Наглый Поттер и крашеная стекляшка.

      — Лили, хватай Гарри и беги! Я задержу его!       Молодая, рыжеволосая девушка лет двадцати вихрем влетела в детскую комнату, прижимая к себе годовалого малыша. Тот смеялся и пытался ухватить её за локоны, воспринимая окружающее словно новую, интересную игру. Девушка крепко обняла ребёнка, зажмурилась, и неожиданно быстро крутнулась вокруг себя — но ничего не произошло. Всхлипнув, девушка метнулась к кроватке, куда и уложила малыша.       Дом заходил ходуном. Снизу доносились яростные выкрики, вспышки на первом этаже были столь яркими, что со второго были видны их отблески с улицы. Девушка вновь всхлипнула, глотая слёзы — им не спастись. Их предали, и никто не успеет прийти на помощь. Остаётся только один выход.       Девушка метнулась к окну, ударом кулачка разбила стекло и резанула об осколок палец. Затем, бормоча под нос слова на языке, носители которого на рубеже прошлого тысячелетия не раз грабили побережья её родной страны, аккуратно нарисовала на лбу малыша молнию из трёх чёрточек. Руна Соулу.       Конечно, это был не совсем тот ритуал, которым матери северных народов защищали своих детей, когда к ним приходили иные племена, в то время, когда их мужья и отцы уходили за богатой добычей в иные земли, не было соблюдено множество условностей, но в сложившейся ситуации молодая мать надеялась, что такого урезанного варианта хватит для спасения жизни самого дорогого для неё человека.       — Ты победишь, малыш, — сквозь слёзы произнесла девушка, когда шум снизу внезапно стих. — Ты вырастешь сильным, могучим волшебником, и удача будет сопутствовать тебе.       Дверь разлетелась на щепки, в проём вошёл закутанный в плащ высокий мужчина. Девушка развернулась лицом к врагу, закрывая собой ребёнка.       — Прочь отсюда! — голос матери звучал звонко и уверенно.       — С дороги, девчонка! Мне нужен лишь ребёнок! — напротив, убийца говорил негромко, особо выделяя шипящие звуки.       — Ты не получишь его! Только через мой труп! — девушка раскинула руки, словно надеясь удержать врага.       — Прочь! — убийца повторил возглас напуганной матери. — Твоя жизнь не нужна мне.       — Нет! Пока я жива, ты не причинишь ему вреда!       — Как скажешь. Авада Кедавра! — яркая зелёная вспышка, за долю секунды пронёсшаяся от палочки мужчины до девушки, осветила комнату, придав мертвенный оттенок красивому лицу рыжеволосой, и осветив правильное, холодное лицо убийцы, но не смогла притушить алый отблеск в его глазах.       Девушка рухнула на пол — жизнь покинула её тело, вырванная противоестественной магией тёмного волшебника. Тот подошёл к кроватке. Ребёнок без страха смотрел в лицо того, кто пришёл его убить, кто только что лишил его родителей.       — Тебе не стать окончанием моей судьбы, дитя, — мужчина поднял палочку. — Авада Кедавра!       Слепящий зелёный всполох мгновенно преодолел расстояние от палочки до лба ребёнка, куда она была нацелена… и неожиданно вернулся обратно, угодив прямо в грудь чародею. В коротком вскрике тот обратился в прах, на пол упали заполненные мёртвой пылью одежды и палочка.       Ребёнок заплакал. На его лбу, там, где мать своей кровью нарисовала руну, теперь была неглубокая рана, в точности повторяющая те три чёрточки, что нанесла девушка. Ребёнок плакал, и не видел, как спустя десяток минут в комнату очень осторожно вползла упитанная крыса. Осмотрев помещение, животное опасливо подошло к останкам тёмного мага, быстро схватило палочку и что есть духу ринулось прочь. Ребёнок ничего этого не видел. Он ждал родителей, которые должны были обнять его и успокоить.