Как спасти жизнь

81)Вера. Ты хочешь остаться до конца? Клэй достает из-под кровати обувную коробку и вынимает оттуда последнюю, седьмую кассету. На стороне А Ханна написала синим лаком для ногтей число 13 Он безучастно смотрит на кассету в руке, размышляя, не сошел ли с ума, так как верит словам, сказанным ему во сне мертвой девушкой, но стоит попробовать. Ханна стоит того, чтобы попробовать. Парень делает глубокий вдох, а затем вставляет в боковую часть плеера кассету. Клэй шепчет: «пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Ханна» и продолжает шептать, пока, наконец, не находит в себе мужества нажать “PLAY“. И он просто ждет. Кассета - C60, поэтому она длится более 30 минут. Первые 28 - это полная тишина. А потом имя. «Клэй-» 7)Прости. - Клэй, это ты? Клэй вынужден нажать на паузу, потому что его сердцебиение настолько громкое, что он все равно ничего не слышит. Голос Ханны нерешительный, но с капелькой надежды, как голос ребенка, спрашивающего, действительно ли пошёл снег, пока он спал. - Конечно, это ты. Никто не будет слушать эти записи после их конца, но ты это делаешь. Я знаю, что ты другой. Ханна вздыхает, и на какое-то иррациональное мгновение Клэй надеется, что у неё появилась вторая мысль, но потом он вспоминает, что это всего лишь кассета и что, если он её слушает, уже слишком поздно. - Если такой парень, как Джастин Фоули, раздобыл себе две кассеты, самое меньшее, что я могу сделать, это записать еще одну для тебя... так что можешь считать её нашим призрачным треком. "Призрак" - самое подходящее слово, учитывая обстоятельства. Клэй сжимает кулаки, чтобы физически остановить себя от того, чтобы кинуть плеер в стену. Его ногти глубоко впиваются в ладони. Боль острая, но дает его уму ясности, чтобы продолжить слушать. - Не думаю, что когда-либо говорила тебе об этом, но я всегда восхищалась этой твоей чертой, Шлем. Я бы не назвала это «терпением», это больше похоже на «веру в то, что что-то хорошее происходит с теми, кто ждет». Есть ли слово для этого, Клэй? Есть ли слово для ожидания чего-то замечательного, но не столь определенного? Есть ли слово для того, когда вы смотрите на небо, надеясь увидеть падающую звезду, или слушая альбом, ожидаешь этой последней, скрытой песни? Я не знаю, существует ли такое слово, но оно должно быть. - И ты должна быть жива, - говорит Клей, словно она его слышит. Он не знает, что ожидал услышать на этой самой последней кассете, но точно не это. Он терпеть не может, когда Ханна говорит об ожидании, потому что если бы он не ждал, чтобы рассказать ей о своих чувствах, всё могло бы обернуться иначе. - Ты лучше меня умеешь ждать, поэтому я старалась учиться у тебя, пыталась делать то же самое. Я ждала, что всё наладится. Я пыталась дать жизни ещё один шанс, но не повезло. Ни падающей звезды для меня, ни призрачного следа... В любом случае, больше никаких разговоров обо мне. Для этого у меня было тринадцать кассет. Это для тебя, шлем. Чтобы сказать тебе - я сожалею. - Что?! Клей останавливает кассету. Нет, этого не может быть. Ханна не могла просто сказать так. Он, наверное, ослышался. Или, может, он окончательно сошёл с ума и все это лишь бредовый сон. - Мне так жаль, - снова говорит Ханна. Её голос дрожит, но не так сильно, как у Клэя. - Что, черт возьми, ты несешь... что, черт возьми, ты несешь, Ханна? Она не должна жалеть. Она жертва, он преступник. Все так запуталось. Это так неправильно. - Прости, что втянула тебя в эту историю. Я же говорила, что погублю тебя... Правда в том, что ты не должен быть на этих пленках. Ты не одна из причин, почему я решила умереть. Возможно, ты был единственным, кто остался. - Так останься и ты, - всхлипывает клей, изо всех сил вжимая наушники в уши, как будто он может держать Ханну ближе и никогда не отпускать её. - Прости за боль, которую я тебе причинила. Надеюсь, со временем ты меня если и не поймешь, то хотя бы простишь. Я уже простила...- У нее нет возможности закончить предложение. Время вышло. Пленка закончилась. 13)Сделать все безопасно. Клэй никому не рассказывает о призрачном треке, даже Тони. Это то, что парень хочет сохранить для себя. Он слушал эту запись так много раз, что выучил её наизусть, как стихотворение или молитву. Когда он уверен, что помнит каждое слово, то использует пленку, чтобы записать признание Брайса. По какой–то причине у него такое чувство, что это правильно-покрыть голос Ханны, говорящей, что она простила его, голосом Брайса, признающего, что он изнасиловал её. Похоже, что снова всё идет своим чередом. Прощение Ханны - это иностранная валюта, которую он не знает, как потратить. 11)Помни. Он всё ещё видит её краем глаза. Иногда видит её лицо в толпе или слышит, как она кричит: «Привет, Шлем!» голосом переходящим в смех. Он не поворачивается – это было бы глупо, люди уже считают его достаточно странным – но он, все-таки, шепчет: "Привет, Ханна.» 70)Меняйся. Клэй не был здесь целую вечность, но Моне выглядит так же, каким парень его помнит. Этот слабый стрекочущий шум, мирная атмосфера, Водяныелилии, нарисованные на занавесках. К счастью, бариста тот же. - Черный кофе, пожалуйста. Эспрессо - вежливо просит Клэй. Скай бросает на него мрачный и настороженный взгляд. - Имя? - она просто хочет позлить его, так как прекрасно знает кто он такой. И уже, вероятно, думает, как она могла разделать имя Клэя оригинальным способом. - Скай - отвечает Клэй с улыбкой - С-К-А-Й по буквам. - Какое дерьмовое имя, -комментирует Скай, не меняя выражения лица. - Оно не мое имя, я жду друга - отвечает парень. Он опустошает свои карманы в банку с чаевыми, а затем наклоняется к Скай с видом человека, раскрывающего секрет, и говорит: «этот кофе - знак примерения, поэтому, пожалуйста, сделай его правильно. И без сахара, спасибо.» 26)Продолжай двигаться. А потом ты исцеляешься или, по крайней мере, пытаешься. Джессика возвращается к практике черлидинга; Клэй начинает обучать маленького кузена Джеффа, у которого такие же глаза и проблемы с написанием эссе; Джастин направляется к Заку. Вместе они идут к Алексу, как только его выписывают из реанимации. Медсестра добрая и широко улыбается видя банановый сплит на вынос, который Джессика приносит от Моне, но Алексу, конечно, нельзя его есть. Это чудо, что он ещё жив. Врачи утверждают, что это случайность, но его друзья знают, что никто не стреляет себе в голову случайно. Они задаются вопросом, как могли пропустить предупреждающие знаки – ту драку на стоянке, это желание броситься в бассейн – это больно, потому что обещали себе быть более осторожными после всего что произошло. Лицо Джастина заплакано, но он вытирает его рукавом, прежде чем войти внутрь. Алекс бледен, его голова покрыта белыми толстыми бинтами. В комнате полно цветов. Алекс и Клэй никогда не были настоящими друзьями, но Клэй первый, кто бежит к нему. Он обнимает Алекса с любовью и трепетом, как будто это была Ханна – и, в некотором смысле, это так и есть. 23)Принятие. Тони Падилья и длинная поездка с Мустангом, история любви с 1999 года. Место назначения всё ещё неизвестно – это что–то вроде Саут-Лейк-Сити - и поскольку Скай и Брэд всё ещё спорят, об этом лучше не спрашивать. Клэю всё равно. Они уезжают из города, и это всё, что имеет значение. Улицы в черте города почти пусты. Воскресное утро. Так что все в порядке. - Может послушаем кассеты? - Спрашивает Тони. Он диджей, поэтому он всегда пытается показать свой безупречный вкус в музыке. Клэй хотел бы сказать «да», потому что Тони действительно хорош в выборе нужной песни в нужный момент, и в его машине, вероятно, есть дюжина инди-рок-миксов, которые Клэй хотел бы услышать, но кассеты заставляют его думать о Ханне, а это может быть проблемой. Может быть, щелчок магнитофона на него не подействует, может быть, и он расплачется ещё до того, как заиграет музыка. Клэй действительно пытается. Но это трудно, и парень просто хочет провести воскресное утро со своими друзьями. - Почему бы нам не послушать радио?- предлагает он, совершенно спокойно. В глазах Тони вспыхнуло понимание, а затем он говорит: «Хорошая идея» и нажимает на газ. Дорога впереди свободна, и это похоже на книгу Керуака. Скай играет с её кожаными браслетами, Брэд пытается завязать разговор, говоря о своем дяде, эмигрировавшем в Австралию, но Клэй на самом деле не слушает. Он думает, что счастлив, и задается вопросом, имеет ли на это право. Но солнце греет его кожу, а ветер развевает волосы, всё в порядке. Клей вспоминает Ханну сидящую на крыше «Крестмонта». Она говорит: «Какое прекрасное время чтобы жить», и парень думает, что теперь её волосы снова стали бы длинными. Тони опускает окно. Он увеличивает громкость и начинает двигать головой, следуя ритму. Радио было хорошей идеей. Время от времени Тони бормотал что-то про гитарное соло или про старый добрый рок. В какой-то момент Клэй слышит, как он говорит, что Оазис - это живое доказательство того, что группа, созданная настоящими музыкантами, может жить после распада, и Клей задается вопросом,сможет ли он он выжить, справиться с этим самостоятельно. Память о Ханне горько-сладкая. Она навещает его во сне и наяву, в свободное время и во время автобусных поездок, когда его голова прижата к окну. Её призрак живет под его веками, и кажется, что девушка никогда не уходила. Сейчас по радио звучит классический хит «The Fray», и Клэй поймал себя на мысли «нравится ли Ханне эта песня так же, как и мне.» Тони, кажется, нравится. - О, это настоящая классика... Клэй, не мог бы ты передать мне кассету? - спрашивает он, указывая на бардачок. - Зеленую, спасибо. Клей не понимает, но отдает Тони кассету, его старый микс. Тони вставляет его в магнитофон. Щелчок. - Ну, ты знаешь. Обычное дело с кассетами, - объясняет он, поднимая бровь, как будто это было самое очевидное, что когда-либо было - они перезаписываются.