«Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate» [1] Dante Alighieri — La Divina Commedia
Тишину в помещении нарушают только шелест крыльев да клацанье когтей о жердочку какой-то странной огненно-красной птицы. Атмосфера угнетает. Дамблдор, заложив руки за спину, чуть раскачивается из стороны в сторону, явно что-то взвешивая и обдумывая. Никто не знает, что со мной делать. Время уже перевалило за полночь, поэтому трое педагогов решили не будить коллег и справиться своими силами. Ловлю себя на том, что расковыряла в кровь заусенец на большом пальце. Страшно. Первым предложением было стереть мне память и вернуть обратно домой. Я бы даже не отказалась всё это добровольно забыть, однако появилось одно «но»: никто не знает, откуда я взялась. Мои десятые годы двадцать первого века против их девяностых века двадцатого добавили неразберихи. Или же меня умудрились выдернуть из относительно недалёкого будущего, или… или одному богу известно, из какого мира я тут вообще появилась. На просьбу Дамблдора, обращённую к профессору Снейпу, установить, откуда я именно взялась, мужчина только выразительно дёрнул бровью и предложил, стерев мне память подчистую, закинуть в ближайший городок. Благо за меня тут же вступилась женщина, объявив, что это по их вине меня выдернуло в их мир, ответственность за меня лежит на них, как на педагогах, поэтому они сделают всё, чтобы вернуть меня обратно домой. За всем происходящим наблюдаю с отрешённым видом. Честно признаться, я просто всё ещё в сильном шоке от такого поворота событий, поэтому за осмыслением происходящего способна только на короткие односложные ответы. Поняв, что собеседник из меня так себе, меня достаточно быстро оставили в покое, давая возможность адаптироваться. Да в принципе всем и так прекрасно понятно, что единственное моё желание — это вернуться домой, и чем раньше, тем лучше. Спасибо, но без этих сказок у меня и так приключений выше головы. — Решено. — От внезапно раздавшегося слишком громкого голоса я нервно подпрыгиваю. — С этого момента мисс Рунцис перейдёт под личную ответственность профессора Снейпа. Я успеваю заметить, как по лицу профессора Снейпа пробегает тень отвращения и ещё чего-то, что я различить не могу, но на бешеный восторг от решения явно никак не смахивает. Следом идёт глубокий вдох, по всей видимости, обозначающий смирение. — Не надо, — перебиваю собирающегося согласиться мужчину, чуть дёргая рукой. — Профессор Дамблдор, я не вижу в этом необходимости. Ловлю на себе непонимающие взгляды собравшихся. Насколько я поняла, мужчина людей в принципе не особо любит, да и мне вроде не пять лет, чтобы за мной под личную ответственность надо было следить. Или это его так решили замотивировать, чтобы он быстрее придумал, как от меня избавиться? — Профессор Дамблдор, а ведь… — вдруг подаёт голос женщина. Ведь что? Директор чуть хмурится, по всей видимости, поняв, что она имеет в виду. — Мисс Рунцис, как вы смотрите на то, чтобы на, то время, что мы потратим на поиски возможности вернуть вас домой, вы будете обучать наших детей магловедению? Кому? — Вы будете рассказывать молодым волшебникам, как устроен ваш, человеческий мир, — тут же подхватывает женщина. Все трое внимательно следят за моей реакцией. Учить магов своему миру? Как-то глупо звучит, это они на ходу сейчас такую дисциплину придумали? Я же не педагог ну ни разу. Нет, у меня, конечно, была педагогическая практика на последнем курсе училища, но учить детей музыке и учить детей знаниям о мире — вещи, мягко говоря, разные. Пауза затягивается. Чёрт, видимо, выбора всё равно нет, а то действительно, сотрут память да, выбросят, как какую-нибудь ненужную куклу. Почему-то в том, что они себе могут это позволить, сомнений нет. — Хорошо, — неуверенно и чуть запинаясь выдаю я. — Ну и отлично. — Хлопнув в ладоши, кивает директор. — Добро пожаловать в коллектив. А теперь, Минерва, проводите нашу гостью в её комнату. А вы, Северус, прошу, задержитесь. Мне есть о чём с вами поговорить. Коротко пожелав мужчинам спокойной ночи, мы спешим удалиться.***
— Мадам Макгонагалл, могу я вас попросить об одном одолжении? — Мы проходим через очередную дверь, оказываясь перед узкой винтовой лестницей. — Ох, милая, прошу, зовите меня просто Минерва, — улыбается в ответ женщина, приподнимая полы юбки, и устремляется вверх по ступенькам. — Что такое? — Я бы была очень благодарна, если бы вы зашли за мной утром. Боюсь, я сама не найду дорогу, — виновато улыбаюсь, поднимаясь следом. Не замок, а издевательство какое-то. Мой худший кошмар во плоти. — Да, конечно, не переживайте, вы быстро научитесь здесь ориентироваться. — По голосу слышу, что женщина улыбается. Ещё какие-то полминуты, и мы оказываемся перед небольшой дверью. — Это ваш класс. Минерва отпирает помещение невесть откуда появившимся ключом и пропускает меня внутрь. За спиной раздаётся еле слышный шёпот, и на стенах вспыхивают факелы. А тут компактненько. Несколько парт стоят полукругом, имитация учительского стола и чуть поодаль доска. Три высоких готических окна местами прикрыты тяжелыми портьерами. — Вот тут ваша личная комната, смотрите. — Женщина подходит к свободной от стеллажей стене, чуть надавливая на один из камней. Тут же под её рукой начинают проступать тонкие линии, а через мгновение бледное свечение складывается в достаточно высокую деревянную дверь в железной ковке. От удивления открываю рот. Магия… настоящая… Комната оказывается совсем крохотной. Маленькая кровать, приставленная вплотную к окну, небольшой шкаф, стол со стулом и дверь, по всей видимости, ведущая в уборную. Лицо профессора Макгонагалл озаряет самодовольная улыбка, когда, распахнув створки шкафа, я перевожу на неё удивленный взгляд: в шкафу есть вещи и, судя по всему, совершенно новые. Магия… — Это вам на первое время, — кивает женщина, наблюдая за тем, как я, всё ещё в неверии, провожу пальцами по тёмной бархатной ткани. — Доброй ночи, Саша. Завтра утром я за вами зайду. С этими словами, чуть кивнув, женщина опускает на край стола ключ от класса и, эффектно взметая полы мантии, спешит уйти. Кровать оказывается гораздо мягче, чем выглядит со стороны, или же это просто сказалась усталость от насыщенного дня? Но всё равно очень хочется верить, что утром я проснусь в своей кровати, а всё происходящее просто окажется дурным сном. В голове скопом роятся мысли о том, что делать дальше, что вообще я знаю об этом мире, каким будет завтрашний день и вообще насколько происходящее не является плодом моего воспалённого сознания. За мыслью о том, как мне придётся завтра утром пытаться произвести хорошее впечатление и постараться запомнить, как кого зовут, я благополучно проваливаюсь в беспокойную дрёму.***
Первое, что я успеваю подумать ещё до того, как открыть глаза, — я не одна. За дверью раздаётся протяжный скребущийся звук. — Мисс, вы проснулись? — Звучит довольно громкий женский голос с чуть проскакивающей хрипотцой. — Да, я… — я не успеваю договорить, как прямо перед кроватью с легкой вспышкой появляется какое-то странное существо, чем-то отдалённо похожее на лысого гнома со странными растопыренными ушами и замотанное во что-то, что, по всей видимости, должно выполнять роль платья. Тихо взвизгнув, застываю на кровати, во все глаза уставившись на незваного гостя. — Вы кто? Существо с явным интересом разглядывает меня несколько мгновений, а потом растягивает губы в чём-то, отдалённо напоминающем улыбку. Тут же становится не по себе. — Моллис, мисс. Моллис домовой эльф, служащий живущему в этой комнате. — Ты будешь мне служить? — Наконец спускаю ноги с кровати, путаясь в так и не снятой со вчера мантии. — Да, мисс. Моллис будет помогать вам. Господин Дамблдор сказал, что вы нуждаетесь в помощи Моллис. — С этими словами эльф делает щелчок пальцами, и занавески за моей спиной разлетаются в разные стороны, впуская в комнату яркий солнечный свет. Обернувшись на кровати, с удивлением обнаруживаю, что комната моя выходит окнами на восток. Внизу, отражая золотистый восход, блестит тёмное зеркало озера. А дальше, дальше, насколько хватает глаз, тянутся лес и горы. Как красиво. Тут же проносится шальная мысль как-нибудь отправиться туда на прогулку, но в памяти всплывают кадры из фильма с пауками размером с среднестатистическую лошадь, и душевный порыв мгновенно сходит на нет. — Мисс, ваше платье. Голос Моллис отрывает меня от созерцания красот природы, возвращая в суровую реальность. Эльфийка помогает мне одеться. Нет, не то чтобы я не умела одеваться сама, просто внезапно оказывается, что Минерва имеет явно извращённый вкус на вещи. Только забравшись в тёмное платье тяжелого шёлка, обнаруживаю какую-то дикую систему застёжек на спине. Ибо грация и гибкость — это та часть, на которой природа моя явно позволила себе расслабиться, приходится просить о помощи Моллис. В ванной комнате обнаруживается достаточно странный на вид набор туалетных принадлежностей. В Эрмитаже явно бы с ума сошли, увидь они такую красоту. Правда, за внешним великолепием приходит полное разочарование в функциональности: расчесывать кудрявые и перепутанные после сна волосы гребнем то ещё удовольствие. В кабинете раздаётся скрип двери и голос Минервы. Наспех оглядев себя в зеркало, тут же со вздохом прихожу к выводу, что выгляжу я сегодня, как самая настоящая ведьма. Ладно, всё равно тут впечатлять своей красотой некого, а дети и старики как-нибудь переживут отсутствие у меня боевого раскраса.***
Пожелав женщине доброго утра, следую за ней по пятам. В коридорах оживлённо. Везде снуют дети разного возраста и, чуть не влетая в нас с Макгонагалл, тут же шарахаются в сторону, косясь и перешёптываясь. А я-то надеялась, что на меня никто внимания не обратит. Как там, ещё раз, этот предмет называется? Магиведенье? Маговедение? Тьфу, надо же было такое название придумать. Приходится обратиться за помощью к своей сопровождающей, а то моё незнание того, что я веду, — это вообще провал. Маг-ло-ве-де-ние. Посильнее кутаюсь в мантию. Как же хочется куда-то спрятаться. Нет, я, конечно, привыкла общаться с людьми со сцены, но это уже перебор. После десятого поворота и спуска я с разочарованием прихожу к выводу, что мне просто катастрофически необходима карта. Иначе я попросту где-нибудь заблужусь. Лучше уж буду сидеть в своей каморке и слёзно просить Моллис меня подкармливать. Решено, становлюсь затворницей. Перед нами распахивается очередная дверь, и я не сразу соображаю, что мы попадаем в огромного размера зал. Высокие готические окна, большой камин в боковой стене и четыре ряда длинных столов. Наверное, здесь должна быть потрясающая акустика, если убрать мебель…***
— Прошу, присаживайтесь рядом со мной, — улыбается Минерва, устраиваясь за столом по правую руку от директора. — Благодарю, — улыбаюсь я в ответ, пододвигая стул. По всей видимости, Минерва решила взять меня под своё крыло. Боязно, но на удивление приятно. — Как вам спалось, мисс Рунцис? — Чуть нагибается, чтобы меня видеть, Дамблдор. — Благодарю, хорошо. Спасибо вам за то, что прислали ко мне помощницу. — Слегка киваю головой. Замечаю, как старик чуть щурится в хитрой улыбке. — Сейчас ученики соберутся, и я вас представлю. Если не хотите говорить приветственную речь, то и не нужно. Будете выглядеть загадочнее, — улыбается Дамблдор и возвращается к своей тарелке. —Хорошо. — Чуть киваю головой и тут же вздрагиваю, когда рядом со мной достаточно шумно опускается всклокоченного вида женщина. — Так это вы? — Я не успеваю и рта открыть, как женщина хватает меня за руки, разворачивая к себе, и заглядывает мне в глаза поверх огромных круглых очков. — Видимо, я… — невпопад отзываюсь в ответ, немного сбитая с толку таким своеобразным приветствием. — Саша Рунцис, преподаватель магловедения, — выдаю я зазубренную по пути до зала фразу. — Да, это про вас я видела сон! — Начинает трясти мои руки женщина, по всей видимости, в дружеском рукопожатии. — Меня зовут Сивилла Трилони, я профессор прорицания. Мисс Рунцис… — Саша, зовите меня просто Саша, — перебиваю её я. Когда люди старше меня чуть ли не в два раза начинают звать меня по имени и фамилии, становится немного неудобно. — Саша, вы мне снились! Я видела… я видела змею у ваших ног, и змея эта несла вашу смерть… — женщина наклоняется ко мне совсем близко, отчего я, пытаясь сохранить хотя бы минимальную дистанцию, чуть не заваливаюсь на стол. — Сивилла, доброе утро! — Справа от женщины появляется мужчина удивительно низкого роста. Сивилла, нависающая надо мной, от неожиданности вздрагивает и садится на своё место, переключаясь на мужчину. — Не бойтесь, Саша, она каждый год предсказывает кому-нибудь смерть, правда, до сих пор никто не умер, — наклоняется к моему уху Минерва, когда я наконец возвращаю своё внимание к содержимому тарелки. Есть не хочется от слова вообще, но от созерцания уже остывшей овсянки меня отвлекает громкий голос Дамблдора. Представление короткое, но лаконичное. Под полную тишину и удивлённые взгляды нацепляю самую свою милую улыбку и под бешеный галоп сердца говорю что-то о том, что надеюсь, что мы подружимся и желаю каждого увидеть на своём предмете. Аудитория как-то нерешительно хлопает в ответ на мою речь и в следующую секунду заходится громким гулом, обсуждая, по всей видимости, или моё появление, или какие-то свои, куда более важные события. С тяжелым вздохом расползаюсь по стулу. А это только утро первого дня. Надежда на то, что это всего лишь сон и плод моей больной фантазии, тает, как первый снег.