КОП. В ПРЕДВКУШЕНИИ ВТОРОГО СЕЗОНА

***** - Все это до сих пор кажется мне невероятным приключением, - неспешно произнесла Василиса, наблюдая сквозь белоснежную вуаль оконной шторы как все больше и больше возвышаются сугробы над поверхностью земли. - Неужели я слышу в твоем голосе нотки сожаления? – Белов отодвинул полупрозрачное полотно на самый край большого окна и поравнялся с Василисой. – Такая хорошо спланированная игра стоит немалой подготовки и приличных финансовых вложений. - Нашел о чем думать! – Василиса подняла голову на Сергея, который стоял рядом, улыбаясь своим мыслям. – Или ты хочешь сказать, что согласился еще раз принять участие в подобном? - А почему нет? – Белов развернулся спиной к окну, и, опираясь на подоконник, закинул ногу на ногу. – Поверь, что такое развлечение будет доступно только для состоятельных людей. - Ты просто не понимаешь, сколько всего мне пришлось пережить за время этого так называемого приключения, - Василиса заметно напряглась, трогая подушечками пальцев слегка запотевшее стекло. – Эти игры… Девушка осеклась, стараясь не упоминать Джона. - Эти игры все еще никак не могут дойти до своего конца, - сказала Василиса, уткнувшись в плечо Сергея. – Инга все еще находится в опасности. - С ней Джон, - произнес Сергей, опустив свою ладонь на спину девушки. – Уверен, что она в безопасности. Их диалог был прерван телефонным звонком. Василиса успела шепнуть Сергею, что звонит Джон. Разговор продлился не больше минуты. - Что-то случилось? – спросил Сергей, наблюдая за тем, как вдруг посерьезнело лицо девушки. - Сержант Маккензи сообщил мне о завершении операции и о том, что мои вещи собраны. Он ждет меня в аэропорту через пять часов часов. Он еще поинтересовался, нужно ли прислать за мной машину или вертолет? - И ты вот так просто уедешь? – поинтересовался Белов, наблюдая за тем, как Василиса заметно занервничала. - Мне это будет сделать совсем непросто, - Василиса вдруг замолчала, ощущая, как чувство неопределенности овладело ею. Задумчивый взгляд Сергея только еще больше ухудшал настроение девушки, которой предстояло вернуться к своей ставшей уже прежней жизни. Не будет больше ни семьи Леманнов, ни постоянных игр в прятки, ни Сергея Белова, ни Джона Маккензи. - Только имей ввиду, что я не собираюсь тебя отпускать, - Сергей притянул Василису, крепко прижав к своей груди. - Так будет лучше, - Василиса старалась не показывать мужчине, что ее крайне расстраивают новые обстоятельства. – Для нас. - Ты серьезно так думаешь? – Белов приподнял голову Василисы, всматриваясь в ее глаза, в которых, как показалось, уже взлетали самолеты и взгляд девушки был полон грусти. - Почему, как только наступает утро, то обнуляется все, что происходил между нами? – Василиса действительно была сильно взволнована и пыталась искать ответы в серо-голубых глазах Белова. – Световой день словно мрачный страж, предвещающий об окончании свидания. Мне кажется, что я слышу, как в исступлении скрипит ключ в замочной скважине и я не знаю, как остановить ход времени. - Интересно, как долго мы с тобой будем ходить вокруг да около? – легкая улыбка тронула уголки губ Белова. – Ты будешь мне рассказывать о том, как много дел тебя ждет на Родине, а я продолжу задавать какие-то странные и никому ненужные вопросы, ответов на которых у тебя нет. Никто кроме нас не сможет решить за нас, нужны ли нам эти отношения или нет. - Я думаю, что нам двоим не стоит сейчас делать никаких выводов, - произнесла Василиса, пытаясь отстраниться от мужчины, который не собирался отпускать девушку, и каждый ее шаг, он сопровождал двойным шагом, надвигаясь на Василису, но той удавалось увернуться от его губ. - У нас с тобой еще куча времени, - Белов продолжал быть настойчивым, расстегивая на Василисе пуговицы своей рубашки. Через несколько часов, когда Белов крепко уснул, Василиса выскользнула из его объятий, привела себя в порядок и покинула больницу на машине, которую прислал за ней Джон. Василиса испытывала смешанные чувства, покидая больницу и оставляя Белова, даже не предполагая, как этот мужчина отреагирует на ее побег. Ей не хотелось смотреть в его глаза и испытывать чувство дикой неловкости от расставания с этим человеком. В дороге она вспоминала все, что происходило с ней за время этой командировки. Единственная радость, которая безумно согревала ее материнское сердце, это встреча с Мишей. Но перед тем как сесть в самолет ей предстоял разговор с Джоном, который встречал ее у центрального входа. Василиса вдруг вспомнила их первую встречу в московском аэропорту, когда она пыталась отыскать в толпе пассажиров американского полицейского и даже заготовила табличку с его именем и фамилией. - Снова встреча в аэропорту? - поравнявшись с мужчиной, она решила первой начать разговор. - Жаль, что мне нельзя держать в руках табличку с твоей фамилией! – как всегда очаровательно улыбнулся Джон, и Василисе на мгновение стало легче. - Сколько дней мы не виделись? – спросила Василиса, неожиданно подумав о том, что за эти трое суток она приняла важное для себя решение. - Три дня, - ответил Джон, пропуская вперед Василису в шумное здание аэропорта. – И ты даже не представляешь, что произошло в моей жизни за эти три дня. До вылета еще много времени и мы можем провести его за чашечкой кофе. - Кофе – это именно то, что мне сейчас необходимо, - Василиса испытывала искреннее облегчение в присутствии Джона, который снова был тем лёгким и почти невесомым очаровашкой, с которым она когда-то встретилась в Москве. Они заняли один из столиков в небольшом кафе, находясь под неусыпным контролем нескольких охранников, устроившихся за соседним столиком, и старавшихся не привлекать к себе внимание. - Я очень виноват перед тобой за все то, в чем тебе пришлось принять участие, - произнес Джон. - Еще некоторое время назад я ужасно злилась на тебя, искренне не понимая, почему ты, будучи моим большим другом в Москве, так жестоко и даже подло поступил со мной на территории своей страны. Если бы с тобой что-то случилось, то у меня не осталось защитника и мой сын остался сиротой. - Ты можешь мне не верить, но я искренне переживал, что втянул тебя в свои игры, будучи уверенным, что именно такой партнер как ты окажется самым верным и полезным для такой крупной операции, - искренне произнес светловолосый мужчина, глядя в глаза девушке. – Если бы мне сейчас, вот в этот момент предложили втянуть тебя для участия в этом проекте, то я обязательно предупредил тебя или вообще не стал предлагать. - Что с тобой произошло? Почему ты вдруг изменил своим принципам? Джон вынул из левого нагрудного кармана своей куртки визитницу и протянул Василисе. Девушка взяла вещицу из рук Джона и, открыв ее, оторопела от неожиданности. На нее с фотографии смотрела она же и на ее руках были два младенца. - Это ты решил надо мной так подшутить? – удивленно спросила Василиса.- Или теперь я не просто Инга Леманн, а еще и мать этих очаровательных малышей? - Это судьба вот таким образом сыграла со мной такую шутку, - Джон присел рядом с Василисой, приготовившись прокомментировать каждое фото. – Я всегда был уверен, что все держу под контролем, но то, что ты видишь на этих фото я не смог бы представить. Знаешь кто их родители? - Не представляю, - ответила Василиса, все еще сосредоточенно рассматривая фотографии. - Инга и я, - ответил Джон, наблюдая как неподдельно округлились глаза у Василисы. - Я могу только поздравить тебя с очень важным и неожиданным событием в твоей жизни, - Василиса вернула Джону его визитницу. - Слишком неожиданным, - сказал Джон, поправляя челку, упрямо падавшую на его широкий лоб. - Такие "русские" горки не найдешь ни в одном парке аттракционов в Америке. - Уверена, что ты легко справишься с этой задачей. - Я поверхностью кожи ощущаю твою искреннюю радость! - пытаясь поддеть Василису, Джон преследовал только одну цель, вывести девушку на эмоции. - Прости, Джон Маккензи, но я сейчас не готова улыбаться, - Василиса устало смотрела в невидимую точку за спиной Джона. - Мне нужно возвращаться на родину. Каникулы затянулись. И мой самолет ... - Ты хочешь сказать, что сегодня улетаешь? - Да, - девушка положила на край стола телефон, словно ожидая звонка. - Я даже Мише ничего не сказала, потому что до сих пор не верю, что смогу обнять его. Я приму таблетку, чтобы перелет провести в полудреме. - Мне не хочется оставлять тебя одну, - с сожалением произнес Маккензи. - Только не провожай меня до порога, - улыбнулась Василиса. - Хорошо, не стану, - Джон придвинул стул ближе к Василисе, и приобнял девушку, не чувствуя протеста с ее стороны. - Ты лучший напарник, Джон, и я буду очень скучать. Для Василисы потянулись тягостные часы перелета через Атлантический океан. Прощание с Джоном получилось очень скомканным, и Василиса испытывала легкий укор совести, считая, что не стоило ей своим угнетеным состоянием обесценивать воодушевление Джона. Она искренне пыталась быть внимательным слушателем, и надеялась, что ей удается скрывать свои переживания от напарника, глаза которого светились от радости и он не выпускал из рук визитницу с фотографиями своих малышей, взахлеб рассказывая о том, какие они еще крохотные, что их маленькие прехорошенькие головки утопают в его ладонях, что малышка пахнет ванильным десертом, что сын так крепко сжимает его указательный палец, что пора подумать о том, чтобы найти хорошую спортивную школу. Василиса иногда улыбалась в ответ, тоскливо вспоминая не только о Мише, но и о том, что сбежала из больницы, оставив там Сергея, не найдя в себе сил и смелости, чтобы навсегда попрощаться. С каждой милей самолет уносил капитана полиции Вихреву из той невероятной истории, в которой она прожила несколько месяцев, и, которая могла стать отличным сюжетом для сериала. На соседнем месте расположилась женщина, от внимания которой не укрылось волнение, которое испытывала Василиса во время перелета. Она все еще не приняла таблетку, а соседка предложила мятные и ментоловые леденцы. Василиса натянутой улыбкой поблагодарила ее за заботу, снова отвернувшись к иллюминатору, пытаясь понять, отчего в ее сердце поселилась тяжесть, мешавшая глубоко и свободно дышать. Василиса старалась не встречаться с соседкой взглядом, понимая, что участливая женщина может проявить интерес к состоянию Василисы, а Вихрева не могла себе самой ответить на вопросы, все больше думая о том, что жизнь ее вернется в прежнее русло и пребывание в особняке Леманнов останется приятным детективным воспоминанием. Джон Маккензи неожиданно обрел семью, хотя еще совсем недавно испытывал теплое и нежное чувство к Василисе, жизнь которой перевернулась и обрела новый смысл от одной встречи с Сергеем. И что она оставила на память Сергею? Поступок, который только увеличил пропасть и без того существовавшую между ними. Заранее спланированный сценарий умело расставленные декорации и генеральный прогон не вызывали сомнений в успехе. Вступившие в игру Инга, Василиса, Сергей и Джон и предположить не могли подобной развязки. Василиса почувствовала легкий озноб и попросила принести плед и бутылочку воды. Она приняла таблетку и уже через несколько минут почувствовала легкую и приятную слабость в области затылка. Еще раз поблагодарив соседку за леденцы, снова отвернулась к иллюминатору, погрузившись в поверхностный и расслабляющий сон. Краем уха она слышала все, что происходит в салоне самолета, но все это больше походило на слегка странноватое по своему содержанию сновидение с детскими голосами, спором пожилой супружеской пары в соседнем ряду, заливистым смехом юных студентов над просмотром видео любимых блоггеров. Все эти звуки постепенно превращались из гулкого шума в умиротворяющую вибрацию, и Василиса все больше куталась в уютный плед и считала часы до встречи с Мишей. - Ужасная мать, которая думает только о работе, которая о подарке для ребенка и не подумала, - сквозь свинцовую дремоту произнесла вслух Василиса. - А трофейный мяч любимой баскетбольной команды его устроит? - Миша никогда не поверит, что я смогла достать для него такой подарок, но ты, Сережа... Василиса решила, что чувство вины рождает в ее голове нереальные картинки, и Белов ей только снится. Девушка не верила своим глазам и лишь улыбалась, все еще согреваясь теплом мягкого пледа. - Летим в Россию, - произнес Сергей, снимая очки-пилоты, усаживаясь рядом с Василисой на место, которое еще совсем недавно занимала женщина. - Дома обо всем поговорим.