О любви немало песен сложено...

По пути в офис уже привычно набрал цветочный салон и заказал букет, на этот раз розы. Когда привезли цветы, написал на карточке пять слов: «Самой прекрасной женщине на свете». Он представил, как она увидит цветы и уж точно прибежит к нему в кабинет, и… погрузился с головой в работу. Когда Нина принесла кофе он, оторвавшись от компьютера, бросил взгляд на часы: половина двенадцатого. Никакой Лены в его кабинете не наблюдалось. Странно. Он что же, опять не понял эту непредсказуемую женщину? Где, где восторженные глаза, где поцелуи, где объятия украдкой? Елена Николаевна, даже после всех сумасшествий нынешней ночи вы все еще избегаете меня? Ладно, придется применить метод горы и Магомета. И снова весь вечер Лена была рядом с ним. Они неспешно поужинали в «Огнях», потом прогулялись по парку. Постояли у ротонды. Оказывается, у них набралось столько знаковых мест, хотя отношения их были совсем юными, укладывавшимися всего в несколько дней. Лена сегодня никуда не спешила, не проверяла ежеминутно телефон. Она смотрела на него нежным взглядом, прижималась к его боку и предложение отправиться к нему в гостиницу, не задумываясь, приняла. Нынешний вечер был каким-то на удивление спокойным, умиротворенным. И слияние их было долгим, завораживающим, без сумасшедших трепыханий, которыми была окрашена их первая ночь накануне. Лена все также вспыхивала от его прикосновений, глаза ее загорались сумасшедшим огнем. Она была с ним также честна и открыта, как и вчера. Потом они долго лежали, обнявшись, наслаждаясь тем, что они просто вместе, что им никуда не надо бежать, отрываться друг от друга. Потом она, смущенно улыбнувшись, сказала, что ей надо позвонить. Ну, конечно, Леночка, ты и так продержалась без телефона такое долгое время. Он разрешил, а сам потянул к себе папку, с которой завтра собирался лететь в Москву. Он перелистывал бумаги, не слишком вникая в написанное. Да и чего там было вникать: он знал эти цифры практически наизусть. Краем уха он услышал, как Лена приглушенно говорит в трубку: - Мам, ты не волнуйся, но я сегодня ночевать не приду. …Ничего, просто… еду в область смотреть объекты. Ах, вот так вот? Значит, мы здесь смотрим объекты? Значит, правды маме мы говорить не захотели? Афишировать наши отношения тоже? Его вдруг это неприятно кольнуло. И он поразился этому. В нем заговорил прожжённый циник. Всего через несколько дней ты улетишь за тысячи километров отсюда. Лена… не монтируется с твоим образом жизни. Ты, скорее всего, забудешь о ней, спустившись в Софии с трапа самолета, когда тебя встретит очередная переводчица, или гид, или …первый зам генерального. Так что даже здорово, что она принимает правила игры. Он даже потряс головой, настолько неприятны были эти мысли. Чушь какая-то думать сейчас о чем-то другом, когда она рядом. Лена, уже закончив разговор, подошла к постели и растянулась на животе рядом с ним. - Своим звонила? Она ответила с милой интонацией маминой дочки: - Ага. Маме. Она волнуется. Он по-доброму с улыбкой передразнил ее: - Маме. Это понятно. Она пристально посмотрела ему в глаза и осторожно спросила: - А твои родители волнуются за тебя? - Уже нет. Мама два года назад как умерла, - он положил бумаги на тумбочку. – Папа пережил ее всего на два месяца. Лена, опустив глаза, сочувственно сжала его руку: - Прости… - Ну что, ты же не знала, - он положил руку на ее горячие пальцы. Лена, по-прежнему не глядя на него, призналась: - Да я вообще почти ничего о тебе не знаю. Ты собственно и не стремилась к этому до этого момента. - Ну, давай знакомиться, - он посмотрел в ее распахнутые глаза. – Спрашивай. Лена хулигански усмехнулась: - Так… Ну, то что ты не женат, почти вся наша контора знает. А был? - Был, - кивнул он. Лена развела руками: - Ну конечно! Как такой красавец мог быть не женат? Он пожал плечами: - Ну, я женился в двадцать лет по глупости. Я сделал предложение. Она отказала. Я завелся из спортивного интереса. Прожили два года, потом разошлись. Лена, с улыбкой слушая его рассказ, посерьезнела: - А дети? Женя отрицательно качнул головой, потом спросил: - Ну, что бы ты еще хотела узнать про меня? Лена озорно проговорила: - Всё! Ну, нет, милая девушка, все я ни в коем случае не расскажу, если не хочу немедленно потерять тебя. Но Лена и сама отказалась от этой мысли и сказала: - Но это было бы нечестно. Теперь твоя очередь. А, так у нас игра в правду. Ну ладно, Лена, держись! - Прямо все что угодно? Она обреченно кивнула. - Ну, смотри, ты сама напросилась. – Он зловеще рассмеялся. – Значит, так! Мне интересно узнать, прямо очень-очень интересно вот что… Он протянул руку, поправил прядку волос, нежно тронул мочку уха с каплей серьги и тихо спросил серьезным тоном: - Тебе со мной хорошо? Улыбка сошла с ее губ, и она несколько раз кивнула, глядя на него потемневшими глазами. И, словно он мог не понять, выдохнула: - Да. Очень. Он потянулся к ее губам и со словами «А больше меня ничего не волнует» поцеловал ее всерьез, нежно поглаживая затылок, отчего она подалась к нему и обвила руками его шею. Из гостиницы они вышли вместе, и Лена немного замедлила шаг у его машины, но потом, тряхнув головой, забралась на заднее сиденье, коротко поздоровавшись с водителем Володей. За два квартала до офиса, приступ девичей скромности у Лены разбушевался с новой силой: - Жень, ты меня чуть пораньше высади. Я метров двести пешочком пройдусь. Он внимательно посмотрел на нее сбоку. Симптом номер два. Вчера мама. Сегодня коллеги: вы так шифруетесь, Елена Николаевна, чтобы было сподручнее отступить? Тут же в душе ожил вчерашний циничный мерзавец. Да вы просто прелесть, Лена! Вы отлично знаете правила игры. Вы играете по этим правилам даже лучше, чем я. Меня-то реально пробивает постоянно на какой-то юношеский неуместный романтизм, а вы, милая моя возлюбленная, железной рукой направляете меня на верную колею. Вслух же спросил скорее из чувства противоречия: - А что такое? Лена смущенно пояснила: - Ну …не готова пока на работе вместе появляться. Начнутся всякие разговоры… Он прервал ее непререкаемым тоном: - Никаких разговоров не будет, не волнуйся. - Это ты наших не знаешь, - возразила она. – Им для разговоров даже поводов не надо, а тут такой простор для фантазии. Левандовский не стал возражать и попросил водителя остановиться после светофора. И как бы между прочим заметил: - А я сейчас в аэропорт. У меня самолет через полтора часа. Лена ошеломленно пролепетала: - К-как? Куда? - В Москву. Мне надо с учредителями лично повстречаться, – деловым тоном ответил он. - А раньше сказать не мог? – упрекнула она его. - Конечно, не мог, - ответил он тоном, не терпящим возражений. – Я в личное время рабочими вопросами не занимаюсь и тебе не советую, – он сжал ее руку в ладонях. – А ты что вчера, хотела со мной о работе поговорить? Лена усмехнулась: - Нет! А ты надолго? - На два дня, – он посмотрел на нее специальным «директорским» взглядом. – А ты вместо меня сейчас проведешь оперативку. - Я? – поразилась Лена. - А кто же еще? Хороший вопрос от первого зама. Она взволнованно потерла лоб: - Это я от неожиданности. Он иронично покосился на нее: - Только поаккуратнее там с людьми. Никого не рви на флаги до моего возвращения. - Я?! – ошеломление Лены достигло апогея, а он усмехнулся, оценивающе разглядывая ее: - Ты-ты! – и пророкотал ей на ухо. - Со мной ты именно это вчера и проделала. В ответ на эти слова она немедленно покраснела и притворно нахмурилась, показав глазами на водителя, который уже притормаживал у обочины. В аэропорту у него образовалась пауза, и он открыл Viber. Ну, что, Елена Николаевна, если вы еще живы после пытки ежеутренним букетом, как насчет изощренной экзекуции романтичными фотографиями в разгар оперативного совещания?