Они тоже хотели, чтобы он выжил

      Поражение — это не конец, чудовищность которого внушается обществом в современном мире. Поражение привыкли считать наивысшей точкой в пути человека, с прохождением которой он стремительно летит в бездну. Бездна жадно и ненасытно засасывает желанную добычу, в отчаянии мечущуюся в агонии стыда и разочарования. Пережить мучения способен не каждый, а забраться на новую вершину своего пути могут лишь единицы, вгрызаясь, до крови стирая ладони об острые усмешки и высказывания. А выбравшись, тот человек станет другим — отражением прежнего себя с горящими глазами и желанием свалиться в следующую бездну.       Жалость — к другим, к себе — лишь повод успокоить себя, мысленно смиряясь со своей судьбой, предначертанной ещё в самом начале. Жалость к себе — особенно убогое явление, тормозящее собственное развитие и вызывающее абсолютный регресс. Никчемный, беспомощный, обреченный на вечные несчастья — многие «жертвы» этого жестокого мира, которых ждёт разочарование. Таких людей ждёт именно неизбежное разочарование, которое с удовольствием кинет в бездну, с радостью наблюдая, как их тела издают предсмертные хрипы. Совладать с собой тяжело — сделать себя лучше ещё сложнее.       Но судьба странная штука. Многие скажут, что изменить её невозможно; остановить неизбежность так же сложно, как и остановить нарастающий хаос в человеческом мире. Но если ты сам ставишь перед собой потолок, то тебе никогда его не преодолеть. Разломать все свои стены и бесстрашно сделать огромный шаг вперёд — единственный путь; тернистый путь, наполненный препятствиями и опасностями, но в конечном итоге выводящий из бездны.        «Идеал» — этого человек добивался на протяжении всей истории. Но сколько бы он не ломал над собой потолок, достать до верхушки не выходило: слишком узко мыслит современный человек, слишком много он хочет получить. Алчность и жадность сгубила многих людей — стать началом всего невозможно. Но он пытался.       Акаши Сейджуро абсолютен.       Абсолютный — совершенный во всём, знающий всё, побеждающий всегда. Акаши с самого детства воспитывали таким, внушая маленькому ребёнку его превосходство над другими. Он и рос абсолютным — острый ум, великолепная физическая подготовка, идеальные оценки; он создал себя с нуля, кропотливо убеждая других в своём превосходстве. И ведь внушил: страх и покорность стали сопровождать его, непослушание каралось жестоко и мерзко — с абсолютным Акаши шутки плохи, а острые предметы, распиханные во все его карманы, непонятно как оказывались у быстро пульсирующей артерии.

***

      Акаши не мог быть обычным подростком: бесконечная учёба, суровость отца, ответственность за будущее компании — такая непосильная для ребёнка ноша угнетала и заставляла забиваться угол изо дня в день, отстраивая вокруг себя крепость. Крепость мало кто мог пробить — для этого надо быть минимум бессмертным. Пугающий и строгий взгляд отпугивал практически всех, оставляя вокруг себя самых стойких. Сам бы Акаши не справился с этой ношей, непосильной даже для юноши, которым он стал; он понимал это, но надеялся только на себя: на твёрдый, неломающийся стержень внутри своей души, который сломал бы уже самого Акаши Сейджуро. И ведь сломал, заняв его место — Император хотел разбить вдребезги не только своё отражение.       Весело глядя жёлтым глазом на страдания других, Император ухмылялся жестоко, нагло, ставя на колени наглецов и приказывая умолять о прощении. А простить оплошность такого неидеального существа, как человек, Император не мог, искренне ненавидя его.       Презирая, угнетая, вдалбливая лицом в землю, он ненавидел людей, считая их ненужным мусором. Люди несовершенны — они полны противоречий и изъянов, но человек внутри Императора кричал навзрыд, протяжно, раздражая слезными просьбами о свободе. Плененный самим собой глубоко внутри затуманенного сознания, в массивной клетке со всеми невозможными сложными замками, Акаши Сейджуро был человеком, а Император всё так же ненавидел его.

***

      Император долгое время был его единственным другом и единственным страхом в его жизни, но Акаши в конце концов смирился с его присутствием. Как люди мирятся с неотвратимым, неминуемо загораживающим им путь. Сначала Акаши пытался бороться — с детства абсолютного Сейджуро ещё никто не смог сломить. Но от судьбы невозможно уйти, вездесущий рок предопределяет будущее с точностью в сто процентов.       Сломаться для Акаши было концом — прыжком во всю ту же бездну, пути из которой нет и для него не будет.       Падать было не больно — на тела других падать мягко, ожидаемо слыша хруст ломающихся костей. Других бы это ввело в отчаяние, но не Акаши, который с этим самым отчаянием провёл всю жизнь. Это чувство стало для его спасением от постоянных нападков отрешенности и безысходности, заставляя чувствовать хоть какие-то эмоции. Человеку необходимо чувствовать, ощущать кипение жизни в себе — без этого он ничем не будет отличаться от животного, которое порой больше способно к проявлению душевных переживаний.       Акаши Сейджуро тяжело уступить кому-то вроде него, но он продолжает желать испытать все оттенки человеческих эмоций и обрести наконец-то свободу.       До встречи с Императором у Акаши были лишь они. Поколение Чудес, видимо, были как раз бессмертными, раз начали осторожно вынимать остроконечные кирпичи из неприступной крепости Акаши Сейджуро. Из-за дня в день в стенах появлялись трещины, которые с огромной скоростью распространялись по всей крепости, пугая и вызывая непривычный шок у владельца. Потолок осыпался, плитка трескалась, жители этой цитадели, чёрные, гниющие силуэты — остатки слабости — в панике выбегали, сбивая с ног короля. Ему больше ничего не оставалось кроме того, чтобы последовать за ними, оставляя свою вековую обитель и отправляясь на поиски нового пристанища.       Поколению Чудес удалось пробиться к сердцу Акаши Сейджуро и стать ему чем-то более важным, чем бесполезным мусором. За всё время это не удавалось никому, но на то они и бессмертные, что могут шутя выдержать присутствие острых ножниц в сантиметре от глаз.

***

      Акаши Сейджуро собственными руками сделал Куроко таким игроком, которым он является на данный момент. Он первый, кто заметил в нём огромный потенциал, первый, кто поверил в него, поддерживая и помогая попасть в первый состав. Стиль «незаметности» стал фишкой Куроко, который из матча в матч совершенствовал его, принося команде всё больше побед. Акаши был поражён: он не ожидал, что от слабого и пока такого неопытного игрока в короткие сроки можно получить столько пользы. Куроко удивлял его, превосходил все ожидания, заставляя Акаши проникаться к нему всё большим уважением и признанием.       Куроко для Акаши был гордостью, собственным произведением искусства — обработка неогранённого алмаза заняла много времени, но это стоило всех его усилий. Алмаз сверкал, переливаясь на свету, скрываясь за ним Тенью, заставляя Свет быть ещё ярче.       Скрытая поддержка Куроко позволяла ему чувствовать себя увереннее на площадке, поднимала дух команды, заставляла их бороться в сложных ситуациях. Акаши был поражён и удивлён: блёклая, слабая ранее тень теперь приносила необходимую прохладу, пряча в своей тьме от лучей палящих прожекторов. Акаши чувствовал себя в безопасности с такой Тенью за спиной, и ножницы не стремились перерезать наглецу глотку.       Куроко для Акаши был самой яркой звездой, которая направляла всю команду к победе. Даже Сейджуро, который никогда и никому не подчинялся, хотел следовать за ярким светом, отбрасывающим огромную тень.

***

      Победа для Акаши Сейджуро всегда была самым важным, первоочерёдным — синонимом к его имени. Если ты победитель, ты получаешь всё; в противном случае тебя ждёт лишь одно — смерть. Для Поколения Чудес выиграть никогда не было проблемой, ведь они не могли проиграть. Таким девизом руководствовался и Император. Хоть в чём-то они были согласны.       Появление Императора в Акаши заставила команду содрогнуться, а Куроко насторожиться в ожидании чего-то ужасного. Не подводящая его ранее интуиция и теперь выполнила свою работу, и что-то ужасное действительно произошло.       Бесконечные победы, не приносящие никакого удовольствия, утомляют, вызывают скуку и тоску. Тяжело быть сильным; найти кого-то сильнее ещё тяжелее. Поколению Чудес сделать этого не удалось, и каждый решил, что таковых и нет. Зачем прилагать усилия, если твоя победа всё равно предрешена судьбой? Так думал и Акаши, а Император вновь был с ним согласен.       Поколение Чудес медленно, но верно распадалось, а Акаши вновь по кирпичику строил крепость, созывая всех его жителей. Лишь Куроко Тецуя упорно бастовал, упрямо стоя у ворот в ожидании, пока ему откроют. Но Акаши не открывал постоянному посетителю, злобно зыркая с центральной башни и посылая угрозы. Уйти Куроко было так же тяжело, как и уйти из команды; однако вышло у него это с гордо поднятой головой и, надо сказать, довольно успешно.       Император лишь с ухмылкой наблюдал за удаляющимся силуэтом, думая об успешной обороне. А Акаши внутри него порывался остановить уходящую тень.

***

      Поражение для Акаши — смерть для его Императора-тирана. Куроко смог победить Сейджуро, с удивлением ловя знакомый взгляд красных глаз. Император в муках погиб под давлением доминирующего Акаши, ждавшего свободы слишком долго. Он всегда верил в Куроко, в его стиль, в его невероятный баскетбол — Акаши знал, что Куроко тот, кто поможет ему выбить решётку в его массивной клетке. Сейджуро собственными руками заточил Императора в самой глубине сознания, выдыхая с огромным облегчением и наконец-то обретая спокойствие.       Судьба с самого детства смеялась над Акаши — смеялась в лицо, подкидывая ему всё более сложные испытания. Многие скажут, что изменить её невозможно; остановить неизбежность так же сложно, как и остановить нарастающий хаос в человеческом мире. Но потолок пробит Куроко — Фантом доказал, что его тень ярче любого света. Акаши вновь поражён и удивлён: смог бы он тоже избавиться от неминуемого рока?       Для Акаши Куроко был спасителем — его светом в осторожно подступающей тьме. Самой яркой и самой красивой звездой среди небосвода. Но, как нам известно, звёзды не бессмертны: как и всех живых существ, их ждёт одна и та же участь — неизбежная гибель. Выделяя огромную световую энергию, разлетаясь на миллионы световых лет, они светят невероятно красиво, но и невероятно быстро тухнут, оставляя после себя уродливое подобие сияющего шара.       Так же невероятно быстро умирал Куроко в больнице, в которую на полной скорости ехал Акаши по встречной полосе. Сообщение от Мидоримы позволило пробудиться давно забытым человеческим эмоциям — страху и тревоге. Впервые страх был за кого-то другого, постороннего, но в то же время до боли знакомого человека, которому когда-то было запрещено заходить в нерушимую крепость. Акаши судорожно разгребал завал у ворот своей цитадели, всё вновь и вновь ожидая своего постоянного посетителя. Но было слишком поздно — он собственноручно ускорил смерть своей самой яркой звезды.       Акаши Сейджуро горько пожалел, что продал свой алмаз.