Наглый Поттер и крашеная стекляшка.

      Этот август надолго запомнился Гарри. На всю жизнь, пожалуй.       Дёсли доставали мальчика ещё меньше, а он читал — знакомился с историей волшебного мира (и был весьма удивлён, найдя в толстом талмуде своё имя и описание «подвига»), а на исходе третьей недели перешёл на учебники, внимательно листая их и рассматривая рисунки и описания к ним. Многие рисунки, что интересно, двигались, и вообще жили собственной жизнью на страницах книг.       Больше всего его огорчила информация, что в Хогвартсе, как и многих иных местах, где обитает множество волшебников, не работают никакие электрические приборы. Гарри возлагал немало надежд на плеер, к которому в Лондоне купил ещё несколько кассет и сменных батарей.       Вскоре настала пора отправляться. В новой, опрятной одежде, с сумкой на плече и совиной клеткой в руке, он вышел и сел в дядину машину. Вернон согласился подвезти его до вокзала, так что вещи и Темпест уместились на заднем сиденье, как и сам мальчик. Дёсли ничего не сказал насчёт одной не слишком большой сумки во владении племянника, а сам Гарри не стал просвещать дядю, что в эту сумку можно сложить содержимое половины шкафов, полок и стен его дома.       — Платформа девять и три четверти? — дядя аж оглянулся назад, глядя на мальчика, как на идиота. — Не пори чушь, мальчишка, не бывает таких платформ. На «Кингс-Кросс» уж точно нет.       — Да хер этих магов знает, — с сомнением пожал плечами Гарри. Он уже жалел, что не заглянул в билет пораньше — можно было бы выслать Темпест к Хагриду (или сразу к той самой МакГонагалл) и уточнить. — У них с логикой вообще проблемы, как я понял.       — Психи, — буркнул дядя. — Абсолютные сумасшедшие. И ты таким же станешь.       — Надеюсь, нет, — ответил Поттер, выбираясь из остановившейся машины. — До свидания, дядя. Увидимся следующим летом.       Вернон, не ответив, с пробуксовкой и клубами дыма умотал прочь. Гарри закинул сумку на плечо, и взглянул на часы вокзала — было уже без двадцати одиннадцать. Времени на поиски платформы и поезда оставалось не так уж и много.       Найти платформу со странным номером было трудновато. Девятая была, десятая тоже, а вот чтобы «три четверти» — такого не было. Гарри несколько раз прошёл девятую и десятую из конца в конец, но не увидел ни скрытого хода, ни какого-нибудь знака. Хотя он в принципе и не знал никаких знаков, но надеялся, что, увидев такой, поймёт его значение.       Поттер попытался не волноваться слишком сильно и осмотрелся. Наверняка он не один такой, есть и другие дети-волшебники, и они тоже должны сегодня ехать в школу, с ними могут быть и провожающие их родители. Гарри внимательно осмотрелся по сторонам, в поисках людей, похожих на тех, кого он видел в Косой Аллее, но ничего такого не видел. Спас его слух, а не зрение.       — …так и думала, что тут будет полно маглов.       Поттер развернулся, и увидел полную рыжеволосую женщину, разговаривающую с четырьмя ещё более рыжеволосыми мальчиками. У каждого была тележка с чемоданом, похожим на тот, который ему предлагали в лавке в Косой Аллее, к тому же у них тоже была сова.       — Номер платформы — девять и три четверти, — произнесла женщина. — Всё как обычно. Перси, иди первым.       — Мама, можно я тоже поеду, — пропищала мелкая («И тоже рыжеволосая, что за напасть!») девчонка, дёргая мать за платье.       — Нет, Джинни, ты ещё слишком мала, — строго ответила женщина, наблюдая за старшим сыном. Гарри не заметил, как тот исчез из виду, так как его скрыли туристы.       — Фред, ты следующий, — скомандовала мать.       — Я не Фред, я Джордж, — ответил мальчик, к которому она обращалась. — Скажи мне честно, женщина, как ты можешь называть себя нашей матерью? Разве ты не видишь, что я — Джордж?       — Джордж, дорогой, прости меня, — с виной в голосе произнесла женщина.       — Я пошутил, на самом деле я Фред, — сказал мальчик и двинулся вперед.       Гарри сначала усмехнулся над шуткой, но тут же нахмурился, когда до него дошёл смысл. Это ведь их мать, а они наверняка оскорбили её. Для сироты-Поттера, мать которого, по рассказам Хагрида, отдала за него жизнь, как и отец, такие оскорбления были неприемлемы. Встряхнувшись, он решил подойти и уточнить насчёт платформы.       — Простите, мэм, могу я вас отвлечь на минутку? — вежливо осведомился Гарри.       — Конечно, дорогой, — приветливо улыбнулась женщина. — Первый раз в Хогвартс? Мой младший, Рон, тоже новичок.       Она указала на последнего из сыновей, ещё стоящего рядом с ней с рукоятью тележки в руках.       — Да, мэм, — кивнул Гарри. — Проблема в том, что я не знаю, как попасть на нужную платформу.       — Не беспокойся, — понимающе произнесла полная женщина. — Всё, что тебе нужно сделать — пройти через разделительный барьер вон там, в основании арки. Самое главное — не останавливаться и не бояться. Можешь разбежаться, если нервничаешь. Давай, иди сейчас, перед Роном.       Поттер, с сомнением глядя на каменную кладку, поудобнее перехватил лямку сумки, крепче сжал клетку с Темпест и быстрым шагом отправился к стене. Секунда, другая, третья — и никакого удара! Гарри открыл глаза, и вновь обомлел.       Мальчик стоял на забитой народом платформе, с паровозом ярко-алого цвета, испускавшим потоки пара под тихое шипение. Уступив дорогу Рону, Гарри дождался, пока рыжий пройдёт через проход, поблагодарил за помощь и отправился искать место.       В душе Поттера царило радостное предвкушение, чуточку приправленное опасением перед неизвестным. Гарри представил, каково было бы, если бы родители остались живы и сейчас провожали бы его — были бы у него младшие братья или сёстры, также ожидавшие своего одиннадцатилетия?       Первые вагоны оказались битком забиты школьниками, так что Гарри пошёл вдоль поезда, смотря в окна в поисках свободных купе.       — Бабушка, я снова потерял жабу, — растерянно говорил круглолицый мальчик, мимо которого проходил Гарри.       — Ох, Невилл, — тяжело вздохнула пожилая дама в странной шляпе, видимо, та самая пресловутая бабушка.       Дальше Гарри пришлось обойти небольшую толпу школьников, сгрудившихся вокруг чернокожего, кудрявого парня, демонстрировавшего что-то явно страшноватое и живое в коробке, которую держал в руках.       Ближе к концу поезда мальчику наконец удалось найти свободные купе, однако, едва он собрался залез в вагон, как некто постарше и раза в два-три тяжелее шустро прошёл перед ним, попутно отдавив ногу, и даже не извинившись.       — Чтоб тебе весь год одной овсянкой питаться, — беззлобно выругался Поттер, отряхивая кроссовок.       — Жестокая кара за столь незначительный проступок, — прокомментировал кто-то со стороны. Оглянувшись, Гарри увидел одного из рыжих близнецов, которых он встретил на магловской части вокзала.       — Будет впредь смотреть куда идёт, — ответил Поттер, утирая пот со лба — вчерашний прогноз погоды ошибся градусов на восемь, и в куртке было всё-таки жарковато.       — Чего это у тебя на лбу? — заинтересовался один из близнецов. — Стой, Мерлиновы подштанники…       — Ты — он! — выпалил второй рыжий.       — Кто «он»? — не понял Гарри.       — Ты Гарри Поттер? — хором спросили близнецы. Мальчик оглянулся — слава Богу, в коридоре вагона не было никого. Ажиотажа можно было не бояться. А Гарри захотелось подшутить над собеседниками.       — Да, я, — улыбнулся Поттер. — А точно не вы?       — «Точно не мы» что? — переспросил второй близнец.       — Вы — не Гарри Поттер?       — Уверен, мы бы знали, если бы были Гарри Поттером, — улыбнулся первый близнец. — И тогда у нас, а не у тебя был бы столь стильный шрам на лбу, который ты вполне успешно прячешь.       — Не очень-то, раз вы заметили, — покачал головой Гарри, принявшись продвигаться к ближайшему пустому купе, пока его не заняли.       — Ну, от наших глаз мало что скроется, — ухмыльнулся второй. — К слову, я Джордж, а этот похожий на меня тип — Фред.       — Эй, это ты похож на меня, — возмутился первый. — Я старше на две минуты.       — А вы уверены? — Поттеру пришла в голову идея как можно затянуть обмен шутками.       — В чём?       — Что ты — Фред, а ты Джордж? Может всё же наоборот? — близнецы рассмеялись.       — Тогда называй нас Дред и Фордж, не ошибёшься. Ладно, Гарри, нам пора. Удачи на распределении!       Через несколько минут поезд наконец двинулся. И почти сразу дверь раскрылась, и внутри показалась рыжая, веснушчатая голова Рона.       — О, привет ещё раз, к тебе можно? А то везде либо забито наглухо, либо своя компания.       — Залезай, — кивнул на сиденье напротив Гарри, разбираясь, как же вытащить откидной столик.       — Я Рон, как ты слышал, — продолжил рыжий. — Рон Уизли, — Поттер в ответ сначала протянул ладошку для рукопожатия.       — Гарри Поттер.       Икнув, Рон неожиданно сильно сжал руку, так что ладошка Гарри легко выскочила из внезапно вспотевшей ладони соседа.       — Серьёзно? — переспросил Рон. — Не врёшь?       Гарри, вздохнув, приподнял чёлку, которую за минуту до этого вернул на место, прикрывая шрам.       — Значит, это сюда Ты-Знаешь-Кто…       — Ну, мне так сказали, — пожал плечами Поттер. — Сам понимаешь, с памятью у меня в те года проблемы были…       — Ага, да… И совсем ничего не помнишь? — судя по некоторому разочарованию в голосе, Рон надеялся на обратное.       — Да вообще. Ну, разве что зелёный яркий свет, но хрен знает, откуда я его помню.       — Ясно, — ответил Рон. Он сидел и смотрел на Гарри, не отводя глаз, как зачарованный, но потом спохватился и уставился в окно.       — У тебя в семье все волшебники? — спросил Гарри. Рон был ему интересен в той же степени, насколько он сам был интересен Рону.       — Э-э-э… Да. Почти все, — после некоторого раздумья выдал Рон. — Кажется, у мамы есть двоюродный брат, он из маглов, бухгалтер, но мы о нем никогда не разговариваем.       Уизли явно были из тех самых «настоящих» волшебников, о которых говорил тот белобрысый пижон в магазине мадам Малкин. А вот насчёт себя Гарри не был уверен. Родители его мамы явно были обычными людьми, а вот насчёт отца, Джеймса, он сомневался. Поттер сожалел, что не догадался расспросить об отце Хагрида, но надеялся, что в школе найдётся кто-то из преподавателей, учивших его родителей, и что он узнает о них больше.       Пока поезд покидал Лондон и предместья, Гарри и Рон рассказали друг другу о своих семьях. Гарри поделился с рыжим сведениями о маглах, а тот познакомил его с толстой, сонливой серой крысой.       Гарри был несказанно рад — наконец он мог узнать побольше о волшебном мире, частью которого он, как оказалось, всегда являлся. Благо, Рон тараторил без остановки, прервавшись лишь на обед, когда их отвлекла продавщица с тележкой, заполненной всякими сладостями. Гарри взял несколько наиболее понравившихся на себя и своего товарища, а сам извлёк из сумки самолично наготовленные бутерброды и термос с чаем, взять которые он решил, когда узнал, что Хогвартс располагается аж где-то в Шотландии, и ехать туда придётся весь день. Заодно обменялся несколькими бутербродами с Роном, не удивляясь, что его мать, при таком количестве детей, умудрилась перепутать и положить младшему сыну нелюбимую им говядину.       Кое-что из купленного оказалось очень вкусным, кое-что странно вкусным, а шоколадная лягушка чуть не свалила от него, благо, Гарри вовремя её поймал.       — Она живая что ли? –поинтересовался Поттер, скептически глядя на лениво помахивающее свободной лапкой шоколадное земноводное.       — Не, нет конечно, — помотал головой Рон, распаковывая свою. — Просто зачарована так. Чтобы веселее было.       — Ага, ясно, — Гарри с некоторой опаской оторвал лапку лягушки, внутри оказался лишь шоколад, а вот дёргаться еда перестала. Затем, не спеша пожирая добычу, развернул именную карточку. На ней был изображен человек в очках-половинках, с длинным крючковатым носом и вьющимися седыми волосами, седыми усами и бородой. «Альбус Дамблдор» гласила подпись под картинкой.       — Так вот какой он, директор Дамблдор, — проговорил Гарри, глядя на улыбающегося и время от времени подмигивающего старика.       — Только не говори, что никогда не слышал о Дамблдоре! — удивился Рон.       — Да откуда? Только по словам Хагрида, что он хороший человек, и всё.       — Как так можно? — продолжал изумляться Рон. — Великий же человек.       — А ты слышал о Ганди? — задал встречный вопрос немного обиженный Гарри. — О сэре Уинстоне Черчилле? О королеве Елизавете Второй?       Рон непонимающе уставился на Поттера.       — Только не говори, что даже не знаешь королеву Великобритании, — недоверчиво покачал головой Поттер. — Ну вы, волшебники, деревня. Эй, а куда директор пропал?       — А ты ожидал, что он тут у тебя торчать будет? — усмехнулся Рон. — Вернётся ещё. Блин, опять Моргана попалась, — мальчик бросил карточку на стол, откуда её тут же забрал Гарри. — У меня таких уже шесть штук.       Дальше ребята здорово повеселились, поедая разноцветные драже Берти Боттс, Поттер посмеялся над историями с этими драже, рассказанными Роном, а затем образовался посетитель.       — Простите, вы тут жабу не видели? — спросил после стука в дверь полный и расстроенный мальчик. Гарри узнал его — он уже жаловался на пропажу земноводного бабушке на платформе. И Рон, и Гарри дружно покачали головами.       — Я её потерял! Вечно от меня убегает!       — Так давай вместе поищем, — предложил Поттер, которому немного поднадоело сидеть.       — Эм, Гарри, — Рон указал на свой сундук и сумку Гарри.       — Блин, точно, — кивнул мальчик. — Присмотришь тогда за вещами? Мы быстро. Кстати, я Гарри, это Рон.       — Невилл, — представился неудачливый владелец жабы.       Невилл засел в купе ещё ближе к хвосту поезда, так что парни принялись двигаться в сторону головы. К счастью, в четвёртом или пятом по порядку посещения купе одна из старших девочек посоветовала им искать там, где выше влажность, например, в туалете. Мальчикам повезло — во втором же туалете искомое животное обнаружилось.       При возвращении Гарри выяснил, что Невилл один в своём купе, и предложил тому переселиться к ним с Роном. Немного помявшись, толстяк согласился.       В купе кроме Рона обнаружилась ещё и девочка с густыми каштановыми волосами, которая со скепсисом следила за тем, как Уизли тыкает палочкой в лежащую на боку крысу, бормоча что-то под нос.       — Здесь занято, не видите, что ли? — недовольно спросила гостья.       — Я в курсе, знаешь ли, — хмыкнул Гарри. — Кыш с моего места!       Фыркнув, девочка поднялась с места у окна и пересела на скамью около Рона.       — Уже цепляешь девчонок, Рон, — усмехнулся Поттер. Девочка снова фыркнула с независимым видом.       — Это Гермиона, — представил соседку рыжий. — Это Невилл и Гарри. Гарри Поттер.       — Поттер? — удивлённо переспросил Невилл.       — Ты и вправду Гарри Поттер? — Гермиона внимательнее уставилась на мальчика. — Я приобрела несколько книг вне списка, для дополнительного чтения. Твоё имя упоминается в «Современной истории магии», «Взлёте и падении Тёмных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира двадцатого века» тоже. Можешь не сомневаться, я прочла их все и всё о тебе знаю, — уверенно закончила девочка.       — Да ты что? — хотя Гарри и был удивлён присутствием своего имени в нескольких книгах, кроме «Истории магии», но не уцепиться за последнюю фразу Гермионы он не мог. — Так-таки и всё? Какой у меня рост и вес? Любимый цвет? Какое блюдо я ненавижу больше всего? Какая у меня палочка? И на какой улице я жил?       — Э-э-э… — на эти вопросы у девочки явно ответов не было.       — Ну вот, а говоришь, что знаешь всё, — улыбнулся Поттер.       Гермиона предпочла задержаться в купе с ребятами, уцепившись за Рона, у которого в Хогвартсе отучилась куча братьев, и засыпала того кучей вопросов, на большинство которых ответить он не мог. Гарри тоже время от времени вставлял вопрос-другой, а Невилл неуверенно помалкивал, крепко держа свою жабу.       Вскоре разговор зашёл о развлечениях, и тут Рон сел на своего коня, рассказывая всем желающим про магический спорт под названием квиддич. Где игроки играют одним мячом, при этом не только гоняясь за ещё одним, но и улепётывая от двух других. На описании матча тысяча четыреста семьдесят третьего года, знаменательного тем, что во время него были зафиксированы абсолютно все нарушения (более семисот!!!), их вновь прервали стуком.       Порог купе перешагнул тот самый бледный мальчик из магазина одежды, ещё двое крепышей с не очень-то обременёнными интеллектом лицами стояли в коридоре.       — Ходят слухи, — начал бледнолицый, — что в этом купе едет Гарри Поттер. Это ты, верно?       — Вежливые люди сначала представляются, а потом спрашивают имя собеседника, — с некоторой неприязнью ответил Гарри. Он уже успел забыть, насколько высокомерно выглядит этот хлыщ.       — Я Драко. Драко Малфой. Это Крэбб и Гойл, — махнул светловолосый в сторону коридора.       — Рад знакомству, — по тону Гарри было понятно, что на самом деле он ни разу не рад, но он всё же протянул руку и пожал вялую ладонь Малфоя. «Даже рукопожатие не как у нормального пацана», — подумал Поттер. — Это Рон Уизли, Невилл Лонгботтом, и Гермиона… как там бишь тебя по фамилии?       — Грейнджер, — ответила девочка. — Гермиона Грейнджер.       — Грейнджер… Не припомню такой фамилии, — задумался Малфой. — Ты не из чистокровных, как я понимаю, — Рон на этот вопрос что-то неразборчиво пробормотал под нос.       — Тебя что-то не устраивает? — повернулся Малфой к Рону. — Поттер на самом деле мог тебя даже не представлять. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители.       — Эй, потише, — Гарри вскочил одновременно с возмущённым Роном. — Тебя тут никто не оскорблял… пока. Так что и ты потрудись вести себя достойно.       — Да, ты прав, — кивнул Малфой. — Не стоит опускаться до их уровня, — Гарри, услышав это утверждение, сжал кулак. Больше, чем фасолевый суп тёти Петуньи, он ненавидел только нацистов. А фасолевый суп тёти Петуньи он реально терпеть не мог. — Ты вскоре узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые много лучше всех остальных. Тебе не стоит дружить с теми, кто твоей дружбы недостоин. А я могу помочь тебе в этом разобраться.       — Благодарю за предложение, — процедил Поттер, — но я предпочту разобраться самостоятельно. И самостоятельно решу с кем дружить, а кого считать врагами.       — На твоем месте я был бы немного осторожнее, Поттер, — медленно произнес Малфой, скривив презрительную мину. – Если ты не будешь повежливее, то закончишь так же, как твои родители. Они, как и ты, не знали, что для них хорошо, а что плохо. Если ты будешь общаться с отребьем вроде Уизли и этого Хагрида, тебе же будет хуже.       — А ну-ка повтори, что ты сказал, сморчок белобрысый, — Гарри шагнул вперёд, оказавшись вплотную с Драко, глядя ему в глаза и почти касаясь его носа кончиком своего. — Мне показалось, или ты только что оскорбил моих родителей?       — Мальчики, немедленно успокойтесь! — Гермиона вскочила со скамьи и попыталась вклиниться между спорщиками, пока дело не дошло до драки.       — Похоже, отец был прав, когда говорил, что ты — «оторванный ломоть», Поттер, и не годишься для того, чтобы стать настоящим волшебником, — чуть отодвинулся Драко, на лице которого теперь играла противная ироничная ухмылочка.       — Малфой, ты даже не представляешь, насколько мне насрать на мнение твоего папаши, — прошипел в ответ Гарри.       — Чт… Как ты смеешь? — воскликнул белобрысый, слегка покраснев наконец. — Ты хоть знаешь, кто мой отец?       Гарри отзеркалил гадкую ухмылку, которую до того использовал Малфой. Настал его «звёздный час». Настало время для фразы, которую он вычитал и запомнил ещё года два тому назад.       — А что, твоя мать тебе так и не сказала?       Несколько секунд в купе царила тишина, пока все осмысливали слова Поттера. Первым дошло до Рона. Упав на сиденье, мальчик зашёлся в хохоте. Почти сразу же за ним ахнула Гермиона. Малфой покраснел ещё больше и сжал губы. Какое-то мгновение казалось, что он кинется в драку, но затем он всё же взял себя в руки.       — Да, Поттер, — с ненавистью в голосе произнёс Драко. — Своей смертью ты точно не умрёшь. Крэбб, Гойл, идём. Нам нечего делать в купе с такими отбросами, ещё провоняем.       — Гарри Поттер! — сердито воскликнула Гермиона. — О чём ты вообще думал? Ты чуть не устроил драку с первым же встречным, так ты собираешься начать свой первый учебный год?       — Гермиона, будь так добра, — процедил Гарри, ещё не отошедший от словесной схватки с Малфоем. — Не суй свой нос в чужие дела. Не знаю, как ты, а я не собираюсь позволять всяким напыщенным ублюдкам оскорблять память моих родителей. Мне хватало опекунов, которые десять лет этим занимались.       — Как скажешь, — фыркнула девочка, покидая купе. Слова Поттера её явно не убедили. — Рекомендую вам переодеться. Уже почти вечер, скоро мы прибудем на место.       Рон продолжал хохотать, катаясь по скамье, а Невилл непонимающе переводил взгляд по ребятам, по-прежнему надёжно держа жабу по имени Тревор.