V. Твердыня преград

— Каспиан, ты с ума сошел? В чем дело?! — первым приходит в себя Роланд. Брови короля-морехода взлетают вверх: — Я с ума сошел?! То, чем вы сейчас занимались… Каспиан раздраженно смотрит на своего рыцаря, но тот лишь отвечает непонимающим взглядом. — Аслан, — стонет Дженни, — Кас, ты не правильно понял. — Неправильно?! — король обращает свое негодование к королеве. — Да твои стоны удовольствия на другом конце Твердыни было слышно! До Роланда наконец доходит: — Каспиан, ты идиот? Я случайно задел ее рану на спине, это по-твоему удовольствие?! — Тише, — велит ему замолчать Дженни, снова поворачиваясь к Каспиану. — Сегодня ночью произошло кое-что очень странное. Я попросила Роланда взглянуть, чтобы понять, верны ли мои догадки. Роланд заметно мрачнеет. Заметивший это Эдмунд наконец выступает вперед: — Я ничего не понимаю. — Дженни сегодня приснился кошмар, — отвечает Роланд. — Мы думали, что это просто сон, как всегда, но, видимо, это что-то другое. Сама им расскажешь? Дженни глубоко вздыхает, глядя на ничего не понимающих королей: — Мне снилось, что меня наказали, высекли плетью. Потом удалось заснуть снова. Но когда я встала — спина странно болела. Не так, как она обычно болит, если спать было неудобно. Я думала, что это мне кажется, но было настолько невыносимо, что я попросила Роланда посмотреть, все ли в порядке. Рыцарь сводит зубы, а взгляд его не сулит ничего хорошего. — И? — подает голос Эд. Роланд медленно подходит к королеве. Та поворачивается к остальным спиной, отбрасывая волосы вперед. — Колдунья меня побери… — Каспиан делает шаг вперед. Ближе к плечам, на том отрезке спины, который не скрывает ткань платья, отчетливо видны две красные полосы, словно от плети. — Я попросила Роланда расшнуровать платье, чтобы понять, насколько все плохо. — тихо добавляет Дженни. — Ничего не было… — Но как это возможно? Просто страшный сон? — хмурится Эдмунд. Королева кивает. Роланд угрюмо принимается за шнуровку платья, в этот раз — еще осторожнее. Дженни сама стаскивает с себя корсет, оставаясь в одном нижнем платье и юбке. — Ты все еще хочешь, чтобы я…? — неуверенно спрашивает Роланд. — Это просто спина. — Чувствуя неловкость рыцаря, Дженни сама вытаскивает наружу край нижнего платья и задирает его сзади до плеч, оголяя спину. — Ну что там? Рыцарь осознает, что ему физически больно на это смотреть. Вся спина его королевы покрыта тонкими следами от ударов, кое-где даже тонкие порезы, на которых запеклась кровь. — Джен, это не для слабонервных… — выдавливает из себя Эдмунд. Королева пытается взглянуть на собственную спину через плечо, но у нее не получается: — Что? Настолько все плохо? — Да, — морщится Каспиан. — на тебе живого места нет, ударов двадцать будет… Дженни отступает на шаг, заправляя край нижнего платья обратно под юбку: — Да, где-то так и было. Роланд проглатывает горький ком в горле: — Ты помнишь, что конкретно тебе снилось? Дженни поднимает с пола желтый корсет, прикидывая, насколько неприлично в данных обстоятельствах будет, если она денек походит без него: — Не очень четко… Какой-то лагерь или школа. Я едва ли не подростком была… — Так многие кошмары начинаются, — подмечает Эд, вызывая на губах королевы усмешку. — Вот. И я с чем-то не справилась, за что меня наказали. — королева хмурится, вспоминая неприятные ощущения. — Место было такое темное, вроде подвала, или оружейной. И там был столб и два металлических кольца высоко. Туда нужно было руки продевать, чтоб потом запястья связали и не получилось убежать. Дженни замечает, как Роланд переглядывается с Каспианом. — Бред, правда? — королева бросает взгляд на Эдмунда. Каспиан откашливается: — Не совсем. Ты пришла в Нарнию гораздо позже… Но когда мой дядя был на троне, телесные наказания были вполне применимы даже в школах для непослушных детей. А то, что ты сейчас описала, тоже было, только на службе. Для провинившихся или же недостаточно старающихся солдат. Когда Мираз был свергнут, все это было отменено, но мы с Ро еще застали те времена… Дженни вскидывает брови: — Серьезно?! Бить собственных рыцарей за то, что у них что-то не получилось? У этого Мираза совсем мозгов не было?! — вспыхивает Дженни. — Это было… Другое время. — тихо отвечает Каспиан. — Продолжай. Дженни слегка краснеет: — А дальше — меня высекли. Ближе к концу меня разбудил Роланд. Рыцарь сжимает руки в кулаки: — Потому что ты плакала во сне! Почему ты сразу не закричала?! Я бы разбудил тебя раньше и этого всего бы не было! Каспиан хватает его за плечо: — Ро, не кричи на свою королеву! Дженни пожимает плечами: — Я ведь не знала, что это сон. И мне хотелось сохранять достоинство. — Какого гоблина?! — Роланд вырывается из хватки Каспиана и бьет кулаком по каменной стене. Дженни испуганно смотрит на Роланда и вдруг слышит голос Лилиандил. — Лилиандил проснулась. Думаю, она нас ищет, — тихо отвечает Дженни, выскальзывая из небольшой комнаты с красноватыми стенами. — Ты рехнулся? — шипит Роланду Каспиан. — Возьми себя в руки! Рыцарь снова со злостью бьет кулаком по стене: — Как такое вообще возможно?! Как то, что случилось во сне, может перейти в реальность?! Снится ведь что угодно, это не честно! — Роланд, немедленно успокойся, я не хочу слышать этой истерики! Мы найдем выход. Рыцарь отталкивает от себя Каспиана и тоже покидает комнату. Каспиан с раздражением смотрит ему вслед. Эдмунд складывает руки на груди: — Он просто все время ее защищает, а сейчас он понимает, что последовать за ней в сон невозможно и там он уже не сможет закрывать ее собой от всего. *** Ожидание затягивается. За неимением книг или же шахмат, короли с королевой начинают откровенно скучать, а день тянется, словно месяц. Лилиандил молчалива. Она постоянно чувствует себя неважно, поэтому разговоры звезда практически не поддерживает, односложно отвечая на любые вопросы. Каспиан сидит у стены, обхватив одно колено ладонями. Король смотрит на воду, полностью растворившись в своих мыслях. Кто-то легко откашливается рядом с ним и Каспиан поднимает голову на замершую рядом Дженни. — Можно? — робко спрашивает королева. Каспиан пожимает плечами и кивает на место рядом с ним. Дженни опускается на каменный пол, тоже глядя на воду. — Меня постоянно мучает одна мысль… — начинает королева. — Ничего, если я спрошу? — Я весь во внимании. Дженни глубоко вздыхает: — Наверное, это глупостью покажется. Но… У тебя никогда не возникало чувства, что ты недостоин Сьюзен? Каспиан вздрагивает, смотрит на Дженни с удивлением. Когда-то он жил этим чувством, каждый день благодаря Аслана за то, чем он его наградил. — Было, — честно выдыхает Каспиан. — Почему ты спрашиваешь? Дженни переводит взгляд на воду: — Во время моего испытания, я видела Аравис… Почему у них с Питером не сложилось? Они ведь любили друг друга? Каспиан честно не знает, что ответить. Скорее, он знает, что знает слишком мало и боится сказать что-то не то: — Я, честно, всего не знаю. Питер больше со Сью делился, а я не спрашивал. Эта история была быстротечной, а потом он узнал о том, что она сделала что-то нехорошее у него за спиной и не смог простить. Дженни кивает, продолжая смотреть на воду: — После того, что я видела… Каспиан, это неправильно, но как же я ревную. Уголок рта короля невольно дергается вверх: — Я бы спросил тебя, что именно ты видела, но не думаю, что… — Правильно, — перебивает королева, обхватывая голову ладонями, — там было много того, о чем я бы не хотела рассказывать. Каспиан кивает: — Я тебя понимаю. Мне почти каждую ночь снится Рабадаш. Дженни смотрит на Каспиана: — Тот самый, который…? — Да, тот самый. Содержание снов я пересказывать не буду, остановлюсь на том, что ощущения после пробуждения еще долго гадкие… Королева смотрит на Каспиана с сочувствием, кладет ладонь ему на плечо и ободряюще сжимает: — Это было тысячу лет назад. И, не думаю, что они когда-либо были близки, тебе не стоит переживать. Ты же знаешь, как она всегда на тебя смотрит! Как ни на кого другого! Каспиан щурится, обращая взгляд на королеву: — Откуда такой оптимизм в этих стенах? Дженни пожимает плечами: — Ты ведь моя семья! Ближе семьи нет никого, разве мы не должны друг друга поддерживать в трудное время? — Семья? — хмурится Каспиан. — Ну конечно! Ты, Эд, Тристан — вы мне как братья, нет никого ближе. И это так здорово, что нас сейчас так много! И мелкие скучать не дают! Каспиан задумывается. Он почему-то никогда не видел это под таким углом. Сью, Эсми, Риллиан — его самые близкие. Хоть с остальными Пэвенси кровного родства у него не было, но он вдруг понимает, о чем говорит Дженни, начавшая вспоминать примеры того, как они друг друга выручали и защищали. Выходит… У него, все-таки, есть большая семья, которую он всегда хотел? Не совсем в том виде, как он себе это представлял, но их восьмеро на троне, словно они все — родные братья и сестры. И племянники, росшие у него на руках… — … не знаю, чем бы все тогда закончилось, если б не ты и Сью! — Дженни в порыве эмоций притягивает к себе Каспиана и крепко обнимает. Потерявший нить ее рассказа король запоздало понимает, что происходит, и несколько неловко обнимает королеву в ответ. При этом взгляд короля встречается со взглядом сидящего на ступенях Роланда. Каспиану хочется расхохотаться: — Ну, все, хватит, иначе меня сейчас твой воздыхатель взглядом испепелит. — Кто? — Дженни отпускает Каспиана и замечает Роланда. — Бедолага Ро, нет… Я уверена, что на нем какая-то злая магия. — Это он тебе сказал? — ухмыляется Каспиан. Почему-то появляется настроение подразнить лучшего друга (за неимением других развлечений), и Каспиан, нежным жестом поправляет золотой полумесяц на цепочке на шее у королевы, не забывая наслаждаться боковым зрением реакцией своего рыцаря. — Нет, но разве это не логично? — Дженни бросает в сторону Роланда полный сожаления взгляд. Забывшись, королева хочет было опереться спиной о стену, но выпоротая спина явно против. Дженни резко дергается и кривится от боли. Каспиан перестает улыбаться: — Сильно болит? — Терпимо, — кривится Джен. — Я думаю, что это мое наказание за то, что я не прошла своего испытания. Поэтому, вы можете спать спокойно. *** В эту ночь Дженни не удается заснуть. Каждое движение сопровождается острой болью, хоть она и пытается не шевелиться, лежа на животе. Днем было легче, а сейчас… Ей очень хочется спать, но, видимо, засыпая, ощущения обостряются и боль в спине кажется сильнее, чем прежде. Провалявшись несколько часов с закрытыми глазами, королева понимает, что такой желанный сон ей сегодня явно не светит, поэтому Джен решает встать и тихонько поплавать. Днем, увидев, что случилось, Лилиандил посоветовала ей поплавать. Подземный термальный источник с едва ли не такой же теплой водой, как в ванной, действительно облегчил боль и Дженни долго благодарила Лилиандил за такую подсказку. Полузвезда казалась Дженни очень милой и искренней, но, в то же время, ее присутствие почему-то делало атмосферу среди них более напряженной. По крайней мере, Дженни почему-то так казалось. Королева осторожно поднимается на ноги, снова кривясь от боли. Встав на колени, Дженни сталкивается глазами с Роландом и вздрагивает от неожиданности. Тот, с каменным выражением лица, сидит у стены, глядя на нее в упор. — Ро, ты чего? — шепотом спрашивает королева, поднимаясь на ноги. — Не спится, — безразличным голосом отвечает рыцарь. Дженни хмурится, а потом до нее доходит: — Ты совсем с катушек съехал?! Ты ведь не спишь, чтобы разбудить меня, если опять кошмары приснятся?! Лицо Роланда остается непроницаемо-угрюмым: — Мне просто не хочется спать, почему я должен перед тобой отчитываться? Дженни закатывает глаза, упирая руки в бока: — Иди спать, немедленно! Это приказ! — Это мое тело, что хочу, то и делаю. Дженни с раздражением качает головой и разворачивается на 180 градусов, направляясь к ступеням, ведущим в воду. У самой кромки воды расстегивает юбку и сбрасывает ее на пол. — Что ты делаешь? Королева едва не падает в воду от испуга. Она не слышала его шагов: — Ро, горгульи крылья! Ты можешь так не пугать?! — Что ты делаешь? — повторяет вопрос рыцарь. Дженни снова закатывает глаза: — Хочу поплавать, мне тоже не спится. — Это не безопасно, сейчас темно и не видно дна, — строго возражает рыцарь. — Это, как ты выразился, — кривится королева, — мое тело, так что, будь добр, отстань от меня. Рыцарь пытается схватить королеву за плечо, чтобы удержать от купания, но та несильно его отталкивает, давая понять, что спорить не настроена. Взгляд скользит по красным полосам на ее спине, выглядывающим из-под нижнего платья цвета горчицы. — Это из-за боли? Ты говорила, что больше не чувствуешь ее после того, как ты купалась днем. Дженни делает несколько шагов в приятную, обволакивающую теплом воду. Хочется опуститься в нее как можно скорее и пробыть в ней, как можно дольше. Ей надоел его нравоучительный тон. И то, что он считает себя самым умным. Но ни сил, ни желания ругаться с ним у нее нет. — Ро, — Дженни оборачивается к нему, стоя по пояс в воде, — пожалуйста, дай мне спокойно поплавать. Я, правда, очень устала. Пойди, поспи. Возможно, уже завтра Раймундо будет здесь и нам всем понадобятся силы для того, чтобы идти дальше. Маска безразличия куда-то пропадает, вместо нее — бесконечная жалость, которую удается рассмотреть даже в темноте. Роланд кивает. Дженни опускается в теплую воду до шеи и с ее губ срывается вздох облегчения. Королева прикрывает глаза, водя руками по воде. Рыцарь тихо, чтобы не разбудить никого, стаскивает с ног сапоги и идет в воду вслед за Дженни. Королева открывает глаза, услышав его приближение: — Я прошу тебя, иди поспи, со мной правда ничего не случится. Рыцарь игнорирует ее вопрос: — Вода успокаивает боль, так? Дженни кивает. Роланд подходит почти вплотную: — Обними меня за шею. Дженни делает маленький шаг назад: — Что ты задумал? Рыцарь нетерпеливо поджимает губы: — Разве я не клялся, что тебя не трону? Просто сделай, что я прошу. Чувствуя крайнюю неловкость, королева делает то, что ее попросили. Роланд поднимает ее на руки, поддерживая на поверхности воды в горизонтальном положении: — А теперь опусти голову мне на плечо и постарайся уснуть. — Ты с ума сошел? — Дженни пытается спрыгнуть, но рыцарь удерживает ее на руках. — Ты не сможешь держать меня над водой столько времени, у тебя руки отвалятся и из твердыни ты выйдешь инвалидом с сорванной спиной! — Тебя держит вода, не я. Я не чувствую веса. Просто делай, что тебе говорят. — Ро, это неправильно. Ты не должен приносить себя в жертву, и… Роланд вскидывает бровь: — Никто ни о каких жертвах не говорил. Ты поспишь с четверть часа, а потом я тебя разбужу и мы оба вернемся на берег. Дженни хочется настоять, но усталость настолько сильная, что она с трудом держит свои веки открытыми: — Обещаешь, что всего четверть часа? — Обещаю, — улыбается в темноту Роланд, по-детски скрестив пальцы на левой руке.