвендолин, сжимая пальцы на узорчатом металле.       — Если что, ты всегда сможешь меня найти, чтобы уйти от назойливых поклонников, — усмехается Вальдау, а Кристи лишь отводит взгляд.

⚔ ⚔ ⚔

      Назойливых поклонников к пяти часам вечера становится слишком много, по второму и третьему кругу уже прошли поздравления, поэтому сейчас снова время танцев, и Николай ненавидит его всей душой. Он заливает в себя пятый или шестой бокал, а может больше, точно не помнит. К удивлению, мозг остаётся в трезвой памяти и чистом уме, в отличие от джентльменов, подходящих к его подчинённой.       — Если так и будешь сидеть дальше — всё пропустишь, — голос Чарльза где-то справа, Вальдау поворачивает к старику голову и улыбается. — Ты же видишь, что ей неловко и некомфортно.       — Нужно было просто не звать её и всё, всем бы было проще, — допивает уже седьмой или какой там бокал Николай, поднимаясь из-за стола и вытирая рот салфеткой. Гвендолин находится прямо в центре двух мужчин и одного парня, которые пытаются задавать ей вопросы. Что же с принцем Ричардом, почему не приходит на помощь даме своего сердца?       Кристи лишь раз поднимает на него взгляд, и Вальдау себя чувствует намного увереннее, подходя к небольшой компании.       — Я извиняюсь, молодые люди, но украду девушку для танца, — он протягивает ей руку, прося разрешения. Видимо, присутствующие не слишком довольны вмешательством в их милый диалог. Николай тянет её на себя, тут же устраивая ладонь на пояснице. — На будущее, постарайтесь улавливать настроение дамы, когда стоите рядом с ней и пытаетесь разговаривать.       — Это было немного грубо, — тихо говорит Кристи, цепляясь ладонью за его ладонь.       — Ничего такого. Когда ты стоишь рядом с особой женского пола, нужно чётко видеть, нравишься ты ей или нет. И да, я обещал, что спасу тебя, в случае чего.       — Это был тот самый случай? — он утвердительно кивает, и Гвендолин вздыхает как-то облегчённо, склоняясь к нему и прижимаясь ближе, будто старается спастись и сделаться невидимой. Николай обводит взглядом всё помещение, роскошно одетых дам, заключённых в пиджаки и брюки мужчин, пару детей. Если честно, он и сам начинает уставать от этого. Видимо, никакой особой сделки или встречи не предвидится, поэтому он думает, пока Кристи медленно двигается вслед за ним.

⚔ ⚔ ⚔

      Время около семи часов вечера. Гвендолин стоит в компании молодых женщин, обсуждающих проблемы воспитания и слишком избалованных детей. Ей особо сказать нечего, поэтому она молчит, разглядывая расшитые золотом шторы, мягкие белые стулья и длинные столы. Если честно, ноги болят, но это не то место, где она может спокойно разуться.       Весь день она пытается убежать от племянника, скрыться от глаз любителей танцев и пить в меру, чтобы потом помнить всё. Николай крутится около Чарльза, о чём-то ему говорит, когда съедает что-то со стола, улыбается, поворачивая голову в сторону Гвендолин. Девушка удивлённо смотрит на кивок, направленный к двери и извиняется перед дамами.       — Что такое? — Чарльз смотрит на них с едва скрытой грустью и вздыхает.       — Вы были хоть какой-то отдушиной на этом вечере, но ладно, так и быть, — Николай благодарно кивает и протягивает руку.       — Мы уходим? — удивляется она.       — Ты хочешь и дальше оставаться здесь? — вскидывает бровь Вальдау, через секунду чувствуя в своих пальцах тёплую ладонь.       — Предатели, — говорит им вслед Дэнс.       — Прости, старик.       Когда они скрываются за дверьми ресторана, Чарльз широко улыбается и допивает только третий бокал шампанского.

⚔ ⚔ ⚔

      Они оба решают, что лучше прогуляться и проветрить голову. Солнце скоро начнёт опускаться, поэтому можно немного погулять, а потом ехать домой. Они идут рядом, Гвендолин разглядывает вывески магазинов и ресторанов. Городские джунгли, состоящие из высоток, привлекают куда больше своим шумом и ветром, гуляющим между ними, чем ресторан, заполненный десятками голосов и музыкой. Хотя музыка была неплохой, музыкальный вкус у Ричарда точно есть.       Алкоголь, почти незаметный до этого, сейчас начинает расслаблять, и Вальдау себя чувствует совсем немного мороженым, поплывшим на солнце, тогда как Гвендолин выглядит совершенно спокойной и даже немного напряжённой. Дойдя до угла очередного дома, девушка останавливается, и Николай с удивлением смотрит на то, как Кристи разувается.       — Что ты делаешь? — тупо спрашивает он, пока девушка расстёгивает туфли и стягивает их, оставаясь босой стоять на асфальте.       — У меня ноги устали.       — Можем поймать такси.       — Чуть позже.       Она улыбается ему и продолжает идти, как ни в чём не бывало. Со стороны, наверное, они смотрятся очень странно. В красивой одежде идут по главной улице города, привлекая внимание прохожих.       — Ногу же порежешь.       — Всё будет нормально.       — Всё же, я бы не рисковал.       — Боже, ладно, давай поймаем такси! — вздыхает она, а он улыбается.

⚔ ⚔ ⚔

      Когда машина останавливается около её дома, она на мгновение задерживается, будто хочет что-то сказать, но в итоге просто тихо прощается и выходит из автомобиля, по-прежнему босая. Николай смотрит ей вслед всего пару секунд, расплачивается с водителем и почти вылетает на улицу. Двор пустой, ни детей, ни бабушек с собачками, тишина почти долбит по ушам.       Девушка слышит звуки шагов и оборачивается, с удивлением замечая мужчину. В голове мозг снова ехидно смеётся, выталкивая в мысли то, что она всё-таки надеялась, что он останется с ней ещё ненадолго. Видимо, Николай телепат или просто…       — Слушай, я… — он осекается, не зная, что сказать. В голове слов миллион, и все они путаются на языке, когда он смотрит на неё. С небольшим клатчем в руке и туфлями. Скорее всего, её ступни все чёрные... О чём ты, блядь, думаешь? — Я хотел сказать…       Гвендолин смотрит на него, не двигается и не показывает никаких эмоций, а потом вдруг делает шаг навстречу и это пугает. Он уже хочет сделать шаг назад, но она приближается, подходит совсем близко. В голове заедает песня с праздника, крутится и крутится, с не совсем весёлым текстом, но пары слов хватает, чтобы пластинку в голове заело.       Они останавливаются друг напротив друга, посреди тихого и спокойного двора. Без своих чёртовых туфель она ниже, не кажется такой недосягаемой. В прошлый раз, когда они так стояли, это не закончилось ничем хорошим. Потому что Джейме — тупой баран, а Бриенне был слишком нужен кто-то рядом.       Им обоим нужен кто-то рядом, Николай думает об этом, когда между ними остаётся около пяти сантиметров. Четыре сантиметра. Гвендолин смотрит на него как-то странно, а потом поднимает руку и касается пальцами гладковыбритой щеки. Три сантиметра. Такого ещё не было.       Чёрт знает, кто сокращает грёбаные три сантиметра, потому что она буквально влетает в него, на всей скорости, которой только возможно. Вот только если там, в другом мире, всё было как-то сумбурно и быстро, здесь, после столкновения время останавливается. Он не успевает сориентироваться, не успевает что-либо переосмыслить, потому что вот сейчас они стоят здесь.       И он целует её. Миллионное количество секунд, за которые он наконец прижимает её к себе уже по-другому, за которые он начинает верить в то, что это настоящее. Что это происходит с ними. Что это она, в своём длинном платье со слишком глубоким декольте, прижимается к нему и целует. Через пару секунд волшебство рассеивается, но время по-прежнему не двигается. Она утыкается лбом в его лоб, задерживает руку на его груди.       Ощущение, что оба растворятся прямо сейчас. Как в фильме, который так любят дочки, превратятся в пепел, не оставляя после себя ничего.       — Скажи, что это не сон? — просит она, едва касаясь губами его лица.       — Если это сон, то я собственноручно отрублю Джейме голову, — отвечает он, всё ещё прижимая её к себе. Гвендолин улыбается, хмыкает и обнимает его. Время вдруг снова начинает бежать.       — Если это сон, я не хочу просыпаться, — шепчет она ему в шею, а он смотрит в облачное небо над головой и понимает, что в их снах не было такого. Был бесконечный холодный север, был огонь, пожирающий всё живое и мёртвое. Были они — совершенно другие, непохожие на реальных себя.       Возможно, для Джейме и Бриенны они — тоже другая непонятная реальность.       Гвендолин вдруг отстраняется от него и смотрит прямо в глаза.       — Думай о Ренли, которого любила. Думай о Тарте, о горах, морях, водопадах и что там еще есть на твоем Сапфировом Острове…       Кристи смотрит в его глаза и понимает, что для неё ни Тарта, ни гор, ни моря больше не существует. Кроме вечного голубого неба над головой, и солнца, касающегося лопаток сквозь ткань платья, которые она всегда так ненавидела. Последний поцелуй остаётся за ней.