Поздно мы с тобой поняли...

- Вы спрашивали меня о точных цифрах: секунды, метры, мощность вспышки и прочее. Не стоит требовать от меня такие данные. Это, друзья мои, не математика. Нет такой точной формулы идеальной красоты, - при этих словах лицо Морозова озарилось каким-то удивительным внутренним светом, словно он говорил о чем-то заветном и сокровенном. - Это творчество, вы можете менять параметры, подбирать свои, нарабатывать опыт и, в конце концов, получить свой уникальный результат и, может быть, найти золотое сочетание расстояния, вспышки, ракурса, чтобы получить именно ту картинку, которая войдет в историю и сделает вас знаменитым. - Он обвел улыбавшихся студентов взглядом и споткнулся на Олесе, хмуро глядящей куда-то мимо него. Улыбаться Артем немедленно перестал и брюзгливо заметил. – Ну, конечно, не всех. Тех, кто занимается спустя рукава, относится к фотографии как к несерьезному времяпрепровождению, мои слова не касаются. Не так ли, Ларина? Леся перевела на него печальные глаза и кивнула. - Хотите сказать, что слышали, о чем я говорил? – язвительно спросил он. Девушка снова кивнула. - Может быть, повторите? - Идеальной формулы красоты не существует, - без выражения проговорила Олеся. – Мы можем менять параметры и нарабатывать свой собственный опыт, чтобы найти то золотое сечение расстояния, ракурса, выдержки и получить картинку, которая…. – она запнулась, потом спросила. – Можно выйти? По мере того, как она почти слово в слово повторяла его лекцию, лицо Морозова принимало настороженное выражение. На ее просьбу он, помедлив, кивнул, а когда она, забрав сумку, направилась к двери, негромко спросил: - Всё в порядке? Леся, обернувшись, мотнула головой, что могло означать всё что угодно, и выскочила за дверь. Морозов, минуту постояв молча, спохватился и продолжил: - Таким образом, можно сказать, что… что... - Что? – переспросил кто-то из студентов, и он, переведя взгляд на спросившего, попытался собраться с мыслями, но тут прозвенел спасительный звонок. - Ну, что, до следующего занятия? Все свободны, - отпустил он студентов. Все загомонили, а к нему подскочила услужливая староста группы Кравцова: - Артем, может быть, вам помочь? А то ваша обычная помощница Сайко сбежала… - Ларина, - машинально поправил Морозов, сворачивая кабели и провода в кучу. - А вот и нет, - кокетливо заметила Марина. – На днях она мне так и заявила: «Я, дескать, больше не Ларина, а Сайко». Морозов вскинул на нее глаза: - Что это значит? - Да кто разберет эту взбалмошную девчонку, - махнула рукой Кравцова. – Ну, так что, помочь вам с оборудованием? - Эм-м. Нет. Да! Можете самостоятельно собрать всё в кофры? Мне надо отлучиться на пару минут. - Да, конечно, не беспокойтесь, с готовностью откликнулась та. - У нас нет больше занятий, я все соберу. Последние слова девушка выкрикнула уже в спину выбегавшего из аудитории Морозова. За дверью аудитории Леся повернула по направлению к гардеробу и уже у лестницы, ведущей вниз, наткнулась на Полуярова. - Сайко! Почему не на занятиях? Опять с Морозовым что-то не поделили? - Что мне с ним делить? – дернула плечиком Леся. - Просто плохо себя почувствовала, и он меня отпустил. В это время по коридору разнесся дребезжащий звон. Илья Сергеевич всмотрелся в ее бледное лицо: - Ну, и что случилось? - встревоженно поинтересовался он. - Да так…, - вздохнула Леся. - Ясно. – Полуяров решительно махнул рукой. - Идем со мной. - Илья Серге-еич, - протянула Леся. - Давай, давай, дело есть к тебе. В небольшом кабинетике, который почти весь занимал громоздкий стол, заваленный бумагами, фотографиями и книгами, Полуяров усадил Лесю на стул и, немного раскидав в стороны бумаги с угла, поставил перед ней кружку, протерев ее предварительно салфеткой, потом нажал кнопку на небольшом чайнике, стоявшем на маленьком столике у стены. - Так, сейчас я буду поить тебя чаем, а ты мне всё расскажешь. - Не буду я ничего рассказывать, - запротестовала та. – Нечего мне… - Лесь, я же вижу, когда ты врешь. Надеюсь, речь не идет об очередной беременности? - Илья Сергеич, я этим больше не занимаюсь. - Чем интересно? – брови Полуярова взлетели вверх. - Не вру я. Лгунов и без меня хватает. - Вот как? Ну, и кто так перед тобой провинился? Надеюсь, хм, …с мамой у вас нет разногласий? - Да нет, ну что вы. Мама, наверное, единственный человек, кто меня понимает. - А, вот и замечательно, - кивнул заметно повеселевший Илья Сергеевич. – Как она себя чувствует? - По-моему, хорошо. В этот момент чайник свистнул и, выпустив из носика клубы пара, отключился. Полуяров налил кипятку в чашку Леси, потом наполнил свою, вытащив ее из завалов на столе, бросил в кружки одноразовые пакетики с чаем и, наконец, уселся напротив Леси. - Так, пей чай и слушай меня. Наш колледж будет принимать участие в ежегодной фотовыставке в Москве, ну и ты, как наша лучшая студентка, должна будешь подготовить свои работы. Есть у тебя что-то новенькое? Или можно взять тот последний цикл «Осень». Ты подумай, потом покажешь мне, и вместе мы что-то отберем. Можно, кстати и Артема Морозова к этому подключить. Уж он точно посоветует что-то полезное. Вот что я тебе хотел сказать, – он помолчал, прихлебывая чай, потом заметил: - Нет, у тебя определенно что-то случилось. Не вижу энтузиазма. - Я поняла, Илья Сергеич. Я посмотрю, что у меня есть, и принесу вам. - без выражения сказала Леся, грея ладошки об обжигающую кружку с чаем. - И давайте без Морозова. - Ты что, и в правду нездорова, что ли? - Я пойду, Илья Сергеич, - поднялась Леся со стула. - Ну, иди, конечно, - сочувственно протянул тот. *************** Евгений не мог дождаться, когда же разрешат выход из самолета. Потом не мог дождаться, пока медлительный желтенький автобус докатит до дверей аэровокзала. Потом ему казалось, что такси слишком медленно плетется по улицам Тетюшева. Он в который раз смотрел на часы, на которых стрелки, кажется, увязли в жвачке времени и двигались еле-еле. По его подсчетам, Лена должна была уже закончить работу и вернуться домой. Ну, если даже и не так, он просто встретит ее дома и в полной мере насладится ее восторженным изумлением при виде его очередного сюрприза с неожиданным появлением. У подъезда квартиры он рассчитался с водителем и, выскочив из авто, буквально в несколько прыжков преодолел длинную лестницу до квартиры Лены. Как он и ожидал, дверь ему никто не открыл. Он выудил ключ из кармана плаща и открыл замок: в квартире стояла уютная тишина, нарушаемая только кряхтением холодильника. Ну вот, укоризненно качнул он головой, она опять нарушает режим, работает без обеда, да еще и сидит допоздна. Ах, ты, моя упрямая королева. Нет, срочно надо прервать этот замкнутый круг, всю работу не переделать, срочно в Москву. Он бросил сумку в угол, освободился из верхней одежды и пристроил плащ на вешалку. В этот момент в дверях завозился ключ, в медленно отворившейся двери появилась Лена, тяжело переступив порог. Она подняла на него взгляд, и из расширившихся глаз моментально брызнул восторг: - Женька! Она уронила сумочку и практически упала к нему на грудь, обхватив его обеими руками. - Лен, Лен, ну ты чего? – он поглаживал ее вздрагивающие плечи, а она подняла на него мокрые глаза. – Что случилось-то? - Просто скучала, - уклончиво отвечала Лена, шмыгая носом. Он, отклонившись, цепко охватил всю ее взглядом, с болезненным уколом в сердце подмечая и бледность на лице и тени под глазами, и сквозившую в чертах усталость. - Ты когда приехал? – спрашивала она, утирая слезы. - Да вот только что, - отвечал он, одновременно снимая с нее пальто, сапожки, потом повел на кухню и заботливо устроил на диванчик, подложив подушки для удобства. - И не позвонил, - с мягкой укоризной сказала Лена. - Так сюрприз же, - неловко ухмыльнулся он. - Ох, Жень, у меня никакого здоровья не хватит на твои сюрпризы. Он покаянно свесил голову и присел на корточки перед ней: - Прости Лен, не подумал. Больше никаких сюрпризов не будет. - Так уж и никаких? – недоверчиво подняла брови Лена. Он помялся и взял ее прохладные руки в свои ладони: - Ну, если только еще один. Ма-аленький. Но очень хороший. Она против воли рассмеялась от его виноватого тона: - Ах, Женька, ты же неисправим. Он пружинисто поднялся и захлопотал, ставя чайник. После они сидели рядышком у стола и говорили взахлеб. Левандовский рассказывал о Москве, умолчав о подготовке к свадьбе. С сожалением поведал о своей встрече с Никитой. Лена подхватила тему и со вздохом рассказала о поездке Леси в Москву, об ужасном происшествии в квартире Никиты. - Ты знаешь, она ведь сама не своя вернулась, вся окаменевшая какая-то. Даже не плакала. Сам увидишь сегодня. Маме я, конечно, ничего не рассказала, - со вздохом продолжала Лена, прихлебывая душистый травяной чай. - Она вся в сборах на круиз. Да еще подготовка к «Романсиаде». Такая счастливая летает, что я не могла ей рассказать ничего о размолвке Леси и Никиты. Ты ведь знаешь, как ей тяжело достался этот год. Да и вообще, ведь еще ничего не понятно у наших молодых. Знаешь, как-то мне слабо верится, что Никита вот так мог закрутить роман. Я ведь знаю, он очень любит Олесю. И вообще всегда был таким – надежным, верным рыцарем, и вдруг – такой зигзаг. Нет, - твердо качнула она головой, - не верю я в это происшествие. Леся перед поездкой при мне говорила с мамой Никиты, и та уж очень быстро согласилась, чтобы Леся приехала к ним и поговорила с ее сыном. И вот… Как специально там оказалась Соня… Но, - вздохнула Лена, - Леся конечно сейчас никого не послушает. Одного я боюсь. - Чего? – поднял брови Евгений, прищурившись от пара, поднимавшегося над чашкой. - Что она бросится, как в омут, в отношения с Артемом. Просто из желания отомстить. И потом никак не выберется из этих отношений и еще больше запутается. И будет несчастна, - тихо заключила Лена, осторожно поставив чашку на блюдце. - Ну, я думаю, тебе не стоит раньше времени огорчаться, - Евгений накрыл ее пальцы ладонью. – Давай будем решать проблемы по мере их поступления. Тебе есть о чем сейчас думать, помимо этого. Скажу тебе вот что, душа моя, что-то ты совсем плохо выглядишь. Круги под глазами, бледная, уставшая. Мне это все не нравится, Лена. Ты когда была у врача? - Давно, - пристыженно кивнула Лена. - Молодец. Мы ведь договорились, что ты запишешься на УЗИ. Но ты конечно этого не сделала. - Не сделала, - эхом повторила она. - Ну, всё, дорогая, ты допрыгалась,- притворно строгим тоном заявил Левандовский. – Придется тебя брать в ежовые рукавицы, а то вы тут совсем без меня разболтались. Как вы жили без мужского надзора, не понимаю, - закатил он глаза, а Лена против воли прыснула со смеху. - Ну что, согласна слушаться меня во всем и всегда? - Вот еще! – притворно возмутилась Лена, выдергивая руку из его ладони. - Ладно-ладно, барыня. Уж и спросить нельзя, - смущенно забормотал Евгений, но глаза его смеялись. В это время в прихожей послышался шум, хлопнула входная дверь, и голос Леси позвал: - Мам, ты дома? Я пришла! - Да, Лесь, мы здесь, - ответила Лена. - Мы? – с этими словами Леся вошла на кухню, и мрачное лицо ее озарилось улыбкой. – Ой, дядя Женя! Как хорошо, что вы вернулись! - Здравствуй, Олеся, - поднялся Левандовский ей навстречу. - Я тоже очень рад тебя видеть. Мой руки и - к столу. Она убежала в ванную, а Лена тихонько шепнула Жене: - Она впервые улыбнулась после приезда. Как же хорошо что ты приехал!