Мила Рудик и Остров Мёртвых

      После того разговора с Хранителем Гербов прошло две недели. На улице заметно похолодало. Солнце всю последнюю неделю не появлялось. Мила смотрела на стекающие по стеклу капли: вот уже третьи сутки лил дождь, словно небеса оплакивали чью-то кончину. Кого-то очень близкого и важного. Подобная погода заставляла вспомнить о пятом курсе: обвинении в убийстве, заключении в Менгире, суде Ордарий… Тогда так же шёл дождь весь год. В то время Миле казалось, что небеса услышали её мольбы и скрыли солнце, чтобы дождь шёл не только у неё на душе, но и на улице.       Интересно, кто молил небеса спрятать солнце? Уж точно не она.       Мила отошла от окна и направилась в столовую. Сегодня она хотела встретиться с Никитой, но перед этим нужно было поздороваться с друзьями. Может, предложить пойти вместе? Девушка вошла в столовую. Полиглот спал, явно вдоволь насытившись. Ромка играл в «Зелёного человечка» с шестикурсником Фимкой Берманом. Судя по тому, как менялось лицо Лапшина, Фимка выигрывал. За столом спешно допивала сок Белка. Девушка куда-то спешила, и эта спешка доставляла ей проблем, ведь, поднимаясь, она разлила кофе Яшки Бермана.       — Чё-о-орт… — протянула Белка, вытирая кофе со стола. — Ничего не успеваю…       — Куда-то спешишь? — спросила Мила, протягивая подруге влажную салфетку.       — Ага. К Фреди с Платиной приезжают гости, попросили помочь, — направилась к выходу Белка, отряхивая по пути руки.       — Гости? — удивилась Мила, смутно представляя, какие гости могут приехать к Фреди и Платине.       — Угу. Гости. Тётка Платины с семьёй. Родители Лютова собственной персоной! — похоже, перспектива общаться с родителями Лютова, как и с ним самим, Векшу-младшую несильно радовала.       — Сочувствую. Ладно, до встречи, — Мила обняла подругу, и та, одев тёплую мантию, выбежала из Львиного Зева. — Ром, ты сегодня занят? — обратилась она уже к Лапшину.       — Да, у меня сегодня свидание с Яной, а что? — оторвался от заведомо проигранной игры Ромка.       — Нет, ничего.       Мила села за стол и принялась есть картофель по-селянски с грибами, запивая всё это ароматным кофе со сливками. Отличное настроение Милы сегодня не могло ничего испортить. Даже дождь, даже воспоминания, даже то, что этот день она не проведёт в компании друзей. Да даже существование чёртова Многолика не волновало её, не сегодня. Не в этот, не смотря на дождь, прекрасный день. Завтра, возможно, она снова будет падать вниз, пытаться защитить себя и друзей от Многолика, умирать от душевных ран. Завтра, не сегодня. Сегодня она будет счастлива, она уже счастлива, просто потому что новый день настал.

***

      По залитой дождём улице Плутихи шла несвойственная для этой деревушки группа людей. Судя по внешнему виду, это была богатая семья. Впереди шла высокая женщина. Она была облачена в невероятной красоты чёрную мантию. Концы изделия были обделаны мехом, а сама ткань переливалась всеми оттенками чёрного, казалось, эта ткань соткана из самой ночи. Сама женщина излучала величие. Волосы цвета вороньего крыла были уложены в красивый пучок, алые губы сжаты в тонкую полоску, подбородок вздёрнут. А глаза! Чёрные колодцы, ведущие в пучины холодной души. Казалось, женщина была вытесана из камня — идеал гордыни и хладнокровия, не ведающий эмоций. Но таковым было лишь первое впечатление. Всё это лишь идеально сделанная маска, а на деле эти глаза были полны боли. Старой, поутихшей, спокойной, как море во время штиля, но боли. И под глазами, скрытые плотным слоем косметики, синие круги, оставленные морями пролитых ею слёз. И всё же, она человек, обычный человек, прекрасно играющий свою роль.       Рядом шёл мужчина. С такой же идеальной осанкой. Он был облачён в изумрудную мантию, сильно контрастирующую с мантией его спутницы, скорее всего, жены. Тёмные волосы, на оттенок светлее волос женщины, были аккуратно уложены. Густые брови сошлись на переносице, а изумрудные глаза с интересом разглядывали улицу. В них играли эмоции, пусть выражение лица их хозяина было бесстрастным, но глаза выдавали его с лихвой. Хотя в глубине этих глаз-изумрудов тоже поселилась боль. Такая же, как и у женщины, поутихшая, но всё ещё приносящая дискомфорт.       Держа мужчину за руку, по улице шла девочка. На вид ей было не больше десяти. Улыбка не сходила с её лица. Она перепрыгивала через лужи. По-хорошему, стоило бы отругать девочку за подобные игры, она ведь может испачкаться, но ни мать, ни отец не хотели этого делать. Им было приятно видеть беззаботную улыбку на лице дочери. Хоть какое-то лечение для их искалеченных душ. А девочка тем временем перепрыгивала очередную лужу. Полы её розовой мантии вздымались ввысь, словно крылья сказочной птицы. Вслед за мантией взлетали два тёмных хвостика на макушке девочки. Серо-зелёные глаза искрились неподдельной радостью, мысли заполнены мечтами. Мир для неё всё ещё был радужным и светлым — сказочным. В её мире жили мечта и вечное добро. А в мире её родителей: тоска и уныние, с редкими вкраплениями радости, которую им дарила она, их дорогая дочурка; и убивал их единственный сын.       — Аманда! — кто-то окликнул женщину, и та перевела взгляд на женщину, которая не спеша приближалась к ним.       — Амальгама, рада видеть тебя в добром здравии, — женщина, названая Амандой, едва заметно кивнула. Амальгама кивнула в ответ.       — Здравствуйте, госпожа Мендель, — мужчина в изумрудной мантии учтиво поклонился.       — Здравствуйте, господин Лютов, — Амальгама кивнула мужчине в ответ на поклон.       — Здрасте, тётя Амальгама! — воскликнула девочка и бросилась с объятьями к Амальгаме.       Женщина нежно улыбнулась и погладила девочку по голове.       — Следуйте за мной, Платина с мужем уже заждались, — Амальгама развернулась на каблуках и пошла вперёд, остальные молча последовали за ней.

***

      Лютов сидел на подоконнике и смотрел, как стекали по стеклу капли. Дождь — отличная характеристика его душевного состояния. Может, небеса почувствовали, что творится у него в душе и решили пустить дождь, чтобы дождливо было не только ей, но и другим. Если можно призвать дождь состоянием души, то этот дождь призвал никто иной, как он.       Лютов соскочил с окна и направился в гостиную Чёрной Кухни. В гостиной было непривычно тихо. Все члены братства Чёрная Кухня сейчас были либо в Золотом Глазе, либо в «Слепой Курице». Самые незадачливые, на подобии Воронова, отбывали наказания. Нил взмахнул рукой, на которой находился перстень с чёрным морионом, и в следующий миг на столе появилась чашка ароматного кофе. Он взял с полки книгу по алхимии и принялся читать её, попивая горячий напиток. Нужно было успокоить мысли, а в этом отлично помогали книги; ну и Агния, но с ней он порвал несколько недель назад. Эх, прям обидно. Нужно отыскать ей замену. Но кого? Девушки из Золотого глаза? Бери, кого хочешь. Самому жутко становится. И как они так легко могут бежать в объятия того, кто каждый год, а то и чаще меняет девушку? Нет, златоделка не подходит, другим парням тоже девушка нужна. Из другого факультета? Меченосцы не катят, там Рудик. Белорогие? Можно. Может, увести девушку у Лапшина? Нет, глупость. Ему нужно успокоительное, а не головная боль в виде разозлённых Лапшиных или кого-то подобного. Короче, обойдётся пока без девушки. Книги тоже неплохой способ успокоиться, ещё и полезный.       «Антимагическая сталь» — гласил заголовок одной из страниц. Лютов быстро пробежал взглядом по странице, а после улыбнулся.       — «Никогда не любил алхимию», значит? Многолик, ты невероятен! И как до этого никто не додумался? — прошептал он со всё той же улыбкой. В глазах сверкали искры азарта, хоть какие-то эмоции в этих холодных глазах. Хоть какие-то видимые эмоции, если быть точнее.       — Optimum medicamentum quies est, — послышался чей-то голос из дальнего угла гостиной. Цицерон внимательно смотрел на парня.       — Лучшее лекарство — это покой? — переспросил Нил и, получив в ответ утвердительный кивок, продолжил: — И не поспоришь, как ни старайся.       Лютов захлопнул книгу, встал из-за стола и направился к себе в комнату. Эти выходные обещают быть «очень» весёлыми, по крайней мере, для него.

***

      Мила стояла возле общежития Никитиного университета. Во Внешнем мире было холодно и ветрено, но, к счастью, дождя не было. Ожидать Никиту пришлось не больше десяти минут. Он спустился к ней, схватил за руку и потащил в общежитие, говоря, что хочет её с кем-то познакомить. В холле было жарко. Никита бросил пару слов коменданту и потащил Милу себе в комнату. Она находилась на втором этаже. Сама комната была небольшой: с двумя двуспальными кроватями, небольшим холодильником и маленьким столиком с четырьмя стульями. В комнате находилась девушка. Она была приблизительно того же возраста, что и Мила. Немного выше рыжей, с короткими светлыми волосами. Этот цвет напомнил ей цвет волос Берти. Карие глаза внимательно смотрели на Милу. В них не было ни зла, ни каких-то других негативных эмоций, было лишь детское любопытство, ничего более.       — Сестрёнка, знакомься — это Алиса, моя девушка! — радостно объявил Никита и подошёл к Алисе, нежно приобняв её за плечи.       — Приятно познакомиться, — смущённо проговорила Мила, ей казалось, что она влезает туда, где ей не место.       — Алиса, это Мила, моя сестрёнка, круче которой нет на всём белом свете, — представил сестру Никита, от чего та засмущалась ещё сильнее.       — Рада знакомству, Мила, — Алиса протянула Миле руку, и она робко её пожала. — Никита много о тебе рассказывал.       Ребята уселись за стол. Алиса разлила всем чай, поставила на стол фруктовую нарезку, печенье и бутерброды с колбасой.       — Алиса, если не секрет, а как вы с Никитой познакомились и когда, а то он ничего о тебе не говорил? — доедая очередной бутерброд, спросила Мила.       — Никита! — воскликнула Алиса, глядя на своего парня. — Как ты мог скрывать такое от своей сестры? Парень виновато поднял руки и с улыбкой ответил:       — Хотел сделать ей сюрприз.       Алиса демонстративно закатила глаза и обернулась к Миле:       — Мы встречаемся почти три года, — начала она. — Познакомились мы довольно забавно…       ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ РАССКАЗАЛА АЛИСА…       Это было начало Июля, я приехала в город, чтобы сдать вступительные экзамены. Я плохо знала город, поэтому стоило мне отойти на несколько метров от автобусной остановки, как я заблудилась. В тот момент я готова была убить себя за то, что не спросила дорогу и теперь блуждаю по Симферополю. В итоге, поблуждав около часа, я нашла Гагаринский парк — какой-никакой, но ориентир. И тут-то на меня и налетело это рыжее чудо на роликах, да так, что я попала в больницу с подозрением на перелом голени! В тот миг я прокляла всех и вся: город, в котором я заблудилась, идиота, который меня сбил и, конечно же, себя, за то, что вляпалась в эту передрягу.       В итоге это рыжее чудо навещало меня в больнице все две недели, что я пролежала там. От него я узнала, что он учится в том университете, в который я хотела поступить. Он рассказал, как у них там всё устроено, и, ты не поверишь, принёс меня на экзамены, ведь по его вине я была прикована к постели.       — А дальше как в каком-нибудь дешёвом романе, закрутилось-завертелось. Появились чувства. Мы и не заметили, как стали парой, и вот, более двух лет мы вместе, — улыбнулась Алиса, закончив свой рассказ. Её глаза искрились любовью. — А у тебя, Мила, есть парень?       От неожиданности вопроса Милу словно окатили ведром холодной воды. Девушка слегка дёрнулась, а после ответила:       — Нет, сейчас нет.       — А был? — с нескрываемым любопытством спросила Алиса. Никита уже хотел одёрнуть свою девушку, но Мила его остановила.       — Да, был, — стараясь придать голосу равнодушный тон, ответила девушка. Она прекрасно знала, какой вопрос будет следующим, но отчаянно молила, чтобы Алиса промолчала.       — А почему расстались, если не секрет? — Задала…       — Алиса! — воскликнул Никита, он-то прекрасно знал, что случилось с Гариком — бывшим парнем его сестры.       — Никита, успокойся, — положила ладонь на руку брата Мила. — Больше двух лет прошло, не до конца же жизни слёзы лить? — Мила взглянула на Алису. — Его звали Гарик, он был моей первой любовью. Он был старше меня на четыре года и был нашим куратором. Пятого апреля, почти три года назад… — Мила глубоко вдохнула. — В тот день он погиб. — Глаза Алисы расширились от ужаса, а сама она прикрыла рот рукой. — Автокатастрофа, — правдоподобная ложь. — Ехал ко мне, когда в него влетел, какой-то пьяница. Виновник почти не пострадал, а Гарик… — она вытерла выступившую слезу. — Он погиб на месте.       Алиса сочувствующе смотрела на девушку. Сейчас она жалела, что подняла эту тему. Алиса не любила, когда кто-то лезет ей в душу, и не лезла в душу другим. Но сейчас казалось бы безобидным вопросом она разбередила самую большую рану на сердце Милы.       — Мил, про…       — Не стоит извиняться. Ты же не знала. Да и не вечно же страдать, — Мила нежно улыбнулась. Пусть больно, но это её боль, и ничья более. Ничто не испортит этот день… Ха, похоже, предчувствие её подвело, снова. Может, дождь в Тролинбурге льёт для неё?       — Может, выйдем прогуляемся? — решил развеять обстановку Никита. — На улице солнце вышло.       Мила посмотрела в окно. Снаружи ярко светило солнце, а листья едва-едва колыхались от слабого ветерка. Одевшись, они вышли на улицу. Было холодно, но уже не было того противного ветра. Поэтому находиться за пределами помещения было не так уж и неприятно. Они шли по улице, болтая о всяких бессмысленостях, лишь бы заглушить осадок, оставленный недавним разговором.       — Чёрт! — неожиданно воскликнул Никита. — Мы с Алисой должны были тебе кое-что сообщить! И как мы забыли?       Глаза Алисы начали медленно округляться.       — И в правду! — согласилась она. — Пошли в кафе, там обсудим.       Мила посмотрела сначала на Никиту, а потом на Алису. В следующее мгновение её посетила гениальная мысль.       — Вы что, собираетесь пожениться? — озвучила свою догадку Мила. И, судя по выражению лиц Никиты и Алисы, угадала.       — Как ты?! — ошарашенно спросил Никита, пытаясь сложить в голове цельную картину. — Ты что, мысли читаешь?       — Нет, нас этому ещё не учили, — улыбнулась Мила.       Настроение у девушки заметно улучшилось.       — О чём это вы? — смотря то на Никиту, то на Милу, спросила Алиса.       — Ни о чём, — растягивая слова и хитро улыбаясь, сказала Мила. Стало лучше…       — Вот станешь моей женой, и узнаешь, — так же хитро, как Мила, улыбнулся Никита. — А до тех пор, можешь спросить у белого кролика, Алиса из Страны Чудес.       — Ах ты! — воскликнула Алиса. — Из Страны Чудес, значит? А сам-то? Пугало из Волшебника Изумрудного Города!       Обменявшись очень-очень «обиженными» взглядами, пара громко рассмеялась, Мила тоже подхватила этот смех, и теперь они втроём громко смеялись, не обращая внимания на прохожих. Вот таких моментов в жизни катастрофически не хватает в жизни. Они весело болтали, шутили, обсуждали свадьбу, запланированную на июль.       — Мил, давай договоримся, — начала Алиса, когда они уже пришли к общежитию. — На нашу свадьбу ты постараешься прийти с парнем.       — Что за просьбы?! — воскликнула Мила, округлив глаза. Ответом ей послужил безудержный смех Алисы:       — Да шучу я, шучу. Хотя парень тебе не помешает, но и спешить не стоит, когда придёт время, он сам появится, как это рыжее чудо, — она ласково улыбнулась. — До встречи, Мила.       — До встречи, Алиса, брат! — девушка помахала рукой и поспешила к дому №13, в котором находилось агентство «Акулина и Ко».       Поужинав в компании Прозора, Мила завалилась спать.

***

      По поляне бежало двое детей. Они играли в салки. Из-под их ног вырывались жёлтые листья. Была примерно середина осени, но снаружи, скорее всего, было относительно тепло, на детях были лишь тонкие куртки, ни шапок, ни шарфов, ни свитеров. Лишь куртки и колготки на ногах у девочки. Дети с разбегу плюхнулись кучу листьев, вынырнув, они устроили лиственную «бомбардировку» друг друга.       — Братик, смотри! — воскликнула черноволосая девочка, доставая из внутреннего кармана куртки коробку. Мальчик с любопытством смотрел на предмет в руках девочки. Она открыла коробку, внутри неё лежала палочка — волшебная палочка.       — Вау! — воскликнул мальчик, и его чёрные глаза заискрились от восхищения.       — Когда-нибудь, братик, у тебя будет такая же…       Дети исчезли, а вскоре снова появились, но атмосфера, царящая вокруг в прошлый раз, куда-то испарилась, а вместо неё воздух наполнился страхом.       Девочка с ужасом смотрела на мальчика. Она протянула руку вперёд и маленькими шажками начала двигаться в сторону брата.       — Братик, тише. Ничего же страшного не случилось, ни я, ни кто-то другой не пострадал, — голос девочки дрожал, глаза были наполнены слезами, но она пыталась улыбаться. — Подумаешь, палочку сломал. Новую сделаем. Когда впервые используешь магию всегда так, она неуправляема.       — НЕТ! - воскликнул мальчик, зажимая уши руками. — Что, если я тебя покалечу? — Трава вокруг мальчика наклонилась, словно от сильного порыва ветра. Листья, лежавшие возле него, взмыли вверх.       — Что за глупости? — спросила девочка и сделала ещё один шаг вперёд. И в тот же миг во все стороны от мальчика побежала чёрная волна. Девочку с силой отбросило назад. Мальчик испугано смотрел на сестру, лежащую у самого края обрыва.       — С-сестричка? — мальчик поднялся и начал двигаться в сторону сестры. Трава под его ногами засыхала, словно кто-то высосал из неё всю воду.       — Я в порядке, братик, — она стала медленно вставать на ноги. Большими усилиями она приняла вертикальное положение. — Видишь? — она успокаивающе улыбнулась, и в следующее мгновенье случилось непоправимое: девочка оступилась и полетела с обрыва.       — СЕСТРИЧКА!!! — мальчик бросился туда, где мгновенье назад стояла его сестра. Он приземлился на колени у самого края обрыва. С его глаз капали слёзы, а земля вокруг него стала напоминать выжженное поле. У подножья скалы лежала его любимая сестра…       Мила резко вскочила. Воздуха в лёгких катастрофически не хватало, пижама была мокрой от пота, её трясло от холода и ужаса. Это были те же дети, что и в прошлый раз! Это пугало. Ведь, как показала практика, повторяющиеся сны сбываются, не настолько точно, как видения, но тем не менее. Что это за дети? И при чём к ним она? Это уже было или должно случиться? Слишком много вопросов и ни одного ответа. Мила вскочила с кровати и подошла к окну. Она упёрлась лбом в прохладное стекло. Лучше было бы, конечно, умыться и выпить воды, но для этого нужно было спустится вниз, что было невозможно, высока вероятность встретить Прозора. Через окно девушка смотрела на город. День только начинался. Всё было серым: дома, деревья, дороги, машины, которые изредка проезжали по дороге. Скучное серое утро. В обычном городе Внешнего мира. Убрав лоб с окна, Мила стала приводить себя в порядок. Застелив постель, девушка спустилась на кухню. Там уже сидел Прозор и читал газету. Выпив чая с плюшками и попрощавшись со стариком Прозором, Мила отправилась в Транспространственное посольство.       Очутившись в Тролинбурге, она с помощью Порога Темперы отправилась в свой дом в Плутихе. Комната встретила Милу приглушённым светом из до половины зашторенного окна. Отодвинув штору, она посмотрела на вид соснового бора. Её любимый вид! Мила вышла на улицу и пошла к дому Фреди и Платины, встретиться с Белкой. Она подошла к знакомому дому и несколько раз постучала в дверь. Вскоре дверь открылась, и в ней показалась Платина.       — Мила? — удивилась девушка.       — Привет, Платина. А, Белка у вас? — спросила Мила, мысленно проклиная себя за бестактность.       — Да. Позвать её? — поинтересовалась Платина, пропуская Рудик в дом.       — Если можно, — ответила девушка, осматриваясь по сторонам.       — Сейчас позову, а ты можешь пройти на кухню, — улыбнулась Платина, но было в той улыбке что-то печальное. Девушка ушла, оставив Милу одну. Она решила прислушаться к совету хозяйки дома и пойти на кухню, но только она сделала шаг, как кто-то на полной скорости врезался в неё. Не удержавшись, Мила рухнула наземь. Повернув голову, она посмотрела на того, кто её сбил. Это была маленькая черноволосая девочка. Она тёрла рукой ушибленный лоб, а после подняла взгляд на Милу.       — Простите пожалуйста, — протараторила девочка, вскакивая на ноги.       — Ничего, — ласково улыбнувшись, ответила Мила. Эта девочка — родственница Лютова?       — Мила! — позади девушки послышался радостный крик Белки.       — Привет, Белка. Не потревожила? — поинтересовалась Мила, вставая на ноги и отряхивая джинсы.       — Нет, что ты. Я, если честно, уже собиралась возвращаться, — ответила Белка, не переставая улыбаться. — А почему ты сидела на полу?       — Ох, просто столкнулась с… — Мила замялась, понимая, что не знает имя девочки, с которой она столкнулась, поэтому она крайне бестактно указала на ту рукой.       — Асоль, ты снова бегала по дому? — скрестив руки на груди, посмотрела на девочку Векша-младшая. — Я же уже говорила, что это опасно.       — Простите, сестрёнка Беляна, — виновато опустив голову, ответила девочка. — Я больше не буду.       — Ладно уж, можешь идти, — нежно улыбнулась Белка и перевела взгляд на Милу. — Ну что, пошли?       — Ага, — кивнула Мила и последовала за подругой.       Они сели в ближайший дилижанс к Тролинбургу, решив посмотреть на виды из окна, вместо того чтобы телепотрироваться прямо в Львиный Зев.       — Бел, а та девочка родственница Лютова? — поинтересовалась Мила спустя какое-то время. Уж больно они с Нилом были разные.       — Ага, сложно поверить, но это его младшая сестра, — ответила Белка, убрав взгляд от статьи в «Тролингбургской Чернильнице».       — Правда? — Кивок. — Кстати, Белка, этот тебя не трогал, он ведь наверняка припёрся к родителям?       — Его не было. Платина сказала, что у него неотложные дела в Чёрной Кухне, — ответила Белка и взволновано посмотрела на лицо Милы, выражение на котором моментально изменилось.       — Это точно? — озадачено спросила Мила, она-то думала, что Лютов непременно навестит родителей, которые приехали в Тролинбург всего на два дня.       — Точнее не бывает. А что, собственно, не так?       — Ничего.       И почему это её волнует? Не было так не было. Но было в этом что-то странное. Уж слишком тяжело было поверить Миле, что Лютов, который из-за одного упоминания о родителях не в том ключе ненавидит её вот уже сколько лет, обменял встречу с ними на дела в Чёрной Кухне. «У Нила довольно непростая ситуация с родителями…» — Гурий, ты это имел ввиду под «непростой ситуацией»? Но это её не касается. Никому не хочется, чтоб ему лезли в душу. И она не будет этого делать. Тем более, это Лютов — его душа ей не нужна. Никогда!

***

      Менгир был на взводе. Мстислав был не в духе, что отражалось на всём отделе. Все прекрасно знали, что не стоит попадать Владыке под руку, когда он в таком настроении. Но всё же, что его так разозлило?       Мстислав бродил по кабинету, не понимая, как такое могло стать проблемой. План был просто идеальным, без единого изъяна, и тут бац! Остров Мёртвых, чтоб его! И ладно остров. Дорогу к нему найти можно. Лютов в помощь! Тут-то и начались проблемы. Впервые за те два с небольшим года, что он, Многолик, находится в теле Мстислава, «Паутина Мысли» доставила ему проблемы. Ему, Многолику, помешало примитивное зелье!       Мстислав остановился и посмотрел в окно. Думгрот… «Велемир наверняка понял, как и девчонка Рудик…» — Мстислав сжался, вспомнив о ненавистной рыжей бестии. И как так вышло, что простая школьница столько лет могла ускользать от него.       Он не поймёт. Тот, кто не познал прелести чувств, никогда не поймёт, какая сила спасала «жалкую школьницу».       — Скверно, — прошептал Мстислав, продолжая смотреть на старинный замок. — И как мне обмануть Велемира? Он же не подпустит меня к своим ученикам. Чёрт! — мужчина со всей силы ударил рукой по столу.       «Похоже, придётся пожертвовать парой пешек. Печально, я берёг их для другого, но… Эх, это важнее».       Мстислав отошёл от окна и направился к выходу из кабинета. Он всё сделает как надо, и точно добьётся своего. И Метку получит. И Ту вещь. И тогда весь мир падёт к его ногам!

***

      Лютов сонно смотрел на тётку, которая без устану рассказывала ему что-то связанное с алхимией. Его мысли были заняты чем угодно, но только не алхимическими формулами. Его мысли снова и снова возвращались к силуэтам родителей и сестры, идущим к дилижансу, который доставит их в Транспространственное посольство. Родителей, за которыми он наблюдал, как какой-то маньяк из фильмов людей Внешнего мира. Наблюдал, не имея возможности подойти, дотронуться, сказать хоть что-то. Нужно сменить мысли, подумать о чём-то другом. Он прикрыл глаза, и перед ним сразу всплыл образ…       Хрупкое девичье тело лежит у него в руках. Кровь бежит из глубоких ран и стекает по конечностям, пачкает его одежу, но было глубоко плевать. Сейчас важнее было доставить её в мед корпус как можно скорее. Он прикрывает глаза, представляет место назначения и телепортируется. Не мед корпус, но близко, один поворот, — и он там. Делает шаг и останавливается. Девушка в руках зашевелилась. Он опускает глаза и встречается с затуманенным взглядом таких ненавистных серых глаз. Девушка приподнимает руку и касается щеки парня. Его глаза непроизвольно расширяются.       — Рудик, какого? — сердце стучит как бешеное. Какого лешего эта рыжая бестия творит?!       А она продолжает смотреть на него затуманенным невидящим взглядом.       — Гарик, как я рада тебя видеть.       Его сердце пропускает удар. Она всё ещё скучает. До сих пор страдает из-за его нерешительности, его слабости, его страха!       — Гарик, знаешь, мне приснилось, что ты умер, — девушка слегка привстаёт, и в следующий миг её лицо оказывается в непозволительной близости от его.       — Что ты… — губы столь ненавистной Рудик накрывают его, не давая вымолвить и слова, останавливая дыхание, вышибая мысли из головы. А внутри сжимается тугой комок желания ответить на поцелуй столь ненавистной девушки. Но он привык не поддаваться на минутные слабости. Парень отстраняется от девушки и закрывает ей глаза рукой.       — Спи, Рудик.       Лютов открыл глаза. Ещё лучше! Нашёл, что вспомнить. Поцелуй с чёртовой Рудик! Лютов громко захлопнул книгу. Амальгама вздрогнула от неожиданности и взглянула на племянника. Она впервые видела его столь рассерженным. «Похоже, он расстроен тем, что не смог поговорить с родителями. Бедный мальчик».       — Нил… — начала женщина, но остановилась, увидев, что парень собирает вещи и встаёт с места.       — Тётя, продолжим завтра, я устал, — он направился к выходу. Чёрт! Он провёл рукой по губам. Вспоминая прикосновения тех чёртовых губ, предназначенные не ему, а человеку, умершему по его вине. И как она могла их перепутать? Каково же будет выражение её лица, когда она вспомнит об этом. Хотя, пусть не помнит. Это будет его маленькая тайна. Тайна о том, какие её губы на вкус.       «Чёрт! Один поцелуй и в голове только Рудик, — Нил зарылся руками в волосы. — Нужно найти Агнии замену, срочно!»       Лютов телепортировался в свою комнату в Золотом Глазе. На кровати сидел Воронов.       — Здоров, Нил! — вскочил Рем и дал Лютову пять.       — Здоров, — ответил Нил и сел на кровать. — Рем, у меня идея.       — И какая же? — глаза Воронова наполнились смесью азарта и интриги.       — Давай посетим «Слепую курицу» всем Старшим Думом Золотого Глаза.       — А что, неплохая идея, я бы даже сказал — отличная! Сейчас же всех соберу, — Воронов молниеносно вылетел из комнаты. Спустя пол часа, а может и меньше, в гостиной Золотого Глаза собрались все старшедумовцы златоделы.       Компания из около двадцати человек ввалилась в «Слепую курицу», заняв все свободные столы.       — Можете брать что угодно, я плачу! — объявил Лютов, и вся компания залилась радостными возгласами. Не каждый день сам Нил Лютов подставляется.       — Ура!!! — наполнил собой всё помещение радостный возглас студентов. — Хозяин, неси всё, что есть, и чем крепче, тем лучше!       Вскоре «Слепая курица» наполнилась песнями пьяных пятикурсников, рассказами о Соревновании Выпускников от их участника, весёлыми шутками и звоном бокалов во время очередного тоста. Лютов с благоговением наблюдал за открывшейся картиной, выливая в себя порцию отборного виски. Напиться до беспамятства, лишь бы забыть: о родителях, о чёртовой Рудик, о том, как он себя ненавидит. Забыть и не вспоминать. Никогда…