Как разрушить свою жизнь: инструкция для чайников

Писала под вот это замечательное музло: Aerosmith – Dude McFly – Five Colours In Her Hair McFly – Smile З.Ы.: рекомендую слушать макфлаев и своих любимых старых пердунов и просто так - лишний заряд драйвового позитива никогда не бывает лишним ;) Всем хорошего настроения и приятного чтения!) __________________________________________________ - Что-то ты, мать, неважно выглядишь, - звучно хрупнув яблоком, Крис посмотрела на меня как терапевт на гриппозника с висящими до колен канатоподобными соплями. - Неважно? Я бы выразилась жестче, ну да ладно… - в моем искривленном саркастичным подобием улыбки рту исчез очередной кусочек тоста с неприятно горчащим апельсиновым джемом. Пакость... Но вторыми единственным имеющимся альтернативным вариантом завтрака был весьма сомнительного вида салат (к тому же неизвестно какой давности), поэтому выбирать не приходилось. Продолжая флегматично жевать свой незамысловатый бутерброд, я посмотрела на подругу. Кристина цвела и пахла – с момента нашей последней встречи она заметно похудела, пышные пшеничного цвета косы стали еще длиннее, а так любимые мужчинами широко распахнутые лазурные глаза теперь смотрели на жизнь с лукавым, хищным прищуром. Правда дурацкий, похожий на конское ржание и оглушающий всех в радиусе пары метров хохот никуда не делся, равно как и манера говорить все как есть. Выглядела я и правда хреново – бледная, не тронутая загаром кожа с местами просвечивающей сеточкой зеленых вен, исцарапанные злющим безымянным котом икры и черт его знает когда в последний раз стриженные и крашенные, похожие на паклю, волосы. Отросшие и, по идее, темно-русые у корней, сейчас они казались серыми против остальной многократно перекрашиваемой массы. В полумраке мои космы выглядели еще относительно сносно, но на свету начинали отдавать нездоровой, чуть зеленоватой желтизной. А руки? Сухие, неухоженные, с непонятной формы ногтями в окружении целого легиона гадких заусенцев. Мда... Что называется, «приплыли». - Скажи-ка мне, друг... Где здесь ближайшая приличная парикмахерская? Крис задумчиво замычала и свесила голову через подлокотник кресла, поперек которого она то ли лежала, то ли расхлябанно сидела и при этом как-то умудрялась есть и не давиться. - Я доверяю свои волосы только одному месту в городе – «Кенсингтон Скинкэр»(*). Только этот салон ни разу не «ближайший». Это возле метро «Сейнт Джеймс Парк». - Кенсингтон Скинкэр... Звучит как «отдай мне все свои деньги», - я задумчиво хмыкнула в кружку с чаем, - И где это вообще? - На Юго-Западе города, возле, как я уже сказала, станции метро «Сейнт Джеймс Парк», - Крис неопределенно шевельнула закинутой на спинку кресла ногой, - Правда искать, где это, тебе придется самой. У меня сегодня встреча с профессором – нужно определиться с темой выпускной работы, - подруга скорбно вздохнула, - Ну вот скажи, кому это вообще надо, когда еще даже первый курс не кончился! Недовольно фыркнув и хлебнув вишневого сока, Крис наконец-то уселась на своем плюшевом троне так, как это должны делать нормальные люди, правда с огрехами в виде подобранной под себя правой ноги и меланхолично упертым в мягкий подлокотник подбородком. - Ну это тебе не родимый распиздяйский журфак, где даже научный руководитель мог «забыть» о твоем существовании из-за лени или похмелья, - я усмехнулась остывающему чаю, вспоминая веселые университетские деньки, - И вообще, я бы на твоем месте не жаловалась. Ты исполнила свою мечту, так что не будь тряпкой, боец! Отставить сопли и вперед - на баррикады! Глядя на мою бравурно поднятую к потолку руку с кружкой, подруга только скорчила недовольную рожицу и метко бросила в раковину яблочный огрызок. - Каждый имеет право сетовать на жизнь, сахер. Я иронично приподняла левую бровь. - Что-то я не помню такого пункта в конституции. - У меня тут свои законы с блэкджеком и... Ну ты поняла в общем, - беспечно взмахнув свободной рукой, Крис страдальчески вздохнула, - Так, ладно. Шутки шутками, а мне еще до университета ехать. - Чего поникла то, как ромашки под навозом? Тебе же туда не два дня на собаках добираться. Кристина оглушительно расхохоталась: - Отличная фраза, надо запомнить! И все же, пора натянуть джинсульки на булки и двигать в оплот знаний, - Резво соскочив с кресла и потянув за собой бело-синий клетчатый плед, подруга свальсировала в сторону спальни и продолжила говорить уже оттуда, - Дом в твоем распоряжении, включая телек, хард с сериалами и интернет. Если совсем уж неймется — можешь пойти погулять по городу. Я составлю тебе компанию ближе к вечеру, - из-за косяка высунулась наэлектризованная голова Крис и ее украшенная не до конца надетой футболкой шея, - Не грусти, Лондон почти как Питер, только все улыбаются и фриков побольше. Здесь даже просто бродить по улицам весело. Улыбчивая хозяйка дома снова скрылась в дверном проеме, откуда через несколько секунд снова донесся ее перебивающий поющую из колонок Шакиру крик: - За тобой посуда! Укоризненно рассматривая огромную, явно не один день собиравшуюся вавилонскую башню из кружек, тарелок и кастрюль, я крикнула через плечо: - Не помню, я сегодня уже говорила, как безмерно тебя люблю? - Кажется, что-то похожее я слышала, когда разбудила тебя в половину девятого утра. Но можешь сказать это еще раз, я не против. - Вот засранка... - цокнув языком и не прекращая улыбаться, я принялась за сброшенные на мою совесть грязные керамические Гималаи. Ох, Кристина-Кристина... Каким бы капризным и, порой, несносным не был ее характер, я ее любила. Прямолинейная и простая как грабли, она никогда не давала мне скучать и в один момент могла поднять даже самое днищенское настроение до неприличных высот. С тихим, ободряющим саму себя вздохом, я принялась наводить порядок. Все-таки люди не меняются — как и семь лет назад Крис наотрез отказывалась «угнетаться бытом», хотя, к своему удивлению, за исключением горы посуды привычного беспорядка в огромной кухне-гостиной я не увидела. Видимо темпераментная Анна все же не выдержала и взяла на себя обязанность по поддержанию чистоты в их жилище. Заводные латиноамериканские ритмы исчезли в шуме воды. Уже сгрузив в раковину часть посуды, я с тихой руганью полезла в ее недра. Через несколько секунд скользкие от ядрено пахнущего вымоченными в какой-то химии лимонами «Фейри» руки выудили на свет божий замыленый яблочный огрызок. Надо бы ее приучить сразу кидать весь мусор в отведенное для это место, а не играть в Джордана... Через некоторое время вся посуда была вымыта и расставлена по местам, а столешница - избавлена от засохших пятен кетчупа, кофе и чего-то отдаленно напоминающего тесто для блинов. Теперь здесь было чисто. Просторная, светлая гостиная пока выглядела несколько необжитой и диковато пахла новой мебелью, чистыми полами, чужим парфюмом и еще чем-то слабым, неуловимо хранящим память о совсем недавнем ремонте. Вроде так пахнут еще не успевшие высохнуть обои и совсем новый, не топтаный ногами паркет. Вообще мне здесь нравилось. Обстановка была простой, светлой и лаконичной: дальняя часть огромной центральной комнаты представляла с собой кухню, щеголяющую минималистичным глянцевым фасадом из роскошного темного дерева, и матово-алюминиевой техникой, а остальная ее часть, условно отделенная от кухни темным столом, была отведена под гостиную. На светлом, пушистом ковре, лежащем чуть дальше обеденного стола, стоял кремовый диван с кучей разноцветных подушек, а напротив него на стене висел здоровенный телевизор. Правда нужен он был исключительно для просмотра загодя скачанных в России сериалов или замыливания DVD-дисков — разоряться на лицензию Крис почему-то категорически отказывалась, хотя при этом не забывала регулярно хныкать от зависти к людям ее имеющим(**). Сбоку, между двумя огромными окнами стояло облюбованное Крис кресло, а у его темных ножек, на ореховом паркете живописно валялся забытый плед и беспечно сброшенная следом патриотичная подушка с Юнион Джеком. Вокруг его пухлых сливочных боков ненавязчивой туманной кисеей вилась прозрачная, чуть тронутая нежной зеленью тюль. Многочисленные ниши в стенах были заполнены пока еще пустующими полочками — только у соседней двери на одной из них сиротливо лежала потрепанная пачка журналов и связка ключей. Хороший дом — светлый, уютный, но не мой... Здесь хорошо гостить, но оставаться насовсем как-то не хотелось. Можно заполнить все своими вещами, милыми сердцу безделушками, своим беспорядком, пылью и упрямо не смывающимся с ковра грязным отпечатком ботинка, который было лень снимать, когда ты однажды, уже у самого выхода вспомнила, что где-то здесь оставила свой мобильник. Уют - дело наживное, но все равно это будет не то. Созданная чужим человеком обстановка никогда не будет хранить твоего эха, а что стоят вещи, которые не хранят твоих воспоминаний? В доме может происходить все что угодно, но если ты не касался этих еще неровных, серых стен и не терзался выбором нужных, отражающих твой собственный, ни на что другое не похожий внутренний мир цветов, тканей и текстур - они будут к тебе безразличны. Может поэтому побег от опостылевшего мужчины мне и дался с такой легкостью – что стоит уйти из чужого, неуютного дома, где даже старый линолеум скрипел как-то недружелюбно?.. В памяти шевельнулось воспоминание о нашем с Игорем заезде в проклятую, воняющую мусором и дурными жильцами дряхлую девятиэтажку. Тогда мне было на это плевать - я была счастлива: бесконечно улыбалась, смеялась и не могла прекратить целовать и обнимать своего распираемого гордостью Игоря, который не прекращал болтать о том, что вот, уже совсем скоро я надену красивое белое платье и стану его женой... Но время шло, подобные разговоры становились все реже, холоднее и короче, а перспектива семейной жизни, насмешливо помахав ручкой, убежала в мрачно-алый северный закат. Наверное, именно с этого и начался наш разлад. Не то чтобы я так отчаянно хотела замуж, но в моем мозгу плотно засела мысль, что отказ от жизни в прекрасном, большом городе, собственной квартиры и перспективной работы должен быть, как минимум, оправдан. Коль уж я решила вернуться в родную глушь, то зачем-то определенным, а не просто из большой и светлой любви к давешнему бойфренду и самоутверждения ради – душа требовала пышной свадьбы и вопящих отпрысков, которые, по идее, вполне успешно должны были избавить меня от тоски по утерянным возможностям. В конце концов бестолково, «за спасибо» менять лучшую жизнь на худшую я откровенно не хотела, и уже сам факт того, что моя, без преувеличения, большая жертва оказалась бесполезной, и никаких причитающихся за нее радостей жизни мне не перепало, меня чудовищно злил. Хотя, может быть, я поспешила, и просто стоило убедить его переехать в Петербург — все-таки я любила его столько лет, да и он меня обожал, заботился... Так, сто-о-о-оп-стоп-стоп, что-то меня опять уносит не туда. Все уже давно кончено, хватит об этом думать. Игорь всю дорогу даже не думал заморачиваться с тем, чтобы вести себя достойно и временами был откровенным мудаком, а я, как истинно русская женщина, терпела все его выходки и все безропотно прощала. И вообще, у него был шанс прийти ко мне домой и извиниться, попытаться все исправить, но он этого не сделал. - Что было — то прошло… - тихонько сказанная вслух мысль меня успокоила и отогнала уже было подкравшуюся хандру. Сейчас стоит думать о более насущных проблемах — например о том, как я доберусь до места назначения без Кристинкиной помощи. Хронический и неимоверно запущенный топографический кретинизм всегда давал о себе знать крайне невовремя, а потеряться в чужом городе мне как-то не улыбалось. - Заюшка, я убежала! Ключи на полочке, еда в холодильнике, интернет в ноутбуке. Порнуху не смотри и со спичками не играй! - Как скажешь, мам. - Меня не будет часа четыре — ты как раз успеешь съездить привести себя в порядок, - видя мое озабоченное лицо, Крис ободряюще улыбнулась и потрепала меня по плечу, - Не переживай, метро недалеко - не заблудишься. - Ты явно недооцениваешь мой талант... - Да ладно тебе ссать керосином! Ну хотя бы в парк сходи погуляй — там красиво. Кстати, можешь взять велик — на балконе стоит. Заодно ноги разомнешь, - Крис бегло взглянула на микроволновочные часы, - Оу, все, я уже безбожно опаздываю - пора рвать когти. Лафки-чмафки и тэдэ. - Давай, вальсируй уже к своему профессору. Звонкий воздушный поцелуй и подруга вместе с одним из своих вечных цветастых шарфиков скрылась за дверью. Источник шума исчез, и по квартире лениво растекся тихий бытовой гул. Я слышала, как шумит в Кристининой комнате перегревшийся ноутбук, как машинка, пародируя идущего по болоту охотника, чавкала стираемым бельем, а по многочисленным проводам с тихим, скорее ощутимым, чем слышимым, гулом текло электричество. Лениво запустив руку в сухие, давно не видавшие укладки волосы, я поняла, что мне действительно стоит воспользоваться имеющимся временем и сходить в салон. До кучи можно еще и маникюр сделать. А еще было бы неплохо подыскать хороший тату-салон и исполнить свою давнюю мечту о роскошном фениксе на правой лопатке… *х*ХХХ*х* В городе я, как ни странно, не потерялась — метро нашлось быстро, а система оплаты оказалась вполне понятной, хоть и сорвала с моих губ парочку непечатных слов в адрес устанавливающих тарифы на проезд людей. Обдиралово страшное – ну где это видано, отдать два с гаком фунта за поездку в одну сторону?! Салон тоже нашелся без труда, правда там меня настигла другая проблема – я начисто забыла все нужные в данной ситуации английские слова и долго не могла объяснить мастеру, что всего-то хочу избавиться от сеченых кончиков, покраситься, сделать био-ламинирование и маникюр. От неминуемого провала меня спас хорошо подвешенный язык и профессиональное умение объяснить что угодно самыми простыми словами. Со стороны это, наверное, выглядело невозможно комично. Во всяком случае вторая девушка-парикмахер беззастенчиво похихикивала над моими потугами объяснить свои пожелания. Но в итоге консенсус был найден и спустя три с половиной часа я, с порядком затекшей задницей и серьезно похудевшим кошельком, вышла из дверей «Кенсингтон Скинкэр» с ровным темно-каштановым цветом теперь, к сожалению, едва прикрывающими лопатки волос и аккуратными ноготками, выкрашенными глянцевым, неоново-голубым лаком. Я устало огляделась по сторонам. Пожалуй, стоит прогуляться… Да, определенно, стоит, тем более погода располагала - на чуть подернутом дистрофичными облачками небе ярко светило солнце, а от земли поднималось влажное тепло, которое временами разгонял приятный ветерок. Столько же всего хочется посмотреть! Но бродить везде пешком долго, а кататься на автобусе… Пф, да проще сразу отдать все имеющиеся деньги на благотворительность! Еще и эти заморочки с делением на зоны, разными проездными, штрафами… Черт ногу сломит! Эх, зря я не взяла кристинкин велосипед. Точно. Велосипед! Нужно прикупить себе доброго двухколесного друга и проблем разом станет меньше. Где у нас тут ближайший спортивный магазин? Гугл мапс, я выбираю тебя! Примостившись на ближайшей скамейке, я принялась выискивать нужное мне здание. Спустя несколько минут безуспешных тычков в сенсорный экран и страшных угроз в адрес немилосердно тормозящего смартфона, я наконец увидела на карте желанный синий флажок. Дакр-стрит 19, магазин для велосипедистов «Экшн байкс». Хм, посмотрим, что вы сможете мне предложить. Бодро поправив съехавшую лямку рюкзака и сунув телефон в карман канареечных джинс, я уверенно направилась вверх по Какстон-стрит, и только в самом ее конце поняла, что мне совсем в другую сторону. *х*ХХХ*х* Я все никак не могла остановиться – было жарко, руки с непривычки устали, спину тянуло, а ноги с каждым новым оборотом педалей слушались все хуже и настойчиво напоминали о своей усталости. Но черт подери, как же здесь красиво… Лондон и правда был похож на Питер, только дома здесь были ярче, магазинчики интереснее, а строительная сетка, прячущая от прохожих строительные леса и восстанавливающих фасады рабочих, не такой зеленой. Я несколько раз проехалась вдоль набережной, поколесила по неизвестным мне улицам, где то подскакивала на брусчатке и удивлялась старинным вывескам, то скользила по идеально ровному асфальту мимо пока выключенных неоновых табличек ночных кафе и небольших клубов. Немного отдохнув и в сотый раз поправив сползающие с плеч лямки рюкзака я направилась обратно к метро. Надеюсь, что меня туда пустят с велосипедом, ибо до дома своим ходом я не доберусь. Либо доберусь, но повторю судьбу печально известного Фидиппида и цинично умру от изнеможения и кровопотери из-за стертых по самую задницу ног на руках у безутешной Крис. Врубив в плеере очередную развеселую песенку, я покатила в сторону метро. Вот впереди уже показался один из четырех лепестков массивного павильона станции. «Чертова лямка, затянула же до предела, какого лешего она сползает!», - в сотый раз я раздраженно повернула голову и поправила гнусную кожаную полоску на плече, но стоило мне снова взглянуть на дорогу, как глаза от ужаса стали круглее чайных блюдец и я резко ударила по тормозам. Из-за находящегося в каком-то жалком метре от меня поворота вышел уткнувшийся в свой смартфон мужчина. Меня он не видел, и шанса отскочить прочь с моего пути у бедняги не было. «Твою мать, я его собью, сейчас я его собью!!!», - пока мой мозг за имеющиеся у него доли секунды пытался понять, что мне стоит делать, руки и ноги решили это за него. Отчаянно попытавшись уйти от столкновения, я резко вывернула руль вправо, но потерянной из-за экстренного торможения скорости для такого маневра оказалось недостаточно. Дальше все, как в плохой комедии, проходило будто в замедленной съемке – я изо всех сил старалась удержать равновесие, но беспощадная гравитация тянула меня следом за велосипедом к земле, а едва не ставший моей жертвой незнакомец сначала ошалело, немо охнул и шарахнулся в сторону, а затем, не меняя выражения своего застывшего, полного испуга и удивлении лица, драматичнейшим образом выбросил мне навстречу свою длиннопалую кисть, будто это могло спасти меня от падения. Грохот, звон в ушах и отключение автоматического перевода родной речи на английский язык – краткий список не самых приятных последствий моего близкого знакомства с английским тротуаром. - Уп-п-ф-ф-ффф, ёлкин дрын!.. – сказанная на выдохе, шипящая фраза на незнакомом языке повергла беднягу в еще больший ужас, а вид моей разодранной в хлам коленки и выпученные от боли глаза заставили его нездорово побледнеть. Судя по ощущениям, по моему несчастному колену изо всех сил лупили только что вытащенной из костра раскаленной головней, от чего на коже каждый оставались несколько десятков тлеющих угольков, что прожигали несчастную плоть до самой кости. О-о-о, пресвятые джигурдинки, в детстве это, кажется, было не так больно… Через пелену жгучей боли и раздражения пробивался взволнованный мужской голос: - Господи, вы… Вы в порядке мисс? Простите ради бога, я вас не заметил и… - Я тебя тоже, придурок, - попытавшись сдвинуть придавивший вторую ногу велосипед, я только охнула от резанувшей ладони боли и уронила его обратно, расцветив резко помрачневшую картину дня яркими всполохами в против воли увлажнившихся глазах. Зашибись, руки, значит, тоже разодраны в говно, а на скрытой грязными желтыми джинсами ляжке похоже будет синячище с кулак. - Простите… Я не понимаю вас. Вы говорите по-английски? – виновато улыбаясь, несостоявшийся инвалид легко убрал с меня велосипед и озабоченно заглянул мне в глаза, - Мисс?.. - Да-да, говорю, - морщась, я кое-как поднялась с земли, но подбитая нога предательски подогнулась, и я снова чуть не поприветствовала попой асфальт. - Уоу, осторожнее! – аккуратно подхватив меня под талию и неповрежденный локоть, мужчина помог мне удержаться на ногах, - Вам лучше присесть, и, эм… Нужно промыть раны. Кудрявая голова незнакомца принялась выглядывать ближайшую к нам скамейку. Идиот, да посади ты меня уже куда-нибудь - стоять тяжело! И не надо цепляться за мою талию как за спасательный круг, больно! Через несколько секунд я кисло морщилась сидя на высоком бордюре возле своего притулившегося неподалеку велосипеда и хмуро оценивала масштабы разрушений. Мда, джинсам однозначно пришел конец, а на виднеющейся в огромной дыре куском сырого бифштекса коленке наверняка останется шрам, да и левую ладонь какое-то время придется подержать в бинте. Твою ж бабушку, как ее отвратительно подергивает… Невольный виновник моих травм стоял спиной к солнцу, растерянно рылся в своей сумке и с забавным, похожим на конское фырканье звуком, выпускал сквозь быстро смыкающиеся и размыкающиеся губы воздух. Разглядеть свою неудавшуюся жертву у меня толком не получалось. Пока что я могла сказать только, что он был высокий, худой и подтянутый, одет в стремные джинсы и ничего себе такую обтягивающую белую рубашку с закатанными до локтя рукавами (кстати руки тоже были ничего себе такими – жилистыми и изящными), а также что он жутко невнимательный и почему-то был страшно взволнован моим состоянием. Вскоре лицо мужчины озарила короткая, торжествующая улыбка, и он присел рядом со мной. Солнце наконец-то перестало мне мешать рассматривать его лицо. В момент, когда наши глаза встретились, внутри у меня будто что-то оборвалось, и, судя по отдавшемуся жаром во всем теле гулкому удару, это было сердце. Интересное лицо. Не идеальное, но по-своему красивое – высокие скулы, тонкий нос, большие серые глаза с ореолом «улыбчивых» гусиных лапок, чуть приподнятые уголки тонких, виновато поджатых губ… И какая потрясающая теплота и свет исходили от этого мужчины, какая сила и искренняя забота о моей треклятой коленке… - Вот, - незнакомец протянул мне едва початую бутылочку воды, - Она без газа, как раз подойдет, чтобы смыть с ран грязь. Здесь рядом есть аптека, я схожу за антисептиком, пластырем и бинтами. - Эм… Я… Не нужно, - кое как оправившись он наваждения я глуповато улыбнулась, - Правда, не нужно. Я вполне себе жива и могу добраться до дома. За сорок минут ни некроз, ни гангрена от таких ерундовых царапин не разовьются. Мужчина бросил на меня еще один проникновенный взгляд и, предупреждая попытку побега, положил руку на мое укрытое ярко-бирюзовой клетчатой рубашкой плечо. - И все же я думаю, что это плохая идея. Никуда не уходи, ладно? Я быстро. С очередной извиняющеся-виноватой улыбкой, незнакомец легко поднялся со своего места и побежал к аптеке. Я как завороженная следила за каждым его легким, будто танцующим шагом, но как только длинные ноги исчезли за стеклянной дверью, животный магнетизм их обладателя испарился. - Никуда не уходи – передразнила я его хорошо поставленный, низкий голос, - Еще бегать мне не хватало с покоцанной ногой. Т-с-с, ай… Неужели что-то потянула? Я на пробу попыталась выпрямить и снова согнуть травмированную ногу. Натужно, со скрипом, но вроде работает… Значит жить буду. _____________________________________________________________________ «Кенсингтон Скинкэр»(*) – огромный салон красоты, больше направленный на лечение и устранение всяких эстетических недостатков. лицензия (**) – в Англии с просмотром ТВ все строго – для этого необходимо купить и регулярно продлевать специальную лицензию, без нее ничего не посмотришь (либо придется платить серьезный штраф). Скачать что-нибудь «поглазеть» из интернета тоже никак - пиратство там карается весьма жестко