Phantom pain

Вечером того же дня Брюс обнаружил Тони сидящим за стойкой на кухне. В стакане был томатный сок, что было нехарактерно для поздних посиделок миллиардера. Но весь его вид говорил о том, что тому сейчас не до веселья: мужчина облокотился на свои руки, грустным взглядом уставившись в одну точку. Спина его была сгорблена, словно под грузом вины. Ученый вздохнул. Он не знал, о чём был разговор отца и сына. Судя по поведению Питера — ничем хорошим это не закончилось. Бэннер взял из холодильника бутылку с соком и сел напротив хозяина дома. — Я, конечно, рад, что ты слушаешь меня и пьешь сок, но что-то мне подсказывает, что ты занят болезненным самокопанием. Тони грустно усмехается, переводя взгляд на ученого. — Да ладно, ничего особого не случилось, просто мой худший кошмар сбылся, — небрежно сказал он, словно процитировал заголовок газеты. После сделал глоток сока и поморщился. — Ненавижу томатный. — Пей, тебе сейчас нужно, — строго сказал Брюс. А потом спросил более ласково, понимая, что мужчине сейчас необходимо выговориться, — дай ему время. Он всё поймет. — Я пойму, если он после этого не захочет меня видеть, — неожиданно спокойным голосом произнес Тони. — Я ведь действительно виноват. Сначала побоялся взять за него ответственность, потом старался не думать об этом… Ни разу не навестил, ни разу не задумался, как ему живется с тётей и дядей. Я… Я так боялся всё испортить! — Но ты же всё-таки встретился с ним, — попытался подбодрить его Брюс. Питер упоминал, как Старк его нашел и Германию, но ученому теперь было интересно услышать другую сторону. — Да, потому что испугался, как бы дурачок не погиб в своей пижаме. А потом уже не смог отпустить… Я знаю, что не имею права зваться его отцом, просто пусть… Пусть он не думает, что это с ним что-то не так. Потому что… Он на самом деле чудесный ребенок. — Не волнуйся. Ты не Говард. И если Пит умнее тебя, — а судя по твоим словам, это так, — то он сделает правильный выбор, — утешительно произнес Бэннер. И он действительно так думал. — Ну спасибо, — усмехнулся Тони, но в его взгляде была благодарность. — О, что за ночные посиделки без меня? — послышался бодрый голос Роуди. Старк поморщился. — Кому-то пора спать, отбой для военных давно прозвучал, — съязвил он. Джеймс, не обращая на это замечание внимания, захватил из холодильника лимонад и уселся рядом с другом. — Ну вот, теперь я один пью какую-то гадость. — Ты не забудь принять эту свою бурду для реактора, — напомнил Роуди, и настроение Старка снова упало. — А я предлагаю тост. За восстановление Питера! — Так ведь мы не пьём алкоголь, — произнес в замешательстве Брюс, но всё равно чокнулся со всеми. — Так и Питер несовершеннолетний, — подмигнул Роуди. Он всеми силами старался разбавить тяжелую атмосферу в комнате. — Надо будет завтра навестить его. Интересно, он не откажется звать меня «дядя Роуди»? Тони улыбнулся. О, Питер придет в восторг от такого предложения от самого Воителя. Но мысль, что он больше не захочет иметь дело с Железным Человеком, заставила его сердце болезненно сжаться. *** Ровно через сутки Питер, запутавшись в одеяло, тихо крался на кухню, боясь шумом привлечь внимание Роуди. Утром радостный мужчина заявился в медкомнату, рассеивая хандру подростка своим позитивом. Но уже к обеду такой напор заботы стал душить ребенка, заставляя его прибегнуть к помощи Брюса. Тот объявил, что Питеру нужен покой, и выпроводил Воителя. Уже наедине он объявил, что выздоровление проходит хорошо, и через пару дней он будет полностью здоров. Позже Роуди, которого запустили ровно на час, показал видео с ютуба, где мутировавший Питер убегает от него и Старка. Подросток совсем не помнил этого. На секунду он испугался, что же там с тётей Мэй, но Джеймс успокоил его. Оказывается, Тони успокоил её с помощью ИИ. Он… он действительно многое сделал за эти дни. А когда Питер узнал, что Старк для него играл на скрипке в канализации, то его захлестнула волна смущения и веселья. Да уж, жаль, что он этого не помнит. А ещё Тони, видимо, действительно боялся потерять его. Но в то же время Питер всё ещё чувствовал обиду из-за того, что из-за двух глупых взрослых он лишился стольких лет с отцом… Питер совсем запутался в своих чувствах. Брюс рекомендовал ему не покидать медкомнату, но метаболизм уже работал вовсю, поэтому ему необходимо было чем-то перекусить. Но когда он прокрался на кухню, то замер, удивленно смотря на фигуру за стойкой. Старк, чувствуя его взгляд, обернулся. Пару секунд они с удивлением смотрели друг на друга. Тони не навещал его сегодня. Питер предполагал, что мужчина постарается не попадаться ему на глаза, пока подросток не примет решение. — Что, шкет, метаболизм требует ночной перекус? — усмехнулся мужчина, стараясь игнорировать неловкую тишину. Пит смущенно улыбнулся, крепче впиваясь пальцами в приятную ткань. — Да, я возьму что-то и пойду… — Сиди уж, я что-то приготовлю. Как насчет яичницы с беконом? — предложил Старк, уже направляясь к холодильнику. Питер только сейчас заметил, что на стойке стоял стакан с томатным соком. Он почувствовал укол вины. — Ты не должен это делать, если не хочешь… — пробормотал он, сильнее кутаясь в одеяло. — Всё в порядке. Просто садись и жди своей порции. Подросток послушно сел на стул, забравшись на него с ногами. Смотреть, как Тони готовит, было интересно. Мужчина, хоть и предпочитал заказывать еду, неплохо обращался с плитой и сковородкой. В отличие от Мэй, у которой буквально всё пригорало. «Стоп, почему я их сравниваю?» Он не успел ответить сам себе на этот вопрос — перед ним положили аппетитную яичницу с беконом. — Ну, приятного, — подмигнул мужчина, садясь напротив. Питер ел необычно медленно, боясь разговора, что последует после. Но он не мог жевать вечно, так что момент, когда нужно было что-то сказать, настал. — Спасибо, — смущенно пробормотал Питер. — Пожалуйста. И тишина. В последнее время такие паузы стали слишком часто возникать в их разговорах. — И… ты подумал над тем, что мы обсуждали? — осторожно спросил мужчина. Питер вздохнул, обнимая свои колени. Сидеть так на этом стуле было чертовски неудобно. Но одеяло накрывало его, а ноги будто бы отгораживали от Тони, создавая иллюзию безопасности. — Я не знаю… Я чертовски зол на тебя… Ну, типа, ты всю жизнь скрывал от меня такое, а потом ещё эта мутация… И Роуди рассказал, как ты переживал за меня, и что именно ты спас меня, а ещё играл на скрипке… И… Спасибо за это, — сбивчиво выпалил он. — Не за что, — произнес Тони, продолжая выжидающе на него смотреть. Он не торопил подростка, и тот был ему за это благодарен. Питер никогда не видел мужчину таким сломанным. Эти ужасные синяки под глазами, растрепанные волосы, и уже не такая идеальная борода. Казалось, даже реактор в груди работал со скорбным скрежетом. В любой другой ситуации подросток бы не позволил другому человеку так страдать из-за себя. Но его душила обида. Он столько лет рос без отца, думая, что тот погиб. И вот, когда это оказался совершенно другой живой человек, подросток не мог простить ему годы отсутствия в его жизни. — Я… Я бы хотел обдумать всё… Дома… — тихо попросил он, не решаясь посмотреть на Тони. — Хорошо, — хрипло отвечает тот. — Как только Брюс даст добро, Хэппи отвезет тебя к Мэй. И когда ты будешь готов… Приезжай, ладно? Они оба понимали, что Питер, скорее всего, не скоро вернется. *** Через день, когда Бэннер научил Питера изготавливать антимутаген и объявил его полностью здоровым, Тони позволил ему отправиться домой. — … и спасибо, что спас меня, — закончил прощаться Питер, пряча взгляд. Они стояли перед домом Старка. Хэппи должен был отвезти подростка домой. Тони чувствовал, как при взгляде на сына, который вот-вот уедет, внутри всё сжимается от боли. Он снова его теряет, и на этот раз, скорее всего, навсегда. Неправильно. Это всё не должно было закончиться… Так. — Да… Послушай, Питер… Ты мой сын, и если вдруг что случится… или ты просто захочешь… заходи, мы… я всегда буду рад… Питер посмотрел на него. Глаза Тони слезились, но никто этого не замечал. Чуткое обоняние Питера улавливало в привычных запахах масла и одеколона, тугой аромат успокоительного, которое уже давно ему не помогало. Тони быстро жестикулировал руками, будто не зная, куда их можно деть. В один момент он положил их на плечи Питера. Ребенок дернулся от неожиданности, и мужчина тут же их убрал. — В общем, знай, я всегда буду рад тебе… — Я знаю, — произнес Питер. Он чувствовал, как его глаза начинает щипать от слёз, — Мне просто… нужно время… — Да, время, — кивнул Старк. Ему понадобилось десять лет. Интересно, сколько нужно будет Питеру?... К черту. Он готов ждать, даже если в следующий раз увидит сына уже будучи дряхлым стариком. — Я всё понимаю. Тогда до встречи? — с надеждой произнес он. — До встречи, — кивнул Питер. А потом поднял свою сумку, развернулся и быстро прошел к машине. Там его уже ждал Хэппи. Он даже ничего не сказал, лишь молча уложил вещи ребенка в багажник и сел на водительское сиденье. А Питер стоял и никак не мог заставить себя сесть в машину. Ему казалось, что он стоит на перепутье. Будто бы это чертова развилка в компьютерной игре. И сейчас от его действий зависит всё. Если бы был способ посмотреть, что будет, сядь он в эту машину — Питер взглянул бы, просто чтобы убедиться, что он не ошибся. Что сделал всё правильно. И проклятая боль в груди уйдет, даже если он не даст отцу шанс исправить его ошибки. Но жизнь — не игра, твои решения уже нельзя изменить. Ты должен сделать всё идеально, иначе рискуешь многое потерять. — Мне тебя долго ждать, а, Питер Паркер? Садись уже, — послышался недовольный голос Хэппи. Ребенок вздрогнул. Питер Паркер? Питер Паркер, Пит Паркер, Паркер, Паркер, Паркер… Нет. Он – Старк. Питер резко повернулся. Удаляющаяся фигура была сгорблена, а руки утирали слёзы. Тони выглядел таким… одиноким. Потерянным. Сейчас это был не тот Старк, который мог заговорить тысячи журналистов, изобрести броню из ничего, и просто внушал страх всему миру. Нет. Перед ним был просто его отец. И в этот момент для Питера всё неожиданно стало очень и очень просто. — Постой… Тони… папа! — закричал он и бросился обратно. Тони, услышав окрик, обернулся и с удивлением, недоверием, надеждой посмотрел на сына. А потом искренняя улыбка появилась на его лице. Питер врезался прямо в широкие объятия отца, повалив его, позволяя неконтролируемой радости поглотить его боль. Он чувствовал, как мозолистые руки гладят его по голове, слышал, как родной голос что-то говорит, а за шумом реактора — ритмичный стук в груди. У Железного человека есть сердце. И сегодня оно билось счастливо.