Глава 5. Ответные действия
20 мая 2019 г. в 06:40
— Суд принял решение. Виктор Криводуб, обвиняемый в пособничестве ныне покойному опасному преступнику — Лукою Многолику, — виновен! — по залу пронёсся гул удара молотка о деревянную наковальню. — Суд по делу Виктора Криводуба объявляется закрытым.
Люди медленно покидали очередное заседание суда. Это было четвёртое дело по обвинению в пособничестве Многолику. Оно же было последним. Все четверо обвиняемых были признаны виновными.
Мстислав заполнял документы, необходимые для подачи законопроекта. Пусть он и Владыка, но подобную волокиту никто не отменял. Заполнив последний бланк, он отправил письма Велемиру и Добролюбу.
«Надеюсь, Добролюб поддержит моё предложение», — он не сомневался в том, что Велемир откажет. Всё-таки глава Научной Палаты уже догадался о том, кем на самом деле является Мстислав.
Мстислав встал из-за стола и снова посмотрел в окно, улыбнувшись уголками губ. «Никто не сможет помешать моим планам, даже Бог!»
***
Октябрь подходил к концу. Солнце на небосводе появлялось всё реже, уступая место свинцовым тучам. Холода подкрались незаметно. Студенты и преподаватели сменили летние мантии на более тёплые, обедать стали в столовой вместо Думгротского парка, да и Заброшенную террасу для уединения стало неудобно использовать. Посему приходилось уходить в себя в библиотеке. Мила читала очередную книгу легенд Таврики, пытаясь найти зацепку, указывающую на местоположение Острова Мёртвых, когда к ней подлетел Ромка. Лапшин положил перед девушкой новый выпуск «Клубка Чародея». — Читай! — громким шёпотом приказал Ромка. Мила опустила глаза на статью и громко сглотнула. «Отмена указа «Об обязательном употреблении «Паутины мысли» Вчера в связи с поимкой оставшихся последователей Лукоя Многолика, Триумвират принял решение о том, что пришло время отменить закон, принятый два года назад. Как сообщает Менгир, теперь употребление «Паутины мысли» не является обязательным, а личным желанием каждого. За принятием или не принятием зелья никто не будет наблюдать…» Многолик начал действовать. Нет, не так. Он начал действовать более явно. Похоже, он тоже ищет Остров Мёртвых, а значит, хочет влезть в сознание Лютова и выведать у того дорогу. Поэтому он отменил указ двухлетней давности. Но… почему сейчас? Неужели у него был какой-то способ обойти зелье? Если да, то почему он им не воспользовался? Или же что-то или кто-то помешал ему. Но кто? — Велемир! — неожиданно воскликнула Мила, испугав Ромку. — Ты чего директора вспомнила? — заинтересовано спросил Лапшин. — Просто, кажется, я поняла, почему закон о «Паутине мысли» отменили только сейчас. — И почему же? — с неподдельным интересом спросил Ромка. — У Многолика есть способ обойти «Паутину мысли», но Велемир мешает применить этот способ на Лютове, — ответила девушка. — Тогда нам нужно… — начал Ромка. — Проследить за Лютовым, — закончила мысль друга Мила. Ребята собрали вещи и пулей полетели на Боевую магию. Когда они вбежали в аудиторию, все студенты уже собрались. Белорогие стояли в углу и о чём-то шушукались, в то время как златоделы заняли все подоконники. В толпе студентов из Золотого Глаза Мила сразу увидела Лютова. Стоило её взгляду упасть на златодела, как тот обернул голову и вонзил в неё взор своих холодных чёрных глаз. И как глаза могут быть такими холодными? Говорят: «Глаза — это зеркало души?» Если это правда, то у него её нет. Мила смотрела ему прямо в глаза, не мигая. Вглядывалась в чёрные льдины, словно пыталась найти в них что-то, хотя бы маленькую крупицу чувств. Зачем ей это? Просто любопытно. Хочется понять: боль, которую она когда-то видела в его глазах, была настоящей или только иллюзией. Мила смотрела. Непозволительно долго. Вглядывалась в чёрные радужки. И он тоже смотрел. Не отводил взгляд, не расплывался в фирменной усмешке, просто смотрел. Смотрел так, словно видит впервые в жизни, и она смотрела так же. Так они смотрели друг на друга, когда впервые встретились — никак. Во взгляде не было злобы, ненависти, жажды задеть или унизить. Не было ничего. А потом пришла ненависть. Всепоглощающая, уничтожающая, испепеляющая, огромная ненависть, застилающая глаза пеленой, что не даёт смотреть на мир трезво. — Добрый день, дорогие студенты, — голос Гурия заставил оторваться от глаз Лютова. — Сегодня мы начнём изучать клятвенные заклинания. Их есть три вида: клятвы действий, информации и смешанная. Клятвы действий запрещают проделывать какое-либо действие по направлению к человеку или объекту. Например, использовать магию на определённом человеке. Простейшим клятвенным заклинанием подобного типа является заклятие «Опус рэдэтур вотум» — оно действует только на волшебников, которые слабее Вас, так как для его использования Вам придётся использовать внушение. Это заклятие используют в основном на гномах и кикиморах в качестве наказания. Следующее заклинание того же типа — «Акцио мэлиус рэдэтур вотум». Его применяют на молодых вампирах и оборотнях. И так по нарастающей. Всего клятв действий — пять. Дальше три заклинания клятвы информации. Первое и самое простое — «Секретум нотиция» — человек, на которого наложена клятва, не может рассказать тайну. Но у него есть существенный недочёт — оно не распространяется на письма, жесты, рисунки и тому подобное. «Окульто индицио консектетур» запрещает распространять тайну какими-либо способами: речью, жестами, письменами, рисунками, звуками и так далее. Последнее: «Приватум секретум нотиция» — скрывает тайну даже от её носителя. Подобную клятву используют шпионы для передачи информации — если информатора поймают, тайна не будет открыта даже с помощью телепатии. — Профессор? — подал голос Иларий Кроха. Все студенты приготовились к очередному обезоруживающему вопросу от меченосца. — Да, господин Кроха? — Если клятвенные заклинания способны запретить использовать магию, то почему боевые маги и работники Менгира не используют их более активно? Например, заставить работников говорить только правду, — проговорил парень, внимательно глядя на преподавателя. — Здесь всё очень просто, — не растерялся Гурий. — Подобное заклинание невозможно наложить на того, кто сильнее Вас, если это идёт в разрез с его желаниями. Клятва распространяется на конкретного человека, а не на множество. То есть нельзя приказать оборотню-убийце не нападать на жителей Тролинбурга, ведь жителей множество, но можно запретить нападать на одного конкретного. К тому же, нужно тщательно обдумывать условия клятвы, ведь в любом условии можно найти лазейку, с помощью которой клятву можно обойти. И многое другое. Надеюсь, я ответил на Ваш вопрос, господин Кроха, — Иларий согласно кивнул. — Продолжим. К смешанным клятвенным заклинаниям относится только одно заклятие — «Сакраментум». Оно же считается сильнейшим клятвенным заклинанием. И сейчас вы узнаете почему. Господин Лютов, госпожа Рудик, подойдите пожалуйста. Опустив голову, Мила поплелась к профессору Безродному. Она прекрасно понимала, что собирается делать профессор, но ей почему-то было неприятно распространяться о заклятии, наложенном на Лютова. Для неё оно было чем-то сокровенным, напоминающем о Гарике. Она бы предпочла оставить всё как есть. Но решать это никак не ей. У Лютова прав на это и то больше. Остановившись в центре класса, девушка всё же подняла глаза и столкнулась взглядом с глазами Лютова. Снова. Она вновь не может оторвать взгляд. Опять тонет в этих чёрных колодцах. Но в этот раз видит насмешку. Чёртову ухмылку на лице. Он, чёрт бы его побрал, знает, что она думает по этому поводу, видит, как ей неприятно. И он не откажет. Добьёт, дорежет. Всё, что угодно, чтобы бросить её вниз. Заставить провалиться во тьму, из которой так сложно выбраться. А потом с неизменной улыбкой будет наблюдать, как она карабкается, как встаёт на ноги, чтобы опять выбить почву из-под ног. И так по кругу: он сбрасывает в пропасть, ломает; она выбирается, собирается по частям. Он смотрит с насмешкой и холодной ненавистью. Она — с яростью и пламенной ненавистью. Такие разные, даже ненависть у них разная, пусть и взаимная. Мила сжала руки в кулаки. Один взгляд, и она на пределе. Хочется запустить в него «Резекцио» или что похуже. И так всегда. Девушка взглянула на Гурия. Лишь бы отвлечься. Почувствовав взгляд Милы, Безродный обернулся к ней и ласково улыбнулся. — Господин Лютов, атакуйте госпожу Рудик так, словно хотите убить её. — Студенты ошарашенно посмотрели на профессора. Не все, конечно. Ромка и Белка спокойно смотрели на происходящее, зная, что из-за «Сакраментума» Лютов ничего не сделает. А Лютов тем временем занёс руку для удара. Чёрный морион покрылся чёрным светом. Все с нетерпением смотрели на происходящее в центре класса. Многие были сильно шокированы тем, что Рудик, которую приказали атаковать не сдерживаясь, никак не реагировала. Совершенно! Она даже руку с кабункулом не вытащила! Студенты внимательно смотрели на Лютова, пытаясь понять, почему он ничего не делает, когда Лапшин как можно громче сказал: — Смотрите на руку с перстнем. Ребята все без исключения взглянули туда, куда сказал Ромка, и громко ахнули. Запястье Лютова почти полностью окаменело, а сам парень вёл себя так, словно ничего не происходит. — Профессор, хватит? — спросил Лютов, расценив массовые «Ахи» знаком того, что представление удалось. Получив утвердительный кивок, он опустил руку. Чёрный морион в его перстне прекратил светиться. Студенты всё ещё удивлённо смотрели то на Лютова, то на Рудик. — Только что Вы видели, что случается, если попытаться нарушить клятву, закреплённую «Сакраментумом». «Сакраментум» считается сильнейшим клятвенным заклинанием по трём причинам. Господин Лютов, Вы можете их назвать? — поинтересовался Гурий, смотря Лютову прямо в глаза. — Да, профессор, — равнодушно, словно его не касается. — Во-первых, «Сакраментумом» устанавливаются любые клятвы: и действий, и тайн. Во-вторых, для этого заклинания не нужно предварительно использовать заклятие подчинения или порабощения. Не согласишься принять клятву — умрёшь. И в-третьих, — он взглянул на Милу, — «Сакраментум» действует даже после смерти того, кто его наложил. Мила сглотнула ком в горле. Гарик… — Спасибо, Нил, — Безродный перешёл на привычный неофициальный тон. — А теперь поговорим о минусах клятвенных заклинаний на примере «Сакраментума». Нил. — Хорошо, профессор. Лютов направил чёрный морион на Милу. Камень сверкнул чёрным светом. Мила достала руку с перстнем, понимая, что зацепить её не сильно, но может. «Резекцио». Мимо Милы пронеслось что-то на подобии ветра, а в следующий миг на пол упала небольшая прядь рыжих волос. Девушка шокировано смотрела то на Лютова, то на обрезанную им прядь.Урод!!! Лютов лишь победно улыбался. В его взгляде читалось превосходство. Весь его вид говорил о том, что всё происходящее здесь для него лишь детский лепет. В свою очередь студенты совершенно не понимали, что происходит. А если точнее: как Лютов сумел применить на Рудик магию, если не так давно он это сделать не мог. — Профессор, а как… — начала было Яскола. — Я не пытался навредить ей, — ответил на вопрос Яны Лютов. — Я дал обещание не вредить Рудик. О запрете на использование магии речи не шло. Если я буду атаковать, зная, что остановлю атаку, «Сакраментум» не действует. Тоже и с другими клятвенными заклинаниями. Это — их самый большой минус. — Отлично, Нил. Можете идти на места, — Гурий взглянул на Милу. Они с Лютовым последовали на свои места. Став возле друзей, Мила стала смотреть на причёску Анфисы Лютик, дабы придушить желание прибить Лютова. — И напоследок скажу, что «Сакраментум» может использовать только поистине великий маг, — сказал Гурий, когда прозвенел звонок с урока. Для студентов эта фраза звучала, как намёк на то, что тот, кто сможет освоить его, получит высший бал. Для всех, но не для Милы. Для неё эта фраза была чем-то на подобии: «Смелый был великим волшебником». — Спасибо, Гурий, — прошептала девушка, выходя из класса. *** Лютов сидел на окне кабинета Боевой магии. Безродный попросил зайти после уроков. Парень пытался понять, с чего это Гурию понадобилось говорить с ним. Но одно он знал наверняка — разговор предстоит не из приятных. Их разговоры никогда не были приятными. Нет, Безродный был не виноват, просто Нил не мог воспринимать доброту профессора как что-то нормальное. Он постоянно искал подвох, а потому не открывал ему свои мысли, пусть Гурий и делал всё, чтобы он поделился с ним своими переживаниями. «Когда-нибудь ты не выдержишь», — этой фразой завершился их последний разговор. Будто он и сам этого не знал? Тошно… От тётки, от Рудик… От всех, чёрт побери! Но сильнее всего от самого себя. Слабак, чёрствая скотина. В зеркало смотреть противно. Видеть эти пустые глаза, эти волосы, эти губы. Смотреть на себя и вспоминать человека, который никогда не посмотрит на него. «Ты похож на мать», — кажется, это сказал Безродный, когда они впервые встретились. Отвратительно… Он прикрыл глаза и коснулся лбом стекла. В сознании сразу всплыли глаза, чёрные, такие же, как у него. И эти глаза были полны ненависти. В этих чёрных колодцах было лишь одно чувство — ненависть, остальные он благополучно уничтожил, растоптал, развеял по ветру. Губы женщины сжались в тонкую полоску. Губы, которые касались его лба перед сном. Теперь их обладательница этого никогда не сделает, не коснётся, не пожелает спокойной ночи, ничего. Он смотрел в глаза, когда-то полные любви. Глаза человека, которого он любил больше всего на свете — его матери. Лютов раскрыл глаза и отпрянул от окна. Сердце стучало, как ненормальное. Плохо. Это очень-очень плохо. Он надавил на виски и глубоко вдохнул. — Мне всё равно, — одними губами прошептал он. Дверь со скрипом отворилась. Лютов повернул голову, ожидая увидеть Безродного, но… — Рудик? — шоку парня не было предела. А если бы она вошла на пару секунд раньше? Она бы увидела совсем другого Лютова — того, которого он никогда и никому не покажет. — Лютов? — заторможено спросила Мила, удивлённо смотря на парня. Она-то, так же, как и он, ожидала встретить Гурия. — Мил, ты чего застыла? — донёсся из коридора голос Лапшина. Лютов поморщился: «Верный пёс тоже здесь». — А он что здесь делает? — Ромка зло взглянул на Лютова, притягивая Милу к себе. Девушка слегка опешила от подобного поведения друга, но промолчала. Сейчас её больше волновала личность, сидящая на подоконнике. — Как погляжу, вы уже собрались, — в класс вошёл Гурий, улыбчиво глядя на студентов. — Профессор, объясните? — спрыгнул с окна Лютов и подошёл вплотную к Безродному. — А что объяснять? У меня есть дело к вам троим. Вот и всё, — он похлопал Нила по плечу. — Присаживайтесь, разговор будет долгим. — Профессор Безродный, а этот обязательно должен здесь быть? — Ромка указал на Лютова. — «Этот» обязан здесь быть, господин умник, — в аудиторию вошёл Вирт. — Вирт! — Мила обняла эльфа. — Я тоже рад тебя видеть, Мила, — Вирт аккуратно выбрался из объятий девушки. — А теперь, приступим. Господин умник, надеюсь, Вы успокоите своё «фе!» и внимательно выслушаете нас с профессором Безродным. — Да слушаю я, слушаю. Надоел со своим «господин умник», — возмутился Ромка и сел за парту. Мила последовала его примеру. Лютов же вернулся на подоконник. — Начнём. Для начала, Нил, ты знаешь легенду о Страже Острова Мёртвых? — голос Гурия стал серьёзней в сравнении с началом «собрания». — Это та, в которой говорится о Генрихе Лютове? Неужто Многолик считает, что она правдива? — сложил руки на груди златодел. — А… — попыталась задать вопрос Мила. — Откуда я узнал? — перебил девушку Лютов, расплываясь в фирменной усмешке. — Маг уровня Многолика не мог так просто помереть. Я скорее поверю, что он научился менять тела, чем в то, что он так просто умер. — Как всегда превосходно, Нил, — улыбнулся Гурий. — Думаю, ты и сам понимаешь, к чему этот вопрос. — Многолик открыл на меня охоту, — безразлично ответил Лютов. — Именно. А теперь, то, почему я вас собрал, — Безродный окинул ребят взглядом. — Я хочу обучить вас телепатии. Конечно, её изучение предполагается программой, но к моменту начала её изучения может быть поздно. Телепатия — сложная наука, на её изучение требуется множество времени, а его у нас катастрофически мало. В общем, с сегодняшнего дня вы дважды в неделю после занятий будете приходить на факультативы по телепатии. Всё ясно? — Да, профессор. — Тогда начнём, — вступил в разговор Вирт. — Первым делом ознакомимся с основами телепатии, — эльф щёлкнул пальцами, и в руках ребят появился пергамент с перьями. — Сегодня будет только теория. Советую записывать всё без исключения. Господин умник, это я Вам. Итак, телепатия — это…***
Мила с Ромкой шли в Львиный Зев. На улице было темно, небо покрылось россыпью звёзд. Прекрасная ночь. Они вошли в Львиный Зев и сразу же направились в столовую, надеясь найти хоть немного еды. — Рома, Мила! — к ребятам подбежала Белка. — Где вы были? — Гурий попросил остаться после уроков, — ответила Мила, присаживаясь за стол. Есть хотелось ужасно. Рядом сел Ромка. Они молча принялись есть. — Что он хотел? — поинтересовалась Белка, когда тарелки ребят были пусты. — Устроил нам лекцию по телепатии, — раздражённо ответил Ромка. И, встав из-за стола, направился к выходу из комнаты. — Что это с ним? — Векша-младшая озадачено посмотрела на уходящего Ромку. — Там был Лютов, — вздохнула Мила. — Гурий уделял ему больше времени, чем Ромке. Ну, ты же знаешь Лапшина, он обожает быть в центре внимания, а тут его у него отнимают. — А он там что делал? — Тоже, что и мы — изучал телепатию. Просто эти занятия больше всего нужны Лютову, вот Гурий и уделял ему больше времени. — Это из-за Многолика? — спросила Белка, наматывая волосы на палец. — Ага, — Мила встала из-за стола. — Я спать. Спокойной ночи, Белка. — Спокойной.
