***
До дверей своей комнаты я весьма успешно разглядываю ковёр под ногами. Чувство вины пробирает до мозга костей, поэтому я с трепетом жду, когда же Северус всё-таки выскажет мне всё, что обо мне думает. Но Сев молчит, отчего становится совсем невыносимо. Молчит всё время, что мы плутаем по коридорам, молчит, когда всё-таки впускает меня в ту же комнату, в которой меня приводили в порядок эльфы. Молчит и упорно не смотрит в мою сторону. Только тихо потрескивает камин, да звякают от ветра мелкие квадратные стекла в деревянной раме. Забираюсь на кровать с ногами, скривившись от боли, когда нечаянно опираюсь на раненую руку. Подкатывает очередная паника с истерикой, когда Северус, расположившийся в кресле у камина, наконец-таки переводит на меня тяжёлый взгляд. — Я правда не думала, что им зачем-то понадоблюсь! Я понятия не имела, что они решат меня найти! Я, прости, я не хотела тебя подставлять! Я просто прочитала про единорога, я хотела помочь, я… Начинаю сипло тараторить на одном дыхании, периодически взмахивая от беспомощности здоровой рукой в тщетной попытке оправдаться. К горлу подступают слезы. Я ведь правда хотела как лучше. — Что с рукой? — Северус чуть щурится. В смысле что с рукой? Я ведь его втянула в чёрт знает что, а он… Я непонимающе чуть встряхиваю головой и аккуратно касаюсь левого плеча. От боли перед глазами тут же вспыхивают чёрные пятна, и требуется некое усилие, чтобы не упасть вперёд лбом, подвывая от боли и обиды. Ни разу не ломала себе кости, а тут. Видимо, прочитав на моем лице более чем красноречивый ответ, маг медленно поднимается с места и подходит ближе, опускаясь рядом со мной на кровать. — Показывай. Так странно… Отвожу взгляд, стараясь не смотреть на мужчину. Северус распускает шнуровку моего корсета. Даже будь у меня две здоровые руки, едва ли я смогла бы вылезти из этого платья самостоятельно, а сейчас… Ощущаю размеренное дыхание мужчины на своей шее. Закусываю губу. Странно. Почему-то привычное паническое стеснение сейчас уступило место спокойствию и доверию. Бросаю робкий взгляд через плечо, когда мужчина чуть подаётся в сторону, чтобы отложить снятый с меня корсет. Прикрываю глаза и на мгновение задерживаю дыхание. Снейп садится напротив меня. Сердце ускоряет ход, а щёки начинает печь. Тёплая шёлковая ткань блузки, ловко подцепленная Северусом, чуть щекоча кожу, выползает из-под пояса юбки. Послушно поднимаю руку вверх и чуть морщусь, когда из-за натяжения ткань всё-таки врезается в плечо. По спине пробирают мурашки. Неловко закрываю здоровой рукой грудь. Северус аккуратно убирает космы мне за спину. Я слежу за движениями мужчины из-под полуприкрытых ресниц. Маг сосредоточенно разглядывает моё повреждённое плечо. В тусклом свете луны и отблеске камина видно, что мужчина немного хмурится. На конце волшебной палочки загорается тёплый зеленоватый свет. От неосторожного движения или от воздействия магии прошибает по позвоночнику так, что я, шумно всхрипнув, дёргаюсь вперёд, упираясь лбом в плечо Снейпа, и до судороги сжимаю край его мантии. Начинает закладывать уши, неметь язык и упорно плыть перед глазами. Сквозь болевой шок пробивается едва различимый тихий голос Северуса. Я не понимаю слов, но от одного его звука, кажется, боль начинает нехотя отступать. Ощущение времени теряется. Пропадает свет и волшебная палочка, а мы так и сидим рядом. Северус аккуратно берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Хочется поставить время на паузу. Он рядом. Грустно улыбаюсь собственным мыслям. В голове становится удивительно пусто, а на душе спокойно. Словно от всего окружающего мира, от всех этих жутких вещей меня отгородила высокая непроницаемая стена. Удивительный ты человек, Северус. Не знаю, сколько минут или часов мы проводим в этом странном оцепенении, но я всё-таки начинаю клевать носом. Он уходит всё так же молча и не глядя, оставляя удивительно тёплое послевкусие. Не снимая покрывала, забираюсь под холодное пуховое одеяло. Стараюсь сжаться в клубочек, свернувшись на пригретом участке кровати. В любом случае, Северус на меня вроде бы не сердится.***
Сердце мучительно сжимается, когда наутро, проморгавшись, вместо привычного деревянного стола и каменной кладки стены обнаруживаю тёмно-зелёные обои в мелкий цветочек. Я не дома. И даже не «не дома», а я даже не в привычном Хогвартсе. Словно в подтверждение этой мысли, в голове любезно всплывают воспоминания о странном заседании, об ультиматуме Тому Реддлу, о змее и о Северусе. Господи, да у меня совсем мозги отшибло. От воспоминания о том, как я внаглую чуть не попыталась страх всея Британии взять на понт, становится дурно. Вот тут я готова поверить в феноменальное везение. Правда, представить, что будет дальше, совсем страшно. Рассеяно побродив по комнате туда-сюда, обнаруживаю на спинке кресла своё платье и мантию. От валяния по подлеску не осталось и следа. Ну, собственно, а чему тут удивляться. Разобраться, как заставить идти из крана горячую воду, я так и не смогла, поэтому в ванне задерживаться не пришлось. Всегда мечтала начинать день правильно, с зарядки, ледяного душа и тарелки свежих фруктов. Видимо, хоть как-то начну воплощать в жизнь мечты из прошлой, нормальной жизни. Свои вещи пахнут по-своему, особенно. С удовольствием жмурюсь. Ладно, где наша не пропадала. Тем более, пути назад уже не имеется. И закрутив волосы в странную конструкцию, единой идеей держащуюся, бодрым шагом отправляюсь добывать себе здоровый завтрак. Ну, или новую порцию неприятностей, тут уже как пойдёт. В конце концов, перспектива помереть с голоду в сложившейся ситуации как-то совсем не улыбается, да и будет даже обидно от нелепости. А может, я вообще сгущаю? Нет, Реддл, конечно, редкостная мразь, но и его понять можно. Кто знает, что он пережил, что стал таким монстром как внутри, так и снаружи. Выбравшись в коридор, обнаруживаю, что весь замок словно погружён в сон. Побродив туда-сюда, с удивлением обнаруживаю часы, показывающие без четверти шесть. В голове промелькивает шальная идея найти или Северуса, или еду. Почему-то эта мысль кажется вполне нормальной — желудок болит так, словно я неделю не ела. Ещё бы знать, где искать. И что, кстати, вчера был за прикол с фамильяром? Надо бы расспросить об этом Снейпа. А то чем дольше я в этом мире нахожусь, тем меньше понимаю происходящее. Я заворачиваю за очередной угол и с трудом успеваю остановиться, чтобы не врезаться в вышедшего навстречу человека. — Вы? — раздаётся знакомый чуть сорванный голос. На меня сверху вниз смотрит Драко, причём с таким видом, будто перед ним по меньшей мере привидение. Почему-то мысль про привидение вдруг стукает по голове, заставляя опустить взгляд на собственные руки. Да нет, вроде пока из плоти и крови. — Видимо, я, доброе утро. — От собственного абсолютно сорванного голоса морщусь. Связки отзываются такой противной болью, что на мгновение появляется паническая мысль о узлах. — Что вы здесь делаете? — Драко отступает на шаг назад, всё ещё не переставая смотреть на меня, как на какое-то новое чудо света. — Ну… Вообще искала, где можно позавтракать, — перехожу я на шёпот. Надо раздобыть где-то альбом с чем-нибудь пишущим и закапать на связки персиковое масло с адреналином. Боги, где я в этом бардаке найду хорошего фониатора? — Я провожу вас. — Мальчик отходит в сторону. Какое-то время мы бредём в полной тишине. За высокими окнами начинают проглядывать первые лучи солнца. Небо окрашивается в лилово-розовые цвета, и воздух вдруг наполняется стойким запахом сирени и озона, хотя открытых окон я не вижу. — Профессор, это правда? Ну то, что вы тоже Пожиратель? Профессор Снейп сказал всем вчера, что вы теперь тоже с нами. Чуть не спотыкаюсь и давлюсь воздухом. — Да из меня Пожиратель… — начинаю я сиплым возмущённым голосом. Мозги включаются после языка, и на секунду зависнув, чтоб не брякнуть опять какую-нибудь дурь, снова подставив Северуса, быстро додумываю, как более-менее логично закончить начатое предложение: — надеюсь, получится великолепный. Служу Тёмному лорду. Маггл — Пожиратель смерти! Держите меня семеро! Внутреннее «я» заходится в истерическом смехе со всей комичности происходящего, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы тоже не расхохотаться под удивлённым взглядом паренька. Благо из-за вынужденного шёпота всю глубину моей странной реакции я могу выдать только мимикой да жестикуляцией. Вид у Драко становится сразу какой-то более понурый. — Я… я хотел сказать вам спасибо, за тогда, за помощь с исчезательным шкафом, — бормочет Малфой, почему-то вдруг разглядев что-то безумно занимательное в коротком ворсе ковра под нашими ногами. Шумный вдох получается непроизвольно. Блондин вскидывает голову, снова одаривая меня удивлённым взглядом. — Да не за что. Я рада, что с тобой всё в порядке. Драко как-то грустно улыбается в ответ. — А ещё ко мне можно на «ты», я тебя не настолько старше, да и мы сейчас не в школе, — наконец нараспев сиплю ту самую фразу, которую у меня язык чесался сказать последние полгода. Очень, знаете ли, странно, когда тебе выкает лоб, который всего на пару лет тебя младше и на полголовы выше. — Хорошо, — снова затравленно улыбается младший Малфой. — Мне кажется, уже готов завтрак. Мы бредём по залитому золотом рассвета коридору. В воздухе плавно кружат пылинки. Люди на картинах сонно морщатся и, кутаясь в свои богатые одежды, стараются отвернуться от ослепительного солнца. На какое-то мгновение я даже забываю о всей катастрофичности происходящего, залюбовавшись игрой света на идеальных мраморных стенах, на изящные колонны в конце коридора, на причудливую лепнину, украшающую потолок. — Безумно красивый дворец, — с нескрываемым восхищением я наконец поясняю немой вопрос по своей поводу остановки. — Менор, — с лёгкой улыбкой поправляет меня Драко. — По мне, так совершенно обычное. По сути, это просто куски облицовки, на пару сотен лет пережившие своих создателей. Не люблю этот замок. Сколько себя помню, всегда хотел, чтобы мы жили где-то в другом месте, менее помпезном и более уютном… Вот теперь начинается моя очередь удивляться. — В смысле «сколько себя помнишь»? Ты здесь с рождения живешь? Удивлённо хлопаю глазами, снизу вверх уставившись на мальчика. Тот снова как-то по-виноватому улыбается, пожимая плечами. — Это родовое поместье, принадлежит нашей семье уже лет шестьсот. — Настоящий дворец, — хмыкаю я, тряхнув головой и снова продолжая путь. Заметив мою заинтересованность поместьем, по ходу движения мальчик рассказывает мне про встречаемые по пути комнаты, про людей, изображённых на картинах, про предметы интерьера разной степени старости. Странно, но кажется, он не такой мерзкий, как мне представлялось ранее. От налёта забалованного принца сейчас не осталось и следа. Зато очень заметна дёрганность в движениях, да и до сих пор сохранившийся болезненный вид. Хотя мне почему-то кажется, что я сейчас выгляжу не сильно лучше. Так, за разговорами ни о чём, мы спускаемся на два этажа ниже. Странно озираясь, Драко попросил меня подождать его в одной из комнат, чтобы он смог узнать о стадии подготовки к завтраку у домовиков, и исчезает за дверью. Да уж, хозяева дома, а вид такой, словно их тут бьют. Осознание того, что мальчик оставил меня в библиотеке, приходит только после того, как я с полминуты тупо разглядываю выстроенные в алфавитном порядке книги разной степени потёртости и толщины. Ну всё, вот тебе, пожалуйста, голова почти не соображает. На полу обнаруживается шкура какого-то диковинного животного с раскрытой зубастой пастью. Толстые деревянные панели на стеллажах покрывают причудливые орнаменты. Интересно, кстати, а где сам Волан_де_Морт и его змея, которая должна за мной присматривать. И как он вообще себе это представляет. Рассеяно вожу рукой по створке стеклянного шкафа, как вдруг за дверями раздаётся какой-то шум. Настороженно замираю, вслушиваясь. В следующее мгновение дверь с хлопком открывается, пропуская в помещение какого-то высокого мужчину. Первое и единственное, что я успеваю заметить, — так это какой-то странный, немного безумный блеск тёмных глаз. Он почти мгновенно преодолевает разделяющее нас расстояние, остановившись в метре от меня, и проходится настолько хищным взглядом, что вмиг становится холодно. Я даже не сразу замечаю стоящего чуть поодаль Драко с выражением искренней паники на лице. — Доброе утро, мисс Рунцис. Меня зовут Антонин Долохов. Рад с вами познакомиться лично. В последнее время к нам не так часто приходят новые люди, особенно столь приятные. — Наконец мужчина чуть наклоняет голову в чём-то напоминающем поклон и протягивает руку. — Очень приятно. — Голос благополучно исчезает до еле слышного лепета. Нерешительно протягиваю руку и, оцепенев, наблюдаю, как мужчина нарочито медленно приподнимает её, еле касаясь губами моего запястья. — Долохов, доброе утро. От раздавшегося у меня за спиной голоса чуть не подпрыгиваю, диковато оборачиваясь на появившегося словно из воздуха человека. — О, Люциус, какая неожиданная встреча. — Лицо моего нового знакомого искривляется, словно, произнося имя хозяина поместья, он раскусил что-то кислое. Люциус, что удивительно, никак не отреагировав на пренебрежение в голосе Антонина, вдруг железной хваткой впивается в моё плечо, оттягивая меня на шаг в сторону. Мужчина нехотя выпускает мои пальцы. — Мисс Рунцис, нам пора. — Если ты не заметил, Люциус, мы с юной леди вели светскую беседу. Пора бы тебе наконец запомнить своё место. И вот теперь-то мне становится по-настоящему страшно. Только в этот момент до меня наконец окончательно доходит уровень того звездеца, в который я так удачно вписалась. Пожиратели смерти — люди без каких-либо моральных устоев, за редким исключением, и в большинстве своём обладатели чемодана диагнозов на радость психиатрам. И вот сейчас, видя диковатый взгляд, скользнувший сначала по мне, а потом по стоящему рядом Малфою-старшему, я понимаю, что нас двоих сейчас сотрут в порошок, и кроме Северуса и Драко с его мамой, горевать по нам никто не будет. — Её хочет видеть наш лорд, — ледяным голосом отзывается блондин, продолжая сжимать моё плечо. Кажется, здоровый завтрак на сегодня отменяется. Можно начинать вспоминать известные молитвы.