Пламя жизни

От меня: Дорогие читатели, похоже, у меня перевернулась чашка с ООС и теперь её содержимое разлилось по главе!) Я не знаю, как вы на это отреагируете, так что хотелось бы узнать ваше мнение в отзывах)))) И да, чуть не забыла: предлагаю всем перейти на "ты"!) Мы же уже почти как семья. Семейка ГИшников)))) Приятного чтения! Думаю, концовка главы хоть чуть-чуть да порадует вас)))) Только чур пока вниз не листать!)))) ___________________________________________________________________ Я стою на маленьком островке, окружённом океаном, водная гладь которого отражает яркое солнце. Вокруг видны лишь плещущиеся волны, яркие лучи солнца, проникающие в каждую щелочку пространства, чистое и необычайно прекрасное небо с лёгкими и воздушными облачками и больше ничего. Закрываю глаза. Чувствую лёгкий ветерок, щекочущий кожу, тепло, исходящее от яркого небесного светила и шум прибоя, ласкающий мой слух. Я хочу быть как они: такой же естественной, созданной природой и неизменной. Я хочу быть волнами, рассекающими гладь океана, я хочу быть ветром, беззаботно носящимся по планете, я хочу быть солнцем, греющим и оживляющим всё живое вокруг, я хочу быть собой и, наконец, обрести счастье. Прекрасный момент моих мыслей прерывает злосчастное «но» внутреннего голоса. Но это никогда не произойдёт. Я не смогу всё забыть. Не смогу вновь стать прежней. Я не смогу выбраться из мрака. Я не смогу это выдержать. Резко распахиваю глаза, пытаясь убежать от собственных мыслей. Моё внимание привлекает водная гладь океана. Присмотревшись, я вижу, что волны рассекают небольшие и на вид очень красивые рыбки. Их тельце покрывает сероватая чешуя с небольшими светлыми вкраплениями. Это очень похоже на ночное звёздное небо. На нём нет облаков, поэтому взору открывается прекрасные яркие космические светила. Единственное отличие от неба - цвет. Он не тёмно-синий или почти чёрный, а светло-серый. Всю красоту водных обитателей «портят» лишь глаза, наполненные яростью, и острые зубки, готовые в любую секунду впиться в кожу жертвы. Кажется, я где-то раньше их видела, но не могу вспомнить, где. В памяти всплывает лишь их название, и оно не сулит ничего хорошего. А всё потому, что этих «безобидных» рыбок называют пираньями. Вдруг откуда-то сзади мой слух улавливает какой-то еле доходящий шум. Обернувшись, я вижу крохотный островок, выросший словно из ниоткуда на совсем небольшом расстоянии от меня. Под огромным раскидистым деревом спиной ко мне расположился человек. Я не знаю, кто это. Этот человек, похоже, не замечает меня, или не хочет замечать. Он мирно покоится, облокотившись на древесные корни, выступающие над землёй. Мне видна лишь его тень, по которой не возможно его хорошо разглядеть. Проходит пару минут, прежде чем он замечает меня, а я тем временем пытаюсь всё сильнее и сильнее рассмотреть незнакомца. Человек приближается к самому краю своего островка, так что я могу его разглядеть. Моим незнакомцем оказалась красивая, но грустная и явно уставшая девушка. На вид ей лет 16. Тёмные волосы спускаются на её плечи, позволяя солнцу в них играть и придавая лицу нежные очертания. Красивые губки растянулись в грустной улыбке. Меня привлекают её серые глаза. Они излучают столько силы и уверенности, что невозможно оторвать от неё взгляда. На стройной, даже, скорее, худой фигуре красуются какие-то обноски. Единственной более или менее хорошей вещью в её наряде можно назвать лишь куртку. На ней нет дыр, и она не выглядит такой уж старой и затасканной. Куртка большего размера, нежели нужна девушки. Видно, что вещь скорее мужская, чем женская. Теперь я точно знаю, кто эта девушка. Это открытие настораживает и пугает одновременно. Ведь этой незнакомкой оказалась, как ни странно, я! Но не я нынешняя, а я прошлая. С тяжёлым бременем главы семьи, с голодом, с безденежьем, с неимоверной усталостью от такой жизни и с нависшей опасностью приближающегося возможного выбора на Жатве. Её взгляд меняется. Теперь в нём ясно читается угроза. Интересно, она меня узнала? - Эй, что тебе надо здесь? Убирайся! Тебе здесь не место! - Орёт она мне. "Но с чего такая агрессия и ненависть?" - Китнисс, успокойся! Я не причиню тебе вреда! - Пытаюсь хоть как-то утихомирить её агрессивность по отношению ко мне. - Да кто ты такая, чтобы мне указывать?! – В её голосе слышится уже подступающая ярость. - Китнисс, это же я! То есть, ты! Это всё сложно… Я сама пока не поняла до конца. Но ты и я - один и тот же человек! – Я вновь пытаюсь сгладить ситуацию. - Нет, ну, ты просто издеваешься надо мной! Я никогда так не выглядела - это раз! Я, скорее всего, в ближайшие пару недель умру на Играх - это два, а ты меня явно старше! И контрольный три: что за бред ты несёшь и почему я должна тебе доверять? – При каждом слове её голос становился всё злее с играющими в нём нотками злорадного смеха, но к концу интонация её голоса смягчается и слышится явное недоверие. - Я сама не до конца понимаю, но я это ты! Если не веришь, можешь задать любой вопрос, – произношу я. На лице девушки появляется лёгкая задумчивость. Проходит пару минут, прежде она решает заговорить. - Что является для меня смыслом жизни? Что дороже мне всего на свете? Чего я хочу больше всего? – Для меня её вопросы безумно просты. Ведь ей всего лет 16, а в этом возрасте у меня был лишь один смысл жизни – моя сестрёнка, моя Прим. Она была в миллиарды раз дороже всех дорогих побрякушек, называемые ювелирными украшениями, громадных особняков и дорогущих машин вместе взятых. - Ни что, а кто! Твой смысл жизни - это утёнок! – Мой ответ её ошарашил, и это отразилось на мимике. Я успела это заметить, но она быстро надела маску безразличия. - Мы не держим уток, ни молодых, ни старых! – Неужели я была такой… стервозной и настолько сильно извергающей душевный яд. - Ты прекрасно знаешь, о каком утёнке я говорю! Для тебя и для меня она значит больше жизни! Я знаю, как ты охраняешь её от всех бед! – Правда льётся из меня ручьём, давая пинок для пробуждения воспоминаний. - Я всё равно тебе не верю, хоть ты и похожа на меня! – Снова её озлобленный голос произносит новую порцию слов. - Береги её, она самая лучшая! Не дай её погибнуть! - Последняя фраза слетает с моих уст необдуманно. - Прим жива и будет ещё долго жить! - Она орёт на меня как ненормальная. - Она не умрёт, я не позволю! Не смей о ней такое говорить! - Теперь уже крики прерывают рыдания девушки. Моё время уже упущено, да и отступать уже некуда - в моём времени она уже не оживёт, поэтому я стараюсь дать себе прошлой самый важный совет на будущее. Пусть ей больно будет это слышать, но я должна это сказать, что бы я при этом ни чувствовала. - Проводи с ней каждую минуту, каждую секунду своего времени. Потом ты будешь жалеть об упущенных моментах. И самое главное - постарайся изо всех сил, не дай ей умереть! - Слова идут от души, но они даются крайне тяжело. Я не умею сочинять речи, поэтому её реакцию на мои слова невозможно представить. - Не смей, слышишь, не смей даже думать о её смерти! - Содрогаясь рыданиями, выкрикивает она, направляясь к стволу дерева. Её глаза готовы меня испепелить в любую секунду. Она вновь скрывается из вида. Но не проходит и пары минут, прежде чем девушка вновь появляется в поле моего зрения. В руках у неё какая-то длинная и тонкая вещь. Когда она подошла чуть ближе, я смогла рассмотреть её ношу. Это мой старый отцовский лук. Внезапно мелькает мысль: «Зачем ей лук? Что она задумала?» Но она лишь быстро проносится в голове, прежде чем тело пронзает острая боль. Прямо в цель! Она попала в самый подвластный безрассудству и чувствам орган – сердце. Вижу, как через одежду просачивается кровь, оставляя красное пятно вокруг стрелы. Мой слух улавливает её слова: - Я всегда защищаю её! Никто не смеет даже думать о её смерти! Прости, но сейчас ты – её угроза! - Произносит моя шестнадцатилетняя копия и начинает движение в обратном направлении, к дереву, но звука её шагов почти не слышно. Силы уже почти покинули моё тело, поэтому я падаю на колени. Поскользнувшись, теряю равновесие и оказываюсь в воде. Чувствую, как всё тело пронзает боль. Это «милые» рыбки заполучили в свои «сети» добычу. Пип-пип. Пип-пип. Пип-пип. Этот ужасный звук надрывно разрезает воздух в помещении, вызывая боль в моей голове. Всё тело слегка ноет, и я чувствую вялость. Ну, вот снова это «Пип-пип»! Теперь я понимаю, что это был лишь сон. Страшный и очень странный. «Что значил мой сон? Почему я встретила прежнюю себя? Почему меня посетило такое странное сновидение?» - это вопросы, на которые я не знаю ответов. В одну секунду моё тело словно пронзили сотни электрических разрядов. Это было так неожиданно, нереально и, что довольно странно, очень приятно. Эти чувства вызвал легкий, словно дуновение ветерка, поцелуй. Так нежно целовать может только один человек, и это не Гейл. Это подвластно лишь мальчику с хлебом. От неожиданности я цепенею. Если я открою глаза, придётся как-то на это отреагировать, что-то сказать. Но что? А притворятся, будто я без сознания и ничего не знаю и не помню тоже не вариант. Всё же решаю вернуться в реальность и медленно открываю глаза. Первое, что я вижу, – это крайне удивлённое лицо Пита. Думаю, он не рассчитывал, что я в сознании и всё чувствую. Неловкость ситуации повисла между нами. Мы не знаем, как реагировать. Точнее я, потому как Пит немного реабилитируется и произносит: - Прости. Я говорю, наверное, самые идиотские слова в своей жизни: - Ничего. «Что ты несёшь, Китнисс? Ничего - это что, нормальный ответ в такой ситуации?!» - внутренний голос просто надрывается криками. Повисает неловкость, которая молниеносно распространяется по комнате. Воздух разрезает лишь это громкое и раздражающее «пип-пип». Теперь оно стало намного чаще, чем до поцелуя. Откуда исходит этот ужасный звук? Присмотревшись, вижу, что я нахожусь в палате. Она небольшого размера, но довольно милая и уютная. Стены выкрашены в нежно-зелёный оттенок, по которому бегают солнечные зайчики. В углу стоит тумбочка, холодильник и небольшой кожаный диванчик. Справа от меня находится большой деревянный стул, на котором сидит Пит. А слева какие-то приборчики и прочая врачебная аппаратура. Так вот откуда этот мерзкий звук. Но что я здесь делаю, и зачем мне, здоровому, или почти здоровому физически, человеку нужно здесь находиться? Совсем недалеко слышатся чьи-то шаги. Через пару секунд дверь в палату распахивается, и я вижу входящего в палату мужчину. По его виду можно сказать, что ему лет 35-40. Тёмно-каштановые волосы украшают его голову. Мягкая добрая улыбка играет на лице. Небольшой курносый нос с мелкими, едва заметными веснушками явно молодит мужчину. А добрые зелёные глаза имеют лёгкий отблеск красивого жёлтого оттенка. Он выглядит очень свежо, пышет здоровьем и оптимизмом. Странно, но за секунд двадцать он уже успел произвести на меня впечатление хорошего человека, даже не произнеся ни слова. Что само собой довольно странно, если хорошо меня знать. Кому как не мне знать, что я за человек?! - Вижу, мисс Эвердин, вы пришли в себя. Это очень хорошо. Но боюсь вас разочаровать, мне придётся вколоть вам успокоительное и снотворное. Пока вашему организму нужно по-максимуму отдыха. Я отойду за вашими лекарствами и вернусь через минуту. - Он разворачивается и выходит из палаты. Снова погружаться в пучину мыслей и кошмаров я не готова. Я ведь только проснулась, зачем мне снова спать?! Видимо, в моей мимике что-то поменялась, потому что Пит заботливо спросил: - Китнисс, тебе нехорошо? Я могу сбегать за мистером Денкинсоном, - в его голосе звучат нотки тревоги, которые я сумела распознать. - Нет, спасибо. Просто я не понимаю, зачем мне снова спать? - Просто ты слишком устала за последнее время. Доктор говорил с Аврелием, и они вместе тебе назначили лечение. Китнисс, я бы не стал спорить с врачом, даже если ты что-то из его назначения не сильно хочешь выполнять. Я знаю, что ты не хочешь спать из-за кошмаров, но это правда тебе нужно! - Я боюсь встретить их… - я не заканчиваю фразу, ведь слова в нашем случае не нужны. Питу и так всё понятно. Всех тех, кто погиб, сражаясь за свободу, всех тех, кто мне был дорог, всех тех, кого я любила. Слёзы наворачиваются на глаза, и в горле встаёт ком. Я уже готова в очередной раз разреветься. Но я должна быть сильной, не выказывать слабость своих чувств. Но как это сделать в моей ситуации я не знаю… Этот тяжёлый момент прерывает появление доктора Денкинсона. Он подаёт мне две таблетки. - Выпейте их и ложитесь, мисс Эвердин. И ещё, чуть не забыл, - даже небольшие волнения вам противопоказаны. Они могут плохо сказаться на вашем здоровье. Мистер Мелларк, я могу рассчитывать на то, что вы проследите за исполнением моего предписания? - Конечно! После этих слов доктор разворачивается и выходит из палаты. Я беру стакан с жидкостью, принесённый Питом, и запиваю водой таблетки. На вкус они жутко противные, поэтому я морщусь. В голове всплывает обрывок из речи доктора: «Даже небольшие волнения вам противопоказаны. Они могут плохо сказаться на вашем здоровье». В состоянии сна, конечно, мне будет лучше, так, видно, он думает. Но я-то знаю, что это неправда. И кошмара никак не избежать. Стоп! Есть один способ… Причём, проверенный. Я должна собраться и сказать это! Уже не впервой же. Но это так странно. Я хочу, что бы Пит был рядом, и не хочу одновременно. Я тянусь и боюсь его одновременно! «Так будет лучше, Китнисс! Он не причинит тебе вреда. Пит сможет с собой совладать», - твердит внутренний голос. Пит уже собирается уходить, но я всё же решаюсь произнести такие важные для меня слова: - Не уходи, останься со мной, пожалуйста, - в моём голосе столько мольбы. На лице Пита довольно быстро сменяются эмоции, которые я не могу разобрать. - Китнисс, я боюсь, что причиню тебе вред! Я не хочу повторения прошлого приступа. Я не знаю, смогу ли себя сдержать. - Ничего не случится, я знаю. Всё будет хорошо! - Пытаюсь наполнить голос оптимизмом, но выходит не очень правдоподобно. - Ты уверена, что действительно хочешь, чтобы я остался? - Да. Так ты останешься? - Всегда, - я слышу его негромкий ответ, уже почти погрузившись в сон. Чувствую тёплую руку в своей руке. Знаю, что лечь рядом со мной ему не позволяют различные приборы и датчики. Но зато я знаю, что он рядом, что он будет защищать мой сон. С тёплыми мыслями о Пите я погружаюсь в окутывающие меня сновидения. И сегодня это будут совсем не кошмары!