V. Твердыня преград

Каспиан медленно открывает глаза и понимает, что он лежит на земле. В памяти довольно быстро восстанавливаются последние события. Он ведь упал с большой высоты… Король прислушивается к собственному телу, но боли нет. Странно. Каспиан приподнимается на локтях, ожидая, что при движении что-то заболит. Но снова нет. Король запоздало вспоминает об остальных и вскакивает на ноги. Если ему так повезло, то остальные… — Эд! Дже… — Каспиан оглядывается по сторонам, находя… всех. Они будто просто спали на траве. Вид почти у всех — озадаченный. Леди и рыцари медленно поднимаются, оглядываются по сторонам, перебрасываются первыми фразами. Каспиан замечает абсолютно новые лица. Помимо девушек, которые были заточены в твердыне вместе с принцессой, как понял Каспиан — ее леди, на ноги поднимаются несколько рыцарей. Каспиан запоздало осознает, что, возможно, до них другие пытались спасти короля и принцессу. Он хмурится, заметив, что все рыцари достаточно взрослые мужчины. Следовательно, жених Иоланты, один из принцев Теревинфии, даже не пытался ее вызволить… — Горгульи рога… — присвистывает Рошель, показывая пальцем на огромную кучу камней, которые совсем недавно были стенами твердыни. Роланд подает руку Дженни: — В порядке? — В полном, — краешком губ улыбается королева, поднимаясь на ноги. Роланд скользит взглядом по своей королеве, убеждаясь, что та невредима. Его до сих пор передергивает от того чувства беспомощности, когда пол твердыни ушел из-под ног, а ее не было рядом. — Джен, твоя спина… — рыцарь касается плеча королевы. — ни следа не осталось от твоего страшного сна. — Правда? — Джен пытается увидеть свою собственную спину через плечо. — Это магия… — отзывается Эдмунд. — То, что мы все невредимы. Король Жонкиль громко откашливается: — Мне кажется, я должен вам всем объяснение… и благодарность. Все внимание обращается к гальмианцу. На лицах появляются улыбки. — Я запутался и поступил неправильно, заперев собственную дочь в башне. — Взгляд короля останавливается на Лилиандил. — Я был неправ, прибегнув к черной магии. — Жонкиль переводит взор на Каспиана. — И я до конца своих дней буду благодарен тебе, король Каспиан, за все те слова, что ты мне тогда сказал. И за твое бесстрашие. За бесстрашие всех вас! Каспиан ухмыляется, похлопывая по плечу стоящего рядом Раймундо: — Благодари принца орландского, король Жонкиль! Это он намеренно отправился в твое королевство, чтобы спасти тебя и твою дочь! Что касается нас, — Каспиан обводит взглядом своих спутников, — мы оказались здесь по чистой случайности. Раймундо заливается краской, когда взоры всех, включая короля Гальмы, обращаются к нему. Наверное, от него ожидают каких-то красноречивых слов, но в голову, как назло, не приходит ни единого предложения. — Я обошел весь порт и столицу, но вы все, с какой-то радости, решили собраться именно в лесу! Эдмунд сразу же узнает раздраженный голос старшего брата, с ухмылкой оборачиваясь навстречу к нему. — Питер! — Дженни бросается к Верховному королю на шею, но тот не спешит обнимать ее в ответ. Питер отодвигает от себя королеву: — Я зол на тебя, Дженнифер! Ты исчезаешь с праздника, никого не предупредив. Я днями и ночами прочесывал весь Анвард в надежде найти тебя живой, я не говорю уже целой! Я опросил сотни людей, прежде чем нашелся человек, видевший, как ты взошла на корабль. И даже когда я прибываю сюда, знаешь что я нахожу первым делом?! Твои туфли, выброшенные морем на берег! Что, по-твоему, я должен был подумать?! Каспиан широко ухмыляется: — Она сама их в море выбросила в приступе каприза! А я говорил, что негоже в море выбрасывать собственный непотреб! Оно отплатит той же монетой! Дженни так и хочется крикнуть Каспиану о том, что он предатель и мог бы и промолчать после всего того, что они вместе пережили в твердыне. Но королева вовремя замечает, что внимание Верховного владыки переключается на Каспиана и решает промолчать. Питер складывает руки на груди, а взгляд не становится ничуточку теплее от шутки Каспиана. — Ладно, она. А ты не мог догадаться отправить весть в Кэр-Параваль? Какого тролля вы вообще зашли на Гальму, если вас ждут на Теривинфии?! Эдмунд закатывает глаза. Ну почему Пит так любит строить из себя старшего и самого главного, особенно, когда для его представления находятся зрители? — Если бы не мы, то твоя ненаглядная до сих пор бы торчала в заточении магией, куда она нас сама и затащила, а ты бы и дальше бегал в поисках с ее туфлями, как сказочный принц! — с обидой парирует Каспиан. — Кас! — шипит на него Роланд, видя, как меняется в лице королева и как виновато опускает взгляд. — Что было, то прошло, тебе не обязательно… Внимание владыки в гневе снова переходит на королеву Бесстрашную: — В заточении магией? Ничего мне не хочешь объяснить? — глаза Питера натыкаются на груду руин за спинами искателей приключений. — Небом клянусь, если это твоих рук дело… — Не вините Ее Величество, король Питер, — выступает вперед Раймундо, пытаясь скрыть волнение в голосе. — Это мое приключение и моя интенция. Королева лишь изъявила желание помочь мне в выполнении моего долга, из страха за мой юный возраст и неопытность в борьбе с магией. Ее намерения были проявлением исключительного благородства и бесстрашия, кои могут быть присущими лишь королевам Нарнии! Эд усмехается, наблюдая, как с каждой новой витиеватой фразой ползут вверх брови Питера. Что ж, в этом плане они всегда уступали Орландии. — Раймундо, король Лун был в ярости, когда узнал, что ты сбежал с принцессой, с которой тебя никак не связывает закон. — отвечает Питер. — Молись, чтобы твое красноречие помогло тебе, когда ты вернешься в Анвард. А я пообещал королю Луну, что лично привезу тебя домой и от своих слов отступаться я не намерен, какие бы геройства ни были в твоих планах. Раймундо кивает, взгляд его грустнеет. Принц выглядит, как будто ему только что отвесили пощечину у всех на глазах. Он даже зачем-то отступает на шаг назад, будто принимая превосходство короля Питера. От вида этого сердце Франчески буквально разрывается на мелкие кусочки. В юной деве закипает гнев, поэтому она выступает вперед, крепко сжимая плечо принца: — Вы не смеете так говорить с принцем Орландии! Брови Каспиана невольно взлетают вверх, наблюдая за обычно робкой и незаметной девицей и за тем, как у Питера отвисает челюсть. Стоящий рядом с ним Эдмунд с ухмылкой качает головой, тихо добавив: — Вот это любовь! Король Питер наконец снова обретает дар речи, делая шаг вперед навстречу неизвестной девице: — Что, прости? — Франчи, перестань, — шепотом приказывает ей Раймундо. — Не перестану! — прислужница с гордо вздернутым подбородком идет навстречу королю Великолепному, останавливаясь в паре шагов от него. — Раймундо уже не ребенок, чтобы с ним так разговаривали! Он своими силами провел расследование, нашел Твердыню Преград и покорил ее, чтобы спасти короля Гальмы и его дочь! И я не думаю, что после такого поступка он заслуживает, чтобы его отчитывали, как маленького! Щеки Франчески раскраснелись. Она смотрит на Питера с нескрываемым обвинением и, кажется, скажи он еще одно кривое слово в адрес принца — Франческа набросится на него. В то время, как Питер пытается понять, кто это вообще и по какому праву какая-то девчонка осмелилась повысить на него голос, Дженни расплывается в умилительной улыбке. — Юная леди, не знаю, кто Вы, но я не думаю, что Вам следует разговаривать со мной в подобном тоне! — холодно чеканит каждое слово Питер. — Я — подданная Анварда и я защищаю честь своего принца, — твердо отвечает Франческа, глядя на Питера в упор, — и если Ваше Величество сочтет мои слова за несправедливую обиду, я готова за них ответить на дуэли! Питер столбенеет от такого нахальства. Рядом с Франческой оказывается Раймнудо. Он хватает свою подданную за руку, наклоняется к ее уху и шепотом просит: — Франчи, пожалуйста, прекрати! Ты не можешь дерзить Верховному королю Нарнии! Если об этому узнают при дворе, тебя не только изгонят, но еще и выпорют за такое! И я пока еще понятия не имею, как смогу тебя от этого защитить! А еще, ты в жизни меча в руках не держала, о какой дуэли речь? Франческа вздрагивает от тепла его дыхания на собственной коже. Хочется прижаться к нему в ответ и оградить от холодного нарнийца, возомнившего себе, что он имеет право безнаказанно обижать ее Раймундо. Раймундо просит прощения у короля Питера и оттаскивает Франческу в сторону. Они продолжают о чем-то перешептываться. Верховный король все еще пытается осознать, что это только что было. Краем зрения он замечает, как Дженни незаметно смахивает со щеки слезу. Питер хмурится, мгновенно забывая свое раздражение. Как и для многих сильных и мужественных воинов, редкие женские слезы — его слабое место. — Чего ты? Дженни отводит взгляд, принимаясь быстро хлопать ресницами: — Как она на него смотрит. — Что? — не понимает Питер. — Эта девочка. Франческа. Она прислуживает в Анварде. И, Аслан, как она всегда на него смотрит! С таким благоговением и нежностью. А они ведь почти не разговаривают, она всегда ходит молчаливой тенью за ним. А сейчас — ты видел ее взгляд? Она ведь тебя разорвать за него была готова! Питер машет головой: — Я не понимаю, почему ты плачешь. Дженни глубоко вздыхает: — Они ведь вернутся в Анвард и… Не думаю, что Лун допустит связи сына с обычной девушкой из деревни. Его женят на принцессе и после всех приключений, которые они тут вместе пережили, это разобьет ей сердце. В голову приходит Аравис. То, как Питер смотрел на нее, как горели его глаза. Он растворялся в ней без остатка. — Я бы, наверное, на скалы бросилась тогда, если бы ты был обещан другой, — шепотом добавляет королева, ни к кому не обращаясь. Питер хмурится, не зная, что ответить. Обнять сейчас, а потом уже, ближе к вечеру продолжить высказывать то, что накипело? — Друзья, — подает голос Жонкиль, — мы все явно устали. И нам есть, что сказать друг другу. Поэтому, я хотел бы пригласить вас всех во дворец. Там мы сможем отдохнуть и продолжить нашу беседу в более приятной обстановке!