Лишь чудом уставшая Иртен успела в Класберт до закрытия ворот: Мышка, как назло, потеряла подкову, а потому сначала пришлось ехать шагом, а потом, когда кобыла стала прихрамывать, и вовсе спешиться и вести ее в поводу. К счастью, это случилось не слишком далеко от города.
Иртен прекрасно понимала, что пытаться спасти дедушку в одиночку — чистое самоубийство, и надеялась уговорить лорда Алгрина — наместника короля в Класберте — помочь ей. Ведь кто, как не он, должен обеспечивать безопасность в своих землях?
На крайний случай оставался еще вариант: отправиться в столицу и обратиться к магам Академии — друзьям Альбора, но путь до Нотвита был долгим и небезопасным для одиноких путешественников, к тому же она слишком сильно боялась за дедушку, которому любое ее промедление могло стоить жизни.
— Лучше бы вам снять комнату, — проговорил седой стражник, узнав о том, что Иртен прибыла искать встречи с лордом. — Лорд Алгрин не спешит принимать просителей… — Окинув стоящую перед ним юную девушку взглядом, он отметил что покрытое дорожной пылью платье было явно не дешевым, да и большой кинжал в золоченых ножнах, судя по всему, был сделан на заказ. Удивляло лишь то, что она путешествовала без сопровождения, поэтому он, задумчиво почесав бороду, все же добавил: — Я бы посоветовал таверну «Сытый тиур», там, конечно, дороже, чем в других, но зато чисто и спокойно: Гас не терпит беспорядков в своем заведении. К тому же только там подают настоящий эйфур… — он оборвал себя, поняв, что заболтался и окликнул пробегавшего мимо паренька лет тринадцати: — Эй, Ном! Пойди сюда! Проводи-ка девушку в «Тиура»!
Мальчишка спорить не решился, лишь недовольно насупился и махнул Иртен рукой, приглашая идти за ним.
— Спасибо! — от души поблагодарила она, радуясь, что не придется самой блуждать по улицам.
— Пустое, — с улыбкой отмахнулся стражник. — Заодно приглядите за этим сорванцом.
Мальчишка обиженно зыркнул на него, задрал нос и важно зашагал вперед, стараясь казаться совсем взрослым.
Путь от городских ворот до таверны занял около получаса. На вывеске над крыльцом красовалась аккуратная надпись «Сытый тиур» и изображение странного зверя, напоминающего не то кошку, не то хорька.
— Пришли, — недружелюбно буркнул Ном, взъерошив пятерней светлые вихры.
— Спасибо, что проводил. — Иртен улыбнулась мальчику и протянула монетку. Увидев на своей ладошке золотой, Ном сперва вытаращил глаза, а потом сжал кулак и задал стрекача, скрывшись в одном из проулков. Проводив его озадаченным взглядом, Иртен привязала Мышку у коновязи и, поднявшись по ступенькам, неуверенно толкнула дверь.
В просторном помещении со множеством столов было светло и на удивление уютно, а в воздухе витал головокружительный аромат жареного мяса и свежей выпечки, от которого в животе у Иртен громко заурчало, напоминая о том, что она не ела весь день.
— Могу я чем-то помочь? — откуда-то из зала вынырнул хозяин.
Увидев его, Иртен потеряла дар речи — высокий мужчина в опрятном костюме с повязанным поверх белоснежным фартуком не был человеком: лицо и руки покрывала короткая рыжая шерсть, из-под собранных в хвост рыжевато-каштановых с проседью волос выглядывали кончики длинных, покрытых шерстью ушей, а яркие, зеленые глаза имели вертикальный зрачок. Иртен, конечно, знала о фелинах — дедушка рассказывал ей об этом удивительном народе и показывал картинки в книгах — но видеть их вживую не доводилось.
Фелин по-прежнему выжидающе смотрел на нее, и Иртен, совершенно смутившись, выдавила:
— Простите… мне нужна комната и стойло для лошади. Она потеряла одну подкову…
— Лар’ра, — крикнул хозяин, и тут же, будто ниоткуда, появился еще один фелин, только совсем юный. Хозяин быстро заговорил на незнакомом языке, изобилующем рычащими и шипящими звуками. Выслушав его, юноша кивнул и вышел на улицу, а хозяин продолжил, уже обращаясь к Иртен: — Прости, Лари не говорит на вашем языке. О твоей лошади позаботятся. Меня зовут Гас. Надолго ты приехала?
— Пока не знаю, — вздохнула она. — Стражник у ворот сказал, что лорд Алгрин не спешит принимать посетителей, а мне очень нужно встретиться с ним…
— Лорд Алгрин? — отчего-то нахмурился Гас. — Что же… Сутки постоя, с учетом стойла для лошади и питания, будут стоить один золотой. — Немного удивленная Иртен молча кивнула и протянула фелину монету. Он продолжил: — Идем, я покажу тебе комнату. — Хозяин стал подниматься по лестнице на второй этаж, она последовала за ним, стараясь не слишком пялиться на покачивающийся кончик пушистого хвоста. — Поужинать сможешь у себя или, если хочешь, спуститься в общий зал — в такое время там только постояльцы.
— Я устала и хотела бы остаться в комнате, — отозвалась Иртен. Несмотря на то, что она помнила рассказ дедушки о том, что фелины, в отличие от людей, обращаются на «ты» ко всем, независимо от возраста и статуса, она не могла не удивляться этому, уж слишком разительным было отличие от того, к чему она привыкла. Миновав длинный коридор, фелин распахнул одну из дверей:
— Проходи.
— У вас тут нет засова… — неуверенно заметила Иртен, войдя внутрь.
— У нас не принято запирать двери, но тебе не о чем волноваться, — ободряюще улыбнулся Гас и не без гордости добавил: — Моя таверна — самое безопасное место в Класберте! Лари сейчас принесет твои вещи, а за ширмой есть таз и кувшин с чистой водой, чтобы освежиться. Ужин будет минут через десять, — прижав ладонь к груди, что у его народа заменяло поклон, он повернулся и ушел.
Иртен совсем не хотелось на ночь глядя искать новое место для ночлега, к тому же стражник рекомендовал «Сытый тиур» как спокойное и безопасное место, а значит, словам Гаса можно было верить. Буквально через минуту раздался стук в дверь. Девушка открыла, в комнату проскользнул юный фелин с ее сумками и, молча положив их, так же бесшумно выскользнул за дверь.
Оставшись одна, Иртен смогла наконец умыться и переодеться. Она и предположить не могла, что в таверне может быть настолько уютно: комнату освещали стоящие в многочисленных бронзовых подсвечниках свечи. К удивлению, ненавязчивый аромат трав, витающий в комнате, исходил от них же. Деревянную мебель теплых оттенков покрывала изящная декоративная резьба, а окно закрывали подобранные в тон занавески. Мягкий ковер у кровати так и манил зарыться ногами в густой длинный ворс, а постельное белье сияло безукоризненной белизной. Даже ширму украшала изумительной красоты вышивка с озером и стоящим в воде огромным пепельным тигром.
Пока Иртен любовалась искусной работой, снова раздался стук в дверь, и в комнату вошла еще одна представительница народа фелинов: поверх простого серого платья, украшенного вышивкой, был повязан белый фартук, золотистую шерсть покрывали темные пятнышки, необычной была и прическа — длинные волосы цвета спелой пшеницы были заплетены в несколько кос, перевитых между собой жгутом и перехваченных серебряными накосниками.
— Мое имя Тея, — женщина тепло улыбнулась, и Иртен с удивлением отметила, что клыки у фелинов заметно выступают. — Я принесла твой ужин.
На подносе оказался большой кусок жаренного мяса с брусничным соусом, золотистые ломтики картофеля, тушеные овощи, свежий хлеб с хрустящей корочкой, большая кружка теплого молока, стопка ароматных лепешек и вазочка с медом.
— Обычно мы подаем гостям наш традиционный напиток — эйфур, но я подумала, что он слишком крепкий для такой юной девочки, как ты, поэтому принесла молоко, — без тени смущения проговорила Тея. — С желудевыми лепешками и медом будет очень вкусно!
— Желудевыми? — удивлено переспросила Иртен.
— Это одно из традиционных блюд нашего народа, — снова улыбнулась Тея и, указав на маленький колокольчик на шнурке, добавила: — Как закончишь кушать — позвони, я заберу посуду.
От обилия ароматов желудок Иртен снова громко заурчал. Тея, расставив блюда на столе бесшумной тенью выскользнула за дверь. Подкрепившись мясом и овощами, девушка взяла одну из румяных лепешек: сладковатые, с ореховым привкусом, с медом и молоком они превращались в настоящее лакомство. Иртен даже не представляла, что из обычных желудей можно приготовить что-то подобное.
Поужинав и дождавшись, пока Тея заберет поднос с остатками еды, Иртен скинула платье и нырнула под одеяло, но, несмотря на усталость, заснуть не получалось: тревога за дедушку, сомнения и страхи теснились в голове. Лишь далеко за полночь она, наконец, забылась сном.
***
Хотя деятельной Ракш’ар и претило долгое сидение без дела, но работы пока не было, а потому она уже около двух недель обитала в «Сытом тиуре». Хозяин таверны, Гаш’рра, был давним другом ее дяди: когда-то они воевали бок о бок, а потому он и его многочисленное семейство встретили Ракш как родную, но временное безделье буквально сводило с ума. Оставалось развлекать себя метанием ножей в мишень, которую для нее соорудили сыновья Гаш’рра на заднем дворе, а один из талисманов заведения — молодой тиур по кличке Ре’ра, всюду следующий за ней, приносил их назад.
Когда-то тиуры — небольшие всеядные зверьки, размером чуть больше домашней кошки — были распространены почти повсеместно, но теперь в землях людей были практически истреблены: красивая золотистая шкурка превратила зверьков в объект охоты, а любопытство и дружелюбный нрав сделали легкой добычей. Фелины, в отличие от людей, издавна приручали этих умных животных, и выводок, привезенный в Класберт семьей Гаш’рра, стал настоящей диковинкой — многие приходили поглазеть на необычных и абсолютно ручных зверьков.
—
Дорогая, — окликнула ее Теир’ра, жена Гаш’рра, на фелинском. —
Уже поздно… продолжишь завтра.
–
Хорошо, — отозвалась Ракш. Самой ей было проще и привычнее говорить на языке людей, но она уважала решение семьи Гаш’рра. Их младшая дочь Аир’ри и приемный сын Лар’ра и вовсе пока не понимали языка людей и уж тем более не говорили на нем.
— Доброй ночи!
— Доброй ночи, Ракш’ар! — улыбнулась Теир’ра и вернулась в дом.
— На сегодня все. Ре’ра, принеси! — Проворный зверек не без усилия выдернул последний брошенный нож из мишени, довольно воркуя принес его Ракш и замер, просительно заглядывая в глаза. — Ладно уж, — забрав нож из его пасти, она присела. — Залезай!
Тиур не заставил себя упрашивать: одним прыжком взлетел на плечо и устроился там, свесив длиннющий хвост с кисточкой.
Поднявшись в свою комнату, Ракш обнаружила на столе ужин и невольно улыбнулась: Теир’ра, заботилась о ней так, будто она была одной из ее многочисленных детей: помимо семи родных, она и Гаш’рра незадолго до переезда в Класберт усыновили двух осиротевших мальчиков. Теир’ра, будучи лишь на пару десятков лет старше самой Ракш’ар, откровенно не одобряла ее образа жизни и не понимала, как можно радости материнства и теплу семейного очага предпочесть нелегкую и подчас опасную долю наемника.
— Тиу-у, тиу-у-у, — оживился сидящий на ее плече Ре’ра, почуяв еду.
— Маленький попрошайка, — отвлекаясь от раздумий, хмыкнула Ракш, но все же щедро обмакнула одну из желудевых лепешек в мед и угостила зверька.
Усевшись на задние лапки и держа в передних лепешку, тиур, воркуя и урча, принялся за трапезу. Насытившись, зверек тщательно вылизался и свернулся у ног Ракш, довольно воркуя. Стоило закончить трапезу и устроиться на кровати, как Ре’ра тут же пристроился рядом, прижимаясь теплым боком.
— Ладно уж, оставайся, — смилостивилась Ракш. Потрепав зверька за ухом, она быстро провалилась в сон.
Проснувшись среди ночи, Ракш’ар сперва не поняла, что ее разбудило, но все же привыкла доверять своим инстинктам. Тускло блеснули металлические накладки на ножнах и навершии клинка, а сама фелин подобралась, напряженно вслушиваясь. Сонный Ре’ра тоже навострил уши, недоуменно оглядываясь, а через мгновение тишину прорезал пронзительный и полный ужаса женский крик, доносящийся из соседней комнаты. Благодаря походной привычке спать в одежде Ракш, не тратя времени, сразу бросилась туда.
Ворвавшись в соседнюю комнату, она увидела сидящую на кровати девушку: та дрожала, что-то бормоча, по ее щекам текли слезы, а широко распахнутые глаза невидяще смотрели в одну точку, не замечая ничего вокруг.
Выругавшись, Ракш приблизилась к кровати и попыталась разбудить ее, но та вдруг снова закричала и принялась отбиваться с неожиданной силой.
— Просыпайся же! — схватив девушку за плечи, Ракш встряхнула ее так, что клацнули зубы.
***
Иртен снова снился день, когда улуры напали на их деревню. В тот день она с несколькими подружками отправилась за ягодами. Уже возвращаясь, они увидели, что деревня охвачена пламенем. Бросив корзинку, Иртен помчалась к дому.
В деревне творился хаос, а в воздухе витал тошнотворный запах крови, гари и паленой плоти. Улуры были уже рядом с домом, но, к счастью для Иртен, отец первым увидел ее.
— Беги, дочка! — закричал он и бросился на улуров, отвлекая их на себя. — Беги!
Девочка, словно перепуганный зайчонок, со всех ног рванула к лесу. В какой-то момент она споткнулась и кубарем полетела с крутого берега в реку. Вода сомкнулась над ней, а сильное течение крутило, будто соломинку, норовя увлечь на дно…
Внезапно сон изменился, и она увидела существо из дедушкиного дневника: оно жутко расхохоталось и протянуло к ней руку…
Когда кто-то вдруг прикоснулся к ее плечу, Иртен отчаянно забилась и закричала, находясь во власти кошмара. Лишь когда ее встряхнули, она, наконец, проснулась и тут же увидела прямо перед собой два светящихся пятна. Взвизгнув, опять забилась, но в ответ ее еще раз сильно встряхнули, а следом раздался сердитый голос:
–
Катар’р-ра! Да прекр-рати уже!
Зажглись свечи у кровати, и Иртен увидела перед собой девушку-фелина: светлую шерсть покрывали темные пятна, один глаз был ярко-голубым, другой карим, к тому же, вопреки всем нормам приличия, она была одета по-мужски и вооружена настоящим мечом.
— К-кто вы? Что вам нужно? — испуганно выдавила Иртен, натягивая одеяло до подбородка, будто оно могло ее защитить.
— Моя комната по соседству. Ты кричала во сне, — уже спокойнее отозвалась фелин.
— Простите, — щеки Иртен вспыхнули от смущения. — Я не хотела…
— Что тут происходит? — в распахнутых настежь дверях стоял Гас. В руках хозяин таверны держал внушительный взведенный самострел, а на бедре висел здоровенный тесак — судя по всему он готовился к бою, но никаких злоумышленников не было. В комнате была лишь его новая постоялица, растрепанная и смущенная, а еще Ракш’ар.
— Ей приснился кошмар, — ответила Ракш на его немой вопрос.
— Простите, — снова пробормотала Иртен.
Гас ободряюще улыбнулся, и фелины ушли, оставив девушку в одиночестве, но снова уснуть ей так и не удалось.
