Поздно мы с тобой поняли...

- Ну что, господа, - Мурадов отложил свой золотой «Паркер», которым подписал последний лист договора и поднялся. – Мы с вами славно потрудились. Евгений Николаевич, Антон Андреевич, - кивнул он собеседникам. - Господа юристы, - короткий кивок в сторону присутствовавших здесь же юрисконсультов, - благодарю за работу. Думаю, с завтрашнего дна приступаем к проекту. Антон Андреевич, их новый партнер, обменялся рукопожатием с ними и, забрав свой пакет договора, откланявшись, вышел из кабинета. За ним потянулись и юристы. - Евгений Николаич, ну - титан! – распахнул руки Борис, как только они остались одни. – Как ты его всё-таки обработал. Я, было, решил, что он до нового года будет думать. Левандовский пожал плечами: - Вообще-то я навел справки по своим каналам. Ему этот проект едва ли не важнее, чем нам. Это он так, марку держит, - последние слова он произнес машинально, взглянув на экран мигавшего на беззвучном режиме телефона, и, нахмурившись, перевернул его экраном вниз. - Что там? Проблемы? – кивнул на телефон Борис. - Нет. Просто странный звонок. Из прошлого. С этими словами Евгений поднялся: - Так, я поехал в администрацию. Там сегодня большой сбор в отделе капстроительства. Вернусь где-то в три. - Да можешь не возвращаться. Ничего срочного сегодня больше нет, - Борис протянул ему руку. – И ещё раз спасибо за этот объект. Без тебя я бы его не выхватил. - Борис Львович, я и для себя старался. Я тоже здесь работаю, - рассмеялся Евгений и, кивнув на прощанье, вышел из переговорной. В коридоре достал из кармана телефон, на ходу открыл последние вызовы и с мрачной брезгливостью нажал на зеленый значок трубки. - Ну, наконец-то мы соизволили ответить, - послышалось язвительное. - Что тебе нужно? Полина вздохнула и уже нормальным голосом сказала: - Лена просила тебе не звонить, но я всё же рискнула… - Кто?! – Левандовский резко остановился. – Какое ТЫ к ней имеешь отношение? Ты что, опять начала свои игры? Тебе мало было...? - Слушай, Левандовский не ори, - с досадой перебила его Полина. – Я просто хотела тебе сообщить, что Лена в больнице… Алло? Алло? Евгений опустил телефон – ладони резко вспотели, потом поднял к уху трубку, взывающую голосом Полины: - В какой больнице? Что с ней? – на последнем слове голос его сорвался. - Стационар при Центре, где она наблюдается. Мы встретились случайно на улице… - Случайно? – перебил он. - У тебя не бывает случайностей. - На этот раз – именно случайно, - с досадой бросила она. - Потом Лене стало плохо. Я помогла ей добраться до больницы и… - Послушай, ты, - вибрирующим от гнева голосом перебил он объяснения Полины. – Я, кажется, просил держаться от моей семьи подальше. Ты предпочла не услышать. Ну что ж, ты об этом пожалеешь… - Левандовский, да ты – параноик просто! – раздраженно выкрикнула Полина и бросила трубку. Он постоял, пытаясь выровнять дыхание, потом провел по лицу ладонью, словно стирая налипшую паутину. После этого быстрым шагом бросился к выходу. К Лене его пропустили почти сразу. Он постоял у двери палаты, пытаясь успокоиться, потом нажал на ручку и с фальшиво-бодрой улыбкой вошел внутрь. Улыбка тут же поблекла: Лена лежала бледная, прикрыв глаза голубоватыми веками. При звуке двери она повернула голову к нему и слабо улыбнулась: - Женька… Он подошел к постели и грузно опустился, почти рухнул, на стоявший рядом стул, взял Лену за руку: - Ты чего это, матушка, попугать меня решила? - Ты как здесь? – голос её был тих. – Я же просила не звонить тебе. - Уж не Полину ли Юрьевну просила? - Так это она тебе позвонила? – слегка удивилась Лена. - Ну, а ты как думаешь? Прекрасный способ напакостить нашей семье. Сделал гадость – сердцу радость. - Постой, Жень, ты несправедлив, - поморщилась она. – Она мне помогла доехать до Центра и… - Без неё ты бы в этот Центр и не попала, - отрезал Женя. - Женя, это никак не связано… - А ты её не защищай. Ты же не знаешь всего. - Конечно, не знаю, ты ведь мне ничего не рассказываешь. - Лена, - он прижался губами к её запястью. – Я прошу, давай не будем сейчас о Полине. Твоего врача на месте не было, так что расскажи мне ты, что с тобой случилось. - Я гуляла по набережной, день такой чудесный был. Потом встретила Полину. Мы просто поговорили… Женя скептически скривился, и Лена чуть сжала его пальцы: - Нет, правда, случайно. Мы поговорили немного об её делах, а потом мне стало плохо – голова закружилась, потемнело в глазах. Она довела меня до скамейки, позвонила моему врачу, потом вызвала водителя и вот, доставила меня сюда. Правда, я просила тебе не звонить. - Круто, Лен. А почему мне нельзя было звонить? – глаза его сузились. - Не хотела тебя раньше времени беспокоить. Я бы сама попозже позвонила, когда мне стало бы получше. А то на тебе вон лица нет. - Конечно, когда я не застал бы тебя дома, на мне бы лицо было, - проворчал Левандовский, снова прижимаясь губами к её холодным пальцам. – Лен, мы же договаривались: по любому поводу звони мне. Не Полине, не Журавлеву, не Ираиде Степановне. Мне, Лен. Я твой муж, я за тебя отвечаю, и за нашу малышку, кстати тоже. А ты включаешь какой-то режим защиты здорового сильного мужика и сама оказываешься под ударом. - Ну, ты бы вряд ли что-то смог сделать, ведь так? – уже сдаваясь, виновато спросила Лена. - Конечно! – поднял он бровь. – Лучше довериться Полине, которая… Ладно, всё, не будем ссориться. Просто давай на будущее: мне, Лен, звони. Договорились? - Угу. - Лена. - Ну да, да, я же сказала: договорились. В приоткрывшуюся дверь заглянула медсестра: - Евгений Николаевич, Нина Петровна подошла, ждет вас. Я провожу. Левандовский кивнул ей в ответ, потом прижался щекой к тыльной стороне Лениной руки: - Пойду к твоему доктору, узнаю всё. Ты отдыхай, душа моя. Лена вновь слабо улыбнулась. На выходе он оглянулся: она уже закрыла глаза, и у него снова защемило сердце от её бледного вида. Врач Нина Петровна профессионально-сдержанно успокоила его, а, скорее всего, не захотела пугать. Так он понял её улыбки, спокойные объяснения и безмятежный вид. Он поинтересовался, не нужно ли пригласить кого-нибудь ещё для консилиума, но Нина Петровна хладнокровно ответила, что уже договорилась с «тем самым». Он прибудет завтра в первой половине дня. Но никакой опасности нет, она в этом уверена. Тут она вновь заулыбалась и настойчиво посоветовала Евгению успокоиться и отправляться домой. От врача Левандовский вышел едва ли не огорченным ещё больше. В самых простых словах Нины Петровны ему чудились какие-то подтексты и двойное дно. Он, было, хотел ещё раз навестить Лену, но медсестра вежливо отказалась его впускать, пояснив, что Елена Николаевна только что заснула, и беспокоить её не стоит. Она посоветовала приехать после семи. И Левандовский с тяжелым сердцем отправился домой. Дома обнаружилась Клава, которая, наконец-то вернулась из своей затяжной экспедиции. Была она усталая, но довольная: поездка получилась плодотворной, никто не заболел, не напился, не сорвал съемки. Буркин был в кои-то веки в ударе, и они почти не выбились из графика, что случается крайне редко. Выпалив все свои новости, она вдруг заметила мрачный вид своего пельмяша и поинтересовалась, что у них тут творится, и где это Леночка гуляет. Мрачный Левандовский коротко рассказал все события сегодняшнего дня, и веселость Клавы как ветром сдуло. Она бухнулась в кресло, выслушав всю историю до конца, потом, подскочив, забегала по комнате туда-сюда, нервно бормоча что-то себе под нос. Потом понеслась в прихожую одеваться, вернулась в кое-как напяленной куртке и потребовала номер палаты. Левандовский, устало поморщившись, заявил, что к Лене сейчас ехать не нужно: она спит. Но после семи они могут съездить к ней вдвоём. Так что его тётушка может немного отдохнуть. Клава с трудом стащила куртку, вывернув наизнанку рукава, свалила её на пол и опять бухнулась в кресло: происшествие с Леной просто выбило её из колеи. Левандовский со вздохом поднял куртку, отнес её на вешалку, потом извлек Клаву из кресла и потащил за стол, чтобы напоить её чаем и дать немного прийти в себя.