«…Forever shall the wolf in me desire the sheep in you…» Nightwish — Beauty and the Beast [1]
— Что это? — удивлённо разглядываю валяющуюся в мусорном ведре коробку с шоколадными конфетами. Вечерняя встреча в кабинете Северуса произошла как-то незапланированно. Мага не было на ужине, и Минерва благодушно отправила меня проверить, всё ли у господина зельевара хорошо. — А на что похоже? — раздаётся откуда-то из глубины помещения фырканье мага. — Я не понимаю, почему они в мусорке, — усмехаюсь, когда наконец Северус появляется из-за заставленного всякими склянками стеллажа. — А вот почему. — Сев хлопает на стол контейнер с толстой чёрной крысой. Животное, видимо разбуженное, недовольно жмётся в угол, стараясь спрятаться от света керосинки. В следующее мгновение крышка коробки со сладостями поднимается, и красивая конфета проплывает по воздуху в коробку с крысой под мой удивлённый взгляд. Животное радостно набрасывается на угощение, но сделав несколько укусов, вдруг падает на бок, беспомощно дрыгнув лапками. — Северус! — взвизгиваю я, в один прыжок оказываясь подле мага и вцепляясь в его руку. — Ты что творишь?! — Да успокойся ты, — Снейп морщится, пытаясь меня стряхнуть. — К вечеру это пройдёт. Наконец выпускаю рукав мага, оседая на ближайшую парту. — Тебя пытались отравить? — наконец складываю я всё произошедшее и тупым взглядом начинаю гипнотизировать отраву в коробочке. В ответ раздаётся довольный фырк. — Какая-то когтевранская неумеха решила меня приворожить. Отвлекаюсь от коробки, вперивая такой же тупой взгляд в замершего перед столом Снейпа. — Тебя? «А не староват?» — чуть не произношу вслух, но вовремя закусываю язык. Северус как-то неопределённо пожимает плечами. Сам себя не похвалишь… — И зачем ей это? — одна из глупых мыслей всё-таки оказывается озвученной. — Понятия не имею. — И тут же расплывается в ядовитой ухмылке. — Это ты лучше должна знать, почему женский пол испытывает маниакальное влечение к самым мерзким мужчинам, оказывающимся в поле их досягаемости. Причём независимо от возраста и социального положения. — Ну… потому что спасать надо человека, вот поди и считает, что ты щас ка-а-ак возьмёшься за ум, ка-а-ак осознаешь, что вот она, любовь всей твоей жизни, перед носом ходит. И станешь белым и пушистым. Сев хмыкает. Так, мне кажется, или я только что видела подобие улыбки? — Ага, прямо так и взялся за ум, чтобы сесть за совращение малолеток. — Это уже мелочи жизни, — подвожу я итог голосом благодушного профессора, поучающего ученика. — И часто они вообще такие приколы откидывают? — С завидной регулярностью, — измученно вздыхает мужчина. Тоже мне, страдалец. Столько внимания, только и делай, что отбивайся. — Кстати, а почему от приворотного зелья твоя мышь чуть не померла? — вспоминаю я про пострадавшего грызуна. — Потому что Слизнорт учит их по учебникам. — А чем плохи учебники? — Тем, что по ним нереально сварить работающее зелье. — Северус подцепляет клетку и отправляется прятать крысу на место. — Зато по твоим инструкциям они умудрились превратить Гермиону в кошку, — выкрикиваю магу вдогонку, чуть наклоняясь вперёд. Спустя мгновение колдун влетает обратно в комнату, быстро подходя ко мне настолько близко, что слышно его тяжелое дыхание. — Откуда ты знаешь? — Северус нагибается, нагло вторгаясь в личное пространство. — В смысле откуда? Ты что, сам не видел? Маг замирает. Взгляд его становится каким-то отсутствующе стеклянным. — Сев, ты меня пугаешь, — сиплю севшим голосом, пытаясь уползти куда-то в сторону. Так же неожиданно Снейп вздрагивает всем телом, дергаясь в сторону. — Ты чего? — замираю, осознав, что опять происходит какая-то хрень. Северус встряхивает головой, принимая знакомое хмурое выражение. — Так Поттер, значит, герой войны. Сердце ухает в желудок. Увидел. Хочется что-то сказать в ответ, но кроме нервного кивка больше не получается выжать из себя и слова. Но ведь не может же быть так, чтобы наш фильм полностью передал реальность произошедшего? Ведь так не бывает? А если тут я, значит, всё может измениться? — Пошли, прогуляемся. — Наконец полностью отмирает маг и, подхватив одной рукой мантию, другой — оторопевшую меня, направляется решительным шагом к двери.***
— То есть ещё и на гитаре играешь? — подаёт впервые за последние полчаса голос бредущий рядом Снейп. — Ты же рылся в моей голове, разве не видел сам? — искренне удивляюсь я, получая в ответ красноречивое «делать мне больше нечего, как всю твою жизнь под лупой рассматривать». — Играю, — признаюсь, получив свою ежедневную порцию желчи. — И ещё чуть-чуть на скрипке и арфе. И рисую, особенно хорошо за последние пару месяцев проживания в своём мире научилась станковой живописи. Хочешь, Холуем тебе коробочки с ингредиентами распишу? И могу иконописью стены покрыть. У нас, к слову, достаточно много сюжетов со змеями имеется. Тут же вспоминаю я, сколько слёз было пролито моей подругой над Георгием и «чертовой змеюгой», которая упорно не хотела гармонично вписываться в композицию иконы. — Воздержусь, — хмыкает маг, по всей видимости, не совсем поняв, кого чем я собираюсь покрыть, но всё равно решив благоразумно не ввязываться. Надо признать, гулять поздно вечером по замку, когда ты не дежуришь, очень даже приятно. Не надо прислушиваться к каждому шороху, да и удивительным образом не клонит в сон при виде любой мало-мальски подходящей горизонтальной поверхности. А ещё каким-то странным образом на Северуса я начала натыкаться чуть ли не по десять раз на дню. Причём до этого я была практически железно уверена, что этот уж сидит в своих подземельях, выбираясь разве только в столовую да на ночное дежурство. Ан нет, и при свете дня, оказывается, можно встретиться. Или это появление весеннего солнышка на него так подействовало? Пригрело, поди, змеиную душу. Так, ну это я уже зубоскалю. А между тем несколько дней назад, вернувшись ночью после рахманиновского концерта и решив ознакомиться с содержанием странного свертка, я оказалась поражена до глубины души. Северус выполнил мою просьбу. Передо мной оказалась толстая книга в переплете красного бархата и чуть меньшая по размеру стопка листов. Все это добро сопровождалось небольшим пергаментом-пояснением. Все три сотни отдельных листов оказались связаны магией со страницами книги. Напишешь на листе — отобразится в книге, и при этом если на листе после прочтения текст исчезает, то в книге он будет сохраняться, так что при необходимости переписку можно отмотать. Только для этого нужен какой-нибудь маг с волшебной палочкой, но это не страшно. Книга зачарована на меня, поэтому никто посторонний её прочитать не сможет. Северус переплюнул сам себя, маханув аналог телеграмма на средневеково-магический манер. Что я там про гениальность этого человека говорила? — Минус пять баллов Гриффиндору, — раздаётся у меня за плечом раздражённое шипение. Парочка мило тискающихся гриффиндорцев, освещённых непонятно откуда появившимся светом, шарахается в сторону, словно в них плеснули кипятком. Затылком ощущаю, что Снейп разве что злорадным смехом не заходится. Ох уж эта гонка на баллы, будь она неладна. Но надо признать, змеиный декан за свой факультет стоит горой. — Кстати, — оборачиваюсь я к заметно повеселевшему Снейпу, — а по какой вообще системе идёт распределение баллов и их списание? Есть вообще какой-то утверждённый документ? — Много хочешь, — фыркает декан, — преподаватель сам оценивает, сколько дать или списать. — Надо же…— удивлённо тяну в ответ, и тут же мою голову озаряет мысля светлая, гениальная. Коль это всё никак не регламентировано, может, вывести всех в ноль и всё, чтоб никто не переживал и не страдал? — Даже не вздумай, — прерывает поток моих мыслей Северус. — Ты что, ещё и мысли читаешь? — Чтобы понять творящееся в твоей голове, легелименцией обладать не обязательно. У тебя всё на лице написано. — Обладать кем? То есть ты правда умеешь читать мысли, а не только в памяти ковыряться? Так, не поняла прикола. И почему вообще это выясняется спустя столько времени?! Где справедливость и здравый смысл?! Почему вообще наше знакомство было отличным от «Привет, я Северус Снейп, и я вижу всё, что творится в твоей башке»? Что за подстава такая? Высказываю все свои возмущения вслух. Маг ожидаемо фыркает что-то о том, что вообще он не обязан передо мной отчитываться. Вот щас обижусь, будет бродить по замку один и сам в подсмотренных мыслях разбираться. Резко сворачиваю в очередной коридор и самозабвенно сметаю невесть откуда взявшегося рыцаря в доспехах. Из-под потолка раздаётся злорадный хохот. — Убью! — шиплю я, с трудом поднимаясь на ноги. — Боюсь расстроить, но тебя уже опередили, — хохочет под потолком привидение, но в следующую секунду почему-то резко затыкается. — Пивз, — звучит лаконично где-то за спиной. Причём каким-то образом в одном слове интонацией умудряется выразить и осуждение, и возмущение, и похвалу одновременно. А в следующее мгновение в другом конце коридора раздаются приглушённые проклятия и обещания кровожадной смерти. — Филч! — шепотом вскрикиваю я, хватая подошедшего ближе Северуса за мантию и дёргая на себя. Почему-то в сложившейся ситуации тело решает, что лучший выход из ситуации — это бегство. Причём решает раньше, чем мозг успевает понять, что вообще происходит. И видимо, не только я от неожиданности перестаю думать, потому что Северус делает шаг за мной, и мы, громко хлопнув дверью, вваливаемся в какой-то класс, так удачно оказавшийся в паре шагов от несчастного рыцаря. — Ах вот вы где, маленькие негодники! — раздаётся скрипящий голос, и я слышу быстро приближающиеся шаги. — Стоп, а почему мы прячемся от Филча? — первым приходит в себя Снейп, хватая меня за руку, чтобы я не рухнула на пол от слишком быстрого отступления. — Потому что теперь слишком глупо признаваться, что это мы разнесли рыцаря? — Цепляюсь другой рукой за плечо мужчины, тихо смеясь. А ведь действительно, мы педагоги, нам разрешено ходить после отбоя где душе угодно, и вроде за всякие нелепые случайности наказывать не должны, но теперь признаваться, что это мы шумим, было бы очень неудобно. Тем более Снейпу, который весь из себя страшный, а происходящее со страшным немного не вяжется. — Тогда бежим. — Северус перехватывает моё запястье, утягивая меня в глубь кабинета. Там обнаруживается дверь в смежное помещение, из которого есть выход в коридор. В тот момент, когда Филч с громкой бранью влетает в кабинет, мы выскальзываем в коридор, уносясь куда подальше от этого старого гоблина. — Ты часто убегал от него в детстве? — смеюсь я, переходя на шаг и чуть пыхтя. — В детстве я был образцовым ребёнком, у меня не было необходимости от него убегать. Маг замирает, прислушиваясь, а в следующее мгновение подлетает к одной из дверей, при этом таща меня следом, и тихо ее открыв, мы проскальзываем внутрь. Почти тут же снова раздаётся характерный шаг Аргуса и легкий топоток его кошки. — Я знаю, что вы где-то здесь, маленькие паразиты! — скрипит завхоз, проходя мимо нашего укрытия. Затаиваю дыхание, дожидаясь, когда он уйдёт. Какое-то натуральное безумие. А в следующее мгновение ощущаю, как опаляет мою щеку дыхание Северуса. Видимо, он тоже не дышал. Только сейчас я ловлю себя на осознании: слишком близко. Движение получается как-то само, неосознанно. Прикрыв глаза, привстаю на цыпочки и тянусь вверх губами. — Не надо. Северус с силой сжимает кожу на моих запястьях, заставляя дёрнуться от боли в сторону и открыть глаза. — Не надо, — повторяет он ледяным голосом, поймав мой непонимающий взгляд. Глядя так, что хочется провалиться. Словно на тебя смотрит чья-то посмертная маска. Становится совсем не по себе. Господи, я его чуть не поцеловала… Ощущаю, как неумолимо начинаю краснеть, бледнеть и всячески стараться слиться с окружающей средой, лишь бы он обо всем забыл. Как же неудобно получилось. С чего я вообще взяла, что он ко мне хоть какую-то симпатию испытывает? Вроде повода никакого не давал. Да и сколько он там раз говорил, что между магглом и настоящим чародеем пропасть? Раз сто? — Пойдём. — Северус толкает дверь, выходя в коридор. От своего поведения настолько стыдно, что проблеяв какой-то непонятный набор извинений и пожеланий доброй ночи, пулей уношусь прочь. К себе, прятаться. Надо написать Минерве, что завтрак пройдёт без меня.