То, что скрыто

Проведя, в больнице пару часов, отправляюсь домой. Моя рана не серьёзная, но только по моим меркам. Мне наложили пару швов и сделали обезболивающий укол. Стало намного легче. Рану тщательно замотали бинтом, руку поместили в лангет, чтобы лишний раз не двигать плечом. Как не странно, но я даже смогла вести машину в таком состоянии. — 3-й, как там Ник? — спрашиваю по датчику в ухе. — Он в порядке, ему ввели антиаллерген. Он спит. — Хорошо, будь с ним. Как только он очнётся, его необходимо будет перевезти домой. Всегда будь со мной на связи. Что с той сумасшедшей? — Там 1-й, думаю, он всё разузнал. — Хорошо. Конец связи. Выходя из машины, меня уже ждал 1-й, мы отправились в полицию. При входе в участок нас встретил полицейский офицер, предложив следовать за ним. Проводив, нас в свой кабинет, он начал: — Да, случай как из триллера. Эта женщина — сумасшедшая, как мы и предполагали. Плюс ко всему она была под сильным действием наркотика, как и тот парень на мотоцикле, что покушался на Ника совсем недавно. Месяц назад она странным образом сбежала из психиатрической больницы. Все пути найти её были провалены. У неё тяжёлая форма шизофрении. Прошлая её профессия — хирург. Зачем и почему она пыталась напасть на Ника, не известно. Она бредит что — то про спасительницу — её наставницу, проклятое дитя и тому подобное, больная, что с неё взять! Скорее всего, мы замнём это дело, так как жертвой её мог стать любой человек. А то, что она оказалась именно там, на конференции, думаю это случайность. Кроме того мы собираемся сообщить это прессе, это выгодно не только для нас, но и для репутации вашего клиента. — А как же оса? — вопросительно, восклицаю я. — Оса? — удивлённо смотрит на меня полицейский, — ну это насекомое, им, где вздумается там они и летают. Послушайте, в ваших же сейчас интересах замять это дело. У Ника итак не очень хорошая ситуация, слишком много на него покушений. Словно кто— то поскорей хочет избавиться от него. Не раздувайте ещё больше из этого дела, это ни к чему не приведёт. — Возможно, вы правы. Это надо скорее замять! Не имея за собой продолжения дальнейшего разговора, мы поспешили удалиться. У полиции всегда всё так просто... — Оса, я нашёл её, она валялась на том месте, где Ник остановившись, отвечал на провокационные вопросы репортёрши! — вдруг начал 1-й. — Что? — я посмотрела на него. — Это была степная оса (Eumeninae), такие у нас не водятся, концентрация яда у неё намного выше, чем у обычной осы. Чудо что Ник смог оправиться. Не думаю, что такие насекомые вот так просто летают у нас, тем более там, где большое скопление людей. Сначала жало осы, сильнейшая аллергия, слабость, потеря сознания, а потом ещё и добить с помощью скальпеля, кто пользуется такими изощрёнными методами или это и вправду случайность!? По пути домой я много думала. Все же не усмотрела, она ведь кричала мне про осу и как я не предала этому значение, как она про неё узнала. Ник ведь тихо проговорил мне. Она не могла слышать! Что с моей подготовкой!!!??? Придя в свою комнату, не снимая одежды, я плюхнулась на кровать. — 3-й, — снова вызвала, я по рации, — как директор? — Я привез его, он сейчас в своём доме, отдыхает. Сказал, что на сегодня все могут быть свободны. Конец связи. Я небрежно вынула наушник из уха и швырнула его на кровать. Рука начала ныть. Приняв душ, и избегая попадания в рану, я легла спать. Я не могла долго заснуть, всё смотрела в потолок и рассуждала. Мне казалось, что жизнь Чан Ука — шикарна и беззаботна, а оказалось совсем наоборот. Жить каждый день с мыслью, что тебя убьют. И совершенно не знать, откуда ждать эту смерть. Тем более что это исходит от твоей матери, каково это!? Я повернулась в сторону электронных часов. Время было 2 часа ночи. Похоже, как не старалась, чтобы в рану не попала вода, она всё же попала, рука начала снова ныть. Да, с такой работкой бессонницу заработать себе в два счёта, когда ты ответственен за чью-то жизнь и кроме того пообещал что сохранишь её. Послышалось странное шипение. Я привстала на кровати. На стуле где лежали мои вещи, вибрировала и светилась рация. Я, тут же подскочив, схватила её. — Да, слушаю. — Охотник, — послышался голос Ника, — ты спишь? — Да. — После всего что случилось, ты смогла уснуть, ты действительно машина!? — Ну, честно сказать, я… — Ладно, Охотник, давай дуй ко мне. Мне надо тебе кое-что сказать. Шипение в трубке прекратилось. Я не стала брать с собой не оружие, не рацию, а лишь взяла телефон. Натянув свои любимые штаны хаки, футболку и кеды, направилась к Нику. Сейчас ведь ночь, мало кто обратит внимание на мой дресс-код, да и важных персон нет никаких. Подойдя к дому Ника. Я остановилась. А что если он хочет меня уволить, и куда мне идти, меня выгнали из подразделения? Получается хреново! Собравшись с мыслями, я подошла к дому, на оборудованной веранде горел свет, приглядевшись, я, увидела Чан Ука, он сидел в плетёном кресле, опустив голову, изредка поднимая её, чтобы сделать глоток из стакана с виски, который стоял перед ним. Только — только отошёл от аллергии и уже пьёт!? — Вы вызывали меня? — А, Охотник! Выпьешь? — Ник поднял на меня усталый взгляд, наполненный тревогой. Роговица его глаз была красной. Зачем он употребляет спиртное, ему же вкололи лекарство!? — Ну, налить тебе? — снова настаивал Чан Ук. — Нет. Крепкий алкоголь плохо на меня действует. — Ладно. Садись. Ник указал на кресло, располагающиеся прямо напротив него. — Как твоя рука? Мне сказали, что ты поранилась, когда хотела унять ту женщину. Он пристально посмотрел на лангету. — Это пустяки! Главное как вы? — Я же просил не называть меня на Вы. — Прости. — Ты ведь как моё второе я, моё второе тело, ты ведь должен знать всё обо мне, чтобы знать, откуда мне может, грозит опасность, а я даже не удосужился ввести тебя в курс дела. Действовать с «бухты-барахты», думаю это очень тяжело. И эта проклятая оса взялась не с того ни сего. У меня аллергия на ос, будешь теперь знать! Надо чтобы ты всё знал. Он, не остановившись, продолжил говорить. — Вообще раньше моя семья ничем не отличалась от обычных семей, трое детей — старший сын, младший и сестра. Родители молодые, дети маленькие особо много чего не надо было. Но времена меняются, цены растут, инфляция, кризис. Отец никогда не хотел чтобы мы жили в бедности. Постепенно он начал создавать свой бизнес. Как не странно всё шло как по маслу, наша фирма приобрела значимость на рынке продаж, мы начинали привыкать к шикарной жизни. Отец постепенно стал вхож во все сферы, в т.ч политику. Ни в чём себе, не отказывая, мы учились в самых престижных школах, у нас был лучший дом и машины. Именитые друзья. Чтобы иметь ещё больше доходов, отец всё больше проводит времени на работе. От неправильных перекусов и сидячего образа жизни он начал терять форму, толстеть, постепенно зарабатывая при этом сахарный диабет и болезнь сердца. Моя мать, живя праздной жизнью, частный посетитель салонов красоты и пластических клиник, становится только моложе, ей дашь чуть больше 25 лет. Отец перестаёт удовлетворять её в сексуальном плане. Она начинает ходить по молодым. Больше всех переживает моя сестра, всячески упрекая её. Но в порыве отчаяния следует её же примеру. Назло, начинает ходить по клубам, выпивает. Всегда пытаясь быть похожей на мать, она выбирает совершенно не тот путь. Чуть позже она связывается с неблагополучной компанией, где её, опоив наркотиками, трое парней пускают по кругу. Парни в тот же день пропадают без вести. Сестру отвозят в больницу с кровотечением, 3 месяца она проходит курсы психолога. Затем, наконец, приходит в себя, но не перестаёт вести разгульный образ жизни. Беспорядочные половые связи, алкоголь, наркотики. Мать совсем не поддерживает её, ссылаясь на то, что может всякое случится в жизни. И что моя сестра сама виновата во всём. Боясь что, что-то может случиться с моим братом, отец отправляет его учится в Штаты, под строгим наблюдение своих людей. Я уже говорил, что у нас там есть родственники. Мать всё чаще приходит домой пьяная, орет, что ненавидит отца. Что он ей омерзителен. У отца постепенно начинает прогрессировать болезнь сердца. Он употребляет множество лекарств. Признаётся мне, что безумно любит мать, но она его не понимает. Я пытаюсь, поговорит с ней, пытаюсь донести до неё что он её любит, зачем она так поступает с ним и с нами. Я перехожу на личности. Называю её шлюхой, нерадивой матерью. На что она выкладывает мне, что я выродок, и ничего родного она ко мне не испытывает, что мы вообще не её дети и она была бесплодна. Выясняется, что наш отец взял нас в приюте, когда мы ещё были крохами. Отец очень хотел детей и знал она дать ему этого не сможет. Он взял нас, всех троих родственных, да бы не разлучать. Через 4 месяца отца хватает инфаркт. Не приходя в сознание, он умирает. Не знаю, она ли этому поспособствовала, или это рок судьбы, но моя мать ликует. К этому времени она уже ненавидит ни меня, ни брата, ни сестру. Она готовится стать полноправной владелицей фирмы и всего бизнеса, уверяя нас, что выкинет из дома. Но нотариус передаёт борозды правление фирмой мне. Отец завещал, что его фирмой может управлять только мужчина. Своего брата я прячу далеко за границей. Его мало кто уже помнит в лицо. Сейчас уже почти 6 лет я управляю делами. И все эти годы живу в страхе перед смертью. И если со мной что-то случится, власть перейдёт к брату. Но он слишком чувствительный. Она тут же «сожрёт» его, испепелит за считанные минуты. И вот тогда, согласно последнему пункту завещания, фирма перейдёт в её руки. А я не хочу, порочить имя отца, а тем более отдавать то, что отец кровью и потом создавал ради нашего блага. Я сделаю всё, чтобы эта женщина, 20 лет называющая себя матерью, не получила ничего!!! Чан Ук поднимает стакан, с оставшимся в нём виски, и залпом выпивает его. Выдохнув, он устремляет на меня серьёзный взгляд. — Охотник, случалась ли тебе слышать такие омерзительные истории богатеньких семей?! — Нет. Но про предательство слышала и похуже истории! — Моя мать, нет мачеха - монстр. Ей не нужно ничего кроме денег и власти. А тому кругу людей, в котором она сейчас находится, это только на руку. Заполучив фирму, они получат достаточно возможности, чтобы свободно заниматься перевозом наркотиков и оружия. Отношения с другими странами мой отец достигал долгие годы. А моя мать разрушит это в считанные минуты. — Хорошо, я поняла, основная опасность исходит от твоей матери, впредь я буду осторожна. Он убедительно посмотрел на меня. — Не только в этом дело, ты должен… У Ника вдруг зазвонил телефон. Отойдя от разговора, он тут же ответил. — Да слушаю, хорошо, ведите её сюда. Я успокою её, — Ник нервно отключил телефон. Через несколько минут, 2-е охранников под руки, привели сестру Ника — Ами, она была изрядна пьяна. Она что — то пела и мычала. Увидев, нас она разлилась в улыбке. — Эй, гамадрилы отпустите меня, не видите вот брат мой стоит, — дерзко обратилась она к охранникам, державших её. Мы с Ником встали с кресел. — Ами, что опять не так? Она льстиво как кошка подошла к нам. — Ник, меня никто не любит, меня считают дешёвкой, говорят, что у меня ужасный характер, я уродка!? — Амиа, ты опять пьяна! — Ну, вот скажи, мне, я правда, уродка… правда так отвратительна? Она перевела взгляд на меня. Я тут же опустила глаза вниз. — Эй, Охотник, — она подошла ко мне предельно близко— я уродка? Скажи? — Вы зря так думаете, вы очень красивы, у вас идеальные черты лица, вы прекрасно одеваетесь. Мне кажется, вы хороший человек, просто ранимый. Ами умилённо посмотрела на меня. — Да ….ты…— она стала всхлипывать, — ты просто прелесть! Я, не успев ничего осознать, почувствовала объятия и поцелуй в губы. Моё тело словно парализовало, настолько я была шокирована. За все мои годы, меня никогда не целовали женщины, а сейчас эти самые женские слюни у меня во рту. Я выпучила глаза. Ник оторопев, от всего происходящего, резко схватил меня за здоровую руку и оттащил от пьяной сестры. — Ами, что ты себе позволяешь? — Ник, ты только посмотри на него, он так мил, невинен, а какие у него нежные губы. Я кажется, влюбилась! Эти рыжие торчащие волосы, эта угловатая фигура. И по росту подходит. — Ами, он мой телохранитель и всякие отношения такого рода ему запрещены! Поняла меня! Странно, но Чан Ук всё ещё не отпустил мою руку. Он будто застыл, удерживая её. Я решила что стоять, как пень не дело. Надо выкручиваться. Аккуратно высвободив свою руку, я начала. — Я, конечно, понимаю, вы богатые и известные. Но это не позволяет вам вести себя с нами как с игрушками, а о моих чувствах вы не подумали!? Я хвалил вашу внешность, но не признавался вам в любви. Прошу меня простить, но впредь я не потерплю с собой такого отношения. А сейчас я пойду, не буду мешать родственному разговору. Развернувшись, я быстро пошла в сторону моего нового дома. Ник изменился в лице. Сестра продолжала твердить ему: — Ник, ну разве он не прелесть, у него ещё и характер есть!И где ты его откопал? А? Он, что, правда, так крут? Ник удовлетворённо улыбнулся, посмотрев мне вслед. — Я ещё и сам не понял!