Если Чеширский Кот улыбается, значит, это кому-нибудь нужно.
За маленьким круглым окном третьего этажа моросил едва заметный за витражным стеклом дождь, однако нежеланному гостю Норы это не помешало объявиться в самый неподходящий момент. С самого утра день выдался пасмурным, но обитатели неказистого дома всё же силились не терять позитивного настроя, прекратив все попытки только с появлением у порога в числе прочих гостей министра магии. Было странно видеть, как этот прежде гостеприимный дом вдруг насторожился, наполняя дружелюбную и по-семейному тёплую атмосферу незнакомым доселе напряжением, что искрилось даже в глазах улыбчивых близнецов. Конечно, появление гостей в день рождения Гарри не было чем-то неожиданным, пусть все и понимали, что министр явился отнюдь не для поздравлений. Когда с приветствиями было, наконец, покончено, министр был приглашён в небольшую гостиную на третьем этаже, дабы обсудить истинную причину его появления вдали от посторонних ушей. - "Последняя воля Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора" - комната погрузилась в абсолютную тишину, позволяя худощавому мужчине, то и дело поправляющему соскальзывающие с переносицы очки, продолжать. Каждый из присутствующих ожидал услышать всё, что угодно, вплоть до указаний касательно предстоящей миссии, о которой в данный момент было известно лишь трём юным волшебникам. Видимо, эта мысль посещала головы сотрудников министерства тоже, раз уж они приняли решение явиться целым отрядом. Министр, тем временем, приступил к прочтению той части завещания, что касалась студентов: - "Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой делюминатор в надежде, что, пользуясь им, он будет вспоминать обо мне", - Рон спокойно принял делюминатор, осматривая его со всех сторон. Очевидно, его уже успели изучить в министерстве, однако обнаружить ничего не сумели. Сам юноша тоже мало понимал, зачем ему данное приспособление. Тем временем, Скримджер продолжал: - "Мисс Гермионе Джин Грейнджер я оставляю свой экземпляр «Сказок Барда Бидля» в надежде, что она найдет их занимательными и поучительными" - Гермиона взяла книгу не глядя, отставив её в сторону с намерением изучить во всех подробностях, когда рядом не будет министерских ищеек, и возвращая своё внимание министру магии. - "Гарри Джеймсу Поттеру, я оставляю пойманный им в первом его хогвартском матче по квиддичу снитч, как напоминание о наградах, которые достаются упорством и мастерством", - завершил тот, складывая текст завещания и убирая его обратно во внутренний карман мантии. Мисс Грейнджер убеждена, что пергамент проверялся на наличие каких-либо тайных заклинаний ни раз, поскольку следы неудачных заклинаний ещё виднелись на обратной стороне. Дилетанты. Гарри берёт снитч, сжимая в пальцах, чтобы министр мог убедиться, что тот ничего не скрывает. Когда с формальностями, наконец, покончено, ребята перестают церемониться с гостем, ясно давая понять, насколько ему здесь не рады. Мистер Уизли провожает своего руководителя за дверь, оставляя юных волшебников наедине. Сердце Гарри сжимается против воли. Ему так хочется, чтобы Дамблдор каким-то необъяснимым образом оказался жив, но эта надежда совершенно напрасна. Он своими глазами наблюдал, как запущенное профессором Снейпом заклинание поразило директора. Оглянувшись вокруг, Гарри замечает, что пока он был погружён в собственные воспоминания, Рон продолжал с интересом рассматривать свой подарок в попытке понять его пригодность для себя. Гермионы же в комнате почему-то не было. Он не стал её искать, справедливо полагая, что она удалилась с какой-то целью, о которой поведает, когда наступит подходящее время. Джинни подобное объяснение лишь озадачило, но отправляться на поиски подруги она не стала по той простой причине, что попалась под руку хлопочущей матери. Гермиона нашлась чуть позже в комнате младшей Уизли за попытками зарыться в небольшую сумочку с головой. Юная волшебница слегка покашляла, но реакции не последовало. - Гермиона? - девушка, наконец, выныривает, являя искавшей её подруге растрёпанную донельзя голову и обременённые необъяснимым чувством дежавю глаза. - Всё в порядке? - получив утвердительный кивок, Джинни продолжает. - Пора спускаться к ужину. Мисс Грейнджер вновь лишь кивает, следуя за подругой, хотя мысли её витают далеко от Норы. Они мчатся в маггловскую окраину Лондона, где расположен старый дом семейства Грейнджеров с небольшим садом и обширной библиотекой. Был расположен, если быть точной. Однако, местонахождение его обитателей отнюдь не главное, важнее то, что Гермиона отчётливо помнит непонятно откуда появившуюся у неё маленькую и крайне потрёпанную книгу с точно таким же названием, что красовалась на обложке унаследованной от Дамблдора книги, с тем лишь исключением, что данный экземпляр был написан рунами, в то время как её книга была переведена. Девушка уверена, что книга была у неё в руках, когда родители нашли её после срыва. Что с ней стало после, известно лишь родителям, но зная любовь отца к книгам, гриффиндорка уверена, что она, должно быть, так и осталась запертой в его библиотеке. За раздумьями мисс Грейнджер не заметила, как ужин по поводу совершеннолетия её лучшего друга подошёл к концу, а гости начали расходиться. Миссис Уизли и Джинни принялись убирать со стола, в то время как парни совместно с мистером Уизли отправились ставить палатки в саду. Погода на завтра обещала быть солнечной, да и семейство Уизли привыкло надеяться на лучшее несмотря ни на что. Вскоре все приготовления к приближающемуся торжеству были завершены, а обитатели дома разбрелись по своим комнатам, дабы отдохнуть и подготовиться к первой свадьбе в семье. Гермиона оставалась в гостиной у камина, всё ещё погружённая в собственные мысли. - Грейнджер? - голос Фреда кажется скорее усталым, нежели удивлённым. Кажется, у них уже вошло в привычку, встречаться в самые сложные моменты. Шатенка помнит, как случайно столкнулась с близнецом в гостиной факультета, аккурат перед их побегом из школы. Фред никому бы не признался в том, что волнуется, но Гермиона почувствовала, что что-то не так. Конечно, ей он ничего не рассказывал, они тогда просто беседовали сначала об Амбридж, потом о книгах и, наконец, о том, какой отвратительной книжной злодейкой она могла бы быть. Наутро близнецы покинули школу, устроив представление, каких Хогвартс ещё не видывал. А Гермиона внезапно осознала, что впервые гордится ими. Причин для гордости стало ещё больше, когда юноши открыли свой магазин, представив миру нескончаемый поток своей фантазии. - Привет, Фред, - юноша улыбается, стараясь разрядить обстановку. Несмотря на то, что сегодня праздновалось совершеннолетие Гарри, а завтра намечалось свадебное торжество Билла и Флёр, общее настроение в доме не искрилось совершенными радостью и счастьем, оставляя место тревоге и страху перед грядущим. Девушка невольно улыбается в ответ, стараясь изобразить какое-то подобие беззаботности. Лгать она так и не научилась, думает парень. - Почему не спишь? Он водит плечами, садясь в соседнее кресло. Сегодня хочется молчать, не тревожа уюта ни собственных, ни чужих мыслей. И потом, ему нечего ответить. Просто не хочется спать. Просто хочется верить, что завтра всё пройдёт хорошо, но какое-то внутреннее предчувствие подсказывает, что этому не бывать. Фред вздыхает, проводя ладонью по лицу и зарываясь пальцами в чуть отросшие волосы. Чует его сердце, не к добру в нём пробудилось это тревожное ощущение приближения чего-то, что он осознать не в силах. - Ты, кажется, был прав, - задумчиво тянет подруга его младшего брата, удостоившись заинтересованного взгляда голубых глаз. Кажется, он ухватится за любую соломинку, лишь бы отвлечься от гнетущих мыслей. - Я жутко беспечная хозяйка. - Ты о чём? - Фред не думает, что сказанный когда-то в шутку упрёк, мог засесть в её голове так надолго. Хотя, этого стоило ожидать от дотошного характера Грейнджер. Ему едва удаётся удержать рвущийся наружу смешок. - Я помню, что у меня была одна книга, но не могу вспомнить, откуда она появилась. Правда, местонахождение её мне известно. - Близнец невольно напрягается, стараясь не выдавать этого неестественными движениями и неожиданно севшим голосом. Отвернувшись от гриффиндорки, он старается ответить максимально безразлично. И ударяется в философию, дабы сместить тему. - Ну, тогда ты не столь беспечна, сколь невнимательна, - он улыбается, пусть и через силу, будучи уверенным в том, что знает, о какой именно книге речь. После того, как Рон поведал братьям о завещании Дамблдора и полученном троицей наследстве, Фред пару минут не мог оклематься, поражённо сидя на кровати брата-близнеца и переваривая полученную информацию. И мысленно умоляя Мерлина, чтобы Грейнджер не озарило в самый неподходящий момент. - Спасибо, - он хмыкает, отрывая взгляд от мирно догорающего в камине огня. Наверно, его мысли похожи теперь на этот огонь, неудержимо летящий в собственную бездну. Он не сможет остановиться, если позволит языкам пламени вырваться наружу, получить доступ к кислороду, потому что тогда, вместо того, чтобы догореть, они заполыхают сильнее, сжигая всё на своём пути и оставив после лишь пепелище. Гермиона не совсем уверена, за что именно его благодарит. Наверно, за компанию. Или внимание. Её всегда удивляло то, с каким постоянством он обращал своё внимание на неё, несмотря на все их ссоры, в то время как другие девушки лишь мечтали об этом. И принять были готовы с гораздо большим энтузиазмом, нежели Гермиона могла себе позволить. Парень же хитро улыбается, вновь нарушая воцарившуюся между ними более или менее стабильную гармонию: - Для тебя - всё что угодно, счастье моё, - он говорит это, предугадывая её реакцию, но сейчас хочется именно этого. Перемирие с ней даётся слишком болезненно, намного проще - война. - Фред! - девушка старательно изображает возмущение, хотя давно уже успела привыкнуть к его манере общения с ней. Наверно, было глупо краснеть и возмущаться каждый раз, когда Фредерик Уизли флиртовал с ней, но реагировать естественно или же отвечать в той же манере не получалось от слова совсем. Флирт не был одним из её многочисленных навыков, что греха таить. Да и потом, что такого она могла сказать, чтобы вызвать хоть какое-то смешение во Фреде, когда вокруг него было столько красивых и смелых девушек? О том, чтобы воспринимать его чувства всерьёз не могло быть и речи, как бы симпатичен он ей ни был. А он был, безумно, и это бесило больше всего. Ей бы хотелось, чтобы всё это было серьёзно и хоть сколько-нибудь - правдиво, но Фред был слишком несерьёзен по сути своей, сама она - слишком неказиста в своём амплуа отличницы и старосты, да и на пороге была война. Проще - напускная строгость. - И хватит улыбаться! - Если Чеширский Кот улыбается, значит, это кому-нибудь нужно, - замечает близнец, не сразу понимая, что сказал это вслух, но Гермиона, как всегда, не видит его на миг расширившихся от испуга глаз, лишь кивая с улыбкой, потому что его начитанность - одна из причин тех чувств, что он в ней будит. Не стоило снова вспоминать об этой книге.***
Фред Уизли не понимает, какого чёрта вообще сюда явился. Чистокровному волшебнику нечего делать в маггловской части города, особенно, при нынешнем правительстве. Тем более, если дом этот некогда принадлежал семье магглорождённой волшебницы, которая, ко всему прочему, находится сейчас в бегах с преступником номер один, он же Поттер. Однако, он здесь, и должен зайти внутрь, раз уже проделал такой путь. Хотя бы из принципа. Вспомнить адрес тётушки ему не составило труда, добраться незамеченным не только властями, но и братом-близнецом, оказалось гораздо сложнее, но это лишь подхлёстывало азарт молодого волшебника. Магглов здесь быть не может, поскольку Гермиона отправила родителей в Австралию, а дом они продавать не стали. Очевидно, не зря. Незапертая дверь полувисит на сорванных петлях. Фред толкает её ладонью, заставляя открыться с жутким скрипом. Внутри царит полный хаос, как после нашествия целой армии. Видимо, пожиратели здесь уже побывали, но, не найдя ничего, что подсказало бы им, где находится бывшая владелица, ныне разыскиваемая властями магической Британии, удалились, попутно от души разгромив всё имущество, заботливо нажитое родителями Гермионы. От самой девушки в доме не осталось и следа. Близнец на минуту заглядывает на кухню, дабы проверить, осталась ли доска на месте. Её больше нет, и Фред не совсем понимает, радоваться этому или нет. Он словно вернулся в детство, и, если сейчас выбежать во двор, Гермиона будет там. С его мячом за пазухой и безбожно растрепавшимися от игры кудряшками. Словно не было его отъезда, не было Хогвартса и не было войны. Удручённо покинув кухню, близнец следует наверх по лестнице, осторожно ступая на разломанные бомбардой ступени. Он никогда не поднимался сюда, потому что девчонка, которую он когда-то знал, всеми силами души мечтала сбежать из этого дома. Ей казалось, что если она впустит Фреда внутрь, он и сам попадёт в плен. Именно поэтому играли они либо во дворе, либо на чердаке тётушкиного дома. Лишь бы не здесь. Все двери на втором этаже распахнуты настежь или сорваны с петель, а потому найти библиотеку удаётся быстро. Уизли проходит рядом со спальней Гермионы, что расположена рядом с нужной комнатой, но зайти не решается. Её окно распахнуто настежь, на столе и на полу раскиданы какие-то бумаги, обои отклеились. Он помнит, как кидал камешки ей в окно, чтобы позвать гулять. И с каким счастливым лицом она выглядывала из этого самого окна. Почему-то именно здесь тревога за её жизнь словно накрывает Фреда с головой, оставляя сердце трепыхаться где-то в горле, в то время как пальцы, сжимающие выкрашенный белой краской косяк двери, немеют. Мерлин, хоть бы они все были ещё живы. Всё же, как хорошо, что они с Джорджем больше не живут дома, там переживать отсутствие младшего брата и его лучших друзей было бы гораздо тяжелее. Близнецу довольно быстро удаётся найти то, зачем и был проделан весь этот путь. Он замечает разрисованную обложку в углу комнаты, рядом с ножкой широкого письменного стола, вероятно, принадлежавшего мистеру Грейнджеру. Фред убеждён, что его действия воровством не считаются, поскольку он лишь забирает то, что изначально принадлежало ему. Конечно, забирать подарки неправильно, но ведь она даже не помнит этого. Следовательно, это просто заимствование. Однако, когда он нагибается, чтобы поднять светло-голубое и изрядно измятое издание, взгляд падает на другую книгу, лежащую чуть поодаль. Он узнаёт обложку сразу же, словно молния проносится в мозгу, посылая импульс и заставляя Фреда широкими шагами пересечь комнату, и, схватив книгу, сбежать вниз по лестнице. Перед глазами белёсая пелена, мешающая разбирать дорогу, он фактически слышит собственный пульс, чувствует биение сердца в висках. Прочь из этого дома, пока разум не возобладал над порывом, вынуждая вернуться и оставить здесь то, что ему никогда не принадлежало. Близнец быстро покидает здание, всеми силами стараясь думать о чём угодно, дабы мысли не возвращались к жгущей руку жёлтой книжице. Ему кажется, что он чувствует полный упрёка взгляд Гермионы, что упирается ему в спину, не позволяя обернуться. Добравшись до ближайшей подворотни, Фред, забывая об осторожности, трансгрессирует прямиком в квартиру над магазином вредилок, только здесь замечая, что задержал дыхание и воздуха уже катастрофически мало. Всё, теперь сожалеть бессмысленно. Маленький рыжий мальчик с обложки смотрит на него с издевательской усмешкой, словно видит его насквозь и смеётся над малодушием. Фред трясёт головой, отгоняя безрассудные мысли. Что сделано, то сделано. Им с Джорджем предстоит вести эфир "Поттеровского дозора" сегодня, потому он спешит спрятать находку в спальне, пока его вышеупомянутый близнец не вернулся из Ордена. Думать о том, что рано или поздно ему придётся рассказать брату обо всём, что с ним творилось всё это время и о том, что он сам успел натворить, он не будет. Это подождёт. И боль в плече от неудачной трансгрессии подождёт. Всё в мире подождёт, если только эта война хорошо закончится. Если только она даст им шанс вновь встретить своих родных и любимых. Схватив настойку бадьяна, он опускается на свою кровать, стаскивая куртку и футболку. Крови не так много, чтобы привыкший к травмам Фред волновался, но щиплет тем не менее. Его взгляд судорожно бегает по комнате, безуспешно пытаясь отвлечься, пока не натыкается на подушку, под которой лежат две украденные книжицы. Он знает заведомо, что не сможет вернуть их Гермионе, хотя бы потому, что на внутренней стороне торца одной из них красовалась старательно выведенная чуть кривоватым ещё детским почерком надпись. Обещание, которое маленький рыжеволосый принц дал своей подруге. Обещание, которое он так никогда и не выполнил.