Как спасти жизнь

45)Ушиб.  Синяк на лбу почти зажил, но Клэй продолжает носить шлем. Отчасти потому, что он не хотел бы получить новый ушиб. Отчасти потому, что шлем напоминает ему о Ханне и о прозвище, которое она дала ему при первой встрече. Клэй всегда ненавидел свою мать за то, что она заставляла носить шлем. Ему, черт возьми, уже семнадцать, он учится в средней школе, люди и без её помощи смеются над ним, но Ханна называла шлем сладким и дразнящим голосом, никогда не имея ввиду что-то плохое. Вот почему Клэй продолжает носить его. 25)Не причиняй боль. Тринадцать причин, тринадцать кассет, тринадцать человек. Все они причиняли боль Ханне с единственной целью. Это было похоже на вырезание имени на коре дерева, чтобы просто оставить след. 41)Танец. Клэй Дженсен - человек чести и знает, что нужно принять последствия проигранного пари. Вот почему он стоит посреди школьного спортзала, который по случаю зимнего вечера превратили в танцпол. Парень в арендованном костюме, чувствует себя нелепо. На самом деле, это мероприятие проходило давным давно, но похоже - мозг Клэя любит прокручивать самые неловкие моменты своей жизни, пока он спит и не может возражать. Единственное, что делает этот сон мечтой, а не кошмаром, - Ханна, склонившаяся в его объятиях, все ещё живая, чудесная и улыбающаяся. - Знаешь, ты не так уж и плох.. - Я брал уроки, - шутит Клэй, направляя её в водоворот, который поднимает подол её фиолетового платья. До сих пор сон выглядит как воспоминание, но затем он превращается во что-то в тысячу раз лучше, потому что никто не прерывает их - они продолжают танцевать в такт сладкой, грустной песни, всегда одной и той же, снова и снова, в бесконечном цикле взад, вперед. В конце концов, эта хореография соответствует их отношениям. Ханна переплетает пальцы за шеей Клэя и смотрит ему в глаза. Он никогда не был так близко к Ханне, и едва может дышать. - Ты хочешь остаться до конца? -Ханна шепчет. Клей кивает. Единственное что хочет парень – чтобы сон мог длиться вечно. Но для того, чтобы остаться, нужны двое – иначе его не оставят, а бросят. - А как насчет тебя? Ты хочешь остаться? - он не спрашивает, скорее умоляет. - Ты можешь...ты можешь остаться? Ханна смеётся и откидывает голову назад – я имею в виду остаться после. - После? -Повторяет Клэй не понимая. - Да, для вечеринки... у Шери?   Клей не может узнать, действительно ли они идут на вечеринку, потому что просыпается, пропитанный потом и слезами, в полупустой кровати. Призрак Ханны исчезает с глаз, как перевернутый снимок «полароида», её смех все ещё звучит в ушах, и эти слова «останься после» звучат странно, особенно если сказал тот, кого уже нет. 18)Поговори с кем-нибудь. Говорить о ней непросто. Клей ненавидит использовать прошедшее время и не любит рассказывать кому-то ещё о счастливых воспоминаниях, которые принадлежат только ему и Ханне. Похоже, что он разрушает их, будто бы это весенние цветы, что раздают вокруг, пока все не засохнут. Но он должен говорить о ней. Если парень этого не сделает, будет похоже, что Ханна нигде кроме кассет не существовала. Не так он хочет о ней помнить. Тони – единственный, кому Клэй может открыться. Может быть, потому, что он единственный, кто понимает, что чувствует. Может быть, потому, что кричать в подушку на самом деле не такая уж и хорошая идея. - Прошлой ночью я снова видел её во сне - начинает он, не отрывая глаз от вида, что мелькает за окном вспыхивая и сливаясь в нечеткое пятно. Парень обнаружил, что легче разговаривать во время поездок. Тебе не нужно смотреть на собеседника. А если Тони и попытается, Клэй чувствует, что может стукнуть его, говоря следить за дорогой, черт возьми. Но на этот раз Тони не смотрит на него, и разговаривать с ним так же легко, как наливать воду из полного кувшина. - Мы были на Зимнем вечере, ну, когда ты был диджеем... и играла та песня, единственный медляк за всю ночь. -Ночь, когда мы познакомились,- вздыхает Тони. - Я помню. - Мы танцевали только под эту песню, снова и снова. Клэй больше не смотрит на дорогу. Тони замечает, что его глаза закрыты, и, возможно, парень снова пытается уловить этот образ. Наверное, трудно было проснуться от такого сна. - Это отличная песня, - просто говорит он, ожидая, что Клэй скажет что-нибудь, если понадобится. Через пару минут Клэй возвращается к реальности и бормочет: - Тони? -Да? - А что, если... - Клэй колеблется, дергая свой заусенец на большом пальце, - чисто гипотетически... как ты думаешь, возможно ли, что есть, я не знаю, четырнадцатая кассета? Выражение лица Тони становится мягче. - Ты имеешь в виду, как на стороне Б последней кассеты? Клей кивает. Его глаза полны слез и надежды, Тони ненавидит то, что он собирается сказать, но все равно произносит: -Нет... я пытался слушать, но тишина. Мне очень жаль, Нино. - О... хорошо, - говорит Клэй после долгого, долгого молчания, он всегда это делает говоря «хорошо», когда все не так хорошо. Парень снова отворачивается, нахмурив брови. Он выглядит грустным, но Клэй всегда такой. Тони видит, как он вытирает глаза рукавом, а затем говорит, устало пожимая плечами: - Просто... я подумал, что она могла что-то оставить. Но она сделала это. Она оставила кассеты. - Я думал, она могла оставить что-то еще, - поправляет себя Клэй. Тони не в силах ответить.