То, что скрыто

Прошло пару дней, за это время совершенно ничего не происходило. Я познакомилась с 4-мя телохранителями, они были славные ребята, поведавшие мне все тонкости теперешней работы. Похоже, Ник действительно хороший человек, его охрана отзывалась о нём только хорошими словами. Мне повезло с работодателем. Теперь главное не ударить в грязь лицом. Время бежало своим чередом, сменяя дни за днём. Но вскоре произошло, то, что изменило моё отношение к этой семье. Мой подъём состоялся в 6 утра, совершив пробежку по свежему воздуху, я вернулась в комнату, приняла душ, одела костюм, сегодня под костюм мне положено было одеть бронежилет. Уходя, проверила на месте ли пистолет и все ли там пули. Обычная стандартная процедура. Перед уходом заглянула в зеркало. Синяки и раны сошли, Герман был прав — это хорошая мазь. — Охотник, — у меня снова сработал датчик в ухе, — это Ник, выходи к северному входу. — Понятно! Я быстро спустилась к северному входу, около ворот стояли четыре чёрных мерседеса, я села в 3-ю машину. — Доброе утро, Охотник. Как спалось? — непринуждённо спросил Ник, сидя сзади. — Отлично, у вас тут просто рай для сна! — Похоже, ты хорошо воспитана или это офицерское положение обязывает?! Тогда ты очень понравилась моим гостям, значит всё же у тебя есть какое, не какое, а обаяние. И почему он вспомнил? Я предпочла ничего не отвечать. — Сегодня у нас две встречи, одна в ресторане с представителем компании «Продакш», затем с двумя влиятельными людьми, эти встречи будут проходить в закрытых заведениях. На каждые у меня уйдёт порядка 2-3 часов, затем встреча с репортёрами, вот там надо держать «ухо в остро». Терпеть не могу людей, которые ковыряются в моём нижнем белье. В следующий раз ты должна сама знать моё расписание и распланировать в какую машину я должен сесть, также набрать людей для моей безопасности. Меня всегда должно окружать трое человек. Мои люди в твоём распоряжение. Действуй, как считаешь нужным. Господи, он говорит о себе как о кукле, разве такое возможно, планировать защиту себя! — Охотник, ты всё понял? — Да, Ник. Машины неспешно тронулись с места. В 9:50 мы были на месте. Встречи с бизнесменами прошли гладко, я просто стояла возле стены в ресторанах и изредка давала команды остальным телохранителям, осведомляясь об обстановке за стенами здания. Затем попросила подогнать машины. Честно сказать, работа телохранителя однообразна. Стоишь целый день и молчишь. 6 часов вечера. Ник выходит из ресторана, закончена встреча с последним партнёром, она немного затянулась. Следующая встреча с репортёрами. Ник с тревожным выражением лица садится в поданный мной автомобиль. — Охотник!? — Да, Ник. — Ты уверен, что правильно располагаешь машины. — Уверен. — Хорошо, — спокойно ответил Ник. Я мельком обратила на него внимание, под его идеально уложенными волосами на лбу проступали капельки пота, он нервничал, из-за чего? Неужели я что— то неправильно делаю. Может ему страшно? — Охотник, когда мы подъедем, не дай ни одной живой души дотянутся до меня, понятно. Да что с ним, он, что боится толпы? — В интернет просочилась информация, что именно сегодня на меня будет покушение, там, где много людей. И откуда его ждать неизвестно. — Может, тогда не поедем!? — Нет, я итак подаюсь широкой огласки людей. Не хочу, чтобы они думали, что боюсь прессы. Машина остановилась. Я вышла первой, тут же в глаза ударили десятки вспышек фотоаппаратов. — 1 — й и 2-й сопровождать Ника, — скомандовала я. Впереди 1-й и 2-й создали стенку, я пошла сзади. Ник натянуто улыбался, излучая непередаваемый блеск. Я озираюсь по сторонам. Люди: хилые женщины репортёры, неподвижные толстые операторы. Вряд ли кто— нибудь из них мог причинить вред Нику. Я шла то и дело, убирая руки тянущихся с микрофонами рук репортёров. Чан Ук благополучно дошёл до двери в конференц — зал, перед тем как зайти он обернулся и лучезарно улыбнувшись, помахал всем присутствующим, тут же снова последовали вспышки фотокамер. Ну вот, а он переживал, всё прошло замечательно. На конференции задавали стандартные вопросы, про фирму Ника, про её развитие, про партнёрские отношения, про Корею, собирается ли он жениться и есть ли у него избранница. Если я не ошибаюсь, Линда всегда рядом с ним, возможно в скором времени, они поженятся. В общем, всё проходило довольно спокойно. За 10 минут до конца конференции, я вызвала автомобиль и сменила сопровождающих. Выпроводив всех репортёров, Чан Ук поспешил ослабить галстук на рубашке. На часах было 9 вечера. Обступив Ника, мы медленно побрели к машине. Честно сказать, я устала. Устала от всего этого внимания к нему, от фотокамер и вопросов. На улице ещё оставались репортёры. Мы не расслаблялись. Мы размеренно стали пробираться через них, не отвечая ни на какие вопросы. Но тут... — Ник, а правда что если вас убьют, то всё наследство достанется ни вашему брату, а вашей матери, которая не только предала вашего отца, доведя его до инфаркта, но и связалась с довольно авторитетными людьми в Корее. Она всеми силами пытается вас сломить, не так ли, и сделает все, чтобы единственной наследницей была она. Она презирает вас? За что? А вы любите её? А если вас не станет, что будет с вашим братом, а сестра, они угрожали сделать её проституткой, это правда? А, правда, что её изнасиловали в школе!?? Что за нахальные репортёры, от таких вопросов кто угодно придёт в ярость. Я была ошарашена всем сказанным. Вдруг Чан Ук остановился и поднял голову. — Откуда у вас такая информация!? Откуда вы черпаете такую грязь? Я озиралась по сторонам. Слишком много людей накапливается по обе стороны. Я пыталась всматриваться каждому в лицо. — Ник, пойдём. Сейчас не время. Это всего лишь журналисты! — Нет, стой Охотник. Мне есть что сказать. Ник немного раздвинув нас с 3-м, открыв прекрасный вид на себя. 4-й готовил машину к отъезду. — Моя мать, нет человек, который не приложил никаких усилий к развитию семьи разве может называться матерью, разве любит она своих детей…разве может любящая мать довести своего любимого мужчину до инфаркта, а бросить детей, ещё так плохо стоящих на ногах…а угрожать им? Я вас спрашиваю!? Моя мать умерла давным — давно, так что единственными наследниками являемся мы, прошу не лить грязь на нашу семью! Всё сказанное вами ложь, жёлтая пресса! Но всё же по выражению лица Ника, глубоко внутри, вопросы были правдивые, его мать хочет заполучить фирму отца, любой ценой, видимо стереть с лица земли своих детей или унизить их? Разве может мать так относится к своим детям? Умерив пыл, Чан Ук двинулся дальше, мы последовали за ним. Мы уже рядом с машиной, двигатели заведены. Вдруг Чан Ук падает на колени. 3-й успевает подхватить его. Ему становится плохо. — Оса, — тихо бормочет себе под нос Ник, — Охотник, как ты не уследил, у меня аллергия на ос! — Что? Какая ещё оса!?Что происходит? Я наклоняюсь рядом с ним, у него учащается дыхание. Растеряно отступаю от Ника, выхватываю телефон из кармана. — Скорая, человеку плохо, - передав трубку 3-му прошу ему сообщить координаты, где мы находимся. Я облокачиваю Ника на машину. 3-й отходит чуть дальше, чтобы ему не мешал шум толпы. У Чан Ука становится бледным лицо, он панически обхватывает руками шею. Неужели ему так плохо? Ник сползает по машине вниз. Я могу сообразить что делать, это всего лишь насекомое, толпу репортёров сдерживают пару наших людей. В первом ряду женщина, предлагает свою помощь, говорит, что может помочь, что у самой тоже аллергия на ос. Она знает методы избавления от неё. Во мне играет паника и сострадание к Нику, впервые, наверное, я поступаю необдуманно и велю пропустить её. Она тут же достаёт бутылку воды из сумки и усаживается перед Ником на колени. Ник уже не распознаёт лиц. Он постепенно теряет сознание. Меня сбивают с толку сотни вспышек, я загораживаю Ника. Честно, я совершенно растерянно сейчас вела себя, что делать?! Куда делся мой профессионализм в этот момент можно было только гадать. Это просто оса! — Ну, привет тебе от мамы, Ники. Думаю, ты попадёшь в рай, — хрипло произносит женщина, вытаскивая заточенный скальпель из сумки. Ник из последних сил стонет: — Охотник! Я оборачиваюсь и вижу, как женщина заносит скальпель над шеей Чан Ука. Третий стоит в метре от нас. Четвёртый около противоположной стороны машины. Первый и второй сдерживают репортёров. Я в полуметре от Ника. Воспользоваться оружием — слишком много людей вокруг, кто-то может пострадать…нет. Я смогу! Срываюсь с места и прыжком с ноги сбиваю женщину с ног, скальпель проходить в сантиметре от шеи Чан Ука, я плавно приземляюсь на корточки, женщина падает, скальпель отлетает в сторону, Ник уже без сознания. — Третий, в машину его. Живо, — скомандовала я, — уезжайте, доставь его в больницу и скорей! Женщина лежит на земле, корчась от полученного удара. Толпа репортёров, делает свои заветные снимки. Машина с Ником уносится прочь. Я медленно подхожу к женщине. Ко мне подлетает служба охраны здания. — Надо вызвать полицию, — обращаюсь я к ним, — кто она такая, чтобы расхаживать со скальпелем и угрожать людям? Как её пропустили? Женщина вопит словно сумасшедшая, уткнувшись лицом в бетон. Подхожу к ней и поворачиваю её лицом к себе. И тут же с адским криком, она втыкает мне непонятно откуда взявшийся 2-й скальпель в ключицу и слегка проворачивает его. Резкая боль пронизывает плечо. Белая рубаха начинает заполняться кровью. Лёгким манипуляциями, всё ещё пока не ощущая боли, схватываю её за обе кисти и разом ломаю ей оба запястья, предостерегая от дальнейших действий с её стороны. Теперь она вряд ли замахнётся скальпелем. Женщина с ополоумевшим взглядом начинает истомно выть. Всё ещё не чувствую боли. — Проклятая девка, думаешь на этом всё, — как заклинание шепчет женщина, — она не остановится, она…. Из её рта вырывается адский смех. Да что с ней, я сломала ей обе руки, а она смеётся!? Боль, наконец, пронизывает всё тело, хватаюсь за плечо. И понимаю, что скальпель всё ещё в моём теле, резким движением вытаскиваю его. Медицинский предмет звонко падает на асфальт. Кровь стекает по животу. Я чувствую это. Появляется полиция. 2-й хватает меня под руку и ведёт к машине. 1-й остаётся на дознание несостоявшейся убийцы. Журналисты продолжают делают заветные снимки.