***
— Итак, — «маленькие демоны» проносится в моей голове, но я успеваю закрыть рот, тем самым сделав многозначительную паузу. — А сейчас послушаем ваши умозаключения. «Изобретение маглов, полезное в мире волшебников». Найти какую-нибудь не самую очевидную придумку простых смертных и рассказать о том, чем бы она пригодилась магам. Пошли рассказы про последнее слово техники: телефоны, компьютеры, шариковые ручки и мелкую бытовую ерунду. Оказывается, на мойку тех же тарелок с помощью магии у волшебника всё равно расходуются силы. Краем глаза отмечаю, что его блондинистое величество больше снизойти до моего предмета не изволил, а вот два его толстых гоблина, периодически перешептываясь, гипнотизируют меня взглядом. Точно что-то задумали. И как я должна спасаться? В помещении настолько тепло из-за растопленного Моллис камина, что под согласное кивание голов во время перемены решено было открыть окна. Рассеянным взглядом пробегаюсь по списку присутствующих. После небольшой беседы с директором о методах обучения было решено опробовать занятия смешанного типа: на моем предмете мог появиться любой ученик стоящего в расписании факультета вне зависимости от возраста и курса. Таким образом появлялась возможность выслушать взгляды на простых смертных с высоты разного возраста и мировосприятия. Правда, раз из раза наш урок упорно скатывается из магловедения в какую-то философию. Появились постоянные посетители. Вот и сейчас протиснувшуюся в окно с ответом Касю с неприкрытым любопытством изучает девочка лет пятнадцати с удивительно светлыми, почти белыми волосами. Если я не ошибаюсь, Полумна Лавгуд, любительница порассуждать с очень интересным мировоззрением. Странноватая, конечно, но интересная девчушка. — Какая интересная птица, это же пеночка? — И стоило нам столько часов ковыряться с этой энциклопедией и вспоминать интернет? Вот тебе, пожалуйста, ходячий атлас животных, магических и не очень. Девочка тем временем выскальзывает из-за парты и подходит к моему столу, присаживаясь рядом на корточки и следя за Касей. — Весничка, — пытаюсь я хоть как-то козырнуть своими плёвыми познаниями. Кася же тем временем, чуть клацая коготками по отполированному дереву, подбирается ближе и, разжав лапку, оставляет на столе подобный свернутый листок. Аккуратно развернув ответ, с трудом различаю написанное. Явно великан к писанию девичьих записочек не привык. Поняв, что несколько слов оказались совершенно нечитаемыми, решаю уловить хотя бы общую суть: рады, что я написала, зовут после завтрака через воскресенье. Отличненько. А на этих выходных Макгонагалл что-то говорила про предложение взять меня с собой в магический город за покупками. — Удивительно, какой она сильный магический проводник. — Я отрываюсь от расшифровки письма и бросаю удивленный взгляд на своего зелёного цыплёнка. Сильный проводник? Вот эти вот десять на десять сантиметров пуха и перьев? — А ещё, говорят, пеночки умеют зазывать предначертанные души. Но это скорее сказки, — продолжает Полумна, когда Кася, пару раз прыгнув бочком, неуклюже хлопнув крыльями, забирается девочке на руку. — Не слышала такой легенды, — только и могу ответить, отвлекаясь на усилившийся гам: время перерыва закончилось, и о чем-то оживлённо беседуя, ученики повалили рассаживаться по местам.***
— Каська, ты чего? — морщусь я от пробивающегося через незашторенное окно солнца. — Моллис, ты хочешь моей смерти. — Госпожа сама попросила разбудить в шесть утра, — как ни в чем не бывало отзывается эльф, бесцеремонно шагая по моей кровати и заодно по мне, в решительном намерении разбудить меня до конца, а заодно и открыть шторы. То, что раньше она умудрялась раздвигать портьеры при помощи магии, я вспоминаю уже позже. Ей-богу, хуже моей бабушки. — А где Каська? — с усилием заставляю себя сесть на кровати, путаясь в собственных волосах. Обычно птичка будит меня песенкой за несколько минут до появления Моллис, давая возможность чуть-чуть поваляться в кровати и прийти в себя, а не подрываться. — Кась! На мой зов, на удивление, никто не появляется. Так, не поняла. Накинув поверх ночной сорочки мантию и сунув ноги в тяжёлые сапоги, выбредаю из комнаты в класс. Кася обнаруживается на привычном месте. Птичка сидит на абажуре лампы, но при этом выглядит совершенно странно. Перья из серо-зелёных стали темнее раза в два, а сама птичка как-то совершенно по-болезненному нахохлилась. — Кась, ты в порядке? — аккуратно провожу пальчиком по головке птицы, надеясь хоть на какую-то реакцию, но вместо этого пеночка разжимает лапки и падает мне в руки. — Моллис! — взвизгиваю я, ощущая, как от выброшенного в кровь адреналина начинает бешено скакать сердце. Эльф с вспышкой появляется на моем столе. Несколько секунд хватает, чтобы она поняла, в чем дело. — Моллис, к Хагриду! — с трудом соображаю я, к кому бежать. Эльф, ничего не отвечая, хватает меня за руку. Щелчок тонких, чуть скрюченных пальцев — и я оказываюсь прямо перед избушкой лесничего. — Хагрид! — свободной рукой начинаю барабанить в дверь. С другой стороны тут же раздаётся глухой собачий лай и топот ног. Ещё спустя каких-то полминуты дверь наконец отворяется вовнутрь, и в проеме показывается всклокоченное, помятое со сна лицо великана. — Саша? — Мужчина таращится на меня так, словно увидел перед собой привидение. — Рубеус, что с ней? Вечером была в порядке, а сейчас…— я разжимаю руку, неосознанно пихнув её почти в нос лесничему, который тут же чуть ли не отпрыгивает в сторону. — Давай её скорее сюда! — Касю аккуратно забирают у меня из рук. — Надо срочно показать профессору Снейпу. Спиной вперёд спускаюсь по ступенькам, позволяя Хагриду выйти из дома. Мужчина, не обращая никакого внимания на свой домашний вид, приказывает Клыку оставаться дома и быстрыми размашистыми шагами бросается в сторону замка. Уже перед дверью личной комнаты профессора защиты от тёмных искусств в голове проносится мысль о том, что Северус попросту посмеётся над просьбой спасти птичку в начале седьмого утра. Хагрид дважды громыхает лапой по двери, которая вдруг начинает прогибаться, словно картонная. Снейп появляется, к удивлению, уже одетый и, чуть щурясь, видимо, собирается разразиться кислотной речью, но, заметив лежащую на ладони великана птицу, тут же становится серьёзным. — Когда произошло? — Северус при помощи магии поднимает Касю из рук великана и направляется вместе с ней куда-то вниз по коридору. — Сегодня утром заметила…— еле поспеваю я за зельеваром. — Проклятье? — не то спрашивает, не то утверждает идущий чуть позади Хагрид. — Да, — бесцветно отзывается Снейп. Несколько поворотов, и мы спускаемся в подземелье. — Дальше я сам разберусь. И дверь кабинета зельеварения захлопывается, оставляя нас с Рубеусом наедине со скопившимися вопросами. — Какой ужас, и кому только пришло в голову проклясть такую малютку, — сокрушённо качает головой великан. — Даже думать об этом не хочу, надеюсь, Снейп знает, как это проклятие убрать… — Незадолго до вашего появления проклятие наслали на одну из учениц, Кэти Белл, а несколько лет назад миссис Норрис подверглась заклятию оцепенения… как страшно жить… — Кто наслал? — замираю я на полушаге, оглядываясь на спутника, пропуская мимо ушей печальную историю из жизни кошки завхоза. — Увы, этого никто не знает, — отрицательно мотает косматой головой Рубеус. Ахренеть тебе сказочка, в детском закрытом учебном заведении мочат налево и направо, при этом оставаясь непойманными. Завтрак проходит как-то совсем грустно. Спустя почти два часа после нашего внезапного нашествия Снейп так и не появляется, поэтому кусок благородно не лезет в рот, а где-то в основании горла противно зудит ком из нервов. Лишь бы с Каськой все было хорошо. За эти почти две недели я действительно очень привязалась к птичке. На выходе из столовой меня останавливает Хагрид и, положив свою огромную лапу на моё плечо, чуть хмурясь, безапелляционно заверяет, что уж кто-кто, а Северус Снейп точно придумает, как спасти мою птицу. Очень хочется надеяться.***
— Ещё раз хорошо вам погулять! — машет рукой старик, наблюдая за тем, как Макгонагалл увлекает меня к камину. Чуть пригибаюсь, чтобы не стукнуться головой о достаточно низкий покрытый копотью свод. Ощущения, надо сказать, от затеи противоречивые: практически детский восторг и трепет перед предстоящим приключением граничат с вполне не детским чувством страха за собственную жизнь. Причем страха, начиная от странного поведения лиц, вдвое меня старших, которые решили запихать меня в камин, и заканчивая вообще перспективой предстоящего перемещения. — Запомни, дорогая, чётко и громко «Косая аллея» и бросаешь себе под ноги, — Минерва протягивает мне кувшин с каким-то сыпучим зеленоватым порошком. — А может, лучше по старинке, на поезде? — предпринимаю я последнюю попытку отмазаться от предстоящего перемещения. Замечаю, что стоящий чуть поодаль директор явно получает от моего мучения большое удовольствие. Ишь как улыбается. Минерва же, напротив, напускает на себя ещё больше серьёзности, глядя на меня поверх очков. Остаётся только смириться. На шее ощущается приятное шевеление: Кася подбирается совсем близко к коже, чуть мажа перьями по уху. Была не была. — Косая аллея!