Маленький принц

Я не сумасшедший, просто моя реальность отличается от твоей.

Атмосфера снежного Лондона всегда казалась маленькой Гермионе волшебной. Словно в воздухе искрились не медленно падающие снежинки, а искры, только что слетевшие с палочки какого-нибудь доброго волшебника. Того самого, который исполнял заветные желания юной мисс Грейнджер. Она помнит, как её сердце физически болело от переполняющего его счастья в тот рождественский день, когда папа не стал убирать в чулан складную лестницу, что использовалась для украшения дома, а перенёс её на кухню. Гермиона помнит, как удивилась, потому что помимо гостиной и прихожей они ничего не украшали, и последовала за отцом, чтобы поражённо замереть в дверном проёме, со слезами в уголках глаз и неосознанно дрожащими губами наблюдая за тем, как он отвинчивает и снимает со стены ту злосчастную доску, что стала корнем всех её бед. Она тогда только вернулась из больницы и ещё не могла ничего выполнять, но никак не ожидала, что возвращения к доске со стройным рядом заданий и не будет. Девочка ещё долго не могла поверить своему счастью, каждые полчаса выбираясь из тёплой постели, чтобы просто проверить, не вернулась ли доска обратно на своё место. Всё это казалось столь нереальным, что Гермиона даже раздумывала, не позвонить ли доктору, чтобы удостовериться, что это не очередной сюрреалистический сон. А на следующее утро случилось что-то ещё менее вероятное. Они отправились в парк аттракционов. В настоящий парк аттракционов. Этого Гермиона не могла вынести, а потому попросила маму снова отвести её к врачу. Та лишь неимоверно грустно посмотрела в взволнованные глаза дочери, опускаясь на колени и обнимая напряжённые плечи, пока папа убеждал её, что всё в порядке и они просто выполняют данное несколько месяцев назад обещание. Это был самый волшебный день в жизни девочки, не считая того дня, когда она прибыла в Хогвартс. Снег падал не переставая, медленно покрывая сначала крыши домов и магазинчиков, затем ложась на аттракционы и деревья и лишь в самом конце укрывая землю, делая город похожим на снежный шар, которые она мечтала коллекционировать. Гермионе казалось, что она попала в сказку, потому как такое количество хороших вещей не могло происходить просто так. Мало того, что девочке без пререканий было разрешено собирать что-то настолько не практичное, так родители потом ещё и дарили ей эти шары по поводу и без, позволяя часами сидеть рядом с ними, наблюдая как хлопья снега медленно покрывают миниатюрные города, леса и даже горы. За несколько месяцев девочка обзавелась внушительной коллекцией больших и маленьких снежных шаров с самыми разнообразными пейзажами внутри, но самым ценным для неё оставался первый, купленный в парке аттракционов папой, в ответ на тихий просящий взгляд дочери. Она не успела ничего вымолвить, лишь засмотрелась на крупные хлопья искусственного снега, что ложился на миниатюрную реплику её родного города. Кто бы мог подумать, что однажды она увидит Лондон с ещё более магической стороны. Кто бы мог подумать, что именно он станет её настоящим домом, заменив собой то место, что теперь являлось лишь в редких кошмарах. Тяжело вздохнув и помотав головой, отгоняя наваждение, Гермиона положила найденный во время уборки на чердаке снежный шар на прикроватную тумбочку. Кстати, о кошмарах. Пора бы ей вернуться к тому самому чердаку, где оставалось лишь сложить коробки с ненужным хламом в угол, чтобы кто-то из старших братьев Уизли их затем уменьшил, и протереть пыль. Вымыть полы миссис Уизли строго запретила, аргументировав это тем, что мисс Грейнджер придётся делать всё вручную, а она сама вмиг управится одним взмахом палочки. Гриффиндорка не горела желанием перечить её воле, но и заканчивать слишком рано тоже не хотелось. Настроение в доме на Гриммо 12 было напряжённым до максимально допустимого предела. Настолько, что пересекаться не хотелось ни с кем, а в особенности с человеком, встречи с которым последние пару лет неизменно приводили к конфликтам, притом практически на пустом месте. По правде говоря, Гермиона не сумела бы сформулировать хоть сколько-нибудь вразумительную причину, почему этот представитель семейства Уизли вызывал в ней столь противоречивые чувства. Она бы солгала, если бы назвала его неинтересным или же отталкивающим. Мисс Грейнджер считала, что отрицать факты по меньшей мере глупо. А факт оставался фактом, Фред далеко не глуп, может поддержать беседу на огромное множество тем, при этом не забывая и о юморе, да и внешне вполне привлекателен, что подтверждалось не только томными взглядами ряда старшекурсниц, но и реакцией самой Гермионы на его постоянный флирт. Вот. Вот что раздражало её до чёртиков. Пары фраз, необдуманно брошенных юношей в её адрес было достаточно, чтобы довести шатенку до белого каления. Конечно, подобная реакция была неуместна, учитывая, что Фред так общался со всеми и ей не стоило принимать это за издёвку личного характера. Вот только успокоить разволновавшихся где-то в районе солнечного сплетения бесов эта мысль не помогала, а потому Гермиона с завидным постоянством орала на Уизли за ту или иную провинность, попутно сваливая на парня не только грехи всего факультета, но и убийство каждого несчастного хомяка в Китае. Проще всего было бы избегать любых встреч и разговоров за исключением диктуемого этикетом минимума во избежание ситуации конфронтации, что и заставило мисс Грейнджер вызваться добровольцем на разбор вещей и уборку верхнего этажа. Незаметно пройдя рядом с кухней, в которой хлопотала миссис Уизли, Гермиона взбежала вверх по лестнице, стараясь смотреть прямо перед собой, пока дверь в комнату близнецов не миновала. На протяжении нескольких недель с момента злополучной дуэли гриффиндорке с переменным успехом удавалось избегать Фреда, а вместе с ним и Джорджа. Судя по всему, те и сами не горели желанием её видеть, учитывая то, что даже прежде чрезвычайно дружелюбный Джордж теперь ограничивался сухим "Привет" или просто кивком в её направлении, после чего сразу удалялся. В школе ей казалось, что шушукаются даже те, кто не в курсе произошедшего в силу отсутствия на занятии. Хотя, любому студенту, хоть раз становившемуся свидетелем накалённых конфронтаций, была понятна и даже привычна оскорблённая отчуждённость двух гриффиндорцев. Удивляло, скорее, то, что ни Джордж, ни Джинни, ни даже Рон с Поттером не пытались воздействовать на друзей. Гермиона считала, что они просто сдались, справедливо полагая, что могут усугубить и так не радужную ситуацию. Сама же она пыталась продумать, как поговорить с близнецом, и не смогла придумать ничего лучше, кроме как согласиться провести рождество совместно с семейством Уизли. Однако, шанса застать Фреда в одиночестве так и не представилось, потому как Джордж не отлипал от него патологически. Добравшаяся до чердака, но всё ещё не покинувшая собственных мыслей мисс Грейнджер с силой захлопнула дверь, совершенно не обращая внимания на движение в углу комнаты. - Нет, Грейнджер, стой! Не... - близнец не успевает договорить, так как дверь, издав протяжный скрип, захлопывается, оставляя своих узников запертыми внутри. Чёрт, у неё из головы вылетело предупреждение Сириуса, что эта комната использовалась для наказаний, а потому изнутри её можно было открыть только при помощи магии. Поскольку у детей палочек не было, их часто запирали в холодном и плохо освещаемом чулане в качестве наказания. - Мерлин, скажи, что у тебя есть палочка, пожалуйста! Ошарашенно смотрящая на него девушка лишь мотает головой, медленно поворачиваясь лицом к двери, и осознавая, что палочка осталась покоиться на прикроватной тумбочке, аккурат за снежным шаром. Выйти отсюда самостоятельно им не удастся, а остальные слишком заняты, чтобы заметить их отсутствие в ближайшее время. И что теперь делать? - Прости... - она вновь разворачивается к близнецу, принимая виноватый вид. Едва ли ему приятно находиться рядом с ней, учитывая всё произошедшее в Выручай-комнате. Юноша, видимо, думает о том же. - Есть шанс, что ты меня не придушишь, если я скажу, что я - Джордж? - с усмешкой произносит он, обречённо опускаясь обратно на небольшой, но чрезвычайно пыльный диван, который девушка собиралась протереть тряпочкой, которую всё ещё держит в руках, сминая и растягивая. Гермиона понятия не имеет, как смотреть ему в глаза, но извиниться нужно. Хотя бы потому, что он не стал возражать против того, чтобы она встречала Рождество с ними. К тому же, входить в новый год со старыми обидами, что камнем висели на шее, не хотелось, да и в этой комнате им неизвестно сколько ещё придётся просидеть. Разумнее было бы воспользоваться выпавшим шансом, а если вдруг что-то пойдёт не так, их вопли однозначно будут слышны не только на первом этаже, но и в министерстве. - Фред, - начала было она, собирая всё имеющееся гриффиндорское мужество в лице тряпочки в кулак, но была неучтиво прервана: - Я Джордж, - он слегка улыбается уголком губ, но она этого видеть не может. Старшего близнеца забавляет такой виноватый вид гриффиндорской отличницы. Она до сих пор страдает по этому поводу? Сам он никогда не умел долго сердиться, аргументируя тем, что это лишь отравляло бы его жизнь. И потом, зачем тратить энергию и творческий потенциал на что-то столь тривиальное, если можно провести это время смеясь и получая удовольствие от жизни, или придумывая новую шутку, на худой конец. - Даже если так, прости, - продолжает девушка, всё ещё не поднимая опущенной головы. Дать ему объяснение своего поведения она не в состоянии, но попытаться стоит. - Я не понимаю, что на меня нашло тогда... ну в смысле, в Выручай-комнате, когда... - Я понял, Грейнджер, - она, наконец, слышит смешинки в его голосе и осторожно поднимает взгляд, встречаясь с ясно-голубыми, пропитанными хитростью глазами юноши. - У меня тоже палочки нет, так что можешь за свою жизнь не опасаться. - Дурак, мне правда жаль! - возмущению Гермионы нет предела. И она ещё пытается перед ним, врединой таким, извиниться! Надо попробовать на этот раз не злиться. Возможно, тогда ему хватит мозгов с ней не шутить. - Дураками называют тех, кто выбирает нелегкий путь, - философски констатирует Уизли, поднимаясь, наконец, со своего места на пыльном диване и принимаясь искать что-либо, что поможет им привлечь внимание домочадцев, находящихся на два этажа ниже. Чёрт, зная собравшуюся там шайку, они вряд ли услышат, даже если они с Грейнджер поубивают тут друг друга. - Кэрролл? - сказать, что Гермиона удивлена, значит не сказать ничего. - Ты читал? - Да, - юноша разворачивается к ней, переставая рыться в одном из ящиков, а шатенка только сейчас замечает, что на столике рядом с его диваном лежит небольшая книжица: - Постой, а что ты тут делал? - она спрашивает как бы между прочим, начиная незаметно (так ей кажется) подкрадываться к столику. Уизли лишь водит плечами. Не говорить же ей, что спрятался на заброшенном чердаке, чтобы перечитать детскую книжку, а тут явилась ты. - А это что? Фред тянется вперёд, но Грейнджер перехватывает его руку, с удивительной прытью вырывая книгу из его пальцев и не обращая внимания на негодующее "Эй!" с его стороны. - Тебя не учили, что брать чужие вещи нехорошо? - не то чтобы он сильно злился, но всё же. Это его книга. - Извини, - нагло улыбнувшись ему в лицо, она обращает своё внимание к обложке, внезапно меняясь в лице и заставляя Фреда напряжённо всматриваться в её черты. Чёрт! - О, у меня была точно такая же! Она поднимает восторженный взгляд на друга, продолжая рассказывать то, что юноше и так известно: - Не знаю, куда она потом пропала, но папе пришлось купить новую для своей коллекции, а мне с того момента запрещалось заходить в его библиотеку. Он даже запирал её на ключ. Только не открывай, пожалуйста. Фред не знает, как реагировать на это откровение. Он вообще уже не знает, как на неё реагировать, но это отдельная история. Пока что, было бы неплохо разобраться с насущной проблемой. - Мы в ответе за тех, кого приручили. Ты была в ответе за свою книжку, но не можешь вспомнить, что с ней сделала? - Ладно, ему правда уже стоит перестать. Это вообще не его дело. - Теперь ещё и Экзюпери? - Фреду нравится, с каким восторгом она смотрит на него сейчас. Почему-то именно этот взгляд возвращает его назад в небольшой дворик её пригородного дома, где он умудрился застрять в розовых кустах, а потом ещё и грохнуться на газон. Ну как ты могла забыть меня? - Я полон сюрпризов, знаешь ли, - он натягивает улыбку, стараясь выглядеть настолько беззаботно, насколько это вообще возможно в данной ситуации. Получается из рук вон плохо, но Гермиона слишком увлечена моментом, чтобы заметить хоть что-либо. Это её интегральная черта - ничего не замечать. - Моя первая влюблённость, - со смехом произносит девушка. Фред изгибает бровь. Что, простите? - Кто? Экзюпери? - он полагает, что это, возможно, прозвучало немного насмешливо, хотя на деле его недоумению нет предела. - Нет, дурак. - Грейнджер отмахивается от него, возвращая книжку обратно. - Маленький принц из одноимённой сказки. - Правда? - девушка кивает, а Фред не может выкинуть из головы только что зародившуюся, но крайне назойливую мысль. Интересно, а "Сказки Барда Бидля" она тоже потеряла? Но спросить он этого явно не может, потому остаётся лишь гадать. - Ага. У нас была книга с принцем на обложке. Он был такой солнечно-рыжий, как вы, - она улыбается, поднимая взгляд на потихоньку офигевающего близнеца, которому хочется наорать на неё, потому что он, чёрт возьми, помнит. Помнит и книжку, и мальчика, и то, что Гермиона хотела сбежать с ним... - Мне всё казалось, что однажды он должен прийти и забрать меня в сказку. Вот только он не появился, а в сказку я, как видишь, сама попала. Фред Уизли правда хотел бы сейчас разделить с ней и смех, и ностальгию, вот только ему, почему-то, паршиво. Хочется отправиться к ней домой и сжечь эту чёртову книгу. А ещё вмазать Рону увесистый подзатыльник, потому что это из-за него и его дурацкой боязни пауков Фреда не пустили к тёте на следующее лето. - Фред? - он, кажется, окончательно потерял связь с реальностью, потому что Гермиона тянет его за рукав свитера, пытаясь привлечь внимание. - Фрееед? - Да, прости, - он мотает головой из стороны в сторону, словно отгоняя наваждение давно минувших дней. Его тянет просто сесть на пыльный диван, усадить её рядом и рассказать всё, но что-то его останавливает. Фред не знает, гордость это или глупость. - Ты что-то говорила? - Я тут подумала, - юноша приподнимает брови, призывая поведать ему гениальную идею, посетившую голову умнейшей ведьмы столетия. - Ты ведь можешь трансгрессировать за своей палочкой и выпустить меня отсюда? - Мерлин, Грейнджер, а раньше ты сказать не могла? - театрально хлопнув себя ладонью по лбу, он убирает книжицу в задний карман джинсов. Гермиона мило улыбается, и Фред почти уверен, что она что-то задумала с самого начала. - Могла, но нам ведь нужно было поговорить, - спокойно заявляет девушка, словно это само собой разумелось. Близнец не удерживается от усмешки: - Если ты хотела остаться со мной наедине, могла бы просто сказать, - глаза Грейнджер смешно округляются, заставляя юношу рассмеяться. Но отвечает она вполне беззлобно: - Заткнись уже, не то и правда придушу! - Но я же Джордж, а его ты любишь! - восклицает парень, исчезая в воздухе во избежание очередного неожиданного нападения разъярённой заучки факультета Гриффиндор, а Гермиона на миг замирает, осознавая, что брошенная в шутку фраза показалась ей довольно искренней. Он что, серьёзно полагает, что она его недолюбливает?