Как разрушить свою жизнь: инструкция для чайников

Я наконец-то дописала новую главу - простите меня негодяйку, но скорее было просто никак( Искренне надеюсь, что она вас не разочарует!) Плей-лист: Fall Out Boy – Me And You Jace Everett – I Wanna Do Bad Things With You Kyle Andrews – You Always Make Me Smile Ну и в нужном месте включаем нужную композицию - все как всегда) Приятного чтения и поздравляю всех со сдачей экзаменов! А тем, кто еще с ними мучается, посылаю лучи добра и удачи - вы все можете, я в вас верю!) ______________________________________________ Когда я с горем пополам разлепила веки, стрелка часов оголодавшим офисным работником спешила начать обеденное время: было без трех минут два. Спала я крепко и достаточно долго, но вместо ожидаемой бодрости духа сон принес мне лишь похожую на гадкий отголосок похмелья головную боль, ломоту в затекшем теле и мерзопакостное ощущение нечищеных зубов. Еще гаже «утро» стало в тот момент, когда я решила подняться с постели. Знаете это скверное ощущение, когда кожу на пальце разрезает острый край бумаги: зудяще-тянущая, тупая боль, которая отдается тошнотными спазмами в горле и заставляет брезгливо передернуть плечами... То же самое, но в пяток раз сильнее, я ощутила, когда попыталась опустить ноги на пол. Я спала, свернувшись в клубок, а моей несчастной расквашенной коленке это, похоже, пришлось не по вкусу - капризная рана растрескалась, а повязка намертво приклеилась к ней на вязкую смесь из крови и сукровицы. Как итог, любая попытка разогнуть ногу или, не дай боже, согнуть ее сильнее приводила к дезориентирующим сознание вспышкам пакостной боли и отчаянного желания ампутировать проклятую конечность или просто помереть – что угодно, лишь бы только прекратить эти мучения. Но, помучившись пару минут, я поняла, что это не выход. Забористо ругаясь и не очень качественно изображая фламинго, я поскакала в сторону ванной. Там меня настигло следующее разочарование - просто так намоченный бинт отставать не желал. Упорства мне было не занимать, но когда лужа от стекающей с ноги воды стала диаметром с хороший такой поднос, а повязка даже не думала отдираться без боя, я поняла, что нужны более радикальные меры. - Мы еще посмотрим, кто кого! - недобро погрозив бездушной марле пальцем, я заткнула ванную пробкой, бросила туда пару соляных шипучек и включила воду. Раздеться в таком состоянии оказалось весьма непросто — непослушные и немилосердно болящие руки наотрез отказывались подниматься выше уровня плеч и не давали снять футболку, а негнущаяся спина и «фламинговая» нога никак не позволяли мне стянуть с себя шорты и белье. В итоге, к тому моменту, когда я наконец-то предстала перед зазывно пялящимся на меня со стены мозаичным Посейдоном в костюме Евы, ванная уже была полна больше, чем наполовину. Несколько рисковых маневров в стиле паркура и вуаля – я в ванной! О, какое это было блаженство, окунуться в горячую воду... Она приятно покалывала кожу и питала мышцы целительным жаром, который изгонял из них гадкую, ноющую боль. Я умиротворенно прикрыла глаза и блаженно улыбнулась: нужно принимать ванну почаще, а то я уже и забыла, какое это удовольствие. Забывшись, я опустила в воду разбитую коленку. - Тс-с-сшшш, - переносица покрылась морщинками, как у разозленной кошки. Жжется, но терпеть можно. В конце концов, по-другому мне от нее не избавиться. Я на пробу шевельнула ногой, наблюдая, как марля ленивой медузой колышется вслед за моими движениями. Ну что ж, будем ждать. В итоге, ожидание растянулось на долгий час. За это время я до скрипа вымыла свое тело и дважды помыла голову, а последние несколько секунд, не находя в себе сил содрать эту гребаную повязку, безынициативно валялась в ванной, погрузившись в воду чуть ли не по самый кончик носа, и без особого энтузиазма выбулькивала «Highway to Hell». Я сбилась с мотива и обреченно выдохнула в помутневшую от мыла и шампуня воду, окунувшись в нее по самую макушку. Лучше уже все равно не станет, а откладывать это неприятное дело уже некуда. Не выныривая из воды, я резко дернула за край бинта. К моему вящему удивлению, больно не было - просто немного неприятно. Вынырнув на поверхность и убрав с лица налипшие волосы, я торжествующе швырнула повязку на пол, откуда она отозвалась обиженным «чвак». Еще пару минут постояв под бодрящим, прохладным душем, я вылезла из ванной и протерла запотевшее зеркало, из туманных глубин которого на меня пристально смотрело мокрое отражение. - Интересно, чем там Том занимается?.. – Искаженный водяными разводами зеркальный двойник, как и я, не знал ответа на этот вопрос и мог лишь задумчиво коснуться своей щеки и склонить лоснящуюся, мокрую голову набок. Я закрыла глаза и погрузилась в опутывающую мое сознание и тело невесомую паутину ощущений, что будили мысли о Томе. Мне казалось, что сейчас в моем теле эхом отдавались его чувства и ощущения - солнечное тепло на щеках и предплечьях, касания влажного, возносящего вчерашнюю грозу к облакам ветра и светлое, пряно отдающее давно забытым волнением, ожидание встречи. На секунду перед глазами даже мелькнул какой-то длинный серо-голубой дом в кисейной тени буйно-зеленых деревьев, суетливо тарахтящий по мобильнику молодой парень чуть поодаль и его собственный мобильник, нетерпеливо выуженный изящной рукой из кармана брюк. Еще немного потешив свою фантазию, я все же вернулась в реальность. Нехотя открыв глаза, я распахнула дверь ванной, выгоняя из нее влажный, почти тропический жар, и принялась искать фен и плойку. Хорошо бы это все было правдой… И надо поскорее купить симку и написать ему обещанное сообщение – Том наверняка ждет, волнуется. Чехарда мыслей в голове и не покидающая воображения светлая улыбка англичанина лишали меня и без того практически отсутствующей аккуратности. Увлеченная этой свистопляской, я неспешно накручивала волосы на толстую плойку, периодически рассеянно ойкая и дуя на обожженные пальцы. Через полчаса из зеркала на меня смотрело худое, счастливое личико в обрамлении буйной копны каштановых кудрей. - К вечеру будет самое то, - довольной растягивая слова, я на пробу дернула один пока еще тугой, крупный локон. Через часок они немного опадут и останутся только крупные волны и пышный объем. Еще немного полюбовавшись результатом своих трудов, я побрела на кухню в поисках чего-нибудь съестного и наткнулась на оставленную на столе Кристиной записку и квадратный бело-синий конверт в целлофане: «Зная о твоем таланте влипать в неприятности, я купила сим-карту сама. На счету уже есть пяток фунтов, так что теперь ты будешь на связи. Меня не будет до вечера, не скучай и, ради всего святого, не покалечься снова! Лафки-чмафки! Крис». - Сегодня, надеюсь, я останусь цела, — улыбнувшись размашистому почерку подруги, я взялась менять родной «МТС» на басурманский «Лебара мобайл». Неверные пальцы тут же принялись строчить Тому сообщение: «Ар-р-р, тысяча чертей! Угадай, чем разжился на кельтских землях одноногий Джо? :)». Я нетерпеливо поерзала на кресле и стала ждать ответа. Секунды тянулись издевательски долго — им, словно нитям плавленого сыра на горячей пицце, не было ни начала, ни конца. И вот, сердце сладко ухнуло вниз, а через секунду мобильник требовательно зажужжал — пришло новое смс. «Если бы всем пиратам для счастья было достаточно лондонских номеров, мир был бы куда добрее) Как твоя нога?», - фуф, узнал! Аж от сердца отлегло. «Неплохо. Подробности, если захочешь, расскажу при встрече. Кстати, позволю себе наглость спросить, во сколько она?», - я на секунду задумалась, но потом все же уверенно нажала на «отправить». Ответ не заставил себя долго ждать. «Имею честь сообщить вам, мисс, что заеду за вами в восемь», - я как подросток расплылась в широченной улыбке и глупо хихикнула. Фантазия уже вовсю сходила с ума, заставляя внутренний голос высокопарно читать сообщения Тома его сумасводящим голосом. «Не нахожу сил вам отказать, сэр, и с нетерпением жду встречи», - отправить. «Главное оденься поудобнее. И даже не пытайся выпытать, куда мы пойдем — это будет для тебя сюрпризом (очень надеюсь, что приятным). И пока что я замолкаю — оказывается, писать смс-ки во время встречи с режиссером и остальной актерской командой есть ужасный моветон, лол», - я расхохоталась в голос — почему-то читать такое сообщение, зная, что оно написано взрослым, состоявшимся мужчиной, было невозможно странно. Но при этом было приятно осознавать, что такое неприятное качество как занудство прошло стороной и оставило его милое ребячество в живых. «Можешь написать об этом в твиттер с тегом #FeelLikeaBadass :D Не буду отвлекать. Жду встречи, Том!», - глупо хихикнув, я бросила телефон куда-то на диван и отправилась выбирать наряд для свидания. *х**Х**х* Забавная штука — выбор одежды. У всех без исключения женщин в подобные моменты есть свойство напрочь забывать о том, что вообще обитается в их шкафу и устраивать в своих будуарах нечто среднее между взрывом в швейном цеху и бетономешалкой — одежда находится в буквальном смысле везде (порой даже на люстрах и карнизах для штор обнаруживаются пикантные детали) и циркулирует по комнате, увеличивая масштаб разрушений с каждой новой примеркой. Но в этот раз мне было немного проще, уже хотя бы потому, что выбор изначально был невелик — нужно было что-то длинное, чтобы никого не смущать трагически белеющим бинтом, и достаточно свободное, чтобы этот самый бинт не тревожить. В результате, выбор сузился всего до трех вариантов, из которых я выбрала единственно верный - длинный молочного цвета шифоновый сарафан в мелких розовых цветочках и мягкие ярко-коралловые балетки-плетенки. Свободное платье с открытыми плечами не стесняло движений, а балетки, хоть уже и жили у меня четвертый год, выглядели довольно прилично и были самой удобной из имеющихся у меня пар обуви. Наряд дополнили украсивший тонкое запястье объемный бронзовый браслет с нежным цветочным орнаментом и крупные, ажурные серьги того же цвета. Я подошла к шкафу и взглянула на свое отражение: платье визуально добавляло мне несколько сантиметров роста, что, безусловно, было весьма неплохо, подчеркивало узкую талию и нежную линию узких, чуть округлых плеч, буйные, мягкие локоны были схвачены на лбу тонкой плетеной повязкой и невесомо струились по спине, а чуть тронутое косметикой лицо выглядело свежо и естественно. Я взглянула на часы – до нашей встречи оставалось почти три часа. Казалось бы – что такое три часа? Но когда вы ждете свидания, и ерзаете, будто где-то под мягким сиденьем приютившего вас стула затаился коварный, в любую секунду готовый атаковать вас дикобраз, это целая вечность. Даже две. За это время я успела навести в комнате порядок, оставить Крис записку, в которой предупреждала, что ухожу на свидание и грозила страшными карами, если она вздумает мне звонить, дочитать «Вино из одуванчиков», выпить две кружки ромашкового чая, приговорить пачку миндальной нуги и даже поболтать по скайпу с бабулей. На часы я уже даже не смотрела — я знала, что чем чаще я буду на них смотреть, тем медленнее будет идти время. Осознавая эту невеселую мысль, я тяжело вздохнула и пошевелила закинутыми на кровать ногами, любуясь бликами заходящего солнца на выкрашенных ярким, цвета фуксии, лаком ногтях. Остальная я драматично лежала на полу и боролась с облепившей сознание густой, словно патока, скукой. Внезапно зазвонивший телефон заставил меня вздрогнуть и жадно впиться взглядом в мигающий дисплей, на котором мелькало долгожданное «Том». - Я стою перед твоим домом, - голос мужчины бодро гудел на фоне шумной улицы, - Готова? - Как вчерашние котлеты, сэр — всегда готова! Сейчас буду. Сияя, как начищенный песком самовар, я полетела к двери, по пути цапнув с комода свой любимый миндальный блеск для губ. Наскоро мазнув губы сладко пахнущим бальзамом, я хитро подмигнула своему мелькнувшему в коридорном зеркале отражению и скользнула за дверь. Три щелчка поворачиваемого в замочной скважине ключа, семнадцать торопливых шагов под нетерпеливый шифоновый шелест платья и я наконец-то нырнула в сладкий, апельсиновый закат, в котором у уже знакомой мне машины смешливо щурился в жаркие, коньячные сумерки Том. *х*ХХХ*х* Она появилась на крыльце дома, словно вырвавшаяся на свободу птица — стремительная, нетерпеливая. У Тома на секунду перехватило дыхание от восторга. Такая легкая, яркая, сияющая — она словно само лето летела к нему, окутанная цветочным вихрем платья и теплым ароматом духов, что пробуждал в памяти воспоминания о цветущих, будто облитых молоком, яблонях, домашней карамели и луговых цветах. - Привет, - девушка замерла в полушаге от него и неловко заправила за ухо мягкую прядь, не зная, стоит ли его обнять, или хватит одной только смущенной улыбки. - Ты изумительно выглядишь, - аккуратно взяв ее за руку, Том легко повел Настю вбок, заставляя обернуться вокруг своей оси. - И удобно, и красиво, - девичье личико занялось нежным румянцем, - Надеюсь, мы не по горам будем лазать? - Нет, все куда прозаичнее и приятнее. Хотя не исключено, что однажды я потащу тебя в горы, - не отпуская горячую ладонь своей спутницы, Том направился к машине и галантно открыл дверь перед дамой. - Гитара? Ты играешь на гитаре? С ума сойти! - актер с умилением смотрел на восторженно переводящую взгляд с черного чехла инструмента на него девушку. До чего же приятно видеть человека, которого радуют такие простые открытия. *х*ХХХ*х* __________________________ Включаем Freddie Stevenson – Heart Shaped Stone __________________________ С дремотного Примроуз Хилл облетала последняя закатная позолота, сменяясь лавандовой вечерней дымкой. Теплый, напоенный сочными ароматами свежескошенной травы и холодной озерной воды ветер плутал среди наливающихся ночью деревьев и нес над парком эхо таинственных разговоров и тихих шагов редких прохожих и похожий на гомон далекого океана шум ночного Лондона, что переливался вдалеке миллионами огней, словно огромный церковный алтарь. В сгущающейся темноте несмело стрекотали редкие сверчки и заспанно поблескивали первые бледные звезды, а у дальнего края высокого холма, со скрытой многослойным кружевом древесных ветвей и кустов полянки с видом на город долетали обрывки тихой, мягко сплетающейся с гитарными переборами песни. Я покачивалась в такт мелодии и с нескрываемым удовольствием наблюдала как гибкие, длинные пальцы Тома легко порхали по грифу, выводя ненавязчивую, нежную мелодию, и заслушивалась его мягким, ласкающим слух голосом. Стихли последние аккорды, мужчина смущенно усмехнулся и отложил гитару. - Примерно так это и выглядит. Друзья говорят, что мое пение похоже на вопли больного кота. - Они врут. Или завидуют, - я беспечно пожала плечами и отпила из кружки горячего грибного крем-супа, - И ты прекрасный кулинар! Думаю, даже у меня бы суп не вышел таким вкусным, - я подозрительно прищурилась, - Ты актер, отлично поешь, готовишь, играешь на нескольких музыкальных инструментах и говоришь на нескольких языках… В этом мире вообще есть хоть что-то, что ты не умеешь? - Макароны, - я непонимающе мотнула головой и нахмурилась, - Я не умею готовить макароны – всегда получается один гигантский комок теста или жуткая каша. Я расхохоталась. - Да уж, всем бы иметь такие серьезные прорехи в череде жизненно-необходимых способностей, - хихикнув в кружку, я допила суп и поставила ее к бледно поблескивающему металлом боку термоса. - А какой твой самый позорный бытовой недостаток? – Том уселся по-турецки и, любопытно, по-мальчишески поерзав, склонил вихрастую голову набок. - У меня никогда не получается приличная выпечка, если я готовлю ее не в своей духовке. Не знаю, почему так, но как бы я ни старалась, даже если возьмусь готовить у подруги дома простейший кекс, он либо пригорит, либо наотрез откажется подниматься, либо на вкус будет как старая подошва. Ничего не могу с этим поделать, магия какая-то! Я пораженно пожала плечами и взглянула на светло улыбающегося Тома, ожидая следующего вопроса. Несколько секунд мы помолчали, глядя друг другу в глаза и не зная, что сказать. - Знаешь, я так много хочу о тебе узнать, но даже не знаю, с чего начать... У меня столько вопросов! – будто подтверждая их огромное количество, Том широко развел руки. - Предлагаю решить нашу общую проблему с помощью простой, но очень действенной игры. Называется «3 вопроса», - мужчина заинтересованно склонился ближе ко мне, опершись локтями о колени, - Ее суть состоит в следующем – каждый должен задать по три вопроса - быстро и не задумываясь. Но! – я многозначительно вздернула в ночной воздух указательный палец, - на вопросы должен отвечать не только респондент, но и тот, кто их задает. Делать все нужно очень быстро – тогда вопросы будут самыми важными, а ответы – честными. Ну а дальше «угадайка» пойдет сама собой. - Мне нравится, - в глазах Хиддлстона заплясали озорные светлячки, - Кто начнет? - Давай ты. - Н-н-ну, ладно, эм-м-м, - мужчина поджал тонкие губы и нахмурился, силясь выбрать подходящий вопрос, - Любимая музыка? - Зависит от настроения, но преимущественно это кельтика, спокойные инструментальные композиции и старый добрый олдскульный рок. Хотя иногда и попсятинкой не брезгую – под хорошее настроение идет на «ура», - я выразительно посмотрела на Тома, безмолвно подсказывая, что ему тоже нужно ответить на этот вопрос. - Ах да, я ведь тоже должен ответить, - мужчина светло улыбнулся, - Ну, в этом мы с тобой похожи – в моем айподе можно найти все что угодно от 50 cent и Шакиры до Бетховена. Мой второй вопрос – какая твоя самая большая мечта? - Их много… Но самая далекая и пока что несбыточная - увидеть северное сияние, - я запрокинула голову навстречу разгорающимся звездам, будто надеясь, что сейчас среди них запляшут сказочные всполохи, - А твоя? - Принести этому миру пользу, изменить его к лучшему. - У тебя должно получиться, - я отвлеклась от звезд и взглянула на Тома, - Тебя любят, тобой восхищаются, подражают и прислушиваются к твоим словам. Мужчина ничего не ответил – только благодарно, но как-то грустно улыбнулся в ответ. - Я пока не выбрал третий вопрос, задавай пока ты свои. - Заметь, не я это предложила! – я бодро подползла чуть ближе и села прямо напротив Тома, - Чего ты боишься больше всего на свете? - Акул и глубины. - А я пауков и полной темноты. Даже не спрашивай почему – понятия не имею, - я, будто отмахиваясь от еще не заданного вопроса, всплеснула руками, - Что ты больше всего ценишь в женщинах? - Авантюрность. Моя женщина должна быть чуточку безумной, обожать творить всевозможные глупости и поддерживать мои безумные идеи. Еще для меня крайне важны честность, открытость, нежность и… Женственность. Да, то самое загадочное качество, которое не увидеть глазами, но которое всегда безошибочно чувствуешь и тонешь в восхищении, потому что понимаешь – перед тобой настоящая Женщина, та, которой не страшно отдать свое сердце, для которой хочется построить самый уютный в мире дом и стать лучше и сильнее, чем ты уже есть… - Хиддлстон задумчиво нахмурился и на секунду замолчал, будто думал о чем-то своем, - А что ты ценишь в мужчинах? - Ум, силу характера, способность принимать важные решения и романтичность. Правда последнее в наши дни ужасная редкость… Но сегодня ты убедил меня, что еще не все потеряно, - секунду помедлив, я робко, благодарно взяла Тома за руку, - Ты напомнил мне, каково это – чувствовать себя счастливой. Спасибо… На мою кисть легла его вторая горячая ладонь, отчего по телу прошлась приятная, зябкая дрожь. - Еще неизвестно, кому кого стоит благодарить, - актер легонько сжал мою кисть и склонился чуть ближе. Сердце забилось так отчаянно быстро, что я, кажется, перестала дышать. Я чувствовала кожей его дыхание, видела каждую щетинку на остром подбородке и уже предвкушала, как она легко, дразнящее царапнет по нежной коже, когда его губы прильнут к моим. Но, вызвав во мне мысленный обреченно-негодующий стон, он все же вернулся на исходную позицию и потянулся за гитарой. - Ты споешь мне? Помнишь, ты обещала, пока мы сюда ехали? Мда, я сейчас, конечно, только о песнях и думаю – сижу тут одуревшая от твоей близости и терзаюсь, чего бы выбрать из своего обширного репертуара… Ну ладно, мистер, - еще не вечер. Этот финт с ваших изящных рук просто так не сойдет. - Спою, раз обещала. Но предупреждаю – певица из меня так себе. Подтянув к себе гитару, я на пробу тронула пару струн, попутно вспоминая, что же из всех известных мне песен я могу относительно прилично спеть. *х***Х***х* В парке мы просидели еще очень долго. Пели друг другу, болтали, шутили, смотрели на звезды и слушали, как миром овладевает молчаливая, таинственная ночь. Домой мы решили отправиться пешком. Идти было ой как далеко, но во времени нас никто не ограничивал. Мы шли мимо редких, не обращающих на нас внимания прохожих и болтали о чем-то своем. - Не устала? – мужчина ласково провел большим пальцем по моей покоящейся в его ладони кисти - Неа, - я бодро мотнула головой, - Я привыкла много ходить, мне нравится. А ты не боишься, что тебя увидят папарацци и завтра по сети разлетятся фото тебя в компании очередной «ааа кто это такая?!»? Тома мой вопрос настолько застал врасплох, что он даже остановился. - Когда я не на съемках, они меня не мучают. И даже если нечто подобное произойдет, я не вижу в этом ничего ужасного. Люк придумает, как тебя обезопасить от лишнего внимания, если вдруг такое произойдет, не волнуйся, - мужчина нежно коснулся моих волос, уже в который раз за этот вечер ввергнув мои мысли в хаос и заставив несчастное сердце забыть о том, что оно вообще должно делать. - Я и не переживаю… - я мягко коснулась глядящей мои косы ладони, - Смысл волноваться заранее? Сейчас я спокойна и просто неприлично счастлива. - Счастлива? – мужчина бархатно, как-то недоверчиво усмехнулся, и внимательно заглянул мне в глаза. - Счастлива… - прошептав ответ одними губами, я прильнула щекой к широкой груди Тома и крепко-крепко его обняла. Осознание того, что, пожалуй, не стоило сейчас этого делать и липкий холодок в груди от ожидания не самой приятной реакции пришли уже после того, как по моему левому плечу скользнул прохладный край его хлопковой рубашки, и замер где-то над лопаткой, а несмелые, гибкие пальцы ласково накрыли голое, узкое плечо. Страх и неуверенность тут же развеял теплый западный ветер. Я сходила с ума от того, как он был близок, от того, что я всем телом чувствовала его тепло и жадно пила восторг от ощущения того, как ласково его пальцы скользят по моей коже, как трепетно ласкают растрепанные ветром локоны, и как взволнованно бьется его сердце. Для меня все вокруг замерло, и только дикий ритм обезумевшего от счастья сердца и ощущение покалывающего кожу сладкого предвкушения бесчисленных счастливых дней доказывали мне, что я все еще жива, и мир не прекратил свое движение. Том нехотя отстранился и мягко поднял мое лицо за подбородок: - Здесь по пути есть одна чудная кофейня. Не хочешь отдохнуть? - Хм, кофе и сладкое на ночь? Ты знаешь, что я люблю! – я радостно подпрыгнула, на что мужчина с тихим смешком снова на миг прижал меня к себе, коснувшись макушки теплым поцелуем. *х***Х***х* Ночь, словно старый, хитрый вор снимала со светлеющих, высоких небес последние, слабо тлеющие угольки звезд и кралась в свое скрытое далеко на Западе логово, а тихая, безлюдная Томас-роуд спала, устало смежив веки-шторы на бесчисленных окнах и ровно, глубоко вдыхала прохладный предрассветный воздух. - Я снова лишил тебя сна, извини, - стоящий на две ступеньки ниже меня Том неловко потупил взгляд. - Никакой сон не сравнится с такой прекрасной бессонницей. Надеюсь, это было не в последний раз? - О, поверь мне, я горазд на выдумки – мне только дай волю, - Том описал рукой широкую дугу, следом поправив съехавшую лямку чехла с гитарой, - Завтра я освобожусь пораньше, поэтому после обеда я и Лондон в твоем распоряжении. Какие будут пожелания? Я задумчиво поджала губы и прищурилась, глядя в светлеющее небо. - Устрой мне экскурсию. - Как скажешь, – мужчина светло улыбнулся и взял меня за руку, - И я так и не задал тебе свой третий вопрос. Я склонилась чуть ближе к Тому, будто желая лучше расслышать его слова. - Могу ли я поцеловать тебя на прощание? Я отчаянно зарделась и расплылась в неуместной, широченной улыбке, которую была не в силах стереть со своего лица. - Кажется, ты только что украл и мой последний вопрос… Он коснулся моих улыбающихся губ нежно, почти невесомо, будто целовал хрупкие крылья бабочки. Щетина над его тонкой губой легко царапнула кожу, а горячие ладони осторожно коснулись моих щек. Этот нежный, почти детский поцелуй подарил мне столько чувств, сколько не смогла бы дать даже самая жаркая страсть. И было совершенно неважно, что мои губы были чуть обветрены от бесконечных разговоров и неловко, смущенно принимали его ласку, а щеки горели неистовым маковым огнем. Сейчас для меня не существовало ничего, кроме теплых, влажных прикосновений его губ, тепла его ладоней и пьяно кружащих голову счастья и нежности. Это был настоящий первый поцелуй. Не тот, что первый по факту, а тот, что заставляет обычное утро казаться невиданным доселе сказочным чудом, который дарят с неописуемо нежным трепетом и тихим, слышным одной только росе обещанием – «Я всегда буду с тобой».