⚔ ⚔ ⚔
Их приветствуют десятки голосов, кто-то уже салютует им шампанским, почти всем, кроме присутствующих здесь женщин, ему приходится жать руки, отвлекаться на короткие вопросы, отвечать на них, пока его спутницу затягивают в своё болото прекрасные дамы. Она выглядит выше их всех, возвышается на каблуках, улыбается и принимает комплименты. — Нормально доехали? — Чарльз протягивает ему бокал с шампанским, Николай тихо благодарит его, стараясь не смотреть в сторону девушки. Хватит с него взглядов. — Нормально… А потом начинается череда разговоров, обсуждений, расспросов и совершенно не интересных историй. Внутри скука смешивается с лёгкой ленцой, он вспоминает один из тех пиршеств во сне, когда все вокруг веселились, а он стоял почти в самом центре празднества, пытаясь найти кое-кого взглядом. Он чётко помнит шнуровку на её странном голубом платье, помнит её скрещенные за спиной руки, будто это и в самом деле было. Почему он переносит эти сны в реальность? Сны — это всего лишь сны, но словно гром средь ясного неба, он слышит громкий смех. Все не обращают внимания, а он оглядывается, замечая улыбающиеся губы. О, чёрт. — Леди Бриенна. — Сир Джейме. Почему его во снах звали так? Почему её имя тоже было другим? Почему он продолжает смотреть на неё, слушать её странный крякающий смех? — Хватит глядеть на дам, тебе тут ничего не светит, — Эмилия, проходящая мимо, широко улыбается ему, стукнув его бокал своим. На некоторое время зал делится на две половины, женскую и мужскую. Николай с удовольствием принимает участие в разговорах, связанных с транспортом и разработками, скучающе слушает о семьях пришедших сюда мужчин, не стараясь лишний раз забивать голову чужими именами. Ему бы тоже было что рассказать, если бы не развод, если бы бывшая жена не забрала дочек без права на нормальные, хотя бы еженедельные встречи. Он мог бы потребовать большего, обратиться в соответствующие органы, но смысл? Стало бы только хуже. Ему бы тоже было что рассказать, но вряд ли кто разделит его увлечение картинками из снов. Он как маленький мальчишка цепляется за них, замечая, как Дэниел протягивает руку леди Бри… шампанское застревает в глотке. Гвендолин с лукавой улыбкой принимает руку, отдаёт свой бокал Софи и идёт танцевать. — Наши вечера всегда начинаются с танцев, — тихо говорит Чарльз, наблюдая за тем, как к танцующим подтягиваются и другие пары. У Николая в глазах пестрит от обилия разноцветных платьев и сине-чёрно-серых костюмов. Желания танцевать нет, желание находиться здесь падает с каждой минутой всё ниже. Почти все мужчины выходят потанцевать со своими или чужими женщинами. Удивительно, что единственное здесь чёрное женское платье только у неё. Она выше Дэниела на голову, это выглядит забавно и несуразно. Гвендолин что-то шепчет парню, почти обнимает его за шею одной рукой и тихо смеётся. Вальдау не уверен, выдержит ли он ещё одну волну её смеха. Девушка с парнем останавливаются, когда к ним подходит Чарльз. Николай наблюдает, как склоняя голову, Дэнс просит Гвен потанцевать с ним, а Дэниел лишь кивает, отпуская девушку из своих объятий. Она выглядит счастливой и радостной, цепляется за крепкие руки. Вальдау вдруг чувствует себя абсолютно одиноким в толпе, странное ощущение. Раньше он всегда пользовался популярностью у женщин, вероятнее всего, эти времена прошли. Досадно. Ещё бокал шампанского и он решает-таки подробнее осмотреть зал, в котором они находятся. В углу стоит стол с закусками и выпивкой, также напитки имеются у бармена за барной стойкой, а ещё здесь есть балкон и какой вид открывается с него, Николай точно не хочет знать. Чарльз и Гвен вырываются из потока танцующих людей, направляясь в его сторону. Он что-то говорит ей тихо, она улыбается, обращая своё внимание на стоящего мужчину. — Что ты здесь застыл? Иди, потанцуй, проветри свою дурную голову. — Простите, но все партнёры заняты, а я не привык танцевать с теми, кто выше меня, — Гвендолин тихо фыркает, видимо привыкнув к⚔ ⚔ ⚔
Как назло, ритмичные песни сменяются медленными, от которых порой тянет блевать, но сейчас вроде как звучит пародию на одну из самых популярных рок-песен, поэтому мозг бунтует не так сильно. Они почти не смотрят друг на друга, Николай снова рассматривает помещение, а Гвендолин следит за Софи, танцующей с Дэниелом. Повезло подруге, ничего не скажешь. — Только не наступи мне на ногу, — тихо говорит Вальдау, вызывая смешок на розовых губах. — Могу проткнуть твою ногу шпилькой, если хочешь, — голос глухой и тихий, перекрывается музыкой. — Очень мило с твоей стороны, слова истинной леди. — Я не леди. Конечно не леди, она же рыцарь. Из чёртового другого измерения, с другой планеты, с… её рука сжимается в крепких пальцах и она наконец смотрит на него. Слишком красивая для себя обычной, макияж и правда очень сильно меняет девушек. — А кто же ты? Рыцарь? — фыркает он, будто это должно звучать как насмешка, но язык прилипает к нёбу, изо рта вылетает хрип. — Могла бы им стать, — зелёное сталкивается с голубым и океан начинает поглощать сушу. — Но женщинам запрещено становится рыцарями. Да и… нет желания… — Неужели? — они оба тонут, даже не осознавая насколько. Не понимают какие слова говорят друг другу. — Король… — слова вырываются неосознанно, быстро, выдыхаются, словно воздух, запутывают мысли и эмоции обоих. — Он и не нужен, я могу… — Так, время пламенных речей и поздравлений! — слышится голос Чарльза. Они забывают сказанное через секунду, совершенно не задумываясь о том, что только что произошло.⚔ ⚔ ⚔
На её удивление, вечер проходит очень неплохо. Обычно она стоит в стороне, пытаясь не привлекать к себе лишнего внимания, но сегодня почему-то всё меняется. С ней вежливы абсолютно все, коллеги постоянно предлагают шампанское. Чарльз ходит везде и всюду, успевает поговорить тут и там, посмеяться, обменяться рукопожатиями, пожеланиями. Он напоминает ей отца. Гвендолин улыбается, понимая, что танцевать уже нет сил. Почему-то именно сегодня мужчины обращают на неё слишком много внимания. — Я недооценила твоё платье, — говорит Софи. — Ноги ещё не болят? — Гвен качает головой. Ещё не болят, но совсем скоро она стянет с себя туфли от греха подальше, хоть это и неприлично. Николай же, в отличие от Чарльза не такой активный, он замирает у стены, медленно попивая своё шампанское и выглядя слишком ярким пятном на фоне остальных. Или ей просто кажется. Редкие слова собравшихся тут людей он принимает с улыбкой, кого-то благодарит, с кем-то пытается смеяться. Эта картина напоминает то, что происходило во сне, только тогда они сидели друг напротив друга, и он заставлял её пить вино. Разум подсказывает, что пора бы уже всё забыть, это было и прошло, но она просто не может. Чужой галстук немного ослабляет свою давку, Гвендолин убирает недопитый бокал на стол, аккуратно стирает влагу с верхней губы и идёт через весь зал к балкону. Дэниел говорил, что с него открывается удивительный вид на город. Единственное, что её сейчас интересует — свежий воздух, не наполненный духами, алкоголем и голосами. В ушах шум после громкой музыки, где-то вдали гудит город, разгорается яркими языками пламени перед глазами, когда она закрывает за собой дверь, восторженно выдохнув. Дэниел был прав. Балкон — лучший способ сбежать от общества, чтобы дать ушам, глазам и губам отдохнуть от музыки, взглядов и улыбок. Под ногами чувствуется холодный бетон, кожаные туфли сжимают стопу в тиски. Остановившись, Гвен видит скамью. Ноги блаженно стонут, когда туфли падают вниз, а она расслабленно опускается на сидение. Совсем сейчас не похожа на ту леди, которой её называли дамы — жёны коллег Чарльза. Вряд ли она когда-нибудь сможет стать истинной леди, да и рыцарем тоже. Слышится звук открывающейся двери, она поворачивает голову, замечая на пороге знакомую фигуру. Николай пытается снять галстук, но в итоге запутывается в узле и тяжело выдыхает, в горящей темноте замечая девушку. — Жаль, я так хотел побыть один, — наигранная тоска в голосе. Кристи поднимается, усаживаясь ровно, и отворачивает голову, предпочитая наслаждаться видами города и не реагировать сейчас на чужие слова. Ей это даже удаётся, она разглядывает верхушки высоких стеклянных домов. Отсюда кажется, что толкнув их совсем слабо, они начнут падать, как домино. — Ты в курсе, что у тебя ужасный смех? — Прости? Когда-нибудь она определится, как обращаться к нему. — Я говорю, у тебя ужасный смех. Он смотрит на неё серьёзно, ждёт её реакции, ждёт скорее обиды или недовольного выражения лица, но никак не смеха. Боже, и правда смех просто ужасный. Она вытирает слёзы с глаз, стараясь не повредить макияж и опускает ноги, чтобы снова надеть туфли. — В отношении женщин вы грубиян, — кто-нибудь, помогите ей. — Нет, только в отношении одной, — она поднимает на него взгляд голубых глаз, как только застёгивает туфли. Он не двигается, по-прежнему стоит около двери и кажется напряжённым. — Я могу считать это за комплимент или мне стоит начать обижаться? — ноги немного ноют, когда она поднимается со скамьи. — Чарльз не одобрит, если я обижу тебя, поэтому скорее комплимент, — Гвен дёргает уголками губ в подобие улыбки, снова разворачиваясь к городу. — Я хотя бы не боюсь высоты, — он замирает, поднимая на неё свой взгляд, который до этого был устремлён в пол. — Вы можете постоять там ещё, чтобы я тоже смогла высказать пару комплиментов. — Это будет грубо по отношению к вашему директору. Теперь они оба на вы? — Только к одному из них, — Николай думает о том, что лучше смотреть на неё. На тело, обтянутое чёрной тканью, на светлые волосы, на насмешливое лицо. Дышать, конечно, хорошо, вот только страх никуда не уходит. Нужно возвращаться. — Так и будете там стоять? — Вы констатировали факт моего страха и спрашиваете об этом? — она направляется в его сторону, медленным, слишком изящным для такой высокой девушки шагом, уложенные волосы пружинят, ветер подхватывает подол платья. Как только её длинные пальцы касаются его галстука, лёгкие перестают функционировать. Он удивлённо смотрит на неё, а она с непринуждённой лёгкостью развязывает тугой узел, после хлопая ладонью по нагрудному карману. — Если у вас закружится голова, позовите кого-нибудь, — дверь сзади открывается и через пару секунд закрывается. Браво! Николай склоняет голову, тяжело выдохнув. Эта девушка делает его странным, грубым и совершенно ужасным. Её странный, непонятный ему характер взрывает в голове чёртовы вулканы. Благо, что не драконье пламя. Город перед глазами начинает кружиться. Нужно было спуститься на улицу.⚔ ⚔ ⚔
Если вечер начинался спокойно, то теперь он превратился в обычную вечеринку с весёлой и иногда ленивой музыкой. Где-то пятый бокал шампанского, развязанный галстук и взгляд туда, где сейчас забавно и быстро танцуют даже самые взрослые женщины и мужчины. Николай видит туфли, оставленные около танцпола, Гвендолин обнаруживается без них, танцуя с Софи и Дэниелом почти в самом центре. Свет приглушается, пиджаки висят на спинках стульев. Испанские мотивы и язык немного кружат голову. — Дэниел очень популярен среди женщин, да? — спрашивает с улыбкой Чарльз, смотря на трёх своих сотрудников. Вскоре к ним присоединяется и Эмилия. — Давно не видел их такими. Вальдау бросает короткий взгляд на мужчину и молчит, потому что ответить нечего. Полы чёрного платья разлетаются в стороны, когда Гвендолин крутится рядом с парнем, улыбается ему и смеётся вместе с Софи. Всё это похоже на какой-то странный испанский или итальянский фильм с живыми людьми. Времена, когда он сам мог танцевать так… давно прошли. — Очень рад, что ты присоединился к нам, хотя порой ты тот ещё говнюк. — Сочту это за комплимент, — хмыкает Вальдау. — Ещё бы не доставал своими заскоками бедную девочку, было бы просто замечательно, — Чарльз внимательно следит за его реакцией, приходится держать в лицо. — Не сказать, что её это обижает, она отплачивает мне тем же. Все счастливы, все довольны. Гвендолин тем временем обнимает Софи и танцует вместе с ней. Почему-то именно их компания выделяется на главном фоне, почему-то именно её чёрное платье он видит в чёрном море костюмов. Впрочем, она высокая, её будет заметно всегда. Лжец. — Отдохни завтра, приведи себя в порядок и утром послезавтра будь лучшим директором, — Чарльз хлопает его по плечу и уходит куда-то. Весёлая песня кончается, парень и три девушки тяжело дышат, улыбаются друг другу и снова громко смеются. И всё-таки у неё ужасный смех, думает про себя Николай, отставляя уже пустой бокал на барную стойку. Ритм сменяется плавными волнами, снова время медляка — танцорам надо передохнуть. Вмиг чёрное море становится островками, Дэниел предлагает Эмилии потанцевать с ним, Софи хватается за руку странного высокого парня и уходит в сторону, а Гвен склоняется, чтобы надеть туфли. Её кожа в белом приглушённом свете кажется красной, идёт пятнами. — Последний танец? — она поднимает голову, замечая протянутую ей ладонь. Кристи думает, нужно ли соглашаться, потому что дышать после быстрых танцев сложно. Он смотрит на неё и молчит, не пытается нагрубить, сказать что-то колкое. Ладонь её горит, в отличие от его ледяной. Стук её каблуков слышен даже через музыку, словно молоток, вбивающий гвозди в дерево. В его личный деревянный гроб. Она опускает одну руку ему на плечо и на этот раз, скорее всего, от усталости прижимается, едва не касаясь своими губами его щеки. В их снах они никогда не танцевали. В их снах они были совершенно другими. — Мне следует извиниться за сказанные сегодня слова? — тихо пробует он. Внутренности замирают в ожидании ответа. Они оба устали за этот вечер, не так уж много выпили и хорошо перекусили, она вообще только танцевала последний час. В его снах она никогда не знала усталости, всегда сдержанная, несгибаемая, гордая, скрывая ранимость и стук живого сердца под металлической бронёй, она никогда не давала себе быть слабой, уставшей. Она была рыцарем Семи королевств, посвящённой им. — Нет, — тихий голос около уха. Он чувствует небритой щекой, как она прикасается к нему своей мягкой кожей. Непозволительная роскошь для тех, кто почти незнаком, и кто не может промолчать, чтобы не сказать пару лишних слов. Ладони колет, кожа сжигается о кожу. Она прикрывает глаза, когда музыка ещё больше замедляется. — Встань же, Бриенна Тарт, рыцарь Семи Королевств. Чарльз, стоящий около барной стойки и выпивающий уже десятый бокал шампанского, спокойно смотрит на разворачивающуюся в центре зала картину. Николай ловит его взгляд лишь однажды, чувствуя, как ладонь на его плече слабо сжимается. — У нас перемирие? — Для перемирия нужно доверие, — тихо выдыхает она, открывая глаза. — Я верю тебе, — пальцы на её талии сжимаются сильнее.⚔ ⚔ ⚔
Просыпаться утром после весёлого вечера очень тяжко, но никто не погуляет с Лето, если этого не сделает она, поэтому приходится просыпаться в мягких объятьях одеяла с явным нежеланием вставать. Пёс уже около кровати, энергично виляет хвостом, ждёт, когда обнаглевшая хозяйка соизволит поднять свою задницу с постели. — Прости, милый, — хрипит девушка, потрепав питомца за ухом. — Уже встаю. На часах ровно десять, домой она вернулась около двух. Была поездка с Софи до какого-то парка, где они просидели около часа или больше, разговаривая обо всём на свете. Посмотрев на себя в зеркало, Гвендолин тихо стонет, совсем забывая, что забыла умыться. Чёрная тушь и тени уродливо расползлись по щекам, благо, что красной помады не было. Тёплая вода отрезвляет и придаёт немного сил, косметика стирается, а волосы больше напоминают метлу. Натянув спортивный топ, сверху обычную белую майку и серые штаны, она направляется в прихожую. Лето выглядит очень счастливым, чуть ли не зарывается носом в землю и пытается утащить хозяйку подальше от дома. Погода сегодня солнечная, с прослойками тёмных маленьких туч на белых облаках. Гвендолин оглядывается по сторонам, замечает детей, подростков, пожилых людей, идущих под руку. Около часа уходит на прогулку с любимым псом, они возвращаются около одиннадцати. Кристи тут же замечает знакомую соседку, сидящую на лавке около подъезда. — Доброе утро? — тихо говорит она, а старушка поднимает на неё взгляд. — Доброе, милая, сегодня ты выглядишь намного лучше, чем пару дней назад, — Гвендолин неуверенно кивает и присаживается рядом с женщиной. — Кошмары больше не снятся? — Нет, — заданные ей ранее вопросы по-прежнему остаются без ответов, так есть ли смысл что-то спрашивать снова? — Как вы поживаете? — женщина улыбается, видимо, польщенная вниманием к своей нескромной персоне. — Хорошо, скоро должны приехать внуки, тогда всё станет отлично! Для своих лет старушка слишком энергичная, весёлая и непохожая ни на одного из людей, встреченных Гвендолин ранее. Эта женщина вызывает у неё уважение с примесью раздражения, потому что она точно что-то знает, но отказывается рассказывать. — Ты знаешь, что порой один наш шаг может изменить нашу будущую и даже прошлую жизнь? — вопрос посылается дереву, стоящему напротив них. Кристи вздыхает. — Никогда не слышала об этом. — Так вот знай. Всё, что происходит сейчас, имеет последствия в прошлом и будущем. Как можно поменять прошлое настоящим? Это невероятно глупо и слишком оптимистично, ты не сможешь исправить свои ошибки сделанными позже действиями. Как же глупо. Может быть, соседка более безумная, чем она предполагала? — Ты должна быть счастлива во всех временах, не важно — прошлое это, настоящее или будущее. Гвендолин прикрывает глаза, чувствуя кожей выглядывающее из-за маленьких туч солнце. Вчера она попыталась вести себя иначе, попыталась быть общительной и милой, удивительным образом это сработало, поэтому вчерашний вечер — определённо запомнится, как один из самых лучших. — Удачного вам дня, — тихо говорит она, поднимаясь со скамьи. — И тебе, милая, — отвечает женщина. Лето, уже начинающий скучать, быстро поднимается на лапы, готовый заходить домой.⚔ ⚔ ⚔
Ник задумывается о том, чем люди занимаются в своё свободное время утром следующего после весёлого вечера дня. Похмелье, к счастью, не присутствует на его празднике жизни, поэтому завтрак удаётся спокойным и лёгким, а дальше наступает… пустота. Вальдау рассматривает магниты, квадратные распечатанные фотографии на холодильнике, ходит взглядом по стеклянным вставкам на кухонных шкафчиках, разглядывает чёрную микроволновую печь, через пять минут тяжело выдыхая. Раньше у него никогда не было так много свободного времени, на протяжении последних лет, а это около семи или восьми, он жил на работе, иногда ночевал на работе и всё равно не смог сохранить то, что строил его отец. Он отдавал всего себя тому, что на тот момент было совсем не важно. Его дома ждала жена и дети, пусть их отношения с Леной не были такими хорошими, как в первые годы женитьбы, но она старалась сохранить семью, заботилась о девочках. Он сам виноват, из-за работы и слишком сильного желания соответствовать умершему отцу даже не заметил, как всё вокруг рушится. Жизнь рассыпалась на глазах, как чёртовы замки во снах, пришедших неожиданно месяц назад. Все они были блеклыми, серыми, но всё равно шевелили внутри что-то, заставляли очнуться, когда было совсем невыносимо. Чарльз протянул руку помощи, когда понял, что сын его старого друга не справляется, увидел то, о чём Вальдау боялся сказать кому-либо. Он почти потерял компанию, потерял семью, и если их отношения с бывшей женой стали сложными, то дочерей он бы хотел видеть. Как можно чаще. — Сможешь увидеть их, когда разберёшься со своей жизнью и головой. Мне не нужен муж тряпка, не умеющий справляться с собой и своими эмоциями. Тряпкой он не был, а если бы был, то умолял бы Лену на коленях не бросать его. Они развелись тихо и спокойно, никто не кричал, не протестовал, никто из них не был против, потому что нужно менять свою жизнь, если она катится по наклонной. Если бы с ним рядом был тот, кто открыл ему глаза чуть раньше. Отец всегда говорил, что семья — важнее всего на свете, — денег, компаний, договоров, семья всегда должна ставиться на первое место, ибо, когда всё разрушится, останутся только близкие люди. Теперь он сидел один на своей кухне, разглядывал интерьер, подобранный пару лет назад Леной и думал, что отец был прав, а он никогда не слушал. Он был похож на другого себя, из своих снов, где носил золотые доспехи и белые плащи, был похож лишь отчасти, потому что для другого его — семья значила всё и даже больше, потому что в той жизни у него появился человек, способный изменить его, дать понять, что ещё не всё потеряно. Это была она — в броне, похожая на рыцаря, но всё равно являющаяся девушкой, женщиной… иногда слабой и ранимой. Она смогла поднять его на ноги, смогла дать веру, надежду. А потом он встретил её в реальности, живую и настоящую, такую же высокую, но уже более женственную, более… эмоциональную? Он помнил другой взгляд — тяжёлый и долгий, море бушевало в сапфировых глазах, омывало берега и выплёскивалось на него, а он мог только смотреть. Очень редко они общались словами, чаще взглядами, короткими, но более красноречивыми, чем слова. Он сидит и рассуждает о женщине из своих чёртовых снов? Какая следующая станция? Конечная? Смартфон, лежащий около руки, начинает вибрировать. Ник смотрит на дисплей и принимает вызов. — Я знаю, что ты ничем не занимаешься, поэтому приезжай в офис, есть работа. Чарльз, как и всегда, очень вовремя. Без сарказма или иронии, Дэнс появлялся в его жизни каждый раз, как Вальдау чувствовал себя… — Ты приедешь? — Буду через полчаса.⚔ ⚔ ⚔
Гвендолин смотрит на часы, убирает прядь светлых волос за ухо и думает, стоит ли всё-таки ехать на работу. Дома сидеть скучно, даже любимый пёс не спасает от странной тоски, наполняющей внутренности с того самого момента, как она закончила уборку. Стрелки настенных часов также сталкиваются друг с другом, в квартире звенящая тишина. Она треплет Лето за ухом и встаёт с дивана, решив, что лучше занять свободное время чем-то полезным, чем просто так сидеть. На улице около тридцати и это вызывает ужас внутри, ибо в такую погоду в городе настоящий адский котёл. Город разваривает в себе людей, животных и дома в солнечных лучах. Жёлтое платье на бретелях, подаренное Софи в прошлом году на день рождения, манит взгляд своим ярким цветом и открытыми плечами. Лето садится на пороге комнаты, наблюдая за тем, как хозяйка собирается покидать его. Он уже привык, так что скулежа, как пару лет назад, не слышно. Гвен с некоторыми трудностями застёгивает замок на спине, выдыхает. Старость — не радость, говорила ей когда-то бабушка. Вряд ли её можно назвать старой. Кристи улыбается своему отражению, расчесывает волосы и направляется в коридор, застёгивая на ногах белые босоножки. Бывший парень говорил ей, чтобы она не смела надевать каблуки рядом с ним, потому что из-за них он казался ниже её. Девушка вообще не должна быть выше парня, так он считал, но почему-то встречался с ней. Гвендолин последний раз смотрит на себя в зеркало уже в прихожей, перекидывает небольшую сумку через плечо и выходит, закрывая дверь. На пятом этаже лифт тормозит, и двери открываются, являя её взгляду знакомое лицо, покрытое морщинами. Дайана улыбается девушке, заходя в кабину под руку с молодым человеком. Смотрится это очень комично, потому что старушка вполне могла справиться и сама, но черноволосый парень настаивает на поддержке хотя бы о его руку. — Я что тебе, инвалид? — возмущается женщина. — Кит, я хоть старая, но не умираю. — Гвендолин пытается сдержать улыбку, но уголки губ всё равно поднимаются вверх. — Вот, посмотри, надо мной уже соседи смеются, — парень оборачивается на Гвендолин. — Решила прогуляться, милая? — На работу, — отвечает тихо Кристи, продолжая наблюдать за тем, как старушка остаётся недовольной. — На улице сегодня пекло, — резко выдыхает женщина. — Чтобы там выжить, нужно надевать купальник или вообще идти без одежды, — Гвендолин немного ёжится под пристальным взглядом чёрных глаз. — Прекрати пялиться на девочку, Кит, ты её смущаешь. — Простите, — бурчит парень, отводя взгляд. Внимание к своей персоне несомненно льстит, но он кажется слишком молодым, встретившись при других обстоятельствах, она бы даже не взглянула на него. — Тебе далеко до работы? — Не так, чтоб... — она не успевает договорить. — Пусть мой заботливый внук отвезёт тебя, а то я умру от его беспокойства через час, если ещё раз меня попросят взять кого-нибудь под локоть, — они втроём выходят из лифта, направляясь к выходу из подъезда. — Не стоит, правда, я сама доберусь, — улыбается Гвендолин. — Стоит! Давай, Кит, заводи машину, сделай старушке одолжение, — парень с сомнением смотрит на девушку рядом. Кристи чувствует себя совсем не в своей тарелке. — Я сама… — Так, рот на замок! Мы ждём тебя, внучок, — Гвен с сожалением смотрит на широкую спину, пытаясь не закрывать лицо рукой. Ну зачем так? Она быстро и без проблем добралась бы на автобусе или такси. — Я же говорила, всё будет хорошо. Будет, повторяет мысленно Гвендолин, замечая, как к тротуару подъезжает белая машина. Дайана улыбается и желает ей хорошего дня. Твою мать.⚔ ⚔ ⚔
— Простите, что вам пришлось везти меня, можете высадить на ближайшей остановке, я могу вызвать такси и… — парень смеётся, и Гвен опускает голову, чувствуя, как становится стыдно. Она совсем разучилась нормально общаться с незнакомыми мужчинами? — Почему вы смеётесь? — Мне не трудно, — отвечает водитель, поворачивая к ней голову. — Бабушка не отстала бы от меня, откажись я везти вас, да и, в общем-то, компания приятной красивой девушки не так уж плоха. Меня Кит зовут. — Гвендолин, — она жмёт протянутую ей руку. — Спасибо большое. — Не стоит, — улыбается парень, заворачивая на нужную им улицу. Гвен расслабляется после короткого диалога, переставая чувствовать смущение и стыд.⚔ ⚔ ⚔
— О, кажется, у нашей Гвен появился ухажёр! — Николай поднимает голову на Чарльза, стоящего около окна. — Ухажёр — такое древнее слово, старик, — Дэнс переводит взгляд на мужчину рядом и почти рычит, а потом вновь возвращает взгляд к улице. Вальдау сидит около секунды, прежде чем подняться на ноги и присоединиться к коллеге. Любопытство выше его сил. Гвендолин стоит на тротуаре, улыбается незнакомому молодому мальчишке и жмёт ему руку на прощание. — Сегодня же выходной? — Чего удивляться? Мы же здесь, — отвечает Чарльз, разворачиваясь и выходя из кабинета, чтобы встретить подчинённую. Николай борется сам с собой, напоминая, что дружеское приветствие будет глупым и неловким, они ведь не друзья. Дэнс прекрасно справится и сам. — Привет, милая! Мы тебя ждали! — Мы? — удивляется девушка, а потом замечает в переговорной Ника и её лицо немного мрачнеет. После вчерашнего вечера ничего не изменилось? Они неплохо потанцевали, даже больше, чем хотелось бы. Вальдау крутит ручку в руке, пока старик провожает Кристи до её кабинета. Голоса заглушаются стеклянными стенами. — Если что-то понадобится — зови, — слышится громкий хриплый голос, и Чарльз возвращается в кабинет. Они сделали всё, что от них требовалось, бумаги, которые нужно отвезти завтра в другую компанию лежали на краю стола, и каждый остался в офисе, потому что в одиночестве дома сидеть было невозможно. Жена Чарльза уехала к внукам на две недели, а Николай… а Николая никто не ждал, поэтому теперь он точно мог позволить себе сидеть сутками на работе. Как печально, что теперь этого не требовалось, потому что у него была сотрудница, делавшая его жизнь проще, был тот, на кого он мог положиться, чтобы не проверять документы по пятьдесят пять раз. Появись она у него чуть раньше, возможно, всё было по-другому. Он совсем не заметил, когда стало по-другому с ней, потому что после снов изменилось всё. После их первой реальной встречи ещё больше. Их маленькая война продолжалась молча, прямо как во снах, без лишних слов, рукоплесканий. Хватало взгляда. Гвендолин заходила к ним всего пару раз, высокая на своих каблучищах, с уложенными волосами и в чёртовом жёлтом платье. Кто вообще носит жёлтый цвет сейчас? В любом случае, Чарльзу не мешало делать девушке комплименты и видеть на её губах смущённую улыбку. Улыбка отличалась от эмоций, коими Гвендолин награждала его. Они стояли по разные стороны баррикад, вокруг шла война. В его снах баррикады стирались, они оба ломали их, оказываясь на одной стороне. Против мёртвых. — У тебя появился парень? — спрашивает Дэнс, когда Кристи заходит в третий раз, держа в руках синюю папку. Молчание. — Спросить ещё раз? — хрипит Николай. — Вы о чём? — не понимает она, подавая Чарльзу ручку и принесённую с собой папку. — О том мальчишке, что тебя подвозил, — до Гвен доходит и она смеётся, не так, как вчера, совсем тихо, помада растекается перед глазами Вальдау на её губах. — Это внук моей соседки, ничего такого, — Чарльз понимающе кивает и отдаёт папку обратно. Гвендолин убирает прядь волос за ухо и кивает, таким образом прося разрешения идти. Дверь закрывается. — Сейчас слюни потекут, — тихо говорит старик. Николай никогда не перестанет так называть его. — Что? — Слюни подотри, говорю.⚔ ⚔ ⚔
Больше Гвендолин не беспокоит их. Создаётся ощущение, что в офисе совсем никого, кроме них нет. Они с Чарльзом обсуждают планы на будущее, в каком направлении двигаться, какие пункты для перевозок брать, сколько машин для этого надо докупить. В итоге Дэнс отмахивается от деловых вопросов, наливает себе кофе и усаживается лицом к окну, наблюдая за безоблачным голубым небом. Николай оставляет его одного, думая, что нужно либо ехать домой, либо чем-то занять себя. Слишком тихо, обычно слышится стук каблуков девушек, шуршание листов, шум принтеров, но не сегодня. Николай останавливается в коридоре, здесь по минимуму света. Он опирается плечом о стеклянную стену, за которым находится кабинет Софи, вглядывается в островок света, где сейчас сидит Гвен за стеклянными стенами. У старика странный фетиш на прозрачное стекло. Девушка то выпрямляется, то съезжает вниз по стулу, иногда выглядит напряжённой и разочарованной, но потом лицо расслабляется, вновь становится спокойным. Вальдау скрещивает руки на груди и не знает, что ему мешает развернуться и пойти в свой кабинет. Она быстро стучит пальцами по клавиатуре, опирается щекой на руку, поворачивается на кресле пару раз и цепляется за край стола, придвигаясь обратно. Она поглощена в работу и почему-то это завораживает. В его снах она никогда не была столь эмоциональной, эмоции всегда скрывались за стальной бронёй, за длинным мечом, подаренным им же. В какой-то момент Гвендолин встаёт, подходит к принтеру, стоящему около чужого стола, с возмущением смотрит на лист бумаги и комкает его. Видимо, что-то не сходится в подсчётах. Николай вспоминает слова Дэниела про то, что такую женщину он никогда не встречал. Возможно. В его жизни никогда не было настолько высоких женщин, настолько с острым языком, настолько… Нужно развернуться и идти к себе, но он прилипает взглядом к обтянутому платьем телу, к светлым волосам, так что сердце уходит в пятки, когда сзади слышится тихий голос. — Маньячишь? — Твою… — сипит Вальдау, заметив Чарльза. Тот спокойно отпивает кофе из чашки. — Пугать-то так зачем? — старик улыбается и тоже смотрит на девушку. Гвендолин откидывается на мягкую спинку кресла, отодвигается от стола и наклоняется. Они оба видят, как босоножки откидываются в сторону. — Когда она пришла ко мне, была совсем неопытной, постоянно путалась в отчётах, актах и счетах, я просил перепроверять её по раз десять перед тем, как подписать, — тихо рассказывает Чарльз. — Я бы такого сотрудника просто уволил и взял бы более опытного. — Я брал более опытных и ты тоже, а потом я взял её, а твоя компания развалилась, — Николай недовольно смотрит на мужчину. — Что? Правда есть правда, на моих глазах она выросла как отличный специалист, теперь я могу доверить ей такие дела, которые не доверю даже себе. — Она странная. — Она особенная, — жмёт плечами Чарльз. — Умная и красивая, очень высокая, ноги от ушей, удивительно, что до сих пор не замужем. — Хотел бы я посмотреть на того, кто возьмёт её в жёны, — тихо смеётся Вальдау, слыша через приоткрытую дверь, как девушка что-то напевает. — Да, я бы тоже хотел, — смотрит на него Дэнс, но Николай не замечает этого взгляда, продолжая наблюдать. Её смартфон начинает звонить, когда Гвендолин начинает обуваться, видимо дав ногам перед этим немного отдохнуть. Улыбка расползается по лицу Кристи, она кивает пару раз и выключает компьютер, затем роется в проводах рядом со столом. Вальдау успевает повернуться лицом к Чарльзу до того, как Гвен покидает свой кабинет, натыкаясь на двух мужчин. — Я… подготовила все документы, — неловко говорит она, немного обескураженная коридорной компанией. — До завтра? — Чарльз мило улыбается ей и прощается, Николай молчит. Он возвращается в свой кабинет, поднимает жалюзи вверх и замирает, увидев уже знакомую белую машину. Парень открывает перед девушкой дверь, улыбается, а потом обходит машину, чтобы сесть за руль. — А как же открыть дверь даме? — Сама справишься. Кажется, он что-то упустил в этой жизни.⚔ ⚔ ⚔
Ужин выдаётся каким-то гадким, несмотря на то, что приготовленная паста вкусная и горячая. Николай с сомнением смотрит на тянущийся сыр, пару раз опускает и поднимает вилку. По телевизору идёт какое-то странное юмористическое шоу, а в голове тем временем продолжается война между мыслями и разумом. Кто этот парень? Почему он появился так неожиданно, и почему его лицо показалось таким знакомым? Как Гвендолин связана с ним? Связана ли вообще? Он выключает телевизор, и тишина повисает под потолком, вибрирует на люстре, на шкафах, на столике, где стоит тарелка со свежей пастой. Свет выключается в гостиной, все столовые приборы и посуда остаются на столике. По темноте он доходит до кровати. Как-то приятель говорил ему, что было тяжело спать в постели, где они спали вместе с бывшей женой, но Николаю почему-то нормально. Может быть, потому что он сам ненормальный? Глаза закрываются через пару минут, сон нападает из-за спины почти сразу. Уже не продолжается — повторяется. Он смотрит на неё сверху-вниз, касается мечом её плеч, она смотрит на него открыто, он видит блестящие от слёз глаза. Она не похожа на неё, совершенно другая, более искренняя, более ранимая даже в своей чёртовой броне. У Гвендолин брони нет, вспоминает он, когда сир Бриенна поднимается, награждая его широкой улыбкой. Почему-то её лицо в его сне искажается, растекается воском. Николай открывает глаза около трёх часов ночи, дышит тяжело и тут же садится, закашливаясь. Телефон светится, не переставая, яркий экран режет глаза. Он замечает, что его добавили в какой-то чат, где есть все коллеги. Софи без конца скидывает фотографии, и он случайно, когда закрывает сообщения, щёлкает на одну из них. Матерясь, экран блокировки летит вверх, а он останавливается взглядом на фотографии. Тёрнер: ох, это так мило! Кажется, в эту ночь не спит только Софи, потому что все остальные молчат. Зачем его вообще добавили в этот чат? Он видит длинные руки, выделяющиеся на фоне его чёрного пиджака, видит платье и светлые волосы, видит прикрытые глаза. Они так резко выделяются на фоне остальных на фотографии, что глаза режет. Горло пересыхает и хочется пить, поэтому он отбрасывает телефон в сторону, поднимаясь с постели. Экран гаснет через пару секунд, блокируется, а вибрация прекращается. Тёрнер: вы смотритесь вместе просто отлично! Через пару секунд приходит ещё одно сообщение, только уже не от Тёрнер. Гвендолин присылает три ужасно злые эмоджи, но он уже не видит этого, потому что опускается в гостиной на диван, отворачивается к спинке и снова засыпает.⚔ ⚔ ⚔
Следующим утром он видит пришедшие сообщения и удаляет чат. Ему не нужны лишние фотографии, их в семейном альбоме вполне достаточно. Утро выдаётся на удивление мерзким, как и все последующие. Обычно длящийся по сценарию мутный сон теперь бежит знакомыми отрывками, будто напоминает, что произошло и когда. Скидывать своё плохое настроение на радостную Гвендолин не хочется. Вау, кажется, у кого-то появилась совесть. Каждое утро на работу её привозит тот парень, которого вблизи Николай так и не видел. Девушка светится, это раздражает и немного пугает, поэтому он не вылезает из своего кабинета, сделанные документы ему передаёт Дэниел. Думать хочется всё меньше, потому что мысли чреваты не самыми хорошими последствиями. Чарльз говорит, что он слишком напряжён, Софи обходит его стороной, остальные даже не разговаривают, здороваясь утром и прощаясь вечером. Всё катится куда-то вниз, куда-то ниже плинтуса метров на двадцать, а то и сто. Сны продолжают приходить, и сидят в голове, уродливыми воспоминаниями залезая под кожу. Когда они шли, словно фильм, претензий не было, забывались через пару часов после пробуждения, но сейчас… Сейчас жизнь решает поиздеваться, закидывает его в другую реальность, с другой женщиной. Он очень удивляется, увидев в своей голове Софи, удивление сходит на нет, когда слышится звон мечей, когда льётся кровь. Чёртовы драконы во снах, как последствия страшных сказок на ночь. В отличие от его ужасного состояния на утро, Гвендолин выглядит куда лучше, и только теперь Николай вспоминает их разговор про сны. Сны могут быть болезнью? Видимо, да, потому что он начинает болеть. Болезнь длится буквально неделю, после которой резко всё заканчивается. Сны становятся снова ватными и белыми, несут за собой пустоту. — Дэниел, — парень, проходящий мимо его кабинета, неуверенно заглядывает внутрь. — Да? — Позови Гвендолин,— помощник уходит, а он трёт виски, надеясь быть не таким ублюдком со своим сотрудником, каким был пару месяцев назад. Он требовал невозможного постоянно, совсем забывая, что от его усилий и внимательности тоже всё зависит. В итоге все его подчинённые обернулись против него, а он остался один. В дверь стучатся. Гвен заглядывает и просит разрешения войти, Николай кивком указывает ей на свободный стул. Девушка вздрагивает, когда к ней по столу прилетает папка. — Открой и изучи ещё раз, — она смотрит на него, но через секунду с холодным спокойствием берёт в руки документы. Он видит мешковатую тонкую блузку, пиджак с закатанными рукавами, но перед глазами чёрное платье и светлая, с языками пламени кожа. Она горит под его пальцами в другой реальности, во сне, где там ещё, сука, он может оказаться! Картинки из снов — навязчивые, яркие и такие эмоциональные, что тошнит. Он всегда вымещал свою злость и раздражение на сотрудниках, в голову приходят слова Чарльза. Она не виновата, что ему снится всякая херня, она не виновата в том, что снится ему. — Нашла ошибку? — цедит он. Гвендолин поднимает на него взгляд, единственная, кто не начинает дрожать при тоне, со сквозящей в нём угрозой. — Видимо, не доглядела, — тихо объясняет она. — Через несколько минут принесу исправленное, — она поднимается из-за стола. Он видит её щиколотки, не закрытые брюками, видит высокие каблуки. — Исправленное? На кой хер мне исправленное? — она замирает, а Николай, кажется, забывает все слова, сказанные Дэнсом ранее. — Зачем мне сотрудник, который исправляет найденные мной ошибки? Что, если бы я не проверил? Мы бы отправили такие документы? Отлично! — Успокойтесь, это лишь маленькая ошибка, она незна… — снова на вы. — Рот, — Гвендолин от возмущения чуть папку не роняет из рук. — Значит, время на своего голубка у тебя есть, а на проверку нет? — слова вылетают раньше, чем он успевает засунуть язык обратно себе в глотку. Придурок. Идиот. Дурак. — Нахуй мне не нужны такие сотрудники? — папка резко ударяется о стол. — Хватит разговаривать со мной в таком тоне, я тебе не подружка! — голос её рычащий и хриплый, глаза вдруг становятся слишком ледяными для него. В его снах она никогда не смотрела на него так, никогда не повышала голоса. — Я не робот и не собака, я человек и тоже могу допускать ошибки. Нашёл её — молодец, исправить это дело пять минут от силы. — Я повторюсь, — она упрямо смотрит на него, скрипя зубами. Кажется, они оба сейчас похожи на псов. Её, оказывается, так легко вывести из себя. — Ты стала моим помощником не для того, чтобы я находил… — Пошёл к чёрту! Не нравится — ищи другого! — она разворачивается. — Я не разрешал тебе уходить! — Гвен поджимает губы и сжимает руки в кулаки. Кажется, дай ей сейчас в руки меч, и она снесёт ему голову. — Блядские сны не дают мне нормально жить на протяжении последних дней. — Ну так пейте успокоительное на ночь, говорят, что оно помогает, — рычит в ответ Кристи. — Ну так будь добра, свали из моей головы со своими клятвами и взглядами, — он осекается, понимая, что точно сказал лишнего. Кажется, их громкий разговор привлёк внимание коллег, потому что он видит несколько лиц, но они расплываются на её фоне. — Каждую блядскую ночь я вижу тебя, вижу себя, вижу… — он вздыхает и падает обратно в кресло. Он не может видеть того же, двум людям не могут сниться одинаковые сны. — Что именно ты видел? — она поворачивается. Николай с сомнением смотрит на неё. — Какая разница? Я веду к тому… — она подходит ближе, почти нависает над ним, холодно смотря в глаза. — Что ты видел? — повторяет она свой вопрос. — Тебя! Себя! — голос резкий и хриплый, Вальдау тихо кашляет. — Какой-то чёртов мир с драконами, где, в конце концов, я умираю в объятьях бывшей жены, где ты совсем другая, где рыцари и прочее блядство, от которого уже тошнит. — Она ошарашено смотрит ему в глаза. — Что? — Пойдём, — голос вдруг понижается, становится совсем тихим. Ник смотрит на неё удивлённо, а она повторяет резче. — Пойдём. Он не должен подчиняться, не должен вставать, но почему-то именно это и делает. Надежда на избавление от картин в своей голове толкает в спину, шепчет, что нужно идти за ней, просто необходимо. — Дэниел, я скоро приду, отсканируй счета и убери их в папку. — Куда вы? — из кабинета Софи выходит Чарльз. — Скоро будем, не переживайте. Обещаю вернуться живыми и здоровыми. Чувство дежавю, приходящее вместе с тем, как он идёт за ней. Только в его снах он был связан, в грязной одежде, сам весь испачканный и всё ещё умеющий острить, он шёл за ней, потому что так было надо. Она могла его убить, но сейчас в её руках нет меча, а тело не запечатано в стальную броню. Сейчас они в реальности, где происходит что-то непонятное и пугающее по ночам.⚔ ⚔ ⚔
—…я видел сначала всё блекло, меня они даже не беспокоили, сны и сны, кому они не снятся? — Гвендолин смотрит на него напряженно, держа в руках стаканчик с молочным чаем. В последнее время у неё появился какой-то нездоровый фетиш на этот напиток. Николай сидит рядом на скамье, они дошли до парка недалеко от офиса. — Недавно же, когда всё закончилось, я начал видеть отрывки. Обычно сон длился логично, то есть, событие за событием, а недавно момент за моментом, как будто прошла перемешенная раскадровка, и они вдруг стали такими чёткими, что я просто… Гвендолин делает глоток чая и вздыхает. Он описывает всё точно, как в её снах, правда в её голове изначально всё было чётко и красочно. — Думал, что просто немного еду крышей. Фильмы с драконами я не смотрел, вообще даже не думал о них, так с какого они мне сниться должны? — он смотрит на пробегающих детей, пьёт свой кофе и вздыхает. Из раза в раз кажется себе ещё более «убитым», чем во снах после плена, откуда она его забрала. Не она, поправляет себя он. Хотя… может быть? — Мне снилось то же, — тихо говорит Кристи, и Николай поднимает на неё удивлённый взгляд. — Только мои сны изначально были чёткими, я видела их около месяца, а потом ты умер и всё закончилось. В смысле, не ты, а… — Джейме, — заканчивают они вместе. — В общем, я так и не нашла ответа, что это было, как это связано с нами, почему мы? У меня до сих пор столько вопросов, голова болит, — он заторможено кивает, разглядывая её в свете солнечных ярких лучей. Гвендолин облизывает губы и снова пьёт свой чай. — То есть, у нас обоих такие сны и мы не знаем, как это прекратить? — Я надеялась найти ответы во сне, но сейчас мне почти ничего не снится, кроме моего детства. — Это похоже на какой-то жуткий фильм с нами в главной роли. — Или книгу, — поддерживает она, а потом они оба замолкают. Надежда на то, что это всё закончится само собой, тлеет под солнечными лучами на асфальте. Растекается, как мороженое по рукам, принося дрожь. Гвендолин допивает чай, крутит в руках стаканчик. Хорошо, теперь их двое. Два мозга лучше, чем один, но… — Есть идея, как всё это закончить? — Николай смотрит на неё, а она лишь жмёт плечами. Никаких идей, никаких мыслей. Теперь их двое, но лучше, кажется, не стало. — Ладно, нужно возвращаться в офис, пойдём. Гвендолин кивает и поднимается. Осознание, что теперь она не одна, делает чуточку лучше, совсем на мгновение. Ей не с кем было поделиться этим, но если рядом человек, испытывающий такие же чувства — даже лучше. Впрочем, отношения между ними из-за этого не меняются. — В следующий раз проверяй всё тщательнее, чтобы я не бегал потом, — она молча возвращается в свой кабинет, а он уходит в свой. Вечером её снова забирает тот же самый парень. Она улыбается ему и смеётся. Кажется, что он слышит её смех даже в офисе. Ужасный смех для молодой девушки. Внутри что-то колет, не даёт покоя, поэтому он опускает жалюзи и падает в своё мягкое кресло за столом. Нужно решать их общую проблему как можно скорее.