Наглый Поттер и крашеная стекляшка.

      — Первокурсники, все сюда! — зычный голос Хагрида перекрывал далеко не самое тихое шипение поезда с лёгкостью. — Первокурсники, все ко мне. Эй, Гарри, порядок?       — Зашибись, Хагрид, — кивнул Поттер, помахав великану рукой. Перед остановкой по купе прошлись старшекурсники, представившиеся префектами, и сказали оставить все баулы, сундуки и клетки в вагонах, проинформировав, что они будут перенесены в покои студентов после распределения. Невилл и всё ещё улыбающийся Рон, который восторгался поруганием Малфоя, шли в кильватере за мальчиком.       — Все собрались? — Хагрид строго оглядел детей. — Отлично все за мной! И под ноги смотрите. Первокурсники, за мной.       Освещения от лампы Хагрида в принципе хватало, хотя вокруг уже царила кромешная темнота, так что при спуске по узкой дорожке никто не упал. Никто не разговаривал, только Невилл пару раз чихнул по пути.       — Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда!       — О-о-о-! — вырвался дружный, восхищенный возглас.       Они стояли на берегу большого озера, воды которого, казалось наполнены тьмой. А на другой его стороне, на скалах, стоял гигантский замок с остроконечными башенками, а его окна всех размеров излучали тёплый, жёлтый свет.       — По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. В одну лодку с Гарри, Роном и Невиллом, по непонятному стечению обстоятельств, попала строго взглянувшая на ребят Гермиона. Едва все дети заняли места, лодки сами мягко поплыли по водной глади, пройдя по пути тёмный тоннель, и вскоре причалили к пристани в большой пещере, с одной стороны которой находилась стена — похоже, часть замка.       — Все на месте, никто не потерялся? — оглядел пустеющие лодки Хагрид. — Эй, ты, с растерянным взглядом, не ты жабу забыл?       — Ой, Тревор! — спохватился Невилл, хватая вновь потерявшегося питомца.       — Следи за ним лучше, Нев, пока он не свалил в болота, — посоветовал Гарри товарищу.       Хагрид повёл детей по лестницам, и вскоре остановился перед огромной, двустворчатой деревянной дверью с красивым резным орнаментом. Хагрид с торжественным видом трижды гулко стукнул в неё.       Створки медленно распахнулись, за ними обнаружилась высокая, пожилая и седовласая волшебница в изумрудно-зелёной мантии и чёрной остроконечной шляпе. Гарри отметил, что ей эта шляпа вполне шла, в отличие от многих виденных им людей на Косой Аллее. «Настоящая ведьма», — с улыбкой подумал Поттер.       — Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — отрапортовал ей Хагрид.       — Спасибо, Хагрид, — степенно кивнула ему волшебница. — Я их забираю.       Гарри, вместе с остальными следуя за профессором, предположил, что эти слова — ежегодная традиция по приёму первокурсников.       Заведя будущих учеников Хогвартса в небольшой зал, по пути миновав ещё одни огромные двери, за которыми слышался гул голосов, профессор повернулась к ним и, наконец, заговорила.       — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета.       Их в школе четыре — Гриффиндор, Хаффлпаф, Рэйвенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями.       Профессор строго (куда строже, чем Гермиона — опыт, наверное) осмотрела детей.       — Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила волшебница. — Пожалуйста, ведите себя тихо.       Первокурсники оказались предоставлены сами себе. Гарри жутко волновался — конечно, из «Истории Хогвартса» он знал, как происходит распределение, и что от него не потребуется ничего, что он не мог бы сделать, но всё равно жутко переживал. А вдруг ему не найдётся места ни на одном из факультетов? Или вдруг случится что-то иное, из-за чего он не сможет остаться в Хогвартсе? Придётся вернутся к Дёсли и поступить в Стоунволл Хай.       Пораженческие мысли Гарри внезапно прервали истошные вопли, мальчик аж подпрыгнул от неожиданности и испуга. Не он один, впрочем.       — Что за нахер? — выругался Поттер, маскируя испуг, но застыл с открытым ртом. Не он один, впрочем.       Через дверь в комнату просачивались призраки. Самые настоящие, всамделишные привидения — сквозь них можно было без труда рассмотреть противоположную стену.       — А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнес один из призраков, смахивающий на маленького толстого монаха. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс…       — Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? — спросил другой призрак в трико и круглом пышном воротнике. — Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком… — неожиданно он замолк и обратил внимание на детей.       — Эй, а вы что здесь делаете? — все первокурсники молчали. Гарри решил, что не ответить будет невежливо, но из-за нервов из него лезли только шуточки среднего пошиба.       — Сборная Хогвартса по синхронному плаванию, — проговорил Поттер. — Ждём, пока нам наполнят бассейн и можно будет выступить.       — Да это же новые ученики, — воскликнул Монах, не обратив внимание на слова Гарри, или попросту не услышав их. — Молодое пополнение! Ждёте отбора, значит. Надеюсь, вы попадёте на Хаффлпаф. Мой любимый факультет, я и сам там учился.       — Джентльмены, — послышался голос профессора МакГонагалл со стороны двери. — Продолжайте следовать по своим делам, пожалуйста. Церемония отбора начинается.       — Выстройтесь в шеренгу и за мной, — скомандовала профессор, когда призраки прошли через стену.       Едва передвигая ноги, Гарри двинулся вслед за незнакомым чернокожим парнем где-то в середине строя. По возвращению к тем самым дверям, из-за которых доносился гул, профессор взмахом палочки отворила их и вошла внутрь.       У Гарри даже слов не было, чтобы выразить всю красоту этого места. Гигантский зал был освещён тысячами свечей, не спеша плавающими в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели ученики. Сами столы были заставлены сверкающими золотом тарелками, кубками и столовыми приборами. На другом конце зала, за таким же столом, но поставленном поперёк зала, сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл довела первокурсников до этого стола и выстроила их лицом к старшим товарищам.       Поттер взирал на сотни доброжелательных лиц, перемежаемых редкими привидениями. Почувствовав себя неуютно от множества направленных на него взглядов, мальчик поднял голову вверх, и увидел, что потолок словно сделан из прозрачного стекла, пропускавшего свет сотен и тысяч звёзд.       — Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала опять оказавшаяся рядом Гермиона. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса».       — Знаю, — шепнул в ответ Гарри. — Я тоже читал.       Гарри отвлёкся на звук спереди — опустив взгляд, он увидел, как профессор МакГонагалл поставила перед ними самый простой, обыденный деревянный табурет с остроконечной шляпой на нём. Вся в заплатках, потёртая, жутко грязная, шляпа представляла жалкое зрелище. Но Поттер знал, что это один из древнейших артефактов магической Британии. И знал, что должно произойти дальше.       — Может, я и не хороша, Но по виду не судите, Шляпы нет умней меня Хоть полмира обойдите. Может красивей котелки, Может цилиндры высоки, Зато мне при сортировке Нету равных по сноровке. Для меня нет в мире тайны, Ничего не утаить, Как наденешь — так узнаешь, Где тебя должны учить. Может, в «Гриффиндор» дорога, По ней храбрые идут, Им и доблесть, и отвага В веках славу создают. В «Хаффлпаф» не попадете Если глупы, нечестны, Хаффлпафцы все в почете, Трудолюбивы и верны. Старый мудрый «Рэйвенкло» Примет быстрого умом, Если любит кто учебу, Там найдет свою дорогу. Или, может, в «Слизерине», Вы отыщете друзей? Они хитростью поныне К цели движутся своей. Так наденьте меня и не бойтесь! Вы в надежных руках, успокойтесь, (Хотя рук-то и нет у меня), Зато думать умею я!       Зал вежливо, но достаточно активно зааплодировал в ответ на песню древней Шляпы. Та в ответ поклонилась всем четырём столам. Началось распределение.       Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента.       — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна!       Девочка с белыми косичками и порозовевшим лицом, споткнувшись пару раз, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, явно была недетского размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение…       -ХАФФЛПАФ! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Гарри заметил, что крутившийся у стола Толстый Монах приветливо помахал ей рукой.       — Боунс, Сьюзен!       -ХАФФЛПАФ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к столу своего факультета, сев рядом с Ханной.       — Бут, Терри!       -РЭЙВЕНКЛО!       Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри.       Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Рэйвенкло, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками, и Гарри увидел среди кричавших рыжих близнецов.       Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин. Поттер с некоторым подозрением проводил взглядом девочку, отправившуюся к столу, за которым превалировал зелёный свет.       — Финч-Флетчли, Джастин!       — ХАФФЛПАФ!       Гарри заметил, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Шеймус Финниган, светловолосый мальчик немного хулиганской внешности, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора.       — Грейнджер, Гермиона!       Судя по всему, Гермиона, в отличие от Гарри, с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу       — ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа. Рон застонал — видимо, несмотря на все свои сомнения, он верил, что попадет туда же, где были его братья, а учиться вместе с настырной и всезнающей Гермионой ему явно не хотелось.       Поттер жалел, что его фамилия находилась ближе к концу алфавитного списка — это значило, что ему придётся стоять и нервничать дольше, чем большинству других первокурсников. Правда, были и те, кто нервничал куда серьёзнее — когда вызвали Невилла, он не просто споткнулся, как многие другие до него, но ещё и растянулся. А Шляпа всерьёз и надолго задумалась, прежде чем распределить паренька на Гриффиндор.       «Похоже, Нев смелее, чем кажется», — подумал Гарри, улыбнувшись, глядя на растерянного и счастливого Невилла, который чуть не рванул за ало-золотой стол со Шляпой на голове под смех остальных студентов.       Когда настала очередь Малфоя, тот вышел с ужасно важным видом, и Шляпа его не подвела — едва прикоснувшись к его голове, заорала «СЛИЗЕРИН». Гарри показалось, что кричала она громче, чем раньше, и ничуть не удивился скорости распределения. Он бы и сам постарался побыстрее отделаться, если бы пришлось хвататься за белобрысого.       Минута шла за минутой, шеренга нераспределённых редела. И вот, настал заветный момент.       — Поттер, Гарри!       Гарри шагнул вперёд, заметив, как все уставились на него, и между делом подумал, что теперь зачёсывать чёлку на шрам точно бесполезно.       — Здрасьте? — пробормотал Поттер, едва напялив Шляпу.       — О, хоть кто-то воспитанный в этом году попался, — произнёс тихий голос, казалось бы, прямо в уши. — Что ж, сложный вопрос, сложный. Много смелости и отваги, это ясно. И ум неплох. И талант имеется – Боже, да, и ещё какой. И есть похвальное желание проявить себя, тоже любопытно. Куда же мне тебя определить, м, мистер Поттер? Как насчёт Слизерина?       «Ну нахер!» — «громко» подумал Гарри, рассчитывая, что Шляпа услышит его мысли. «Куда угодно, только не на Слизерин. У них даже название противное, я уж молчу про личности».       — Ага, не в Слизерин, значит? Уверен? Там ты сможешь достичь величия, задатки у тебя есть, останется лишь работать. Точно не хочешь? Ну ладно, уговорил, раз так в этом уверен, то путь тебе на…       — ГРИФФИНДОР!       Гарри показалось, что Шляпа выкрикнула этот вердикт куда громче, чем предыдущие. Он снял Шляпу и, ощущая дрожь в ногах, медленно пошел к своему столу. Он испытывал такое сильное облегчение по поводу того, что его все-таки выбрали и что он попал не в Слизерин, что даже не замечал, что ему аплодируют более бурно и продолжительно, чем другим. Рыжий староста Перси вскочил со своего стула, схватил руку Гарри и начал ее трясти, а близнецы Фред и Джордж в это время вопили во весь голос:       — С нами Поттер! С нами Поттер!       Пожав руки и хлопнув по ладоням всем желающим, Гарри плюхнулся на свободный стул, оказавшись как раз напротив призрака в трико, которого он видел перед началом церемонии. Призрак похлопал его по руке, и Гарри внезапно испытал очень неприятное, пугающее даже ощущение — ему показалось, что он сунул руку в ведро с ледяной водой.       Теперь он наконец получил возможность увидеть главный стол, за которым сидели учителя. В самом углу сидел Хагрид, который, поймав взгляд Гарри, показал ему большой палец, и Гарри улыбнулся в ответ. А в центре стола стоял большой золотой стул, напоминавший трон, на котором восседал Альбус Дамблдор. Гарри сразу узнал его — он был таким же, как на карточке-вкладыше из шоколадной лягушки, только что в сиреневой мантии с блёстками. Серебристые волосы Дамблдора сияли ярче, чем привидения, ярче, чем что-либо в зале.       Также Гарри заметил профессора Квиррелла, нервного молодого человека, с которым он познакомился в «Дырявом котле». Остальные преподаватели были ему незнакомы, ну да это ненадолго.       Церемония подходила к концу, оставалось всего трое первокурсников. Лайзу Турпин зачислили в Рэйвенкло, и подошёл черёд Рона. Гарри видел, что тот даже позеленел от страха. Гарри скрестил под столом пальцы на удачу, и через секунду Шляпа громко завопила:       — ГРИФФИНДОР!       Гарри громко аплодировал вместе с другими до тех пор, пока Рон не плюхнулся рядом.       — Отлично, Рон, просто превосходно, — с важным видом похвалил его Перси Уизли, в то время как последний в списке Блейз Забини уже направлялся к столу Слизерина. Профессор МакГонагалл свернула свой свиток и вынесла из зала табурет с Распределяющей шляпой.       Только сейчас Гарри почувствовал, насколько он проголодался. Казалось, сейчас он может слопать целого быка, и запросить добавки. Однако банкет ещё не начинался — со своего кресла поднялся директор Дамблдор и широко развёл руки, словно бы обнимая весь зал. На лице его пряталась под бородой улыбка, глаза ярко сияли на пару с очками-половинками. Казалось, нет в его жизни более радующего его зрелища, нежели такая толпа голодных учеников его школы.       — Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо, и приятного аппетита!       Дамблдор уселся обратно на своё кресло, зал радостно кричал и рукоплескал. Гарри же не знал, что делать — аплодировать или узнавать, где в магическом мире ближайшая психиатрическая клиника.       — Он, что, слегка того? — неуверенно спросил Гарри сидевшего рядом Перси. — Сумасшедший?       — Сумасшедший? — рассеяно переспросил префект, но спохватился. — Он гений! Лучший волшебник в мире! Но в целом ты прав — он малость ненормальный. Жареной картошки, Гарри?       Поттер повернулся к столу и в который раз за день обомлел — тарелки и блюда ломились от еды. Здесь было всё, что душе угодно, пища любых видов и расцветок, соусы, приправы, сдоба и выпечка, и даже мятные леденцы. Набрав всего понемногу из тарелок поблизости (пропустив мятные леденцы), Гарри принялся за еду.       — Неплохо выглядит, — прокомментировал всё продуктовое изобилие призрак напротив.       — Вам помочь? — предложил было Поттер, но полупрозрачный дворянин покачал головой.       — Я не ем вот уже почти четыре сотни лет. У меня нет никакой необходимости в еде, но, по правде говоря, мне ее не хватает. Кстати, я, кажется, не представился. Сэр Николас де Мимси-Порпингтон, к вашим услугам. Привидение башни Гриффиндора.       — Точно! — воскликнул Рон. — Я знаю кто ты, мне братья рассказывали — ты Почти Безголовый Ник!       — Предпочитаю, чтобы ко мне обращались сэр Николас, — недовольно ответил призрак, но его перебил Шеймус Финниган.       — Почти безголовый? Это как так?       Сэр Николас выглядел немного недовольным, словно беседа зашла не туда, куда бы ему хотелось.       — А вот так, — раздраженно ответил он, дернув себя за левое ухо. Голова отделилась от шеи и упала на плечо, словно держалась на пружине и приводилась в действие нажатием на ухо. Очевидно, кто-то пытался его обезглавить, но не довел дело до конца. Лежащая на плече голова Почти Безголового Ника довольно улыбалась, наблюдая за выражениями лиц первокурсников. Затем он потянул себя за правое ухо, и голова с щелчком встала на место. Призрак прокашлялся.       — Итак, новички Гриффиндора. Надеюсь, в этом году вы поможете нашему факультету выиграть соревнование. Гриффиндор слишком долго оставался без награды! Уже шесть лет подряд кубок школы забирает Слизерин. Кровавый барон — их привидение — стал решительно невыносим!       — А почему он кровавый? — спросил заинтересовавшийся призраками Шеймус.       — Я никогда не спрашивал, — деликатно ответил сэр Николас.       — Финниган! — строго посмотрел на ирландца Перси. — Это считается крайне невежливым — спрашивать призраков об обстоятельствах их смерти.       После основных блюд наступила очередь десерта. Гарри положил себе несколько разных пирожных, тем временем за столом разговор зашёл за семьи.       — Лично я — пятьдесят на пятьдесят, — признался Шеймус. — Папа — стопроцентный магл, а мама волшебница. Она ему рассказала только после свадьбы. Папа не так уж чтобы был рад, как я понял. Но смирился, а теперь уже как-то и не обращает внимания.       — Стерпится — слюбится, — понимающе покивал головой сидящий в паре метров в стороне старшекурсник.       — А как у тебя, Нев? — спросил Рон.       — Я… Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница, — начал Невилл. — Но вся моя семья была уверена, что я самый настоящий магл. Мой двоюродный дядя Элджи все время пытался застать меня врасплох, чтобы я сотворил какое-нибудь чудо. Он очень хотел, чтобы я оказался волшебником. Так, однажды он подкрался ко мне, когда я стоял на пирсе, и столкнул меня в воду. А я чуть не утонул. В общем, я был самым обычным — до восьми лет. Когда мне было восемь, Элджи зашел к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тетя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился — я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья. Вы бы видели их лица, когда я получил письмо из Хогвартса — они боялись, что мне его не пришлют, что я не совсем волшебник. Дядя Элджи на радостях подарил мне жабу.       — Варварство какое-то, — проговорила ошарашенная Гермиона, которую рассказ Невилла отвлёк от обсуждения учебного процесса с Перси.       — И не говори, — согласился Гарри. — Нев, ты же мог покалечиться, или даже погибнуть. Ты уж прости, но родственники у тебя просто жуть какая-то. Хотя мои опекуны тоже люди своеобразные.       — Расскажи, Гарри, — попросил Шеймус. — А то мы про тебя ничего и не знаем.       — Ну, я рос в семье тёти, сестры матери, — принялся за рассказ Поттер. — У неё с мужем один сын, которого они любят прям вот уж слишком. Сплошные маглы, к слову. Не очень приятные личности, на самом деле, но тут мне просто не повезло с такими вырасти. Вспышки магии у меня в детстве, напротив, были нередки, а они их жутко пугались и постоянно наказывали за них. Как будто я это мог контролировать, — фыркнул Поттер. — Кончилось всё тем, что я магией нечаянно столкнул дядю Вернона с лестницы и тот месяц провалялся с переломами, после этого они от меня отстали. Они не трогали меня, я не трогал их. Но о родителях, о волшебном мире они ничего не рассказывали. Я о том, что маг, узнал чуть больше месяца назад. Как-то так.       Посочувствовав Гарри с его жуткими маглами-опекунами, остальные продолжили разговор, а сам Поттер, почувствовав, что после тяжёлого дня и сытного ужина его начало клонить в сон, принялся глазеть по сторонам, и доглазелся до учительского стола. Хагрид пил что-то из кубка объёмом галлонов в пять (двадцать с небольшим литров — прим. автора), профессор МакГонагалл беседовала с директором Дамблдором, а профессор Квиррелл (всё ещё в тюрбане) разговаривал с неприятно выглядящим преподавателем с сальными чёрными волосами, крючковатым носом, и желтоватой, будто больной, кожей.       Всё случилось абсолютно внезапно, и безо всяких предпосылок. Крючконосый внезапно взглянул на Гарри — и его голову пронзила вспышка острой боли. Будто шрам раскалился добела.       — Ай, — Поттер хлопнул ладонью по лбу, надеясь этим прогнать боль, но она уже утихала.       — Что-то не так? — поинтересовался Перси.       — Д-да не, всё в норме, — ответил Гарри. — Просто голова на секунду заболела. Ничего страшного. А кто это там с профессором Квирреллом разговаривает?       — А, уже знаешь Квиррелла? Не удивляюсь тому, что он такой нервный. Попробуй тут не занервничай, сидя рядом со Снейпом. Он учит правильно готовить волшебные зелья, но это явно ему не очень-то по душе. Все знают, что он метит на место преподавателя по Защите. Так-то он большой специалист именно по Тёмным искусствам, а не по Защите от них.       Гарри ещё не раз возвращал взгляд к Снейпу, но тот больше не обращал на него внимания.       Когда все закончили с десертом, тарелки волшебным образом очистились, и директор Дамблдор вновь поднялся с кресла и откашлялся. Все замерли в ожидании.       — Теперь, когда мы все сыты, я хочу сказать ещё несколько слов. До начала семестра вы все должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем без исключения студентам нельзя пересекать границу Запретного леса. Некоторым старшекурсникам, ради их собственного блага, также стоит помнить об этом…       Сияющие глаза директора остановились на мгновение на близнецах Уизли.       — Также по просьбе мистера Филча, нашего бессменного смотрителя замка, напоминаю, что не следует творить чары и заклятья на переменах. Насчёт тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю, все, кто хочет занять место в факультетских сборных, должны обратиться к мадам Хуч. И наконец, я вынужден сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет скоропостижно скончаться. Увы, мы не успели закончить с ремонтом и реставрацией летом, и любой, зашедший внутрь, рискует получить тяжёлый булыжник в голову*.       *Почему я сделал так, а не как в оригинале? Потому что такое объяснение куда логичнее, и не вызовет желания у некоторых студентов (особенно близнецов) проверить, что же там такого опасного.       — А теперь, прежде чем отправиться по спальням, давайте споём наш школьный гимн! — воскликнул Дамблдор. Гарри обратил внимание на застывшие улыбки на лицах преподавателей. Директор тем временем взмахнул палочкой, и из её кончика вырвалась длинная золотистая лента, поднявшаяся над столами и сложившаяся в слова. — Каждый поёт на свой любимый мотив. И — начали!       Весь зал наперебой заголосил:       — Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,       Научи нас хоть чему-нибудь!       Молодых и старых, лысых и косматых!       Возраст ведь не важен, а важна лишь суть!       В наших головах сейчас гуляет ветер,       В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух!       Но для знаний место в них всегда найдётся.       Так что научи нас хоть чему-нибудь!       Если что забудем, ты уж нам напомни,       А если не знаем, ты нам объясни!       Сделай всё, что сможешь, наш любимый Хогвартс,       А мы уж постараемся тебя не подвести!       Каждый пел как хотел — кто громко, кто тихо, кто грустно, кто весело, кто медленно, кто быстро. Вполне естественно, что петь все закончили в разное время. И, когда все уже замолкли, одни лишь рыжие близнецы продолжали медленно тянуть гимн, словно похоронный марш. Дамблдор дирижировал им волшебной палочкой, и громче всех аплодировал, когда те наконец закончили.       — О, музыка! — воскликнул директор, протирая глаза, будто прослезился от умиления (Гарри в это не очень-то верил). — Её волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь, — а вот тут Гарри, ценящий хорошую музыку, одобрительно кивнул. — А теперь спать. Рысью — марш!       Первокурсники под руководством Перси прошли мимо всё ещё болтающих старшекурсников, и двинулись вверх по мраморной лестнице. Гарри уже очень устал, и заодно устал удивляться. Так что он не удивлялся ни двигающимся портретам, обращающих внимание на детей, ни потайным проходам, через которые их вёл Персиваль, но слегка удивился, когда префект остановился посреди лестницы.       Выглянув из-за спины Перси, Поттер увидел болтающиеся в воздухе костыли. Не то чтобы после летающих свечей они вызывали изумление, но едва Перси сделал шаг вперёд, костыли нацелились на него и словно провели серию ударов, впрочем, не касаясь префекта. Мол, иди отсюда, пока цел.       — Это Пивз, наш полтергейст, — шёпотом пояснил Персиваль, обернувшись к первокурсникам. Затем повысил голос: — Пивз, а ну покажись?       Ответом ему послужил громкий, протяжный и абсолютно неприличный звук. Ну да если проявить фантазию, то можно принять его за звук воздуха, покидающего воздушный шар.       — А, так ты хочешь, чтобы я сходил к Кровавому Барону? Так бы сразу и сказал, — усмехнулся Перси. — Заодно расскажу ему чем ты тут занимаешься.       Раздался громкий хлопок, и в воздухе из ниоткуда появился маленький человечек с неприятными, маленькими чёрными глазками и непомерно большим ртом. Он висел, скрестив ноги, и делал вид будто опирается на явно не нужные ему костыли.       — О-о-о-о-о! — протянул он, после чего злорадно хихикнул. — Маленькие первокурснички! Уж сейчас мы повеселимся!       Полтергейст неожиданно спикировал на них, но все дружно успели пригнуться.       — Пивз, а ну живо отсюда, иначе Барон точно узнает о произошедшем! — неожиданно рявкнул Перси. Полтергейст показал язык и исчез, уронив костыли на голову Невиллу — Гарри едва успел подставить руки, чтобы толстячок не получил деревом по голове. — Остерегайтесь этого поганца, — предупредил Уизли. — Кровавый барон один может его контролировать, а так он даже нас, префектов, не слушает. Что ж, мы пришли.       Они выстроились в конце коридора перед портретом весьма полной женщины в розовом платье.       — Пароль? — строго спросила упитанная леди.       — Капут драконис, — чётко ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открывая проход. Все зашли внутрь — только Невилла Гарри придержал, когда тот потерял на секунду равновесие. Общая гостиная Гриффиндора была круглым помещением с каменными стенами, оформленная в ало-золотых цветах факультета, и заставлена мягкими креслами.       Впрочем, Поттеру было не до осмотра территории — слишком уж спать хотел. Перси указал девочкам на лестницу к их спальням, а мальчишек повёл по другой лестнице. Комната явно находилась в одной из малых башенок. Большая, круглая спальня с пятью большими кроватями с пологами на столбиках, закрыты тёмно-красными тяжёлыми шторами.       — Классный день, а Гарри? — донёсся голос Рона, когда все уже устало и молча разлеглись по кроватям. Благо рыжий занял соседнюю. — Кыш отсюда, Короста! Прикинь, Гарри, он простыни жуёт!       Гарри уснул едва его голова коснулась подушки, не успев посмаковать воспоминания прошедшего дня.